2. Разоблачение
Никогда не поверю, что у меня был такой же ошарашенный вид после
прибытия на остров, как у Тома. Мы еле–еле вытянули из него имя – от наших
бесконечных «вот из ю нэйм?" в ушах звенело, когда он наконец его
произнес. Потом мы повели Тома в замок, но он уперся, и пришлось остаться
снаружи. Рита знала английский получше нас, наверное, ее учил Крис, но и
она ничего не могла объяснить Тому. Он или молчал, или начинал говорить
так торопливо и сбивчиво, что мы не могли разобрать ни слова. А еще Том
постоянно щипал себя за руку и протирал глаза. Вначале мне это казалось
смешным, потом стало жалко мальчишку. А затем снова разобрал смех. Я
представил, что к вечеру Том окажется с красными глазами и в синяках. А
все из–за недоверчивости...
– Что за шум? Пополнение прибыло?
Мы разом вскинули головы. С южного моста, облокотившись на перила, на
нас смотрел Крис. Он разделся до пояса, но только разглядев обмотанную
набрякшей футболкой правую кисть, я понял, что это не от любви к загару.
Рита, сообразив в чем дело, ойкнула и метнулась к двери замка. Я побежал
следом. Если Меломан остался дежурить в одиночку, его необходимо
выручать... Но Крис выглядел абсолютно спокойным. Похоже, Игорю ничего не
угрожало.
Рита первым делом принялась перебинтовывать рану Криса. Откуда у нее
взялись бинт и мазь, я так и не сообразил. В кармане она их таскает, что
ли... Подойдя к ним, я спросил:
– Мне на южный мост?
Крис пожал плечами, с деланной небрежностью ответил:
– Как хочешь. Игорь может достоять и один, все разбежались.
Странно он на меня смотрел – насмешливо, и в то же время с уважением.
Так смотрят на детей, сделавших что–то не по возрасту умное.
– У нас новенький.
Крис кивнул.
– Англичанин... или американец.
Вот теперь наш предводитель оживился.
– Двое в один день, совсем неплохо. Рита, бинтуй быстрее.
– А почему двое? – завязывая бинт спросила Рита. – Или англоязычные
народы в бою стоят двоих?
Засмеявшись, Крис высвободил руку. Зубами и свободной рукой начал
затягивать бинт потуже.
– Ты плохо бинтуешь, Рита. Надо делать повязку плотнее, тогда мазь
быстрее всасывается... А в бою одинаковы все, иногда даже девчонки умеют
сражаться. Соблаговолите обернуться, мисс Острый Язык.
Мы с Ритой обернулись одновременно. И я почувствовал, как у меня лицо
растягивается в невольной счастливой улыбке. Присев на подоконник одного
из открывающихся на террасу окон, поправляя обоими руками растрепанную
прическу, на меня смотрела Инга.
– Ты...
– Нет, моя тень.
– Дима, вы знакомы? – удивленно спросила Рита.
Я замялся. Мы же собирались держать это в тайне... Но заговорил Крис:
– Первым ее вопросом был вопрос: «С Димой ничего не случилось?»
Инга покраснела. Но Рита не обратила на это ни малейшего внимания.
– Неужели с другого острова? Решила перейти к нам?
Крис пошел к лестнице и, уже спускаясь, крикнул:
– Рита, о том, что они знакомы, говорить не стоит. О'кэй?
Молча кивнув, Рита подошла к Инге, спросила:
– Ты не ранена?
На светло–желтой блузке Инги бурели подсохшие пятна.
– Нет, это не моя кровь.
Они не обращали на меня ни малейшего внимания. Стояли с видом давних
подружек и разговаривали вполголоса.
– У нас хороший остров, вот увидишь. И девчонок четверо... пятеро
теперь. Тане двенадцать, Лере десять, а Оля совсем малышка. У вас было
много девчонок?
– Нет, трое. Лорка, Айна и я.
Рита сочувственно кивнула.
– Понятно... Пошли ко мне – переоденешься, а твою блузку постираем.
– Пойдем.
Я молча таращил на них глаза. Ну ладно, ставшая разговорчивой Рита –
это еще куда ни шло. Но Инга, разыгрывающая из себя пай–девочку и глядящая
на Риту послушнее, чем первоклассница на учительницу! Это не лезло ни в
какие ворота.
Девчонки направились к двери. Я шагнул следом и ни с того ни с сего
охрипшим голосом спросил:
– Инга, а...
– Вечером, Дима, вечером... – Инга повернулась и вдруг показала мне
язык.
Вздохнув, я пошел к другой лестнице. Инга может злиться сколько ее
душе угодно. Но прийти на встречу с ней я не мог.
Том оказался австралийцем. Когда я спустился, Крис уже пересказывал
притихшим девчонкам его историю.
Пожалуй, он был единственным, кто мог поблагодарить пришельцев за
свое похищение. Тома «сфотографировали», когда он падал с седьмого этажа.
Как он ухитрился выпасть, Том не объяснил. Зато красочно описывал свои
чувства в момент, когда вместо стремительно приближающегося асфальта под
ним оказался тропический островок. Как он в смущении объяснил, первой его
версией было то, что он попал в рай.
Предположение о рае Крис перевел, давясь от смеха. Но рассказывать
Тому о нашей далеко не райской жизни не стал. Видимо, это было правилом –
не вываливать на новичка сразу все ожидающие его трудности.
Глядя на постепенно оживляющегося Тома, с любопытством
расспрашивающего нас об острове, о «волшебных» мостах, я не мог отделаться
от мысли, что двойник его, то есть не двойник, а настоящий Том лежит
сейчас на асфальте. И никакая мазь не сможет затянуть его раны...
Если у нас оставалось хотя бы сомнительное утешение – двойник на
Земле, то этот мальчишка был один на всю Вселенную.
До вечера мы ходили с ним по замку, знакомя Тома с расположением
комнат, и потихоньку рассказывая все новые и новые детали Игры. К тому
моменту, когда начали возвращаться с мостов ребята, Том знал все. К моему
удивлению, отреагировал он довольно спокойно. Наверное, не воспринял
рассказ всерьез...
Несколько раз мы сталкивались с Ритой и Ингой. Девчонки со скучающими
лицами проходили мимо нас и тут же начинали хихикать. Я посмотрел на Криса
– он улыбался. Происходящее его тоже забавляло, но я, хоть убей, ничего
смешного не видел.
Первым пришел с дежурства Меломан. Удивленно взглянул на Тома,
попытался что–то ему сказать по–английски, потом засмеялся и попросил
Криса перевести: «Очень рад увидеть новое лицо, хоть это и эгоистично».
Крис с серьезным видом перевел. А Меломан тихо спросил меня:
– Новенькую видел?
Я насторожился.
– Да.
– Красивая, правда?
Я растерялся. Мы с Ингой знакомы давно, так что я об этом не
задумывался.
– Ничего...
Меломан хмыкнул, водружая на голову наушники.
– Ничего... Сказал тоже... Черт, опять звук тянет. На этих дурацких
островах плейер плохо заряжается, словно от электрических ламп, а не от
солнца.
Я насторожился.
– Здесь чужое солнце, Игорь.
– Я понимаю. И все равно обидно.
С восточного моста пришли Игорек и Януш. У Януша вид был довольный, у
Игорька – скучный – верный признак того, что день прошел без стычек.
Быстро взглянув на меня, Игорек отвел глаза. Иногда у меня возникало
мерзкое чувство, что он знает, как я выследил его ночью в подвале...
– У нас новенький, – сообщил Крис.
Януш нерешительно улыбнулся. Тщательно выговаривая слова, спросил:
– Ты откуда попал?
Он был очень молчаливым, Януш. А в разговоре всегда старался говорить
абсолютно правильно, хотя у него не слишком получалось.
– Он англичанин, – встрял Игорь.
– Австралиец, – поправил я.
– А, какая разница... – махнул рукой Меломан. – Главное, что знает
только английский.
– Попади ты на восемнадцатый, – беззлобно сказал Крис, – тоже знал бы
английский. А про тебя говорили бы: «Он турок».
На западном мосту показались три маленькие фигурки.
– Наконец–то, – с удовлетворением сказал Крис. – Хороший день.
Вечером я убедился, что появление Инги ошарашило всех куда больше,
чем появление Тома. Может быть, потому, что перебежчики на островах куда
большая редкость, чем обычное «сфотографированное» пополнение. А может и
не из–за этого...
После ужина никто не спешил расходиться. Крис коротко пересказал нам
последние новости с Земли, то, что знал Том: «Мировой войны нет, США
вывели войска из какой–то страны, из какой – Том не помнит, а в СССР
продолжается перестройка». Больше ничего о нашей стране Том не знал, ну а
новости из жизни города Джералдтон нас не слишком интересовали. Крис
продолжал беседовать с Томом, Януш лежал на диване, уставившись в потолок,
а остальные постепенно собирались вокруг Инги.
Она сидела у камина, напротив нее верхом на стуле устроился Тимур.
Инга что–то с улыбкой рассказывала, ребята, как завороженные, слушали.
Некоторое время я оставался в стороне, потом не выдержал и подошел
поближе.
– ...а Гарик, он такой тощий, носатый, ну – кавказец, говорил, что
лучше будет драться один против двоих, чем против того парня, который
фехтует двумя мечами...
Лицо у Тимура было растерянно–довольное, уши горели. Я постоял,
слушая Ингу, потом небрежно произнес:
– Инга, ты совсем Тимура заболтала. Я–то ладно, с семи лет тебя
слушаю. А ребята с непривычки и поверить могут.
Наступила тишина. Тимур посмотрел на меня, потом усмехнулся и
уставился на огонь. Инга с вызовом повернулась ко мне. Меломан покачал
головой и включил свой плейер на полную мощность, Крис шагнул ко мне. И
лишь Илья с восторгом спросил:
– Так вы знакомы, да? А чего раньше не говорили?
Я закусил губу. Глянул вбок, выискивая Игорька. И увидел, что он он
выскальзывает в полуоткрытую дверь.
– Крис... – выдохнул я. – Игорек.
Крис дернулся, словно его ударили. Помедлил неуловимую долю секунды.
И закричал:
– Тим, Толька! Взять Малька!
Мы бросились к двери одновременно. Но первым, опередив и меня и
Тимура, в коридор выскочил Толик.
