Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT


Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
ЛАБИРИНТ ОТРАЖЕНИЙ
 < Предыдущая  Следующая > 
100
Наверное, Вика уговорила Мадам сделать для меня особый статус. Во всяком случае, когда я вхожу в холл, там уже сидят трое мужчин. Все вскидывают головы — у всех в глазах смущение и испуг. Друг друга они не видят, а двое даже частично пересекаются в пространстве, напоминая уродливых сиамских близнецов.
Эти двое — статные голубоглазые брюнеты, стандартные тела из набора «Виндоус–Хоум». Видимо, надеты в целях маскировки. Третий — смуглый здоровяк, выбритый наголо. Сближает их всех лишь взгляд. Словно у человека, пойманного за выдавливанием прыщей.
Видимо, я теперь на правах сотрудника борделя? Вижу сразу всех посетителей, могу проходить в служебные помещения?
– Привет! — говорю я, вяло вскидывая руку. Все трое быстро кивают. Один с деланно–небрежным видом откладывает зеленый альбом, другой отшвыривает фиолетовый.
Лишь бритый здоровяк упрямо продолжает листать черный альбом, с любопытством разглядывая фотографии.
Я подхожу к охраннику. Он послушно распахивает передо мной дверь, и я выхожу из холла, избавляя посетителей от душевных мук.
Провожать меня не собираются, но дорогу я помню. Коридор пуст, часть дверей открыта, часть — нет. Из одной доносятся взрывы хохота. За дверью – беседка, окруженная цветущей сакурой. В небе — нежаркое весеннее солнце, вдали — конус Фудзи. В беседке пьют чай две девушки, при виде меня они беззаботно машут руками:
– Стрелок, привет! Чаю хочешь?
– Н–нет, — бормочу я, быстро удаляясь. Еще из одной двери высовывается абсолютно голая девчонка. Но стеснения у нее нет и в помине.
– А Вика занята! — говорит она. — Может, посидишь у меня? А то ску–у–учно!
Никакого намека в словах девчонки нет. И мысль о сексе возбуждает ее не больше, чем процесс вдоха–выдоха. Но что–то такое страшное есть в самой ситуации... в этих веселых, дружелюбных, молодых девушках...
Я вдруг понимаю, что напоминают мне эти девочки.
Какую–то старую фантастическую книжку про веселых молодых людей, занимающихся любимым делом, днюющих и ночующих на работе, дружелюбных, всегда готовых помочь товарищу, неспособных сказать друг о друге плохое слово...
Это как кривое зеркало. Фальшивое отражение. Зло надело одеяния добра – и, странное дело, они оказались впору!
– Спасибо, я все–таки у нее подожду! — отчаянно улыбаясь отвечаю я. – Спасибо!
Девушка корчит жалобную гримаску и исчезает в своей комнате. А я иду дальше.
Пока не встречаюсь взглядом с черным котенком на фотографии.
– Мяу! — тихонько шепчу я, толкая дверь. Котенок открывает рот, тихо мяукает в ответ и вновь замирает.
Горная хижина пуста, лишь ветер из открытого окна треплет короткие занавески. Облокотившись на подоконник, долго смотрю на горы.
Нет, это невероятно. Создать целый мир, в полном одиночестве! И не ради денег и славы, не на заказ — просто для себя. Не для того, чтобы войти в этот мир.
Лишь знать, что он есть. Рядом, за окном. Искрящийся снег вершин, бескрайняя синь неба, камни на склонах, черный мох под соснами, парящие в небе птицы и снующие по деревьям белки. Мир тишины, чистоты и покоя. Мир, в котором не придумано слово «грязь».
Мне кажется, что Неудачнику он мог бы понравиться.
Очень надеюсь, что понравится...
– Леня?
Вика входит неслышно и застает меня врасплох.
– Извини... тебя не предупредили?
Она качает головой.
– Мне захотелось с тобой посидеть. Чуть–чуть, — я невольно начинаю оправдываться. — У тебя... все в порядке?
Вика кивает.
– Не стоит так часто нырять в глубину, — говорю я, подходя. — Ты хоть перекусила?
– Немножко. Клиентов сегодня — море.
Она не отводит взгляд. Она привыкла считать это работой.
А со мной что–то не так. В груди — холодный ком, сыпучий и колкий, как снег на морозе. Я глотаю воздух, и говорю:
– Неужели тебе необходимо так много работать... Мадам?
Вика отходит к окну. Спрашивает, не оборачиваясь:
– Как ты узнал?
– Почувствовал.
– Уходи, Леонид. Уходи навсегда, ладно?
– Нет.
– Какого дьявола ты ко мне привязался? — кричит Вика, поворачиваясь. – Зачем тебе подруга–проститутка? Проваливай! Мне это все нравится, ясно? Трахаться по сто раз в день, менять тела, командовать девчонками и делать вид, что я одна из них! Ясно? Ясно тебе?
Я просто стою и жду, когда она выкричится. Потом подхожу и становлюсь рядом у окна.
Говорить сейчас нельзя, и касаться Вики тоже не стоит, а молчать опасно, но выхода нет, и я жду. Сам не зная, чего.
Горы вздрагивают, и пол под ногами начинает трястись. Вика вскрикивает, хватаясь за подоконник, я хватаю ее за плечо и упираюсь свободной рукой в стену. Земля трясется. Снежные шапки оплывают белым дымком, вытягивают вниз щупальца лавин. Мимо окна с грохотом проносится огромный валун.
– Мамочка... — шепчет Вика, садясь на пол. Она скорее возбуждена, чем напугана. — Пригнись, Леня!
Я падаю рядом с ней, и вовремя — в окно бьет хороший заряд каменной шрапнели.
– Баллов пять! — кричит Вика. — Семь!
– Восемь! — поддерживаю я. Вряд ли она видела настоящие землетрясения, иначе бы не веселилась.
Пол хижины еще трясется, но уже слабее, мелкой конвульсивной дрожью.
– Круто, — шепчет Вика, вытягиваясь на полу. Ловлю ее взгляд, касаюсь рукой щеки. — Не сердись на меня, Леня.
– Я не сержусь.
– Клиенты порой... заводят.
– Кепочка? — вспоминаю я.
– Он самый.
– Кто он такой?
Вика дергает плечами.
– Не знаю. Он в разных телах ходит и ничего про себя не говорит. Только... — она усмехается, — всегда появляется в кепочке. Отсюда и прозвище.
– Он — садист?
– Да, наверное. Только особого плана.
Ее губы беззвучно шепчут короткое ругательство.
– Вы что, принимаете любых клиентов? Даже таких, от которых на стенку лезете?
Вика молчит.
– Я думал, что самых больших идиотов вы отсеиваете. Если Кепочку можно заранее опознать...
– Мы — не отсеиваем никого.
– Это что, честь фирмы? «Любая причуда»?
– Можешь считать и так.
Землетрясение, вроде бы, кончилось. Поднимаюсь, выглядываю в окно. По склонам еще сходят лавины, речушка внизу перегорожена оползнем и медленно разливается, отыскивая новое русло.
– Стихло... — шепчу я, невольно понижая голос. Будто мои слова могут вновь пробудить стихию. — Вика, зачем ты сделала землетрясение?
– При чем тут я? Этот мир живет сам по себе. У меня больше нет возможности им управлять.
– Совсем?
Вика бросает на меня короткий взгляд, встает, разглядывает изменившийся пейзаж.
– Абсолютно. Мир становится настоящим, только когда обретает свободу.
– Как человек.
– Конечно.
– Ты так веришь в свободу?
– А в свободу не надо верить. Когда она есть, ты сам это чувствуешь.
Наверное, я знал, что она скажет эти слова.
– Вика, если человеку — хорошему человеку, грозит беда... Если он навсегда может потерять свободу... ты согласилась бы ему помочь?
– Согласилась бы, — отвечает она спокойно. — Даже если он не очень хороший человек. Это такая позиция, если хочешь.
– Мне надо спрятать человека.
Вика смешно машет головой, так что волосы рассыпаются по плечам.
– Леня, ты о чем? Где спрятать?
– В виртуальности.
– Зачем?
– Он не может выйти.
– Ты об этом, который в «Лабиринте?
– Да.
– Леня... — Вика берет меня за руку. — Ты давно был в реальном мире?
– Полчаса назад.
– Точно? Тебе самому помощь не нужна? У меня... — она закусывает губу, — есть знакомый дайвер. Это не выдумки, они и впрямь существуют!
Забавно...
– Хочешь, я попрошу его встретиться с тобой?
– Вика...
Она замолкает.
Не привык я к такой заботе, честно говоря. Это моя специальность – беспокоиться о людях, потерявшихся в виртуальности.
– Я помогу, — говорит Вика. — Но ты не прав... мне кажется.
Сейчас мне не до споров.
– Спасибо. У вас надежные системы безопасности?
– Вполне. Ты что–нибудь понимаешь в этом деле?
Киваю. Конечно, написать защитную программу я не смогу. Но вот ломать их приходилось столько раз, что впору считать себя экспертом.
– Можешь порасспрашивать Мага.
– А он мне скажет?
– Тебе — нет. И мне тоже, а вот Мадам...
Вика мешкает, бросает на меня такой взгляд, словно просит выйти. Я иду к двери, но она окликает:
– Леня... Не надо. Хочу, чтобы ты видел.
Она подходит к стене, проводит по ней рукой. И доски расходятся, открывая узкую дверь.
Там, за дверью, свет. Холодный синеватый свет, неживой. Силуэт Вики секунду стоит в проеме, потом исчезает внутри. И я иду вслед, хоть мне этого и не хочется. Как загипнотизированный.
Сарай. Или морг. Или музей Синей Бороды.
Из стен — блестящие никелированные крюки, на них висят, чуть–чуть не доставая ногами до пола, человеческие тела. В основном — девушки, блондинки и брюнетки, несколько рыженьких, одна абсолютно лысая. Но попадаются и женщины средних лет, и пара старушек, несколько девочек и мальчиков.
Глаза у всех открыты, и в них — пустота.
– Это моя костюмерная, — говорит Вика. Я молчу. Я и так это понимаю.
Вика идет вдоль покачивающихся тел, заглядывая в мертвые лица, что–то нашептывая — словно здороваясь с ними. Мадам висит в конце первого десятка. Вика оглядывается на меня, убеждаясь, что я смотрю — и прижимается к пышному телу владелицы заведения, обнимает его — словно в пароксизме извращенной страсти.
Мгновение ничего не происходит. Потом — я не успеваю заметить миг перехода, Вика и Мадам меняются местами. Уже не Вика — Мадам отступает от бессильно повисшего тела.
– Вот и все, — говорит Мадам своим низким, грудным голосом.
– Зачем... так гнусно? — спрашиваю я. — Эти крюки... этот морг... зачем? Вика?
Мадам смотрит на Вику, грустно кивает:
– Вика, девочка, зачем? Объясним Лене?
Вика, нанизанная затылком на крюк, молчит.
– Чтобы не забывать, Леонид. Чтобы ни на секунду не забывать — они не живые.
Я смотрю на Мадам, куда более спокойную и мудрую, чем Вика. И если подходить непредвзято — гораздо более красивую.
– Ты должен был увидеть, — говорит Мадам.
– Я увидел.
Мы выходим из склада человечины через другую дверь — ведущую в комнату Мадам. Это совсем иной мир. Шумный и переполненный пляж за окном, раскаленное солнце в небе, сама комната набита пышной старой мебелью, повсюду разбросаны книжки, открытые коробочки со сладостями, одежда, дешевая бижутерия и браслеты дутого золота, полупустые флакончики духов, игральные карты. Огромная кровать под бархатным балдахином не заправлена, под ней валяется тапочек. В буфете — галерея початых бутылок, на стене – пыльная гитара, персидский ковер на полу проеден молью и заляпан винными пятнами.
– Теперь можешь гадать, какая я — настоящая, — говорит Мадам.
Не собираюсь гадать. В мире все равно нет иной правды, кроме той, в которую нам хочется верить.
Мы не задерживаемся в комнате Мадам, чему я безмерно рад. Здесь слишком душно.
– Леня, мне порой кажется, что ты еще совсем мальчик, — говорит Мадам. — Нельзя же быть таким наивным.
– Почему?
– Жить трудно.
– А мне никто не обещал, что будет легко.
Я иду рядом с Мадам, гадая, как мы смотримся со стороны. Бледный и высокий Стрелок годится Мадам в сыновья по возрасту, но сходства в них нет. Наверное, это выглядит как визит переодетого аристократа в дешевый бордель.
– Ступеньки крутые, — предупреждает Мадам.
– Помню.
Мы выходим в рекреационную зону, и девочки под зонтами приветствуют Мадам одобрительным визгом. Гей, бултыхающийся в воде у самого берега, торопливо встает и машет рукой. Из–под стойки бара высовывается всклокоченная голова Компьютерного Мага и торопливо ныряет обратно.
– Видишь, Вики нет, — громко говорит мне Мадам. Покровительственно кладет руку на плечо: — Девочки, Стрелок подождет свою подружку! Не обижайте его!
Общий смысл ответов сводится к тому, что меня непременно обидят, но мне это понравится. Мадам грозит девушкам пальцем, потом идет к стойке бара. Маг, словно почувствовав ее приближение, появляется на свет.
– Поговори со Стрелком, — ласково просит его Мадам. — У него есть вопросы... ответь на все.
– На все–все? — вопрошает Маг.
– Абсолютно.
– Ну, Мадам, я вас за язык не тянул! — заявляет Маг.
– Если бы в этом была необходимость... — вздыхает Мадам.
Я дожидаюсь Мага за столиком, стоящим чуть в отдалении от других. Ни к чему девочкам слушать наш разговор.
– Шампанское! — заявляет Маг, подходя ко мне. — Привет, Стрелок! Ты ведь шампанское пьешь, верно? Я не пью, там пузырьков много, потом в животе бурчит!
Он как–то странно двигается. Очень ровно, словно по асфальту. Смотрю на его ноги — они не касаются песка. На босых ногах Мага стоптанные тапочки, из которых растут крошечные, молотящие по воздуху крылышки.
– А я только с девушками шампанское пью, — отказываюсь я. — Там водка есть?
– Там все есть! — Маг шлепает на стол бутылку ликера ядовито–фиолетового цвета, и убегает с невостребованным «Абрау–Дюрсо». Через минуту, все так же паря над пляжем, он возвращается с водкой «Урсус», хрустальным кувшином, полным воды и пакетиком «Зуко».
– На, мешай!
«Урсус» я никогда не пробовал, но по слухам, водка хорошая. С надеждой, что подсознание додумает вкус за меня, наливаю стопку. Маг хватает кувшин и сам смешивает в нем напиток, пользуясь рукой в качестве миксера.
В конце–концов, мы в виртуальности... микробов тут нет. Залпом выпиваю и отхлебываю прямо из кувшина. Интересуюсь:
– Где такую обувку раздобыл?
– Тапочки? А, сегодня сделал... запарило в песке вязнуть. Нравится? Понимаешь, ходить в Диптауне можно только по полу. Вот, пришлось к подметкам кусок пола приклеить. И теперь никаких проблем — гуляй по воздуху, пока не устанешь!
Маг хохочет и начинает мелко перебирать ногами, поднимаясь почти до уровня стола. Потом поджимает ноги, падает в кресло и откупоривает свой ликер. С чмоканьем припадает к бутылке.
– Шикарная штучка! — заявляет он. — Сладкий–сладкий! Настоящий кюрасао!
– Ты весь день тут проводишь? — интересуюсь я.
– День? Ха! Я отсюда выхожу поесть, и, пардон, в туалет сбегать!
– Мадам говорит, вся защита на тебе держится...
– Не то слово! Тут все на мне держится.
– Посторонний может сюда пройти?
– А как бы мы на жизнь зарабатывали, если их не пускать?
– Я о другом. Возможно проникнуть в служебные помещения борделя?
– Заведения! Это не бордель, а Заведение! Нет, нельзя.
– Абсолютно?
Маг вздыхает и становится более серьезным:
– Ты хакер или ламер?
Вопрос риторический, но все же отвечаю:
– Чайник я.
– Понятненько... Абсолютных защит не существует. Чем больше приближаешься к абсолютной надежности, тем неудобнее твое пребывание в виртуальности. Тут квадратичная зависимость — с увеличением защиты падает твоя способность воспринимать и передавать информацию. Самое главное – найти оптимальное соотношение защиты и удобства. Наша охранная система создана с элементами искусственного интеллекта. При обнаружении попыток взлома дается оповещение, вводятся дополнительные пароли, включаются болванчики...
– Болванчики?
– Автономные мобильные охранные программы, фагоциты. Я их болванчиками зову, они все тупые. Ты чего не пьешь?
Наливаю себе еще.
– Если идет интенсивная атака, — продолжает Маг, — то степень защиты растет неограниченно, вплоть до полной капсуляции Заведения. Разумеется, на практике такого не случалось, но все должно работать именно так...
– Ты хочешь сказать — защита все–таки идеальна?
Маг мнется. Тщеславие, которого он явно не лишен, борется в нем с объективностью.
– Нет... Если проникновение спланирует большая группа профессионалов, они успеют войти, прежде чем охрана заработает на всю катушку. Только кому это надо, а?
Я понимаю, что иного ответа и ожидать было смешно. На любой щит находится свой меч.
– Спасибо, Маг.
– Да ладно, мелочи! — машет он рукой. — Хочешь свою охранную систему наладить? Притаскивай, помогу. Или нет, пошли к тебе! — загорается Маг. – Сам все сделаю. Скучно тут сидеть!
Качаю головой — не угадал.
– Просто интересуюсь постановкой дела.
– А, так ты из проверяющих? — вскидывается Маг. — Т–с! Все понял, тихо... Чего Мадам сразу не сказала?
Интересно, кто может проверять виртуальный публичный дом? И зачем? Очень интересно... но расспрашивать Мага не решаюсь.
– Пойду, может уже и Вика освободилась, — говорю я. Маг сразу становится торжественным и важным:
– Ты смотри, Вику не обижай! — предупреждает он. — А то... она девчонка славная, я за нее любому морду набью.
Маг вздыхает, мечтательно смотрит на море.
– Хотел было за ней приударить, да ты меня опередил... — признается он. — Вика ведь в меня влюблена была по уши. И сейчас еще, наверное... но ты не переживай. Я у друзей подруг не отбиваю.
Когда–то я думал, что компьютерщики из телесериалов — это придуманные характеры. Если бы! В жизни они тоже есть.
– Но вот к той, беленькой, лучше и не подходи! — добавляет он. — Она в меня втюрилась, уже с полгода сохнет.
Бедная девушка, не подозревая о своей тяжелой судьбе, хохочет, обнимаясь с подружкой.
– Или, может, за Наташкой приударить... — размышляет Маг. — Они тут все такие влюбчивые!
Он подхватывает свой ликер и приплясывающей походкой движется к веселящейся блондинке. А я пользуюсь моментом, чтобы смыться.

© Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

Хотите знать больше?
На официальной странице
Лукьяненко
вы найдете био-
и библиографию, резенции и
интервью, фотографии и
рисунки к произведениям.
 
 < Предыдущая  Следующая > 

  text2html is executed 25/9/2001. Version 1.3.8b
  © mailto:KlimRMad


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика

Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за заказ (независимо от количества книг).
Всего в магазине - более 5000 книг. Доставка 3-7 дней!