8. Сережка с Четвертого Острова
Мы остановились метрах в тридцати от берега. Этого было достаточно,
чтобы успеть вновь поставить парус, если мальчишки бросятся вплавь,
пытаясь взять нас на абордаж. И достаточно близко, чтобы можно было
докричаться.
Первым переговоры начал Том. Встал на корме («Дерзкий» потихоньку
развернулся боком к острову) и выкрикнул традиционное: «Ду ю спик инглиш?»
Пауза была секундной. Затем нам ответили.
Же парль эн пе англе! Парлеву франсэ?
Перевод не требовался... Том уже приготовился крикнуть еще чтонибудь
«немножко понимающим» поанглийски французам, но его опередил Тимур:
Эй, а порусски никто не рубит?
Вперед, к самой воде, тут же выскочил плотный темноволосый парнишка:
Как это никто? Я русский!
Один? продолжал переговоры Тимур.
Один! Вы откуда?
Тридцать шестой остров.
Ого! Причаливайте!
Причал дома забыли, усмехнулся Тимур. Предлагаем обмен
парламентерами ктото из ваших плывет к нам, а наш на остров.
Ребята на берегу посоветовались.
Хорошо! Оружия с собой не брать.
Ладно.
Тимур посмотрел на меня. Спросил:
Бросим жребий?
Тим, подбирая каждое слово ответил я, с оружием от тебя пользы
будет больше, чем от меня...
Инга изза плеча Тимура зло посмотрела на меня, но вмешиваться не
стала. А Януш закивал головой:
Да, да...
Я молча разделся до плавок, посмотрел на берег. Там тоже выбрали
посланника того мальчишку, который ответил Тому, что понимает
английский.
Мы спрыгнули в воду одновременно. Я раскрыл глаза еще под водой,
увидел покачивающийся овал шлюпки, зеленые плети водорослей, оплетающие
неглубокое каменистое дно, пронесшуюся мимо стайку крошечных, плоских
рыбешек. Солнце просвечивало воду до дна, я видел и приближающийся остров,
и гирлянды воздушных пузырьков, там где прыгнул в воду парламентер...
Я вынырнул почти посередине разделяющего шлюпку и остров расстояния,
рядом с неторопливо плывущим мальчишкой. На мгновение мы остановились,
подгребая руками, чтобы остаться на плаву. Мальчишка был светловолосый,
чуть кудрявый, и казался не слишком воинственным. Мы непроизвольно
улыбнулись друг другу. И поплыли дальше.
Когда я выходил на берег, темноволосый паренек подал мне руку.
Сережка. Для них Серж, ну да это не считается.
Дима.
Он был чуть старше меня, но разговаривал и держался почти как
взрослый. Была в нем какаято рассеянная мягкость, которой никогда не
встретишь у обычных мальчишек, разве что у закоренелых отличников... Но на
отличника Сергей тем более не походил слишком уж был накачан, не хуже,
чем Крис или Толик.
Ты не бойся, мы с вами воевать не собираемся, продолжил он. У
нас мирный остров.
У нас тоже, оглядываясь на обступивших меня ребят, сказал я. Все
они были с оружием, и почти у всех клинки поблескивали металлом.
Да, я вижу, прищурившись и глядя мимо меня, сказал Сергей.
Я обернулся. На палубе «Дерзкого» стоял только что взобравшийся туда
мальчишка. Януш держался у него за спиной с обнаженным мечом в руках.
Тимур бесцеремонно хлопал пацана по плавкам проверял, нет ли оружия.
Нам просто досталось, когда проплывали мимо ваших соседей,
смущенно сказал я. Кинули с моста меч...
Сергей сразу подобрался, посерьезнел.
Понятно. Это шестой остров, следовало ожидать... Ты откуда?
Тридцать шестой, остров Алого...
Да нет... Не из Ленинграда?
Нет.
Жалко... Знакомься это наши ребята. Андрэ, Мишель...
Все французы? с любопытством спросил я.
Да, почти.
...Наш кораблик пристал к берегу уже в темноте. Я не то чтобы
успокоился и перестал опасаться нападения. Просто дрейфовать ночью у
берега, полагаясь на маленький самодельный якорь, было еще опаснее. Ветер
крепчал, и, хуже того, горизонт затягивали тучи. А бури на островах бывали
часто.
Меня немного успокаивало то, что нам разрешили оставить при себе
оружие. Когда «Дерзкий» мягко ткнулся носом в песок пляжа, и я получил из
рук Тимура свой меч, а заодно и одежду, мной овладело странное чувство.
Словно я стою перед всеми голый...
Сначала я надел пояс с мечом. А потом уже стал натягивать джинсы и
рубашку. Быстро оделся и посмотрел на ребят. Тимур с Томом затаскивали
шлюпку на берег. А Инга, Януш и ребята с острова молча наблюдали за мной.
Нет, они не смеялись. Они меня понимали!
С непонятным самому себе отчаяньем я взялся за рукоятку меча. Но
шероховатое дерево под пальцами не спешило превращаться в сталь.
Я с облегчением взглянул на Сережку и его друзей. Нет, я еще не стал
боевой машиной. Я держусь. Пока еще держусь.
Тронный Зал, который был в нашем замке, на этом острове (Остров номер
четыре или Малый Бастион, как называли его обитатели) заменяла Круглая
Часовня. Ничего необычного в ней не было, разве что маленькая икона,
наверняка попавшая на остров с кемто из его прежних обитателей. Почти
весь вечер мы просидели в ней вдвоем с Сергеем не потому, конечно, что
хотели уединиться. Просто у всех нашлись другие занятия. Тимур,
удивительно быстро подружившийся с мальчишками, фехтовал с ними в
тренировочном зале. Том сидел у шлюпки на берегу вместе с десятилетним
Андрэ, тоже когдато плававшим на яхте. Януш, к своему дикому восторгу,
встретил на острове поляка Кшиштофа из Гданьска. Они уже несколько часов
сидели у Кшиштофа в комнате, болтая о чемто попольски. Ну а Инга,
разумеется, была в компании местных девчонок. Как она ухитрялась находить
общий язык с француженкой, двумя датчанкамиблизняшками и пятнадцатилетней
негритянкой (не то из Зимбабве, не то из Замбии), я представить себе не
мог. Это был один из девчоночьих секретов такой же непостижимый, как
умение готовить торты из вермишели или манной крупы.
В Круглой Часовне была такая же полубандитскаяполуаристократическая
обстановка, как у нас в Тронном Зале. Десяток самодельных, неуклюжих
стульев и два роскошных мягких кресла из светлосерого вельвета. Я
забрался в одно из кресел с ногами, как любил сидеть дома. А Сергей
порылся в шкафу и достал оттуда пару маленьких чашечек и полиэтиленовый
мешочек с коричневым порошком.
Будешь кофе?
Я кивнул, и Сережа ушел кудато за кипятком. Вскоре мы уже потягивали
горячий кофе, усевшись друг против друга.
Димка, неожиданно спросил Сергей. А вы, на своем острове,
верите, что у вас получится Конфедерация? Что вы вернетесь домой?
Этого я не знал. Мы никогда не обсуждали шансы Конфедерации на успех.
Просто я рассказывал, что мы делаем на северных островах, а мальчишки
дружно хлопали меня по плечу.
Не знаю... Верим, конечно. Иначе зачем стараться?
Сергей улыбнулся.
Не скажи... Играть в Конфедерацию можно и от скуки. От того, что
надоели другие игры. От того, что это безопаснее. Верить в окончательную
победу при этом не обязательно.
Он был здесь хозяином, а я гостем. Незваным... Но удержаться я не
смог.
Философ...
Сергей, похоже, не обиделся.
Да... А что еще делать, как не философствовать? У нас очень
спокойный остров, к тому же президенту по конституции запрещено
участвовать в сражениях.
Ты президент?!
Ага. Два месяца назад переизбран на второй трехлетний срок. А что
тебя удивляет?
Да нет, ничего...
Сергей снова улыбнулся:
Вот тебе и малая тайна островов. Почему в большинстве случаев
власть на островах отдается чужакам?
Каким чужакам?
Тридцать шестой остров русский? А командир у вас американец Крис.
Англичанин!
Не важно. А на нашем острове, где все мальчишки французы, и лишь
Луис перуанец, президентом избрали меня. Русского...
А почему?
Не знаю. Говорю же малая тайна островов.
А большая в чем? беспомощно спросил я. Сергей не издевался надо
мной. Просто это было его манерой разговора выдавать информацию
постепенно, подробно, как учитель на уроке. Тем более мне, новичку с
другого конца света.
Большая? он даже удивился. Зачем они нужны сорок Островов?
Гдето далекодалеко, за изгибами коридоров, за тяжелыми дверями, на
других этажах и в других комнатах слышался слабый смех. До нас доносилось
едва различимое звяканье мечей это Тимур доказывал преимущества боя с
двумя мечами. И никому не было дела до глупых вопросов зачем нужны
Острова, сколько звезд на небе и сколько дней оставалось жить каждому из
нас. Лишь я вместе с флегматичным президентом четвертого острова должен
был над этим думать.
Впрочем, почему должен? Я могу пойти к Тимуру или Тому. Или даже к
Инге!
Сергей, а как ты думаешь? Может, они нас изучают?
Он фыркнул.
Конечно, нет. Острова существуют лет восемьдесят, не меньше. Что
можно изучать такой срок причем в совершенно идиотских условиях?
Сергей потянулся к чайнику с горячей водой, сделал себе еще чашку
кофе. Лицо у него при этом было такое довольное, словно он попивал кофе в
мороженице с закадычным другомодноклассником.
Если уж браться за изучение человеческой психологии... Нужно
строить целое общество, причем достаточно сложное. Как минимум город,
желательно государство, еще лучше планету. А что можно изучать на
сорока крохотных островах? Мы поставлены в жесткие рамки, мы балансируем
между крайностями. Надо драться нельзя после заката. Можно убивать
нельзя сотрудничать. Семьдесят процентов мальчишек, тридцать девчонок.
Излишняя взрослость нежелательна никто не смог выжить после восемнадцати
лет.
А почему нежелательна? меня пробил озноб. Неужели еще три года
и... все.
Ты знаешь, Сергей оживился. Помоему, дело в любви.
Первый раз голос Сережки прозвучал неуверенно. И смотрел он на меня
так, словно спрашивал совета.
Неужели ты не замечал, Димка? Стоит мальчишке и девчонке влюбиться
друг в друга на них начинают валиться все шишки. Со всех соседний
островов... Эти балбесы пришельцы то ли боятся любви... то ли не понимают,
что это такое.
Я вспомнил Игорька. Его сбивающийся голос в тишине «тюремной камеры».
Они и дружбу не понимают...
Наверное... В наших условиях можно проверить лишь простейшие
человеческие эмоции. Добро зло, смелость трусость, подлость
благородство, эгоизм самопожертвование. Но ведь это основа! Все это
можно проверить на сотне или двух мальчишек и девчонок. А жителей островов
меняли уже полсотни раз...
Но зачем?
Не знаю, Дим. Сережка отвернулся к окну. Знаешь, мне кажется,
что догадайся ктонибудь, в чем дело, и был бы шанс победить.
А у Конфедерации его нет?!
Сережка молчал.
Говори!
Он знал о Конфедерации совсем мало лишь то, что рассказал я пару
часов назад. И был самым обычным пацаном, ничуть не лучше нас. Но мне
вдруг показалось, что его слова будут истиной. Единственной правдой Сорока
Островов. Откровение, волшебным пророчеством...
И этого я не знаю, виновато сказал Сергей. Если ты хочешь
знать, присоединится ли наш остров к Конфедерации... Да. Это,
действительно, шанс. Попробуем пробиваться друг к другу с двух сторон.
Сергей вытащил из ножен меч. Протянул его мне, удерживая в руке
клинок.
Видишь, он стал игрушечным, деревянным. Ты для меня уже не враг.
Я взял теплую, гладко обструганную деревяшку. Подержал секунду и
отдал Сергею.
А если хочешь знать, верю ли я в успех... Ты понимаешь, Димка,
решение слишком уж легкое. В правилах Игры зияет щель, в которую так и
хочется пролезь. Неужели никто этого не пробовал?
Сергей швырнул меч в стену. Раздался короткий, холодный звон.
Ты ненавидишь свой замок, сказал я. Свой остров.
Да. Да, Димка. Это все сделано врагом. И нельзя, невозможно
победить нелюдей нечеловеческим оружием. Они им владеют лучше...
Сейчас Сергей казался беспомощным и слабым. Странно, чем человек
умнее, тем труднее ему прийти у какомуто решению. Это только я легко
решаю, как поступать дальше...
Так что же делать?
Сергей молчал. В замке тоже стало тихо: Тимур, наверное, успел
утомиться, Том еще не вернулся с берега, а Инга с Янушем никогда не были
слишком шумными.
Дима, Конфедерации часто приходиться убивать?
Да, перед глазами вдруг встал мальчишка, вонзающий меч в себя.
Постарайтесь чаще договариваться мирным путем. А то мы пытаемся
делать добро жестокостью. А это невозможно...
Мы?
Да. Ручаюсь, ребятам ваша идея понравится.
Сережка протянул руку, и я хлопнул ладонью по его пальцам.
Отлично!
Но на душе у меня вовсе не было так хорошо, как казалось со стороны.