111
Ни один нормальный обитатель Диптауна не может выйти из глубины самостоятельно. Он просто не увидит свой компьютер, не сумеет ввести команду на выход или связаться с операционной системой голосом. Только в виртуальных домах, где стоят нарисованные аналоги настоящих компьютеров, подсознание милостиво делает поблажку. Из глубины выходят там, где вошли. В своем придуманном доме, который может быть дворцом или хижиной, но с «настоящим» компьютером. Поэтому и существуют таймеры. Они встроены во все программы, от майкрософтовского «Виндоус–Хоума» до российских «Вирт–Навигатора» и «Дип–командора». Предельное время нахождения в глубине — сорок восемь часов. Срок, за который человек не умрет от голода и обезвоживания. Здравомыслящие пользователи, правда, всегда устанавливают время поменьше. Пару часов, сутки... Маньяк, ставивший таймер на тридцать шесть часов – уже исключение. Пробуждение человека, прогулявшего в глубине пару суток – зрелище... дурнопахнущее. Конечно, таймер можно взломать и отключить. Или взломать и добавить пару нулей к сорока восьми часам. Но подобные камикадзе находятся редко, а конец их будет плачевен. Например таков, как у Неудачника. «Лабиринт Смерти» невозможно пройти за один раз. Просто не хватит сил. В виртуальности сон отступает, но все равно есть границы выносливости. Поэтому в конце каждого уровня игроки получают доступ к игровому меню, где есть возможность записать свои координаты и выйти в обычную глубину. Выйти, чтобы когда–нибудь вернуться. Но иногда находятся оптимисты, решающие пройти «Лабиринт» за один раз. Повторить первое, легендарное погружение в виртуальность. Они взламывают защитный таймер, порой сами, порой пользуясь какой–либо хакерской программой. Отрезают себе гарантированную дорогу назад. И ныряют к самому дну. Обратно их вытаскивают дайверы. Все крупные игровые центры имеют связь с кем–нибудь из нас. А те, что покрупнее, даже держат анонимных сотрудников на постоянном контракте. Дешевле платить нам, чем родственникам погибшего от истощения игрока. Я смотрел на Неудачника. Тот был одет в обычный маскировочный комбинезон, шлем–маску, из оружия у него был только пистолет. То ли так и вышел на тридцать третий уровень, то ли его уже убивали. После гибели в «Лабиринте» игрок автоматически восстанавливается в начале уровня с минимумом снаряжения. – Чушь... — сказал я. – Что? — заинтересовался Гильермо. – Давно он там? – Тридцать девять часов. Мы отслеживаем игроков с момента входа в систему. Так. Значит, человек без лица заинтересовался Неудачником почти сразу после того, как тот оказался в «Лабиринте»? Бдительно следил — и немедленно начал сбор дайверов. – Его таймер мог быть поставлен на двое суток. – Да. Ах, как неаппетитно! — Гильермо вздыхает. — Писать, какать в комбинезон... фу. Почему человек без лица забил тревогу? Ведь ничего страшного пока не произошло. Просто еще один самоуверенный любитель игр. – Он давно так сидит? – Около суток, — Гильермо кивнул. — Да, странно. Он пробовал пройти уровень пять раз... потом смирился. Сел у входа. – И что вы сделали? – Послали Анатоля, — Гильермо разводит руками. — Он умеет это делать... выводить к концу уровня... – И что же? Информацию приходится тянуть клещами. Не потому, что Гильермо что–то от меня утаивает. Он просто не поймет, что именно меня интересует, привык общаться с подготовленными, понимающими с полуслова дайверами. – Объясните все по порядку, Вилли. Гильермо кивает. – Игрок вошел на уровень двадцать девять часов назад. Пять раз пытался пройти, его убивали. Быстро. – Демон? – Нет, демона он... пах–пах! Другие игроки. Потом он уселся и стал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повел Неудачника. Их убили. Анатоль пошел второй раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль очень сердился. Всех пострелял, кто там был, — Гильермо снисходительно смеется. — Сегодня дайверы должны были пробовать вместе. Я запрошу отчет, да? – Да, — говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодой парень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало человека без лица? Почему он считает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за несложное задание Медаль Вседозволенности в награду? — Вилли, а еще что–нибудь странное происходило? У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем о другом задании. – Нет. – Ничего? – Ничего–ничего! — Гильермо разводит руками. — Мы беспокоимся о своих клиентах. В «Лабиринте» все под контролем. Я смотрю на экран и жду. – Так... — говорит Агирре с любопытством. — Так–так... Утром его пробовали вывести еще два раза. И днем... три раза. Не получилось. – А вы об этом не знали? — не удерживаюсь от язвительности. – Мы не сковываем инициативу служащих, — с достоинством отвечает Гильермо. — Ситуация пока не критическая. Он прав, конечно. Но у меня возникает легкая, невнятная тревога. Кто он, влипший в неприятности игрок? Президент США, папа римский, Дмитрий Дибенко? – Кто он? — спрашиваю я вслух. Гильермо пожимает плечами: – Это неизвестно... – Вы не контролируете пользователей? – Мы — центр развлечений, а не КГБ, — со вкусом отвечает он. – Информация может быть похищена. Как вы думаете, обрадует солидного директора корпорации или арабского шейха статья в газете про его похождения в нарисованном мире? – Ну и что... – Для вас — ничего. Простой человек будет смеяться. А солидные люди очень–очень не любят, когда над ними смеются! – Вы можете отключить его вручную? – Как? Действительно, как? Даже если отследить линию, по которой игрок вошел в «Лабиринт», и оборвать связь — ничего не изменится. Человек повиснет в пустоте, или мир вокруг него замрет, как фотография, это уж как его подсознание решит. Все равно, что накрыть утопающего непрозрачным колпаком – чтобы не тревожил остальных купающихся. – И все–таки отследите его канал... — говорю я. – Это очень сложно, — Гильермо картинно указывает на город за окном. – Там — две тысячи тридцать шесть... простите, уже две тысячи тридцать пять игроков. Это — две тысячи тридцать пять... нет, теперь семь! телефонных линий. Все это поступает на двадцать восемь основных серверов, потом делится на уровни, обрабатывается нашими и арендованными машинами на всех континентах. Мы используем четыре спутника для синхронизации обмена данными. Войти в «Лабиринт» может как абонент «Интернета», так и неорганизованный пользователь, позвонивший на один из семисот телефонных номеров компании... – Понятно, — говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачника все равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговаривать Гильермо бесполезно. — Вы можете вызвать ваших дайверов? – Они сейчас не в сети. Тоже понятно. Если они и впрямь пытались вытащить Неудачника целые сутки, то сейчас просто дрыхнут. Один в Украине, другой в Канаде. Может быть, ругаются сквозь сон. – Хорошо, — решаю я. — Возможно зайти сразу на тридцать третий уровень? Гильермо отводит глаза. – Вы давно играли? У вас сохранились записи? – Нет... – Тогда вам придется идти с самого начала. Вот такого я не ожидал. – Что за ерунда? Все игры имеют служебные каналы для перемещения между этапами! Вы что — исключение? – Да. – Но почему? – «Лабиринт» имеет крупный призовой фонд за установление нового рекорда уровня или скоростное прохождение всей игры. – Я помню, ну и что... большой фонд? – Главный приз — полмиллиона долларов. Эти деньги получит тот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семь часов пятьдесят девять минут, — в голосе Гильермо начинает звучать рекламная торжественность. Ой–ей–ей... Почему я не игрок? – Это крупная сумма, — зачем–то заметил Гильермо. — Да? Любые коды, дающие игроку неуязвимость или полный арсенал и снаряжение, будут вскрыты, когда речь идет о полумиллионе. Любые служебные каналы — найдены и использованы. Нам пришлось бы выплачивать призовые суммы часто... точнее – не выплачивать никогда. – А как же работают ваши дайверы? – Они предварительно прошли «Лабиринт». У них имеются записи на всех уровнях, во всех опасных местах. Пара минут — и они там, где надо. Хорошее начало. – Сколько времени уходит на прохождение к тридцать третьему уровню? – От двадцати пяти часов — и до бесконечности. На что, собственно говоря, рассчитывал человек без лица? Если за сутки дайверы «Лабиринта» не сумеют вытащить Неудачника, то его вообще невозможно спасти... Гильермо молчит, наблюдая за мной. – По крайней мере, я могу получить карты уровней? — спрашиваю я. – Полные карты? – Нет. Полных карт не существует. «Лабиринт» меняется постоянно и самостоятельно. Ведь это не фильм, не книга, Стрелок. Это целый мир, мир чудес! А чудо не может быть неизменным.
