Странные Приключения Ионы Шекета - Павел Амнуэль - Книжная Полка

Поединок На Агролле

Мне почему–то редко везет на попутчиков. Еще когда я служил в зман–патруле, начальство предпочитало посылать меня в прошлое одного – так я лучше справлялся с любым самым сложным заданием. Попутчик, коллега, сослуживец – называйте как хотите – мне мешал уже одним своим присутствием. Я хочу сказать, что, когда мне на Ренде Хи Большого Льва дале двухместный корабль и сообщили, что со мной к Магде Омикрона Кассиопеи пойдет еще и некто Луций Брегет, я понял, что ничего хорошего из этого путешествия не получится. Отказаться от полета я не мог: деньги были уплачены заранее, а других звездолетов в направлении Кассиопеи в тот момент не было, да и не предвиделось в ближайшие два–три года.

Луций Брегет, несмотря на свое имя, оказался вовсе не римлянином и даже не итальянцем. Это был старый еврей, поклонник языка идиш, так что можете себе представить, какое удовольствие я получил во время нашего трехдневного перелета. Я говорю – трехдневного, хотя по расписанию рейс должен был продолжаться неделю, потому что через трое суток вышла из строя система кондиционирования жизненного пространства. Не знаю, возможно ли такое в принципе, но с нами это случилось, и я уверен, что, если бы летел один, ни одному аппарату на борту и в голову бы не пришло ломаться или иным способом демонстрировать свое нежелание выполнять возложенные на него функции.

Как бы то ни было, жить внутри коробки, где температура поднималась на градус в час, стало невозможно, и я начал искать место для посадки. Аварийный корабль был, естественно, уже вызван – сработала система безопасности, не успевшая пока испортиться в знак солидарности с системой жизнеобеспечения.

Луций Брегет, вместо того, чтобы помогать мне ненужными советами, только и делал, что причитал на идиш, воздевая к потолку кабины свои тощие ручки. А я взял управление на себя и посадил звездолет на широком поле какой–то землеподобной планеты, наверняка имевшей название, но не занесенной по каким–то причинам в мой походный атлас.

Хорошо еще, что воздух здесь оказался пригодным для дыхания, иначе мне, хочешь–не хочешь, пришлось бы обратиться к Галактической службе спасения, а этого мне хотелось в последнюю очередь. Я был почему–то уверен, что ребята из ГСС бросятся спасать сначала Луция Брегета, а такого развития событий мое самолюбие не сумело бы выдержать.

Итак, я вышел из корабля, а Луций Брегет плелся следом, продолжая излагать на идиш историю сотворения мира. Во всяком случае, я улавливал в его речи отдельные слова типа «творец», «небо», «хаос» и еще что–то в таком духе.

Звездолет стоял в чистом поле – до самого горизонта были только невысокие холмы, поросшие чахлыми кустиками. Впечатление было таким, будто на этой планете тоже вышла из строя система кондиционирования жизненного пространства, и растительность именно сейчас находилась в процессе издыхания. Едва я успел подумать о том, что неудачно подыскал место для посадки, как из–за ближайшего кустика встало существо, чем–то напоминавшее гориллу, но облаченное в полевую армейскую форму межзвездных оборонительных сил Сиррабонского альянса.

– Эй! – крикнул я Луцию Брегету, который ничего не понимал в полевой субординации и шел навстречу своей смерти, продолжая бубнить под нос неудобопонятный текст. – Остановитесь!

Сиррабонский солдат поднял клешню, в которой я разглядел автоматическую лазерную пушку АГД–75, и щелкнул челюстями.

– Ложись! – заорал я и помянул недобрым словом Галактическую службу спасения.

Надо отдать должное Луцию Брегету – команду он выполнил незамедлительно и оказался на земле даже раньше, чем я закончил слово. Лазерная пушка выстрелила короткой очередью, и я ощутил ни с чем не сравнимый запах испаряющихся приборов. Мне не нужно было поднимать голову (я, как вы понимаете, тоже лежал в тот момент мордой в грязи), чтобы убедиться в том, что наш звездолет сейчас не смог бы исполнять функции даже дорожной повозки.

В следующую секунду над моей головой просвистел камень и, выбив из клешни сиррабонского вояки лазерник, грохнулся где–то за холмом, подняв тучу пыли..

Обезоруженный сиррабонец повернулся и бросился бежать, взбрыкивая всеми пятью конечностями, а за ним погналось нечто, напоминавшее в первом приближении колесный экипаж начала ХХ века. Экипаж издавал воинственные вопли, а две пары рук, торчавшие из того места, где у порядочного автомобиля располагался мотор, на ходу бросали в сиррабанца камни, доставая их из–за водительского кресла.

Мой попутчик всего этого не видел, поскольку лежал, уткнувшись лицом в пыльную почву, но я–то быстро понял, что передо мной солдат армии Иргидака, третьй планеты в системе Беты Единорога. Иргидакцы – замечательные бросатели камней, никто в Галактике не может сравниться с ними в этом искусстве. По–моему, у сиррабонца не было никаких шансов остаться в живых, если учесть, что лазерная пушка валялась в пыли неподалеку от меня.

Я все еще не понимал, что происходит, и как два инопланетных солдата оказались в этой пустыне? Но инстинкт подсказал мне, что лазерной пушкой нужно завладеть незамедлительно. Что я и сделал, причем ни тот солдат, ни этот не обратили на меня никакого внимания.

Поразил меня Луций Брегет. С неожиданной резвостью он вскочил на ноги, выбил у меня из руки пушку, отлетевшую за ближайший холм, и немедленно залег опять, будто ничего и не произошло.

– Эй! – вскричал я. – Господин Брегет! Что вы себе позволяете?

Но попутчик мой окончательно перешел на идиш, и взаимопонимание между нами перестало быть проблемой – о каких проблемах можно говорить на разных языках?

Между тем ситуация изменилась еще раз: в пределах видимости возник боевой столб десятиметровой высоты, внутри которого восседал солдат в красной полевой форме армии Хлибатора, пятой планеты в системе Каппы Волопаса. Столб передвигался по полю прыжками, подобно раненому страусу, но хлибаторец свое дело знал хорошо, и в следующую секунду оба его противника – и иргидакец, и сиррабонец – лежали мертвее мертвых ножками кверху, как тараканы, которых полили отравой.

Если вы думаете, что на этом все кончилось, то вы ошибаетесь. На всякую силу, как известно, находится другая сила. Нашлась управа и на хлибаторского солдата. Не прошло и секунды после его внушительной и безоговорочной победы, как что–то мелькнуло низко над землей, что–то шарахнуло, и боевой столб переломился посредине, рухнул и стал для хлибаторского солдата безвременной могилой.

Кого еще принесла сюда нелегкая, и что вообще происходило на этом пятачке?

Должно быть, я задал этот риторический, по–моему, вопрос вслух, потому что купавшийся в пыли Луций Брегет неожиданно перешел с любимого им идиша на чистейший и незамутненный иврит.

– Господин Шекет, – сказал он, не поднимая головы, – не будете ли вы так любезны не мешать боевым действиям враждующих армий? Бросьте лазерник, не искажайте реальной ситуации.

После чего он опять перешел на идиш и забормотал свое: «хаос», «творение», «искуситель»...

В другое время и в другом месте я бы, возможно, и послушался чужого совета, даже если это совет попутчика. Но – не здесь и не теперь. Я–то понимал, что хлибаторского солдата могло уложить в грязь только лучевое оружие поля боя. Следовательно, и мы с Луцием не могли быть застрахованы от случайного лепесткового отблеска, последствия которого как правило бывают летальными для любого типа живой материи.

Но кто, черт побери, мог использовать здесь лучевое оружие?

Я спиной чувствовал, если вы понимаете, что я имею в виду: нужно срочно зарываться в землю, иначе нас запросто изжарит тепловое излучение неизвестного происхождения.

– Делай, как я! – рявкнул я и принялся забрасывать себя землей, будто крот, роющий нору.

К чести Луция Брегета должен сказать, что он и теперь вовремя выполнил приказание. Если вы думаете, что лежать под слоем земли и размышлять о том, спалит тебя тепловой луч или нет, – занятие глупое и для мыслящего индивидуума просто непристойное. Главное: я теперь не мог следить за ходом странного сражения и не знал, когда можно будет высунуть голову наружу. А что оставалось делать?

Я лежал, прислушиваясь, и минут через пять подумал, что битва, пожалуй, закончилось: тишина стояла такая, будто работало звуковое стационарное заграждение типа ЗПР–873.

Я поднял голову и увидел невдалеке лишь несколько трупов инопланетных солдат: кроме хлибаторца, сиррадонца и иргибакца, здесь оказались абсолютно мертвые тела еще десятка неизвестных мне представителей военной элиты. А в сотне метров от меня в розовом облаке силового поля опускался на поверхность планеты корабль ГСС – Галактической спасательной службы. Вот уж действительно: помощь пришла вовремя!

Луций Брегет тоже поднял из грязи свое грузное тело и бормотал что–то под нос, но уже не на идиш, а одном из стандартных галактических жаргонов иврита:

– Ну вот, Шекет, мы легко отделались, сейчас нам помогут...

Нам действительно помогли – для чего еще существует ГСС? Но мое возмущение не имело предела, и высказал я его командиру спасателей в самой резкой форме.

– Дорогой Шекет, – усмехаясь, ответил командир, который был, по–моему, евреем из системы Каппы Ориона, – вам изначально ничего не грозило, так что мы прилетели для того лишь, чтобы исправить в вашем звездолете систему кондиционирования жизненного пространства.

– Ничего? – вскричал я. – А лучевой удар? А камни? А стрельба из...

Командир широким жестом отмел все эти обвинения.

– Дорогой Шекет, – сказал он. – Вам не повезло в том смысле, что вы совершили посадку на боевую планету. Но ведь вы не являетесь официально признанным солдатом, так что жизнь ваша была, конечно, вне опасности.

– Не понимаю, – заявил я, хотя мне и было трудно признаваться в собственном невежестве.

– Агролла относится к типу боевых планет, где ведутся все галактические войны. Если, допустим, между Землей и Марсом возникает конфликт, который обе планеты готовы разрешить лишь силой оружия, то самый опытный боец с той и другой стороны прибывает на Агроллу, где и ведет поединок с противником до полного уничтожения. А поскольку в Галактике одновременно желают вести войны друг с другом по меньшей мере тысячи планет, но на Агролле одновременно происходят тысячи поединков, и солдаты порой не знают, с кем именно им нужно сразиться. А потому здесь сражаются все против всех. Но, повторяю, – лишь официальные бойцы, направленные с миссией: победить или умереть. А вы с господином Брегетом оказались здесь случайно, и потому никто из сражавшихся не видел вас в упор. Что, безусловно, и спасло вам жизнь. Кстати, если бы на вашем корабле была в порядке система кондиционирования жизненного пространства, вы бы и неудобств не испытали и смогли бы наблюдать за сражениями в комфортных условиях.

– Если бы эта проклятая система была в порядке, – воскликнул я, – то ноги моей на Агролле не было бы! Какое варварство! Драться до смерти!

– Да, – печально сказал спасатель, – но что делать? Иногда поединок – единственное средство сдержать большую войну.

– Истинно так, – встрял в разговор Луций Брегет, неожиданно опять вспомнивший об иврите. – Я давно мечтал побывать на Агролле и понаблюдать за военными действиями. И вот мечта моя исполнилась.

Тут до меня наконец дошло.

– Как? – вскричал я. – Это вы вывели из строя систему кондиционирования?

– Но если бы я этого не сделал, – гордо сказал господин Брегет, – вы лишились бы самого увлекательного приключения в жизни! У вас не было бы сюжета для очередной истории!

Подумав, я понял, что Брегет, конечно, прав. Хотя, должен добавить, что историй у меня и без того достаточно. Вот хотя бы – работа по очищению газовых туманностей...