101
Нас разнимает Дик, второй дайвер «Лабиринта», тот, кого Неудачник назвал хорошим человеком. Мы деремся минут пять, не стремясь убить друг друга, просто вымещая ярость и ненависть. Дик просовывает между нашими сплетенными телами ствол своего «BFG–9000» и негромко сообщает: – Еще три удара — и я стреляю. Анатоль скашивает на него глаза, отлипает и коротко бьет меня под ребра. Я перевожу дыхание и пинаю его в пах. Теперь очередь Анатоля корчиться от боли. Дик невозмутимо ждет третьего удара. Но мы стоим по стойке смирно. – Хорошо, — решает Дик, опуская оружие. Он говорит по русски, очень чисто и почти без акцента. — Д–дайверы... вашу мать. – Этот придурочный ламер... — шипит Анатоль. — Этот козел... – Остынь, — советует Дик. — Он хорошо шел, я смотрел. Не всегда честно, но всегда хорошо. Дик невысокий, худой, гибкий. Но в этой паре он главный. Анатоль замолкает, начинает стирать кровь с лица. Я предаюсь тому же занятию. – Ты хорошо играл, — говорит Дик. — Но все непросто. – Это я понял, — отводя взгляд от тела Неудачника соглашаюсь я. — Что происходит? – Объясни, Ан, — бросает Дик и садится на закопченное, битое зеркало пола. Анатоль морщится, словно ему велели съесть пригоршню пиявок. Но подчиняется. – Ты что, чудик, думал, мы здесь дурака валяем? — спрашивает он. – Тебе виднее, — огрызаюсь я. – Мы его каждый час водим! — вопит Анатоль. — Я семь раз его вел! Дик – восемь! Понимаешь, дубина? Мы тут каждый угол знаем! Нюхом чуем, когда что меняется! Понимаешь? Я начинаю понимать. – Гильермо тебе сказал, что мы пытаемся вытащить парня? — скучным голосом спрашивает Дик. – Да... — я хлюпаю разбитым носом. – Прекрасно! — оживляется Дик. — Так какого... — он глотает ругательство и устало машет рукой. – Кто он тебе? — набычившись спрашивает Анатоль. – Кто? – Неудачник! — вопит Анатоль. Явно собирается пнуть тело в иллюстрацию своих слов, но вовремя останавливается. — Сват, брат? Кто он? Ты что, без бабок сидишь, что нашу работу взялся делать? – Видно, как вы ее делаете! – Анатоль верно спросил, — замечает Дик. — Кто он тебе? – Никто. – Парень, если ты знаешь его адрес, то лучше вытаскивать Неудачника ручками. – Я не знаю его адреса, — говорю я. — Можешь поверить? Это просто клиент. Мне поручили его спасти. – Кто? – Тоже не знаю. У заказчика не было лица. Я слежу за их реакцией, но ее нет. Мою фразу о Человеке Без Лица они восприняли как красивость речи. – Час от часу не лучше, — говорит Дик. – Легче, — автоматически поправляет его Анатоль. — Час от часу не легче. – Спасибо, — Дик косится на меня. — Парень, как тебя зовут? – Леонид. Леня. Дик кивает. – Ты меня знаешь под именем Крейзи Тоссер. Я хлопаю глазами. Крейзи Тоссер — один из старейших и уважаемых дайверов. Пожилой веселый толстяк... в таком облике он является на сходки. Вот где Крейзи зарабатывает себе на пропитание... – Ребята, я не собираюсь отбивать у вас хлеб, — говорю я. — У меня конкретный заказ — спасти Неудачника. Я не мог отказаться. Оба дайвера разом смягчаются. Похоже, вчерашний шум и мое стремительное путешествие сквозь уровни «Лабиринта» нагнало на них какие–то конкретные опасения. – Ты думер, верно? — спрашивает Анатоль. — Еще из старых... – Да. – Ну... ты нормально шел... — отворачиваясь говорит Анатоль. — Я слышал рассказы. Даже если половина — гонево, все равно... – Спасибо, — бросаю я. Доброе слово, оно и чайнику приятно. – Неудачника невозможно спасти, — говорит Дик. – Что? — теряюсь я. – Невозможно. – Дик у нас фаталист, — усмехается Анатоль. — Ладно. Садись, я объясню. Мы усаживаемся вокруг тела Неудачника, и Анатоль начинает рассказ. Я слушаю, отстраняясь от деталей и запоминая основные факты. Неудачник не говорит своего имени и адреса. Неудачник — великолепный стрелок... и будь он чуть удачливее, то прошел бы «Лабиринт» за сутки, сорвав все призы. Неудачник никогда не стреляет в игроков. – Что? — переспрашиваю я. – То. Он не стреляет в игроков. Монстров бьет влет, — бурчит Анатоль. – Смотреть завидно. А в людей ни разу не выстрелил. Когда я его тащил во второй раз, то на этом и прокололся. Был уверен, что он поможет... – Он «плывет»... — говорю я. — Считает происходящее реальностью... нет! Нет, он же сам мне сказал, что вокруг виртуальность! – Ага, — соглашается Анатоль. — Ориентировку он не потерял. Но с человеколюбием у него заскок. – Верующий? — предполагаю я. — Пацифист? Анатоль лишь пожимает плечами. – Значит — его каждый раз убивали игроки? – Его убивала судьба, — вступает в разговор Дик. — Его убивали игроки, монстры, обвалившийся потолок, рикошет, он тонул в расплавленном асфальте и падал с высоты. Пятнадцать смертей, все разные. – Так не бывает, — замечаю я. — Разве что он сам этого добивается. – Если он самоубийца, то очень–очень хитрый, — не соглашается Дик. – Все выглядит случайностью. Только их слишком много, случайностей. – Дик считает, что это его карма, — говорит Анатоль. — Чем–то он заслужил такую участь. И что бы мы ни делали, вытащить его невозможно. – Крейзи, это чушь, — говорю я. Дик лишь улыбается. — Ребята, неужели нет способов отключить игрока принудительно? Не зная его адреса? Дайверы «Лабиринта» переглядываются. – Не темните, — прошу я. — Дело серьезное. – Способ был, — признает Дик. — Анатоль его попробовал. Смотрю на Анатоля, ожидая разъяснений. – Тринадцатикратная смерть, — неохотно говорит тот. — Если игрок гибнет тринадцать раз подряд с интервалом менее пяти минут, то программа его вышвыривает без объяснения причин. Это барьер для абсолютных бездарей. Я еще не понимаю. – Сегодня утром я попробовал этот способ, — говорит Анатоль. — Не стал тащить Неудачника через уровень, а просто стал у начала, и принялся его убивать. Тринадцать раз подряд. Потом еще два раза, решил, что в счете сбился. И — ничего! – Стоп! — кричит Дик, вскакивая. — Леонид, еще шаг и я убью тебя. Это игра! Понимаешь? Отступаю от Анатоля. Дик прав, нельзя мерить происходящее в «Лабиринте» мерками реального мира или даже Диптауна. Это глубина в глубине. – Как он себя вел? — спрашиваю я. – Я ему все объяснил вначале! — Анатоль тоже на взводе. — Не думай, что мне это в кайф! Все объяснил, стрелял из винчестера в голову! Думал, может хоть сопротивляться начнет! А он вначале пытался убегать, потом просто сидел и ждал! Теперь понятно, почему Неудачник такого мнения о нем. – Леонид, это игра, — повторяет Дик. — На семнадцатом уровне, чтобы пройти, тебе нужно было расстрелять мальчика, привязанного к двери туннеля. Ты сделал это? Конечно сделал... Его невозможно было отвязать. – Это была лишь программа, Дик. Рисунок и звуковой файл. Она мешала пройти к живому человеку. – А сколько людей ты расстрелял в первый день, зарабатывая репутацию? – кричит Анатоль. — И не говори о честном поединке! Ты думер старой школы, ты дайвер! Все герои «Лабиринта» не имеют и половины твоих возможностей в поединке! Ты можешь выскочить из глубины и не чувствовать боли! Стрелять как в тире! Пройти по проволоке, как канатоходец! Он замолкает, хмурится. – «Аль–Кабар» — твоя работа? Киваю. – Красиво... — Анатоль остывает так же быстро, как и заводится. — В общем так, Леонид. Мы тебе мешать не будем. Пробуй. Но на нас не отвязывайся! Мы свою работу делаем. – И сейчас наша очередь, — добавляет Дик. — Приходи через шесть часов. Если за этот срок мы не вытащим парня, то снова будет твоя очередь. Я не спорю. Они хозяева, я гость. Поднимаюсь, иду к компьютеру у стены. – Эй, Леонид! — кричит вслед Анатоль. — Знаешь, почему ты не мог убить эскорт–гвардейцев сразу? Качаю головой. – Программы тоже умеют жульничать. Куда бы ты ни стрелял, правильным выстрелом будет последний. Что ж, спасибо за информацию... Касаюсь клавиатуры, записываюсь. – Через шесть часов, — говорит вслед Дик. — Не раньше!
