Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Александр Абрамов
Сергей Абрамов
Все дозволено
 < Предыдущая  Следующая > 
Часть Вторая. Синее Солнце
1. Смотреть и Анализировать. Шаг в Аору
Капитану было жарко. Он вытер вспотевший лоб и, прищурившись, посмотрел на солнце. Оно неподвижно висело в зените – ровный оранжевый блин на подсиненной простыне неба.
Одно солнце.
«Пока одно», – машинально отметил Капитан.
Через час, через полтора – кто знает точно – из–за горизонта вынырнет второе, синее или зеленое, и пойдут по черной пустыне плясать миражи, а в каждом – дверь в другой мир или, если быть точным, в другую фазу пространства – времени.
Открывать дверь мы научились, думал Капитан, но и только. А за дверью – на ощупь, вслепую. Методом проб и ошибок. Сколько проб, столько ошибок. Как говорится, погрешность опыта близка к единице. Библ сказал: это естественно, мы только начинаем ходить. Робкое начало.
Великое качество экспериментатора – умение ждать. Капитана не всегда отличало это умение. Нужно смотреть и анализировать – пока, сказал Библ. Капитан и смотрел во все глаза, а вот анализ получался неточным и робким. Даже короткий, в полунамеках разговор с Учителем не приблизил к разгадке странностей гедонийской цивилизации. Впрочем, они еще и не все видели. Оставался город – Аора или Аэра, как его там называют.
Что ж, будем смотреть дальше, вздохнул Капитан, или, точнее, подсматривать. Что у них на сегодня? Увлекательная экскурсия по городу! Быт и нравы гедонийцев из окна вездехода! Спешите увидеть!
Он вышел из комнаты и отправился в мастерскую, где Малыш с Аликом готовили вездеход к поездке.
Малыш сидел верхом на табурете и швырял гайками в вездеход. Гайки ударялись о силовую защиту в метре от кузова и со звоном падали на металлический пол. Заметив в дверях Капитана, Малыш вытянулся во весь свой почти двухметровый рост – руки по швам, широченная грудь колесом, – этакий гвардеец ее величества.
– Разрешите доложить: полным ходом идет проверка силовой защиты машины. Дырок и брешей не обнаружено.
– Не паясничай, – оборвал его Капитан. – Где Алик?
Малыш кивнул в сторону вездехода:
– Рыдания и стенания. Хочет в Аору.
– Возьмешь его завтра, если понадобится.
Алик вылез из люка, отключил защиту и спрыгнул вниз.
– Можете ехать, – мрачно сказал он. – Все приборы в порядке.
– Не грусти, друг, – засмеялся Малыш. – Придет и твоя очередь. Если понадобится, – добавил он ехидно и полез в кабину. – Поехали, Кэп.
Капитан глядел на небо сквозь прозрачную стену ангара. Из–за линии горизонта, словно прочерченной рейсфедером с тушью, темной кляксой на голубом листе выплывало синее солнце. На него было совсем не больно смотреть.
– Смотреть и анализировать, – подумал вслух Капитан. – Время миражей – смутное время. Пожалуй, пора! – Он забрался по пояс в люк и помахал Алику на прощанье.
Вездеход качнулся, кошкой прыгнул вперед и поплыл по воздуху – без мистики, без мистики!" – на воздушной подушке в раздвинувшиеся створки ворот станционного ангара.
– Где будем искать этот чертов мираж? – спросил Малыш.
– Он сам нас найдет. Держи по солнцу.
– Опять туман или смерч: у этой планетки фантазий до черта. Только зачем такие сложности? Почему не просто дырка в пространстве: раз – и в яблочко!
– Ты в детстве мыльные пузыри пускал? – вопросом на вопрос ответил Капитан.
– Приходилось, а что?
– Когда два пузыря слипаются в воздухе, какова поверхность касания?
Малыш помолчал, вспоминая.
– Пятно какое–нибудь, не помню.
– Зря. Образуется линза, разлагающая световые лучи на составные части спектра. Цветовая клякса, как и здесь.
– Здесь тебе не мыльный пузырь.
Капитан пожал плечами.
– Правильность гипотезы не отстаиваю. Просто возможная аналогия, в порядке бреда.
– А вот и явь. – Малыш кивнул на ветровое стекло.
Впереди, как огромный колючий еж перекати–поля, плыл синий шар. Внутри него вспыхивали и гасли серебряные частые искры, словно кто–то невидимый снаружи зажигал бенгальские огни.
– Елочное украшение, – зло пробормотал Малыш, направляя вездеход к шару.
Шар быстро увеличивался в размерах, светлея и растекаясь по краям, а в середине, как на фотобумаге в ванночке с проявителем, выплывал нерезкий еще силуэт странных геометрических конструкций: лабиринт из золотой проволоки, подсвеченный изнутри.
– Давай в середку, – сказал Капитан.
– Знаю, – буркнул Малыш и бросил машину прямо в хитрые переплетения лабиринта.
Секунду, а может быть, лишь доли секунды продолжался шок, безболезненный и неощутимый. Малыш нажал белую клавишу на пульте управления машиной, и вездеход остановился, сразу же выдвинув колпачок силовой защиты.
– Добро пожаловать в Аору, – сказал Малыш. – Каков городишко, а?
Городишко и впрямь был необычен. Вездеход стоял на неширокой площади, со всех сторон окруженной домами. Впрочем, чисто земное слово «дом» едва ли подходило к странным сооружениям на площади. Представьте себе коробку без крышки и дна, стенки которой приподняты над землей, огромную коробку метров пятьдесят – шестьдесят в поперечнике, повисшую в воздухе назло закону тяготения. Ни колонн, ни подпорок. Обыкновенное колдовство, как сказал бы Алик.
Малыш откинул люк, отключил защиту и спрыгнул на блестящее, словно отполированное, голубое покрытие площади. Не то стекло, не то пластик.
– Как паркет в Эрмитаже, – пошутил он, – только без рисунка. И натирать не надо.
Стараясь удержать равновесие на скользкой поверхности, он прошел по ней, задирая голову и осматриваясь.
– Антигравитация, – уверенно произнес он. – А стенки вовсе не стенки, а туннели какие–то. Ширина... – он прошел под «стеной», – метров десять, пожалуй. – Потом нажал кнопку на поясе и взлетел в воздух, повиснув над площадью.
Капитан, сидя на крыше вездехода, с тревогой наблюдал за ним.
– Осторожней! – крикнул он. – Спускайся скорее.
Малыш медленно, явно бравируя своим умением передвигаться в воздухе, опустился возле машины.
– Наверно, это и есть Аора, – сказал он. – Только мы попали, должно быть, на окраину. На севере голубая плешь – ни домов, ни людей, а на юге и на западе – соты.
– Какие соты? – не понял Капитан.
– Такие же. – Малыш показал на мелочно–матовые стены коробок. Они тянутся до горизонта, конца–края нет. И все ячейки, ячейки... Есть поменьше, есть побольше. Я и говорю – соты; словно из улья вынули и подвесили в воздухе.
– А люди?
– Людей много. На крышах. А что делают, не разглядел: далеко.
Интересно, что скрывается в этих туннелях, подумал Капитан и обомлел: белесая матовость стен медленно таяла, и за прозрачной, едва различимой пленкой обнаружилось длинное светлое помещение, до потолка уставленное большими черными ящиками. Они стояли в три яруса, один над другим – шкафы или полки? – а перед ними, глядя куда–то мимо космонавтов, сидел на корточках русоволосый гедониец в ярко–синем облегающем трико. Он развел руками – этаким факирским жестом, – и ящики позади него неожиданно изменили форму. Теперь это были шары, и внутри каждого разгорался огонь все сильнее и ярче, словно кто–то неторопливо передвигал рычажок по обмотке реостата.
Вдруг гедониец заметил, что за ним наблюдают. Он встал, взмахнул рукой, и шары исчезли. Вместо них в туннеле снова стояли черные ящики. Гедониец внимательно оглядел космонавтов. По возрасту, сложению и складу лица он был похож на тех школьников, которых Капитан видел в мире зеленого солнца, – атлет с холодным колючим взглядом. Только васильковое трико отличало его от них.
Тонкие губы его сложились в некое подобие улыбки. Он скрестил руки на груди и... пропал. Просто исчез, растворился в воздухе.
– Мистика, – сказал Малыш.
– Скорее физика, – возразил Капитан. – Думаю, он сейчас где–нибудь в центре города.
– Нуль–переход?
– Что–то вроде. Мы с Библом уже попробовали такой способ передвижения. Смена кадров, как в кино.
– А как это делается?
– Не знаю. Объяснение соответствовало пословице; по щучьему велению, по моему хотению. Попробуем?
– Придется. Не пешком же идти по такой жаре.
Он повернул браслет на запястье. Колпачок силовой защиты на крыше вездехода мигнул и загорелся ровным красным светом.
– Порядок, – сказал Малыш. – Можно топать.
– Куда?
– Сначала разберемся в обстановке, определим направление. Подымемся в ближайший воздушный туннель и посмотрим, куда он ведет.
С этими словами Малыш, нажав кнопку на поясе, взлетел и опустился на плоскости туннеля, который, как автострада, убегал к горизонту, многократно пересекаясь с такими же ровными и широкими дорогами города.
– Действительно, соты, – заметил Капитан, повторивший маневр Малыша и стоявший теперь подле него. – Только ячейки не шестиугольные, а квадратные. А вон и пчелы...
Далеко впереди, видимо в центре города, виднелись люди. Отсюда было трудно разглядеть, что они делают: черные точки–муравьи на синем фоне неба, которое словно лезвием бритвы было надрезано тонкой стрелой – антенной или флагштоком? – высоко вздымающейся над туннелями–сотами.
– Вот и ориентир, – сказал Малыш. – Держим курс на нее: не потеряемся. Говоришь, по моему хотению?
Капитан кивнул согласно.
Собственно, никакого особенного «хотения» не понадобилось. Он просто шагнул вперед, как в затемнение, и из затемнения тотчас же вышел, очутившись возле стрелы, серебристо–белой – титановой, что ли? – колонны, пропадающей высоко в небе, такой тонкой и легкой, что казалось невольно: подуй ветерок посильнее, и она упадет. Но ветра не было. Тишина, сонная, тугая, неразрывная, повисла над городом. Бесшумно, будто в немом кинематографе, двигались люди по крышам–дорогам, все в зеленых или синих трико, как у гедонийца в туннеле, в пестрых хитонах или накидках, в шортах и сетках–шнуровках, как у школьников последнего цикла обучения, а то и просто полуобнаженные – сильные и загорелые, с тирсами тренированных циркачей.
Как и там, на окраине, Малыш и Капитан стояли внизу на такой же пустынной голубой плоскости, окруженной туннелями–сотами, волшебно повисшими в голубом нагретом воздухе. Только стены у них были цветными, радужными, и комбинации цветов все время менялись: на синюю плоскость вдруг наплывал красный клин, с размаха шлепалось на него неровное желтое пятно, съеживалось и вновь вырастало, искрясь и переливаясь. Как телетайпные ленты, ползли по стене белые полосы с золотыми точками–искрами. Точки меняли положение, перемещались и снова пропадали, а потом возникали из ничего, размазывались и сползали на стены, а на смену им, откуда–то из глубины этого цветного хаоса, показывались огненные колеса и вертелись, разбрасывая искры всех цветов спектра. Потом этот буйный хоровод красок тускнел, темнел, будто недовольный художник смывал его, выплескивая на холст ведро грязной воды, и все начиналось сначала: опьяняющая цветная какофония и смывающий ее дождь.
Капитану почудилось, что он слышит музыку, то тихую и плавную, то бравурную, нарастающую, то заунывно–тягучую, то расслабляюще–липкую, как жара над городом. Он тряхнул головой – пропала музыка. Неужели цвет рождает слуховые ассоциации?
Он посмотрел на Малыша. Тот стоял, тоже к чему–то прислушиваясь.
– Слышишь? – спросил он. – Как песня. Только мне думается, что одни мы ее слышим. Эти культуристы не обращают внимания.
Действительно, на втором ярусе над площадью шла своя жизнь, спокойная, равнодушная, ни на секунду не нарушенная ни появлением землян, ни завораживающей круговертью красок на стенах туннелей. Люди или стояли группками по два–три человека, или лениво брели куда–то, или сидели и даже лежали прямо на дороге. Их обходили или переступали, не возмущаясь и не протестуя.
– «Ничему не удивляться!" – воскликнул некогда Пифагор, – усмехнулся Капитан. – Может быть, он слышал о гедонийцах. Только их самих не слышно – страна немых.
И, словно опровергая его, где–то в сознании прозвучал внезапный чужой вопрос:
– Кто вы?
Капитан обернулся. Позади, глядя на космонавтов неподвижными, словно застывшими глазами, стоял гедониец в длинном белом балахоне без рукавов.
– Кто вы? – повторил гедониец, так же беззвучно передавая мысль.
– Из школы, – моментально сориентировался Капитан. – Второй цикл обучения.
– Впервые в Аоре?
– Первый раз.
– Вам надо в герто.
Капитан услышал «герто», а Малыш громко переспросил:
– В гаорто? Это куда?
– Не надо вслух, – остановил его Капитан. – Пойдут лишние вопросы. Ты думай – они поймут.
– Почему вы жужжите?
– Привычка, – ответил Капитан и быстро – скорее уйти от опасной темы – спросил: – А что такое «герто»?
– Проверка уровня. Там, где определяют группу. Не были?
– Были, – решительно соврал Капитан: проверка какого–то уровня совсем не входила в их планы, – мало ли что там делают с бывшими школьниками.
– Вольные? – спросил гедониец.
– Именно, – неопределенно подтвердил Капитан, безуспешно пытаясь уйти от скользкой темы.
– А вы чего–то боитесь, увертываетесь, увиливаете, – послал мысль гедониец. – Меня боитесь?
– А кто ты? – спросил Капитан.
– Я – сирг. Колебатель.
– Кто?!
– Сирг, – терпеливо повторил гедониец. Видимо, по здешним правилам вчерашним школьникам так и положено – многого не понимать. – Качаю пространство. – Он лениво махнул рукой. – А вы идите, идите. Милеа в двух проходах отсюда.
Малыш ошалело взглянул на Капитана, но тот не успел спросить, что такое «милеа» и в каких «двух проходах» она находится. А гедониец тем временем исчез.
– Ты что–нибудь понял? – У Малыша даже голос осел от удивления.
– То же, что и ты: милеа в двух проходах и нам непременно надо туда попасть.
– Какая еще милеа?
– Полегче вопросы есть?
– А куда он делся?
– Видимо, пошел качать пространство.
– Чем качать?
– Руками! – вспылил Капитан. – Или головой. Откуда я знаю?
Малыш виновато улыбнулся:
– Не злись. Я от этой чертовщины ополоумел. Что делать–то будем?
– Смотреть и анализировать, – зло сказал Капитан. – Вернее, только смотреть: не годимся мы для анализа. – Он помолчал немного. – Пойдем–ка со всеми. Куда–то ведь они идут?
– По крыше пойдем?
– По воздуху. – Он шагнул вперед и очутился на втором ярусе, уже не удивляясь сказочному способу передвижения в пространстве.
«Как в старом анекдоте, – думал он, – о чудаке, который прыгал с колокольни и не разбивался: в привычку вошло...»
Перед ним маячили в крупных желтых сетках атлетические торсы двух здоровяков–гедонийцев. Здоровяки быстро шли, лавируя среди сидевших и лежавших на дороге, и космонавты пристроились за ними, стараясь не отстать и не потеряться в толпе.
«Какой спокойный город и как непохож он на школьный мирок с «хлыстами», драками и звериной злобой. А ведь те же люди, вчерашние школьники. Что же их меняет? Или кто? Может быть, для того и существуют таинственные «герто», о которых говорил сирг?»
Капитан искренне думал так, даже не предполагая, что вскоре поймет, как жестоко он ошибался, что звериная злоба лесных переростков не исчезает и никакие попытки исправить их – тем более что и попыток таких никто и никогда не предпринимал на этой планете – не смогут ее заглушить. Но пока он всерьез наслаждался мирной идиллией: почти сиеста в каком–нибудь тихом испанском городе – и людей на крышах немного, и шума нет, и жара такая же тягучая, как снятый с газовой горелки сироп.
Неожиданно он остановился. Малыш, шагавший сзади и вовсю глядевший по сторонам, чуть не налетел на него.
– Что случилось? – спросил он и тут же удивленно присвистнул от удивления. – Куда же они делись?
– Кто?
– Да эти, в желтых сетках.
Капитан, привлеченный какой–то возней на соседней крыше, где группа праздношатающихся вдруг непонятно почему поредела, заметил, что так же загадочно исчезли и находившиеся впереди них атлеты в желтых сетках.
– Может быть, в дом вошли? – предположил Малыш.
– А где ты видишь дома?
– Где? Под нами, рядом, в туннелях–сотах.
Капитан задумался... А что? Риск не велик. Передвижение волшебное. Можно поглядеть и на соты.
– Рискнем?
– Рискнем.
Желания в этом мире исполнялись точно и без задержки. Мгновение, и они уже шагали по широкому и светлому коридору. Свет был не дневной, солнечный, а холодный, искусственный, словно внутри матово–белых стен тянулись невидимые светильники. Коридор был пуст, а конец его терялся где–то далеко в белесом туманном мареве, и не было видно ни людей, ни вещей, ни привычных земных указателей, давно заменивших сказочный придорожный камень или ариаднину нить.
Холодная пустота, бессмысленная пустота, как в брошенном жителями городе на Прокле. Капитан сам бродил когда–то по этому городу, обнаруженному экспедицией Карлова. Но ведь Гедона–то обитаема, и люди должны где–то жить. Он снова вздрогнул от неожиданности – в который раз за этот сумасшедший день: в двух шагах впереди выросла стена и позади такая же, одинаково глухая – ни дверей, ни окон, просто матовая и светящаяся, как стены коридора.
– Вот тебе и комнатка, – резюмировал Малыш. – Просто и мило, только присесть не на чем.
И, словно подчиняясь его желанию, перед космонавтами возникли два кресла, знакомо прозрачные, едва заметные в неверном белесом свете. Точно такие же были в доме–пленке в Зеленом лесу. Только там они принимали любой цвет по желанию хозяина или гостя.
Пусть будут красными, решил Капитан.
Кресла окрашивались постепенно, принимая по очереди все оттенки, от бледно–розового до пылающе–алого – два огненных цветка на белом полу.
– Красиво, – сказал Малыш. Он уселся в одно из кресел, удобно откинувшись и вытянув ноги. – Сюда бы еще столик и кондиционерку.
Столик возник из ничего, как и кресла.
– А где кондиционерка?
– Ты представь ее, – посоветовал Капитан.
Малыш напрягся, покряхтел почему–то – не помогло.
– Бесполезно, – подвел итог Капитан. – Местная промышленность кондиционерок не выпускает.
– А как же они от такой жарищи спасаются?
Откуда–то сверху вдруг подул ветерок, прохладный и легкий. С акустическим эффектом: шум прибоя или шорох листьев. Капитан закрыл глаза и представил себе, что это Земля. Рядом Ока. Еще утро, заря занимается. Предрассветный холодок бесцеремонно забирается за ворот рубахи. А у берега лодка. И в ней удочки и ведро, и банка с наживкой. Малыш кричит из палатки: «Холодновато становится! Сейчас бы свитерок в самый раз».
Капитан открыл глаза и поежился.
– А ты спрашиваешь, как они от жары спасаются. Запомни: мы попали в страну исполнения желаний. Чего тебе хочется?
– Я человек любознательный, – сказал Малыш. – Предлагаю идти дальше.
– Согласен, – кивнул Капитан. – Пошли.
– Сквозь стену?
– Стену уберем. Ты забыл об исполнении желаний?
Однако стена вопреки настойчивому повелению Капитана «убираться» не хотела.
– Осечка. Кажется, нас заперли.
Капитан медленно пошел вдоль стены: «Что это? Несовершенство системы или намеренный ход гостеприимных хозяев? Чей ход конкретно – Координатора? Вряд ли он знает о нашем появлении. Гедонийцев? Но зачем это им, для чего?»
Пройдя еще несколько шагов, Капитан обернулся к следующему за ним Малышу:
– Попробуй ты.
– Уже пробовал. Тот же результат.
– Значит, заперли. Интересно, надолго?
– Нет. – Малыш смотрел на стену: она таяла, как изображение на экране выключенного телевизора.
А в белесой пустоте коридора стоял гедониец – рослый, невозмутимый. Олимпиец, не человек. И только странная черная лента, охватившая лоб, отличала его от тех, кого они видели наверху.
– Кто ты? – хрипло спросил Капитан.
Гедониец не ответил. Он молча продолжал рассматривать посланцев Земли. И вновь Капитан отметил, что глаза гедонийца оставались неподвижными – две голубые льдинки под светлыми полосками бровей.
– Кто ты? – повторил он вопрос и услышал:
– Ксор.

© Александр Абрамов
Сергей Абрамов


 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList