Планета Единорогов
О путешествии на планету Единорогов я рассказывать не хотел. Вопервых,
попал я туда вовсе не потому, что очень желал этого. Вовторых, не один.
Видите ли, я терпеть не могу путешествовать или, тем более, выполнять
какуюто работу в компании выслушивать мнение попутчика или компаньона
по поводу ужасных дорог или не менее гнусного провала во времени в районе
Беты Стрельца... Особенно не люблю выслушивать чужое мнение, зная, что
собеседник прав тогда я вынужден как бы подчиняться чужой воле, что для
моего независимого характера совершенно невыносимо. Но ведь если перед
тобой лежит белый камень, и твой компаньон говорит, что камень белый, ты
ведь не станешь ради удовлетворения собственного самолюбия утверждать, что
камень черный! Я знаю людей, которые на это способны, например, моя жена
Далия, но сам я к таким людям не принадлежу. Если мне на белое говорят,
что это белое, я соглашаюсь, но потом в течение недели ощущаю сильную
изжогу и неодолимое желание покрасить белое в черный цвет самой
несмываемой на свете элдохринной краской...
Это я все к тому говорю, что, когда Фред предложил мне слетать на планету
Единорогов, первым моим желанием было сказать: «Нет». Фред Ньюмен
хороший парень, мы с ним както служили в одном отряде зманпатруля, делая
свое дело, конечно же, поодиночке. А однажды много лет спустя встретились
случайно в буфете космопорта БенГурион, похлопали друг друга по спине
(помоему, Фред поставилтаки пластиковые ребра, чтото подозрительно
скрипело у него внутри, когда я давал приятелю тумака), а потом Фред
неожиданно сказал:
Послушай, Иона, я сейчас улетаю на Каппу Телескопа, не хочешь ли
составить мне компанию?
Вопрос был слишком неожиданным, до меня не сразу дошла вторая его часть, и
я ухватился за первую:
Что это еще за Каппа Телескопа? Никогда о такой не слышал.
Звезда класса «кашесть». Карлик. Есть планета, похожая на Землю,
называется Блямзик.
Хорошее название, пробормотал я.
Блямзик, пояснил Фред, это «планета» на языке альдераминцев, они
первыми посетили Каппу Телескопа сто лет назад...
Ясно, кивнул я, и тут до меня дошел смысл второй части вопроса,
заданного Фредом. Повторяю, первым моим желанием было сказать «нет», но я
посмотрел на выражение лица старого приятеля...
Зачем я тебе? с подозрением спросил я. Мне, вообщето, в другую
сторону.
А ты отложи дела, с жаром произнес Фред. Давай со мной, не
пожалеешь. Там, видишь ли, живут Единороги.
Большое дело, небрежно сказал я. Единорогов во Вселенной пруд пруди.
Не таких, Шекет! Нормальный единорог тупая скотина размером со слона,
неповоротливая и жрущая траву. А Единорог Блямзика существо,
появляющееся ниоткуда, когда его ждешь меньше всего, резвое, как белка,
стремительное, как гепард, и умное, как... как Иона Шекет!
Если бы не последнее сравнение, я бы всетаки от поездки отказался ну
что я, в самом деле, единорогов не видел? Но скотина, равная умом такому
человеку...
Когда отлет? спросил я.
...Три дня пути до Каппы Телескопа мы с Фредом провели в каюте у меня
разыгрался приступ мизантропии, я не желал видеть пассажиров и донимал
приятеля расспросами о блямзикских Единорогах. В результате, когда нас
высадили в порту Блямзика, я знал об этих тварях не больше, чем три дня
назад, поскольку знания самого Фреда оказались столь же отрывочными, сколь
и бесполезными.
У выхода в город висел огромный транспарант: «Берегись Единорога!" А чуть
пониже приводились правила для гостей. Примерно такие: «Увидев перед собой
рог животного, немедленно бросайтесь на землю и не шевелитесь, пока не
получите разрешение спасательной службы! Ни в коем случае не махайте
руками и не хлопайте в ладоши, это смертельно опасно, и служба будет
вынуждена использовать против вас любое средство спасения, вплоть до
лазерного прокалывателя печени!»
Ничего не понимаю, сказал я. Почему хлопать в ладоши смертельно
опасно, и почему спасательная служба будет спасать меня, прокалывая мою же
печень?
Не знаю, страшным шепотом сказал Фред. Именно поэтому мы с тобой
сюда и прилетели. Чтобы понять.
Так пойдем к диспетчеру или к тем же спасателям и спросим! воскликнул
я.
Ни за что! твердо заявил Фред. Нас немедленно депортируют с планеты!
Почему? удивился я.
А потому, объяснил Фред, что жители Блямзика убеждены, что всем во
Вселенной прекрасно известно, что представляют собой их любимые Единороги,
и потому любые вопросы, свидетельствующие об обратном, они считают личным
оскорблением. Ну представь, к примеру, что ты приходишь домой к президенту
Соединенных Штатов Израиля господину Хаиму Варзагеру и на вопрос охраны,
«Сколько у господина президента кошек?", отвечаешь: «Понятия не имею!»
Долго ты после этого будешь гостем господина президента?
Ни одной минуты! согласился я. Действительно, о том, что в доме
господина Варзагера живут семь кошек, знал каждый, это проходили в школах,
об этом создавали фильмы и рассказывали анекдоты. Человек, не знавший
Варзагеровских кошек в лицо, мог быть только дебилом или агентом внеземной
разведки. В обоих случаях в доме президента СШИ делать ему было нечего.
Что ж, если для жителей Блямзика их любимые Единороги были тем же, чем
кошки для президента Варзагера, то я мог понять... местных жителей,
конечно, но никак не содержание плаката.
Разберемся, бодро сказал Фред, мы взяли напрокат машину (гоночный
«шерп», на котором можно сбежать не только от единорога, но и от ракеты
класса «воздухземля»), и отправились в прерию искать Единорогов.
Погода была прекрасная ясно, сухо, прохладно, перистые облака на небе...
Я могу рассказывать о погоде достаточно долго, ибо кроме погоды на
Блямзике ничего больше и не было. Степь да степь кругом. И все. Не только
Единорогов, но даже простой лисицы. Насекомых, правда, было неимоверное
количество, но нас с Фредом они не трогали мимо с жужжанием пролетали
мухи, быстрые, как самолеты, и огибали нас с искусством пилота
«скайтранера», выполняющего на бреющей высоте фигуру высшего пилотажа.
Сначала мы с Фредом ехали на юг по раздолбанной дороге, где даже скорость
200 километров в час давалась машине с трудом. Потом мы еще снизили
скорость: Фреду пришло в голову, что единороги, возможно, боятся машину,
мчащуюся стрелой. Мы потащились дальше, делая в час всего 70 километров, и
свернули к востоку просто для того, чтобы местное солнце Каппа Телескопа
не светило в глаза.
Вот тогдато мы и увидели первого в тот день единорога.
Ужасное животное возникло сбоку от машины и чуть сзади. Я не заметил,
откуда оно появилось, но бежал единорог резво, даже обгонял нас немного.
Это стоило видеть: ноги как тумбы, хвост торчком, и морда с огромным рогом
во лбу. Рог сверкал на солнце, как начищенный дамасский клинок.
Фред хлопнул ладонью по кнопке экстренного торможения, и машина застыла на
месте если бы не ремни, которыми мы были привязаны, нас обоих размазало
бы по пульту управления.
Эй, сказал я, отдышавшись, ты что, рехнулся?
Фредди не успел ответить морда единорога возникла перед ветровым стеклом
автомобиля, на нас смотрели два маленьких глаза, а между ними сверкал рог,
острый, как наточенный боевой клинок. Что было делать? Оружия, как вы
понимаете, у нас с собой не было мы же не на охоту приехали, а в
ознакомительную туристическую поездку. Залезать под сидение машины,
спасаясь от рога, было недостойно моего самолюбия. А встречать смерть
лицом к лицу у меня и вовсе не было желания. Пожалуй, единственное, что я
мог предпринять в этих условиях, это...
Не надо! воскликнул Фред, увидев, что именно я собираюсь сделать.
Да собственно, я уже и сам понял, что не надо. Меня предупредили об этом
весьма элегантным способом: чтото сверкнуло, чтото зашипело, и в спинке
кресла рядом с моей головой появилось глубокое узкое отверстие. Такое
отверстие способен выжечь в долю секунды лишь боевой лазер. Похоже, что
сбывались угрозы, начертанные на плакате в космопорту Блямзика. Пройди луч
чуть пониже, и «лазерное прокалывание печени» было бы мне обеспечено.
Нуну, сказал я философски и положил обе руки на панель управления
машины, чтобы пресловутые спасатели видели меня, откуда бы они ни вели
наблюдение.
Морда единорога между тем продолжала висеть перед капотом, а нетерпеливые
копыта били землю, правда, земля на это никак не реагировала я хочу
сказать, что, когда бьешь копытом, то должны быть слышны удары, да и пыль
должна подниматься в воздух... Ничего этого не было, и в мою душу начали
проникать черви сомнения. Точнее, я начал понимать, что на самом деле
происходит, а Фред, похоже, все еще не понимал ничего и глядел в глаза
единорога, как кролик в глаза удава.
Я осторожно снял руки с панели управления и, стараясь не делать резких
движений, нащупал рычаг реверса и дал задний ход. Машина покатилась назад,
а единорог остался стоять посреди дороги. Он смотрел на нас с какимто
невысказанным сожалением.
Смотри внимательно, сказал я Фреду. Постарайся заметить, куда он
полетит.
Кто? удивился Фред.
Да единорог этот, кто еще, раздраженно сказал я.
И всетаки момент мы пропустили. Вот стояло посреди дороги животное, и
вдруг его не стало. И рог перестал сверкать.
Черт, изумленно сказал Фред. Куда он делся? Это что было
голограмма?
Ничего подобного, твердо сказал я. Скорее, наведенная галлюцинация.
Ты не заметил, куда он полетел?
Нет! вскричал Фред. Ты не мог бы изъясняться понятнее?
Пожалуйста, усмехнулся я. Ты помнишь тот плакат в космопорту? Тебя
не удивило, почему нельзя махать руками, и почему спасатели грозят
проткнуть тебе печень? Видишь ли, спасать они должны не тебя от единорога,
а единорога от тебя, вот в чем дело! Видишь этих насекомых? Какоето из
них способно в минуту опасности превращаться в единорога точнее,
создавать видимость. Если хлопнуть в ладоши, можно ненароком и прихлопнуть
это насекомое! А оно наверняка редкое, вот его и охраняют, спасают от
туристов, подобных нам с тобой. Туристов, видишь ли, много, а этих
насекомых, вероятно, мало и становится все меньше. Если каждый турист
махает руками или хлопает в ладоши...
Понятно, мрачно сказал Фред. Садись, Иона, за руль, дальше поведешь
сам. А то, если эта морда опять возникнет перед моим носом, я не удержусь
и устрою бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию...
Я пересел за руль и повел машину, не превышая двадцати километров в час.
Так мне казалось безопаснее для единорогов, конечно, но и для моей
печени тоже.