* * *
«Страшно. Опять страшно. Вроде бы прошло, а теперь опять... Будто
паук какой–то подбирается в темноте. Всегда боялась пауков. Почему? Из–за
лап, наверно. Глупости. При чем здесь лапы? Просто они жуткие твари. В
темноте все кажется жутким. Даже буквы эти. Жуткие буквы. Как надпись на
лбу – жжет и щекочет...
Где?!
Здесь было его плечо. Где?!
Ох... Хорошо, что не закричала. Не уходи. Пожалуйста. Ты слышишь
меня? Я знаю, что слышишь. Я тебя тоже слышу. Твои мысли как мои. А мои?
Никогда не думала, что у меня есть мысли. Казалось, что все решаю
чувством. Ошибалась? А... Если бы могла соображать, то вышла бы за Илью? И
если бы думала головой, стала бы его слушать? Сидела бы сейчас в Ир–ганим.
Хаиму, наверное, так и не заменили повязку на руке, мама такая забывчивая,
и палец может опухнуть.
Палец. Почему – палец? У него болел зуб – я давала ему полоскать рот
шалфеем. Палец он порезал зимой, и все давно прошло. А я торчу здесь... И
чем занимаюсь? Господи, я это сделала. Я. Не думать. Почему – не думать?
Он... Где он был раньше? Говорят – пойти на край света. Но ведь за
любимым. А я сначала пошла на край света. За край. А потом...
Потом – что?
Полюбила?
Сказала все–таки. Самой себе, но сказала. Не хотела даже мысленно
говорить это, и не выдержала.
Илюша, ты же такой умный, неужели ты не понимаешь, что все эти имена
на стене до неба, все эти фонтанчики, и планета– память, имена, имена, –
как огромная доска почета. Стена памяти. Разве это пишут, чтобы читать? Да
еще подряд. Ну хочешь, я скажу тебе, что нужно делать? А ты даже не
поймешь, что это я. Подумаешь, что догадался сам. Не нужно думать, нужно
чувствовать. Интуиция. Разве у мужчин есть интуиция? Даже у самых лучших.
Сейчас. Еще минута. Если не догадаешься – скажу.»
