Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Ник Перумов.
Эльфийский клинок
 < Предыдущая  Следующая > 
2. Пустые Земли
Схлынула горячка первого боя, давно скрылись в подступивших вечерних сумерках Сизая Теснина и сам Забытый Кряж, на черном чистом небе зажглись огоньки звезд. Обоз шел через пустынные равнины по серой ленте Тракта, однако сидевшие на задке последнего фургона гномы не торопились разряжать арбалеты – враг мог попытаться настичь их. Забыты были страхи и сомнения; на ходу выбили днище у бочонка с пивом, в который уже раз вспоминая мельчайшие подробности боя. Глаза Фолко горели, он слушал говоривших затаив дыхание, а потом стал записывать разрозненные фразы, и вот что у него получилось.
Когда они все пробрались в становище разбойников, то нашли его покинутым. Последние разбойники уходили из лагеря к краю леса над Трактом. Люди и гномы осторожно последовали за ними. Всем в шайке действительно заправляли несколько зрелых мужчин в зеленой одежде, которые и лицом, и осанкой отличались от прочих разбойников; сейчас они погоняли своих, выходя из лагеря последними и следя, чтобы никто не сумел уклониться от боя. Несколько минут все было тихо, а потом раздался тот самый свист; они поняли, что дело началось, и тут же вскочили сами. По предложению Рогволда, дружно крикнули «Арнор!", чтобы сбить с толку нападавших; бывший сотник попутно отдавал приказы несуществующей коннице у него за спиной, гномы же подняли ужасный шум.
И разбойники действительно испугались! Ни один из них не отважился повернуться и встретить лицом к лицу новую, неведомую опасность; почти все они без памяти бросились бежать, стараясь как можно скорее добраться до своих на другом склоне холма, и лишь «зеленые» не растерялись. Они схватились за мечи и пошли навстречу поднявшимся людям и гномам; однако их было лишь девять – ни остановить, ни даже задержать напавших товарищей Фолко они не могли. Гномы шли тесно, плечом к плечу; столкнувшись с «зелеными» воинами, они тут же опрокинули немногочисленного противника. Одного убил Дори, еще одного сразил Балин; гномьи же кольчуги оказались не по зубам мечам людей, хотя тот же Дори получил в самый первый миг чувствительный удар по плечу. Одетые в зеленое поспешно отступили, продолжая, однако, огрызаться, и на самой границе леса еще один из них погиб от руки вырвавшегося вперед Рогволда. Шестеро оставшихся поняли, что сопротивление бессмысленно, однако прежде, чем они смогли оторваться от наседающих гномов, Строн, умело отбив отчаянный удар, спокойно опустил топор на незащищенную шею противника.
Ехавшие с обозом их спутники остались невредимы; лишь Малышу пришлось взяться за меч, остальные отбились стрелами.
– Но на какой рожон лезли, на какой рожон! – захлебываясь смехом, словно в недоумении качая головой, говорил Алан. – Ведь они передавить бы могли нас, как курей!
– Да, не остановись те, что справа лезли, всем бы нам крышка! – подхватил Дори. – И почему они вообще так безоглядно бросились?
– Привыкли не встречать отпора, – заметил Рогволд, делая добрый глоток отличного пригорянского пива, предусмотрительно захваченного в дорогу Малышом. – А как столкнулись с чем–то непредвиденным, так и растерялись. Понятное дело – крестьяне, куда им...
Фолко почему–то сразу же вспомнился Эйрик и его немногословные товарищи.
– А что это за «зеленые» такие на нашу голову взялись? – подивился Игг. – Вот ведь новая напасть! Эти, пожалуй, из настоящих будут...
– Верно, – кивнул Рогволд. – Сдается мне, они из Ангмара.
– А это мы сейчас выясним откуда, – вдруг оживился Малыш и нырнул куда–то в глубь фургона.
В темноте послышались какая–то возня, пыхтенье, неразборчивые голоса, и вскоре на передок вновь вылез Малыш, таща за ворот очумело вертящего головой разбойника – невысокого мужика средних лет, с густой полуседой бородой.
Все так и ахнули. Никто не заметил, как Маленький Гном сумел схватить его; со всех сторон посыпались вопросы; ехавшие верхами люди и гномы вмиг оказались у фургона Малыша. Сам Малыш, чрезвычайно польщенный, важно отвечал, что этот разбойник не сам запрыгнул в телегу, а сделал это лишь по особой его, Малыша, просьбе, подкрепленной некоторым весьма весомым доводом, после чего любезно согласился во избежание досадных недоразумений, чтобы ему связали руки и ноги его же собственным поясом. Как выяснилось, этот разбойник наскочил на Малыша как раз в тот момент, когда гном пытался забраться обратно в фургон после схватки с «зелеными»; мужик, видать, совсем очумел от страха и вознамерился было прошмыгнуть мимо, но Малыш исхитрился и ухватил его за шиворот, приставив ему к горлу даго.
– Славно! – развеселился Рогволд. – Сейчас мы его допросим.
Бывший сотник пересел со своего коня в фургон и рывком повернул к себе перепуганного мужика.
– Кто такой? Откуда родом? Как попал в шайку? – Голос ловчего звучал жестко. – Отвечай и не бойся – мы не дружинники и не судьи.
– Дрон я, Дрон, сын Рифа из Алдрина, – пролепетал пленник. – Неурожай у нас, дожди были, хлеб не уродился. Мы шерифу отписывали, чтобы, значит, помощь нам какую дали – не пухнуть же с голоду! А от него ни слуху ни духу. Есть–то надо! Вот... А потом дружок один и надоумил. Пойдем, говорит... Ну я пошел. А что было делать? У нас полдеревни с отрядом ушло. А нам еще и дружинников на постой грозили определить.
– Складно поешь, – усмехнулся Рогволд. – Дружки, значит, во всем виноваты? А своей головы на плечах, что же, не было? Неурожай у них... Если после каждого неурожая все в разбойники подавались бы, это что же вышло бы, а?
– Погоди, Рогволд, ты его дело спрашивай, а не то, как он дошел до жизни такой, – морщась, положил руку на локоть сотника Торин.
– А я что, не дело? – огрызнулся ловчий, но сбавил тон. – Сколько вас было? Где сидели, где укрывались?
– Да где ж нам укрываться... – бестолково забормотал Дрон. – Дома и жили, а когда нужно было, нам знать давали.
– Как же ты здесь очутился, за пятьдесят лиг от дома? – с прежней жесткой усмешкой спросил Рогволд.
– Собрали нас... месяц назад, – дрожа, отвечал Дрон. – Сказали, на юге будет больше добычи. И все пошли, а кто не хотел, тех палками подгоняли. Прошли по Забытому Кряжу, ходили вдоль Тракта...
– Кто вами командовал? Кто придумал идти на юг?
– Да эти, северяне Арра, будь они неладны. – Лицо Дрона выражало последнюю степень отчаяния. – Они у нас всем заправляли, всеми командовали. Многие, может, и рады были бы сбежать, как вот я, да они зорко следили. Они и приказы получали, и известия. Приказы посылались голубями.
– Кому же подчинялись эти северяне? – продолжал расспрашивать Рогволд. – И что значит «северяне»? Они что, из Ангмара, что ли?
И без того круглые глаза пленника стали подобны большим медным монетам; он задрожал так, словно оказался голым на морозе, и прерывающимся голосом ответил, что да, они действительно из Ангмара и подчинялись, как он понял из их разговоров, какому–то сильному вождю, имени которого они никогда не называли, иногда его именовали «Сам». Торин и Фолко переглянулись.
– А кто такой Толстяк? – после минутного молчания спросил Рогволд.
– Не знаю, не слышал никогда, – заюлил Дрон. – Знаю – один из тех, кто на Тракте живет и нам вести посылает. А как его по–настоящему зовут – ну хоть убейте, не знаю!
– Ладно, не знает, и пусть его. Так что с ним делать будем? – обратился Рогволд к слушавшим его товарищам.
– Известно что – петлю через сук и пеньку на шею! – решительно и мрачно проронил Гримнир. – Что эту нечисть жалеть... Скольких убил небось, лиходейщик!
– Это бесчестно – убивать безоружного! – вскинулся Дори. – Он пленник не твой, а Малыша, и здесь у нас не Аннуминас и не королевский суд!
– Ты что же, предлагаешь отпустить его на все четыре стороны, чтобы он и дальше убивал и грабил? – почти взвизгнул Гримнир. – Куда как удобно, честно и благородно! А вот если бы у тебя...
Он вдруг осекся, отвернулся и замолчал. Заговорил Рогволд, медленно, взвешивая каждое слово:
– Дори прав, здесь действительно не Аннуминас, и у нас нет судьи и свидетелей – мы не властны над жизнью этого человека. Мы можем только одно: до деревни уже недалеко, там мы передадим его в руки дружинников. Пусть все будет по закону.
– Подождите! – вдруг вмешался Фолко. – По–моему, он уже сам избрал себе наитягчайшую кару. К тому же он все честно рассказал нам. Давайте его отпустим! Ведь дружинники могут и не дожидаться королевского правосудия...
– Отпустить?! – удивленно взглянул на хоббита Рогволд. – Можно и отпустить... Кто еще как думает?!
Гримнир по–прежнему молчал, отвернув лицо и послав своего коня на корпус вперед: Дори пожал плечами и кивнул, развел руками Ресвальд, дружно кивнули Гимли, Грани и Трор. Торин натянул вожжи, фургон остановился, и Малыш торопливо разрезал стягивающие Дрона куски его же пояса.
– Иди куда хочешь, Дрон, – обратился к нему Рогволд. – Мы не палачи и не судьи, как я уже говорил. Если хочешь, возвращайся домой и постарайся загладить свою вину. Нет – иди по всем семи ветрам.
Ошеломленный Дрон только хлопал глазами и что–то сипел. А потом как–то вдруг весь извернулся, спрыгнул на землю, опрометью бросился в сторону от дороги и тут же пропал в темноте.
– Хоть бы поблагодарил, невежа, – вздохнул Малыш.
Луна уже залила холодным светом окружавшую их местность, когда впереди на Тракте замигали слабые огоньки. Приближалась деревня, ночлег и ужин; почуяли жилье и лошади – утомившись за день, они подняли головы и прибавили шагу. Вскоре путники заметили опущенное поперек дороги бревно и срубную башню на обочине – очередной сторожевой пост дружинников. Обоз остановился перед преградой, сверху повелительный голос приказал назвать себя и осветить лица.
Что–то недовольно ворча себе под нос, Торин с гномами принялись высекать огонь и ладить смоляные факелы; Рогволд попробовал было усовестить стражников, чтобы те пропустили уставших путников без лишней возни, однако с башни только рассмеялись в ответ. И лишь когда в трепетном свете разожженных факелов все спутники выстроились у подножия башни, а Рогволд достал из–за пазухи подорожную, им наконец разрешили войти. Бывший сотник с Торином сразу же потребовали провести их к командиру: остальные, не в силах более думать о чем–либо, кроме доброго ужина, поспешили всем обозом прямо в трактир. А примерно через полчаса, когда они не успели опустошить еще и первого бочонка, за окнами раздался стук десятков копыт и бряцание оружия – арнорская дружина ринулась к Забытому Кряжу. Спустя несколько минут в трактир вошли и Торин с Рогволдом.
Помня постоялый двор и загадочного «Толстяка», они закаялись болтать по харчевням и на все расспросы дотошного хозяина отвечали: мол, шли весь день и очень устали.
После ужина, когда все отправились спать, Торин, Фолко, Дори, Хорнбори и никогда не отстававший от них Малыш устроили совет в узком кругу.
– Вот это новость так новость, – говорил Торин, понижая голос до шепота. – Разбойнички–то, оказывается, в союзе с Ангмаром! И не просто так бродят по стране, гоняясь за добычей, а выполняют чьи–то приказы! Хотел бы я знать, чьи...
– Так ли это важно, брат Торин?! – угрюмо молвил Дори, продолжая править топор и не поднимая головы. – У людей свои пути, у нас – свои. Ангмарцам при всем желании не ворваться в подгорные чертоги, а оружие и золото нужны всем. Так что пусть воюют! Мы еще не знаем, на чьей стороне правда.
– Мой почтенный собрат и сородич говорил, как всегда, от души, но невпопад, – заговорил Хорнбори, поглаживая золотое кольцо на пальце. – Ни один истинный тангар не продаст сотворенное им негодяю или убийце. Мы связаны старой дружбой с Арнором – ты знаешь это не хуже меня, и меня удивляют твои слова, Дори!
– Я никогда не торговал с разбойничьим отродьем! – огрызнулся Дори. – И я имел в виду не это! Наша главная цель – Мория! Если Арнор и впрямь окажется в опасности, ты знаешь, что будет в Лунных Горах! Но человеческие дела – это человеческие дела. А вся смута во владениях Северной Короны – дело чисто человеческое, и нам пока вмешиваться незачем, а то и дров наломать недолго. Что с того, что у разбойников есть тайные предводители?!
– А то, что эти тайные предводители, похоже, связаны с одним нашим недобрым знакомым, – заметил Торин. – И хорошо еще, если подобной же связи не отыщется между этими случайно подавшимися в разбой крестьянами и теми, кто служит умертвиям из Могильников!
Свеча мигнула, словно чьи–то невидимые губы слегка дунули на нее.
– Могильники?! – поднял брови Хорнбори. – Не знаю, Торин, не знаю. Доказательств у нас никаких.
– У нас не было никаких доказательств связи разбойников с Ангмаром – до сегодняшнего дня, – ответил Торин.
– Ну и что?! – нетерпеливо спросил Дори, откладывая в сторону топор. – Тебе пришли в голову новые мысли, как быстрее найти Горн Дьюрина?! Или из всего этого можно извлечь надежное заклятье против Великого Лиха?!
Разговор не клеился. Дори явно не одобрял интерес Торина к делам людей; как всегда, Хорнбори блистал красноречием, но и для него все это казалось чем–то далеким и незначительным. Попрепиравшись еще немного, они разбудили Малыша и отправились спать.
Фолко забился поглубже в одеяла и совсем уже было приготовился закрыть глаза, когда вдруг увидел, что Торин сидит, держа один сапог в руке, со странно неподвижным лицом и что–то бормочет.
– Ты чего, Торин?! – недоуменно спросил Фолко и умолк, потому что гном внезапно произнес: «Ролштайн».
– Да что с тобой, скажи наконец! – не выдержал Фолко и сел.
– Ролштайн, Фолко... – глухо ответил гном. – Знаешь, что это такое?! Если увидишь качающийся камень, не торопись кричать, что перед тобой Ролштайн, – лучше посмотри сперва, кто его раскачивает! Кто–то раскачивает Средиземье, Фолко!
У хоббита мороз пробежал по коже, но не от слов гнома, а именно от его жуткого замогильного голоса и отрешенного вида. Хоббит собирался что–то сказать, но Торин уже говорил, говорил, глядя прямо перед собой:
– Кто–то раскачивает Средиземье! Ведь Зло – оно не уходит бесследно, Фолко. Его остатки разлетаются по дальним углам, и отыскать их вновь непросто. Но если взять нечто вроде сита Трора... Сито, собирающее зло, оставшееся после Саурона! Ничто не происходит само по себе, всякая смута имеет зачинщиков, наверняка они из Большого Народа! Нужно искать среди людей!
– Почему?! – жадно спросил Фолко.
– Во всех Великих Войнах со дней Предначальной Эпохи только люди сражались как на одной, так и на другой стороне, – проговорил гном. – Эльфы, тангары, да и вы, хоббиты, всегда были с одного краю, орки, тролли, карлики – всегда с другого. А посередине – люди! Только среди них можно отыскать такого, которому вновь захочется восстановить Черный Замок. В людях все так причудливо смешано, они не любят слушать чужие советы и поучения, они давно уже копят злобу на эльфов – не все, конечно, но многие. Этот Олмер из Дэйла тому подтверждение. Кто–то невидимый ведет войну с Арнором – и неизвестно, как далеко тянутся его замыслы. А что, если и впрямь отыщется некое сито Трора, собирающее остатки зла?! – Голос Торина постепенно изменился, стал обычным; гном ссутулился и вздохнул. – Невеселые мысли какие–то на меня навалились, брат хоббит. Не знаю, что на меня нашло... Раньше после таких стычек я заваливался и спал как убитый. Ну что ж, возблагодарим же Великого Дьюрина и Светлую Королеву, придавших силу нашим топорам и мечам! А теперь давай–ка кончать разговоры...
Завершался очень длинный день, восемнадцатое апреля 1721 года от заселения Хоббитании.
И вновь под скрипучие колеса их фургонов потянулась большая дорога Средиземья. На следующий день они встретили идущий с юга на север большой торговый обоз; у Тарбада вновь было неспокойно. Последние жители оставили местечко Нолк, в тридцати лигах к востоку от крепости; слухи о черном ужасе, исходящем из покинутой гномами Мории, расползались все дальше. Лица людей омрачились; гномы переглядывались, но молчали.
Они приближались к опорной крепости Тарбад, когда–то давным–давно построенной рыцарями из Заморья при слиянии двух рек. Ближе к ней деревень вдоль Тракта становилось больше; Сизая Теснина действительно оказалась самым опасным местом. Ближе к полудню двадцать третьего числа перед ними вздыбились высокие серые башни и многозубчатые стены древней твердыни. В огне междоусобиц начала Третьей Эпохи Тарбад был разрушен; после Победы Великий Король приказал отстроить ее заново. Крепость стояла на длинном мысу между реками Гватхло и Сираноной; с суши подходы к ней отрезал глубокий ров. Вокруг крепости теснились деревянные дома, окруженные еще одной, внешней, стеной. Здесь стоял большой отряд конников Арнора, здесь было безопасно. В Тарбад стекались слухи и вести со всех краев Двуречья, из предгорий Туманных Гор, с рубежей Дунланда. Потолкавшись на здешнем торжище или посидев в многочисленных тавернах, можно было узнать все последние торговые и военные вести.
В Тарбаде отряд Торина и Рогволда провел два дня, давая отдых себе и коням. Где расспрашивая, а где и подслушивая, избегая прямых вопросов и прямых ответов, они узнали, что местность к востоку от крепости обезлюдела – все ушли на запад или на север. Рассчитывать там на помощь не приходилось. Хуже всего, что оттуда ушли и дружинники – что толку охранять брошенные дома?! Про Морию говорили шепотом и плели такие небылицы, что гномы только кривились и зажимали уши.
Все слухи, однако, сходились в одном – стоит рухнуть воротам Мории, как тут–то и настанет всему конец, а посему бежать нужно подальше.
Двадцать шестого апреля, в ясный, совсем по–летнему теплый день, отряд покинул Тарбад. Они ушли по Южному Тракту, чтобы сбить с толку любопытствующих, затем под покровом ночи им следовало свернуть на север и выйти на древнюю дорогу, проложенную еще эльфами Остранны вдоль левого берега Сираноны; Глоин и Двалин клялись, что знают тайный брод в десяти лигах от крепости, где отряд сможет переправиться на другой берег.
Земли неподалеку от Тарбада были густо населены; одна деревня сменяла другую, и на какое–то время Фолко почудилось, что они никуда и не уходили из Арнора; однако к вечеру вокруг них раскинулась пустая, слегка всхолмленная равнина с редкими перелесками и оврагами. Позади осталась застава, из слов дружинника выходило, что дальше, к югу, на протяжении трех дней пути жилья нет, и лишь потом вновь начинаются поселения, охраняемые уже роханской конницей, хотя цепь арнорских постов тянулась до самой Исены.
В глухой полночный час они свернули с наезженной дороги и, стараясь оставлять как можно меньше следов, двинулись на северо–восток.
Отойдя от дороги на две с небольшим лиги, они остановились. Составив фургоны в круг и скрепив их на всякий случай цепями, они опустили деревянные щиты с боков, выставили стражу и легли спать, впервые за долгую дорогу лишенные надежной защиты арнорских мечей и стен.
Фолко выпало караулить спустя часа два после полуночи, вместе с ним должен был дежурить Веорт. Следопыт опоясался мечом, надел шлем и кольчугу, Фолко взял лук и колчан. В темноте они не стали забиваться на ночлег в глубь встречавшихся рощиц, а выбрали неглубокую ложбину с покатыми склонами, по дну которой бежал небольшой ручей. Костер догорел, но угли тлели, и наготове был солидный запас хвороста – на всякий случай. Фолко хорошо помнил историю с волколаками, едва не сожравшими отряд Хранителей чуть дальше к востоку от этих мест!
Веорт отправился побродить вокруг, Фолко же вскарабкался на перекрестье верхних дуг, поддерживающих полог одного из фургонов. Сперва над изломанной черной линией Туманных Гор поднялась было луна, но ее быстро затянули наползшие с юга низкие тучи. Тьма сгустилась; теперь на фоне звездного неба хоббит мог различить лишь смутные очертания ближайшей рощи. Ему стало вдруг тревожно и неуютно; шагов Веорта слышно не было, и Фолко заволновался. Куда же делся следопыт?! Фолко, покачиваясь и рискуя свалиться вниз, встал на дугах в полный рост – тщетно. Ни шороха шагов, ни отблеска на броне – ничего.
Испуганный не на шутку, хоббит уже собирался соскочить вниз и будить Торина, когда вдруг ощутил знакомое, хоть и изрядно подзабытое гнетущее чувство в груди. Однако теперь оно не вызвало у него былого панического страха.
– Буди всех! Зажигай огонь! – раздался внезапно приглушенный вскрик Веорта. – Что я сейчас видел!.. – Голос человека дрожал. – Бредет по холму на меня что–то серое, словно лоскут мешковины, только светящейся – вроде фигура какая–то, я к нему было – стой, мол, а он на меня как зашипит! Тут меня такая оторопь взяла, что забыл, с какой стороны у меня меч... Чародейство тут, не иначе! Постой... Да вон же оно!
Веорт почти взвизгнул.
Но плотно зажмуривший глаза Фолко уже и сам видел – не простым, а внутренним зрением, – как с северо–востока из–под густой поросли молодых вязов появилось сероватое сияние – слабое, едва заметное; и Фолко почувствовал приближение той самой силы, что пыталась согнуть его в Аннуминасе; тогда он не поддался, а теперь давнишняя тень подползала снова – теперь не как нападающий, но как проситель. И хоббит уловил эту жуткую мольбу, родившуюся из немыслимых и непредставимых живому страданий.
Рядом сдавленно ахнул Веорт; Фолко открыл глаза и увидел серую тень в нескольких десятках саженей от них.
И тогда он рванул тщательно обмотанный пергаментом и кожей лук эльфийских стрел, сохранявшихся им как величайшая драгоценность; тонкий и длинный наконечник вдруг засиял, подобно маленькой звезде, разгоняя подступивший мрак, и хоббит услышал, как скрипнули зубы стоящего рядом следопыта и как затем звякнул его извлеченный из ножен меч. Хоббит натянул тетиву.
Но и подступающий к ним призрак, похоже, тоже кое–что чувствовал и разбирался в эльфийском оружии. Серое пятно заколебалось и приостановилось. Донеслось змеиное шипение.
Привычно жмуря левый глаз, Фолко навел звездный наконечник на колеблющуюся, словно под слабым светом, фигуру и мысленно приказал ей: «Уходи! Уходи и не тревожь нас больше! Видишь эту стрелу?!»
Ответ пришел немедленно – тягостный стон, замогильное стенание, беззвучный и бессловесный плач:
«Я раб того, что у вас. Я не уйду, я бессилен, я обречен следовать за вами, пока он у вас... Отдай его мне!»
– Чего же ты медлишь?! – горячо прошептал на ухо хоббиту Веорт. – Стреляй скорее! Почему ты встал! Стреляй!
Порождение Могильников не двигалось, само подставляя себя под выстрел. Но в последний момент хоббит пожалел эльфийскую стрелу, заменив ее обычной тисовой.
Сумрак и страх сразу же навалились на него огромными бесформенными глыбами, но тотчас звякнула тетива, в воздухе свистнуло, и равнину на короткий миг озарила голубоватая вспышка, сразу же сменившаяся рыжими языками огня, вспыхнувшего там, где только что колыхалось бесплотное тело призрака. Обрадованно вскрикнул Веорт, но хоббит слышал донесшийся до него сиплый вой, наполненный холодной болью и неизбывной ненавистью. Прищурившись, он разглядел что–то мелкое и извивающееся, поспешно уползающее прочь, но не на восток, а на северо–запад.
К ним уже сбегались разбуженные вскриком следопыта товарищи; разгорались факелы, бряцало оружие, алые отблески играли на отполированных клинках; Фолко успокаивающе поднял руку.
– Что здесь?! Что такое?! – бурей налетел на них Торин.
– Призрак, – коротко ответил ему Фолко. – Опять приходил...
Люди недоуменно переглядывались, и лишь сразу осунувшийся Рогволд протолкался поближе.
– Я послал в него стрелу, – продолжал хоббит. – Отогнать–то я его отогнал, но не уничтожил, зато теперь точно знаю, что нам делать, чтобы он больше не появлялся. – И, низко нагибаясь к Торину и Рогволду, прошептал: – Меч из Могильников – расплавить в Морийских горнах!
– Правильно, – кивнул Торин. – Давно мне уже не по себе, что мы его с собой таскаем...
В эту ночь спать им уже не пришлось. Они долго, с подробностями пересказывали все обстоятельства их встречи с призраками Могильников, вторую встречу в Аннуминасе и все–все прочее, так или иначе связанное с этим. Ахали, охали, судили и так и эдак, хвалили Фолко, гадали, что может происходить с призраком от обычной стрелы, и как это он исчезает на время, а потом вновь появляется, и зачем им эти мечи, и что за странное клеймо на них... Разговоры затянулись, и половина ночи пролетела как один миг. Лишь когда первые рассветные лучи преодолели исполинскую преграду Туманных Гор и заглянули в отбрасываемую ими тень, путники понемногу разошлись вздремнуть.
Фолко плелся к своей походной постели, широко зевая и потирая слипающиеся глаза, когда его неожиданно позвал Торин.
– Тут есть еще кое–что, – сумрачно сообщил он осоловело глядящему на него хоббиту. – Малыш–то наш – тангар, не промах! Пленник–то наш, Дрон этот, гляди–ка, чего оставил!
На ладони Торина лежал недлинный – в две ладони – прямой кинжал сероватой стали с грубо обделанной деревянной рукояткой. Сработан он был явно наспех, но Торин обратил внимание на другое. Его палец уперся в клеймо возле крестовины – знакомая, наподобие лестницы ломаная линия, наискось пересекавшая восьмигранник!
– Ты понял?! – многозначительно спросил Торин, пряча добычу Малыша. – Видишь, куда ниточка–то тянется?! Нет, нечисто с этими разбойниками!
– Стало быть, этих северян и отряд из Могильников что–то объединяет, – медленно проговорил Фолко, глядя себе под ноги. – Черный Отряд – Умертвие – разбойники... Ангмар. А мы идем в Морию...
– Да, именно в Морию! – с горькой досадой воскликнул Торин. – А надо бы по следам этого клейма! Но ты же знаешь моих сородичей, – вдруг пылко зашептал Торин, придвигаясь к хоббиту. – До дел человеческих им, в общем–то, далеко – пока опасность не будет угрожать их родным горам. Никто, кроме разве что Дори да Малыша, не поддержал бы нас, предложи мы свернуть и заняться новым делом. Все хотят идти в Казад–Дум. Я надеюсь, что там мы все–таки отыщем что–нибудь такое, что заставит наших спутников пойти по другому пути. И кто знает – нет ли связи между Морией и служителями этого клейма?!
Торин умолк. Негромко потрескивал хворост в костре; над восточными горами небо понемногу серело. Гном поднял голову и в упор взглянул на притихшего хоббита.
– Я чувствую, что этот наш поход – первый, но далеко не последний, – печально качая головой, негромко молвил Торин. – Что бы мы ни нашли в Мории, наша дорога проляжет дальше... Мне почему–то так кажется. Ведь я не забыл твоих снов, брат хоббит.
На следующий день они проспали много больше обычного и выступили довольно поздно – день уже приближался к середине. Заскрипели тележные оси, и обоз двинулся дальше, на северо–восток. Час проходил за часом, они оставляли позади все новые и новые холмы, ручьи и перелески. Местность постепенно стала меняться – в зеленой траве появились невесть откуда взявшиеся здесь красноватые камни; на срезах оврагов было видно, как тонкий пласт плодородной черной почвы уступает место красноватому грунту. Стало меньше деревьев; зато раза три им попались брошенные хутора. Следопыты не поленились заглянуть за высокие ограды и, вернувшись, рассказали, что люди ушли отсюда недавно – прошлой осенью, но с тех пор в пустых домах кто–то бывал и, похоже, не дал себе труда обзавестись ключами от входных дверей и ворот. После этого Торин решительно заявил, что хватит им играть в игрушки, и если они не желают сложить здесь свои головы от случайной стрелы, то должны ехать, не снимая доспехов и выслав вперед и в стороны дозоры. Так и было сделано.
День пути к Сираноне прошел спокойно. Дороги хоть и не было, но местность оказалась сухой и ровной, небольшие овраги легко можно было объехать; кое–где попадались участки заброшенных проселков, виднелись полуобвалившиеся изгороди из жердей. Встретилась им и сторожевая вышка. Гномы–морийцы тут же взобрались наверх и долго оглядывались. Вернувшись, они собрали остальных.
– До Сираноны не больше восьми лиг, – сказал Глоин. – Мы даже видели брод. Однако за рекой, на северо–востоке, мелькнули вроде какие–то всадники, но тут же укрылись в зарослях. Было слишком далеко, чтобы понять, кто они такие. Если брод обнаружен и охраняется, нам могут устроить теплую встречу!
После короткого совещания решили выслать вперед разведку. Двалин, Веорт, Ресвальд и Игг выехали вперед, остальные следом; обоз теперь вел Глоин. Стихли шутки и разговоры; лица у всех отяжелели. Никто не пренебрегал доспехами, а хоббит приготовил лук. Он искал признаки отогнанного им вчера призрака, но не находил их, похоже было, что они надолго избавились от этого порождения Могильников.
Час проходил за часом, и когда, по подсчетам Глоина, до брода оставалось не больше двух лиг, из кустов перед ними внезапно вынырнул посланный вперед Двалин.
– Мы доехали до самого брода, – сообщил он. – И даже перебрались на другой берег. Веорт и Ресвальд остались там на всякий случай.
Пышные степные травы по сторонам все больше и больше уступали место жестколистным кустарникам; под их корнями замелькали просветы красноватой земли. Холмы стали еще плавнее и сглаженней; Фолко казалось, что они едут по гигантской стиральной доске – то вверх, то вниз. Солнце уже опустилось довольно низко, и между пригорков пролегли длиннорукие предвечерние тени, когда они услышали в отдалении шум воды; перевалив через последний холм, они оказались на берегу Сираноны.
Некогда почти пересохшая речка благодаря неустанным трудам гномов Казад–Дума ныне вновь была быстра и полноводна, как встарь. Она текла в узком каньоне с красноватыми склонами; берега внизу покрывала бурая галька. Южный берег в этом месте плавно спускался к невысокому перекату; серебристые струи падали вниз с высоты двух саженей. Река на самом перекате действительно была неглубока – по колено гному, по пояс хоббиту. На северном берегу, более высоком и крутом, как раз напротив них, между двумя холмами, пролегла глубокая ложбина, уходившая прямо на северо–восток. Из кустов возле края каньона выбрался Веорт.
– Здесь все спокойно, – сказал следопыт. – Ресвальд на том берегу, там вроде тоже тихо.
– А ты же говорил – на Сираноне было судоходство?! – удивился Фолко, повернувшись вполоборота к Торину и глядя на пенный бурун внизу.
– Погоди удивляться, – улыбнулся Глоин. – Сейчас ты узнаешь, почему этот брод зовут секретным. Но сначала давайте переберемся!
Они спешились и побрели по колено в воде, ведя коней под уздцы и борясь с довольно сильным, норовившим сбить с ног течением. Вскоре последний фургон въехал в ложбину на северном берегу, а Глоин и Двалин неожиданно отстали, скрывшись за прибрежными камнями. Все остановились в недоумении.
Раздался глухой подземный шум – словно огромное скопление воды нашло наконец себе дорогу вниз, и в то же мгновение стала уменьшаться и высота порога. Плоская плита быстро опускалась, пока не исчезла совсем в темной глубине. Гладь реки сомкнулась, ее воды текли теперь спокойно и плавно; утих и шум.
– Это дело рук тангаров Казад–Дума, – предупреждая вопросы, сказал Глоин. – Его соорудили не столь давно – лет полтораста назад. Он известен всем жившим в Мории, но остается тайной для всех прочих. Не просите нас показать вам секрет этого устройства – мы давали страшную клятву никогда и ни при каких обстоятельствах не выдавать его.
Поудивлявшись несколько минут несравненному мастерству гномов, путники начали медленный и долгий подъем по пролегшей сквозь холмы ложбине. Красноватые откосы покрывали невысокие кусты, легкий ветер качал стебли начинавшего зацветать кипрея. Они двигались длинной колонной, и Фолко заметил, как заволновался Рогволд, как несколько людей вскарабкались по склонам и скрылись за гребнями. Ложбина раздвоилась. Они свернули вправо – длинный отлог вел на восток. Дорога постепенно поднималась, и вскоре они выбрались на равнину. Перевалив очередной бугор, они оказались на вившейся между холмами и оврагами широкой и гладкой дороге, вымощенной красно–бурыми плитами. Плиты были пригнаны друг к другу настолько плотно, что в щель между ними невозможно было бы всунуть и шило: дорога вела строго с запада на восток.
– Это Приречный Тракт, – махнул рукой Глоин. – Он был проложен еще эльфами в незапамятные времена, а потом постепенно пришел в упадок. Мы вновь замостили его от Ворот Мории до самого Тарбада.
Ехать по гладкой и ровной дороге было одно удовольствие, даже кони зашагали веселее.
Через три часа пути они набрели на придорожное селение – пустое и заброшенное. Окна добротных деревянных домов были тщательно заколочены, кое–какие мелкие срубы разобраны, а в некоторых садах даже чернели ямы – следы вырытых фруктовых деревьев. Все говорило о том, что отсюда уходили не спеша, аккуратно вывезя почти все имущество.
В деревне им встретился арнорский конный патруль – два десятка молчаливых всадников в полном вооружении; и не миновать бы им дотошных расспросов, если бы командир этого отряда не оказался сыном старого друга Рогволда. От дружинников они узнали, что местность впереди пустой не назовешь, – они видели какие–то отряды по десять–двенадцать всадников, не спеша проезжавших в разных направлениях.
– На обычных разбойников они не похожи, – добавил командир. – Слишком хорошо держатся в седлах и владеют луками. Смахивают на дунландцев, но не все. Так что будьте осторожны!
– А почему отсюда народ сбежал?! – полюбопытствовал Ресвальд.
– Опасно здесь, – нехотя ответил командир дружинников. – Лежбища всякой нечисти здесь неподалеку. Налетают большими отрядами, а в каждой деревне по тысяче не поставишь. Вот и уходят. Посты отсюда и те сняли! Только мы вот еще ходим по этой земле туда–сюда, смотрим, разведываем, пытаемся как–то противостоять, да только пока безуспешно.
Дозор арнорцев двинулся на запад, к крепости, а обоз Рогволда продолжал путь на восток. Остаток дня прошел без происшествий, и под вечер они остановились в неглубоком овраге под густыми кронами вязов и ясеней. В кустах поодаль расположилась стража; Фолко тут же приставили кашеварить; остальные в ожидании ужина расселись у костра.
Игг стал рассказывать старую историю из времен Великого Короля, потом Веорт спел новую, недавно сочиненную где–то на границе песню; Фолко поразили звучавшие в ней слова тоски и безнадежности. Нахлынувшую было грусть развеяли гномы, дружно прогорланившие несколько баллад. Тем временем хоббит управился с немудреным ужином: в кружках вспенилось пиво, и под темными кронами стало удивительно уютно и мирно. Костер рассыпал огненные искры, и по странно измененным в багровых отсветах лицам плясали отблески... Посидели, поели, попили, спели и разошлись спать.
Наутро хоббит пробудился легко – словно спал он не в затерявшемся где–то в Глухоманье фургоне, а у себя, в Бэкланде, в уютной и покойной комнате. Ему снилось что–то светлое, но что, он не запомнил.
Без всяких происшествий миновали и два последних дня. Настроение в отряде поднялось – до Ворот Мории оставалось не так уж много. Вокруг уже вовсю хозяйничало лето, хотя было лишь первое мая. Среди окружившей Приречный Тракт зелени ничего нельзя было разглядеть; опасаясь внезапного нападения, они шли, далеко разбросав парные дозоры. Хоббит очень хотел бы побывать в них, но его не отпускали.
– Сиди, – внушал ему Ресвальд. – Любого из нас можно заменить, но где найти замену такому повару, как ты?!
В полдень первого мая впереди ехали Гримнир и Алан – дозоры обычно состояли из людей, умеющих скрытно двигаться в зарослях, – и с вершины покрытого лесом холма они заметили, как в долине быстро промелькнуло с десяток всадников на невысоких, но резвых конях; за спиной у каждого висело по луку. Дозорные подняли тревогу. Некоторое время Фолко только растерянно хлопал глазами, глядя на поспешно вооружавшихся гномов и людей. Арбалеты были заряжены, боковые и задний дозоры прижались к Тракту.
Они осторожно двинулись вперед, каждую секунду ожидая стрелы из ветвей. Над Трактом сгустилось напряженное молчание.
Фолко сидел, засунутый немилосердной рукой Торина между мешков возле небольшой щели в пологе фургона. На коленях хоббит устроил приготовленный к стрельбе лук; глазами он приник к щели, однако зеленые стены вокруг оставались неподвижны, а долетавший время от времени крик сойки говорил о том, что дозоры также не видят пока ничего подозрительного.
Однако вечером, когда они составили фургоны в круг, сцепили их, опустили борта и принялись копать яму под костер, к ним подскакал задержавшийся было задний дозор. Игг соскочил с седла и кинулся на середину.
– Видели этих. – Он говорил быстро и горячо. – Всадники. Десятка три. Идут за нами, но не по дороге, а вдоль нее, слева. Одеты и вооружены по–разному – есть лучники, есть копейщики. Щиты у них круглые и вытянутые. Гербов, эмблем – никаких.
Глен и Форг молча подтвердили его слова.
– Как заметили?! – коротко спросил разом подобравшийся Рогволд.
– Форг решил землю слушать время от времени, – пояснил Игг. – И услышал. Мы сперва решили, что это ваши копыта отдаются, но потом все трое прислушались – нет. Тогда повернули им навстречу, залегли в овражке, да на месте почище, что рядом было, их и приметили – они бурелом–то обходили.
– Слышали из их речи что–нибудь?! – Рогволд уже пробовал пальцем остроту меча.
– Нет. Они молча ехали, но явно за нами! Один из них вправо подавался – на дорогу ездил, потом вернулся. Что–то сказал остальным, но так тихо, что мы не разобрали. Ну мы из завала–то вылезли – и назад. Не спать нам сегодня, братья, – закончил Игг и, присев на корточки, стал править клинок.
Остальные молча переглядывались. Фолко вновь ощутил в груди неприятный холодок.
– Стража по шесть чел... тьфу, по три человека и три гнома, – распорядился Рогволд. – Арбалеты проверить! Кольчуги не снимать! Берите тулупы, там у нас в запасе есть – иначе в железе ночью померзнем. Костер пусть тухнет...
Медленно, неслышными, крадущимися шагами к ним подобралась ночь. Плотные низкие тучи затянули небо; по кронам деревьев пронесся легкий вздох ветра. Караульные разошлись по местам: остальные улеглись в середине круга и постарались забыться. Однако шли часы, где–то поблизости глухо заухал филин, над поляной в неровном, трепетном полете промелькнули бесшумные тени летучих мышей – но все было спокойно. И Фолко, несмотря на твердое решение не спать в эту ночь, сам не заметил, как веки его смежились.
Наутро второго мая они тщательно осмотрели землю вокруг своей стоянки, и Грольф наткнулся на несколько свежих отпечатков тяжелых сапог без каблуков. В трех местах поблизости от круга фургонов, за удобными для наблюдения кустами, нашлась примятая трава – все говорило о том, что слежка продолжается.
– Это все те, с Забытого Кряжа, чума на их головы! – мрачно изрек Игг. – Говорили же вам – не надо лезть на рожон! Куда летели?! А теперь вот сидим и ждем – из–за какого дерева стрела вылетит?!
– Что толку теперь скулить и вздыхать?! – обозлился Дори. – Нельзя ждать нападения, нужно напасть первыми! Ударим неожиданно по тем, кто тянется за нами, пощупаем их остриями и лезвиями!
Гномы одобрительно заворчали, кое–кто из людей присоединился к ним. Рогволд хотел было сперва что–то возразить, но смолчал. Встал Грольф.
– Судьба улыбается смелому, – сумрачно сказал он, обводя спутников тяжелым взглядом. – Хватит шарахаться от каждого куста. Они тайно следят за нами – ответим тем же! Пусть охотники сами станут дичью. Устроим засаду и постараемся захватить кого–нибудь из них, как в прошлый раз. Готов пойти на разведку. – Он до половины вытянул меч из ножен и с лязгом вогнал обратно.
Быстро свернув лагерь, они поспешно погнали лошадей, торопясь хоть немного оторваться от преследователей, кем бы они ни были. С ходу проскочили неглубокую ложбину, протянувшуюся с юга на север с сильно заросшим восточным склоном; с запада же, напротив, виднелась лишь скудная поросль невысоких кустов. Они залегли по обе стороны дороги, отогнав телеги подальше. Началось томительное ожидание.
Миновать ложбину незамеченными было невозможно – она просматривалась вся, от дальнего голубого отблеска Сираноны слева до темно–синей полосы дремучего леса справа; до него было не меньше двух с половиной лиг. Обходить – долго, решили они; те, кто следовал за ними, должны были либо терять немало времени на кружную дорогу, или же идти прямо.
Раскрасневшийся от волнения хоббит с неудовольствием косился на лежавших рядом с ним гномов – они сопели, чесались, ворочались с таким шумом и треском, что ему казалось: сюда вскоре сбегутся все разбойники Арнора. Фолко, прикусив губу, покосился влево–вправо, а потом тихонько пополз вперед, скользя между невысокой порослью. Он решил добраться до одиноко росшей на склоне липы и затаиться у ее подножия. Ему удалось сделать это незаметно; вжавшись в небольшое углубление, он приготовил лук. От лежавших сзади товарищей его отделяло около сорока шагов.
Медленно, очень медленно ползла черная тень, отбрасываемая укрывшим его деревом. Хоббит уже начал сомневаться, удастся ли им заметить кого–нибудь, когда до его чуткого, а сейчас особенно обострившегося слуха донесся слабый, едва различимый шорох где–то сбоку, совсем рядом...
Долгие и мучительные уроки Малыша не пропали даром. Хоббит успел развернуться раньше, чем даже подумал о том, что же делать дальше; не успев ни удивиться, ни испугаться, он увидел, как раздвинулись кусты у него над головой и из зелени высунулась морда огромной черной собаки, показавшейся ему в тот миг вдвое больше обычного волка. С вывернутых черных губ собаки свисала слюна. На мощной шее был надет ошейник с длинными острыми шипами.
Ужас не успел лишить хоббита сил; его руки сделали все прежде, чем успела вмешаться голова. Короткое быстрое движение – и меч распорол щеку уже рванувшейся и распахнувшей пасть собаки; раздался отчаянный визг, и та исчезла в зарослях. Забывший обо всем хоббит приподнялся – и увидел торопливо сворачивавших к северу всадников, только что показавшихся из–за деревьев на западном склоне. Спустя несколько мгновений над ложбиной воцарилась прежняя тишина. Засада не удалась.
– Ну и дела, – развел руками Рогволд. – С собаками шарят! Это не разбойники, друзья мои, это кто–то из настоящих. Делать нечего, идем дальше.
Еще два дня пути прошли в томительной неизвестности. Всадники больше не показывались, однако, осматривая окрестности своих ночевок, следопыты неизменно находили следы наблюдателей, не спускавших с них внимательных глаз. Приходилось спать, не снимая доспехов; но больше тяжести надетого на грудь металла теснило мерзкое ожидание внезапного коварного удара. Они вздрагивали от каждого шороха или хруста по сторонам дороги; за водой к Сираноне ходили чуть ли не половиной отряда, расставляя людей и гномов с арбалетами по всему пути; спать приходилось меньше – каждый сторожил по два часа. Тяжелее всего приходилось следопытам – они шарили по окрестностям Приречного Тракта, в надежде отыскать хоть какой–нибудь след их таинственных спутников. Следы отыскивались, но их хватало лишь для того, чтобы подтвердить постоянное присутствие неведомых преследователей.
Однако, несмотря ни на что, они продвигались вперед, и к шестому мая их отделяло от Мории не более двенадцати переходов. Местность вокруг вновь стала меняться. Появились заброшенные, зарастающие поля, опустевшие хутора, фермы и починки. Гномы рассказали хоббиту, что когда–то, лет пять назад, здесь еще жило немало вольных хлебопашцев, сбывавших пшеницу гномам и находившихся под защитой ратей Казад–Дума, но после начала таинственных событий в Черной Бездне селившихся здесь людей охватил темный страх, и они побросали свои дома и поля, бежав подальше на Запад.
– И нам довелось слышать, – сказал хоббиту Глоин, – что прошлой осенью из Мории ушли последние тангары.
Вид этой мрачной местности тяжело действовал на всех. В отряде теперь была лишь одна мысль – дотянуть до спасительных Ворот. Люди уже не столь явно выражали свое нежелание идти внутрь. Фолко готов был поклясться, что все они не прочь поскорее укрыться за несокрушимыми морийскими стенами.
Наступила середина мая; Сиранона, вившаяся неподалеку от Тракта, стала заметно уже и быстрее – они приближались к ее истоку.
И исполины Туманных Гор уже давно закрывали им весь восход – прямо перед ними высилась громада Карадраса, Багрового Рога на Всеобщем Языке, памятного Фолко и Торину по описанию попытки перехода Хранителей через перевал.
Как–то вечером Фолко и Торин завели речь о том, кто может сейчас раскачивать Средиземье и что из этого может получиться.
– Хорошо, допустим, что кто–то из людей, – рассуждал вполголоса Торин. – Смелый, ловкий, удачливый... Пусть даже кто–то из ангмарских вожаков. Железной рукой выбил из разбойничков их вольности, вступил в союз с порождениями Могильников, начал пограничную войну. Но что же из того?! Еще год–два, терпение Наместника лопнет, устроят большой поход на Ангмар – и что тогда?! Кое–какое войско он, конечно, выставит, но чего стоят его разбойники, мы уже видели – вмиг разбегаются, чуть на них посильнее надавишь. Много ли с такими навоюешь?! Только и годятся купцов обирать.
– А что ты говорил про сито?! – напомнил другу Фолко.
– Про сито?! Так ведь никто ж не знает, что можно собрать и можно ли вообще! Нет, ратной силой Арнор не одолеть, хоть и не очень нравится мне эта их выдумка: «каждому – свое».
– А если он найдет себе союзников на востоке?! – напомнил Фолко.
– На востоке! – Гном пренебрежительно свистнул. – Там, во–первых, и так каждый с каждым воюет – вспомни, что Теофраст говорил, – а во–вторых, тут уже дело большой войной пахнет! Тут и Гондор в стороне не останется, и Рохан. Да уж и гномы, пожалуй, тоже! А чтобы со всеми нами справиться, знаешь, какое войско нужно?! Нет, не разбить нас так просто! Вот погоди, к следующему году лесных молодцов еще больше поприжмут – посмотрим тогда, что произойдет.
И – удивительное дело! – Торин сумел почти что успокоить хоббита. Они проговорили до тех пор, что пора уже было идти на пост. Наступило двадцатое мая.

© Ник Перумов.

Разрешение на книги получено у писателя
страница
Hика Перумова
.
 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList