10
– Прямой канал со штабом чужих! – девушка–оператор вопросительно
посмотрела на Лемака.
– Включайте, – адмирал шагнул в фокус телекамеры. Его познания в
мршанском были не слишком велики, и он торопливо составлял подобающее
приветствие. Сейчас начнутся проблемы... незапланированный «визит доброй
воли» – не самая приятная новость для любой расы.
– Л–лемак? – мршанец в объеме экрана не тратил времени на этикет.
Утруждать адмирала лингвистическими экспериментами он тоже не собирался,
тем более, что его общеимперский был весьма неплох. Лишь периодическое
удвоение согласных резало слух. Возможно, признак волнения? – Вы
в–вовремя.
– Да? – только и смог ответить адмирал. Будь перед ним клаконец, он
счел бы реплику тонкой иронией. Но мршанцы шутили более грубо.
– Кей Д–дач семь минут назад стартовал с–с вашего космопорта. Похоже,
там были б–большие проблемы, – мршанец осклабился. – Сообщить вам к–курс?
– Он еще в атмосфере?
– Да. Так вам нужен его к–курс, или вы собираетесь болтаться на
п–прицеле наших баз?
– Благодарю вас. Мы готовы к принятию данных, – Лемак кивнул
оператору. Запись велась и так, но перестраховаться не мешало.
Человек, нанесший четыре года назад самый болезненный удар по его
самолюбию, попался.
– Наша помощь т–требуется?
– Нет, благодарю вас.
– Мы ц–ценим дружбу с Империей Л–людей, – торжественно объявил
мршанец. – Прошу прощения за с–скверный язык, но я с–страдаю з–заиканием.
Лемак, старавшийся разглядеть помещение за спиной мршанца (неважно,
что аналитики еще сотню раз прокрутят запись...) даже не удивился
тривиальному объяснению странной речи мршанца. Тот еще раз кивнул – и
изображение сменилось. Теперь по экрану метались цветные полосы
кодированного пакета.
Передача кончилась через две секунды. Лемак подошел к офицеру
околопланетарной навигации, на чьем дисплее уже мелькали раскодированные
цифры.
– Они пользовались своим военным шифром «Ал–семь», – с легким
удивлением сообщил навигатор. – Предполагается, что мы его не знаем,
адмирал!
– Нет времени на новый запрос, – Лемак сдержал раздражение. Проклятые
лисы из всего ухитрялись извлечь выгоду... почти как люди. – Ведите
корабль.
– Семь минут до точки перехвата, – сообщил навигатор.
Лемак занял свое кресло. Покосился на Артура, неподвижно сидевшего в
соседнем. Мохаммади стояла – ее реакция и сила позволяли удержаться на
ногах, даже если компенсаторы не погасят какой–либо маневр корабля.
– Ну что же, ты был прав.
Артур кивнул, не отрывая глаз от экрана. Он не был расположен
разговаривать – но Лемаку хотелось выговориться.
– Похоже, мы возьмем Кея. Наш супер оказался недостаточно удачлив.
Кертис–младший посмотрел на адмирала, и странная улыбка осветила его
лицо:
– Это я был его удачей, Лемак.
В форсированном режиме двигатель «Кузнечика» мог работать недолго.
Они ложились на разгонную траекторию, и Томми, полуприкрыв глаза, следил
за обзорным экраном. Планета начинала обретать объем – крошечная пылинка в
океане космоса, еще одна из их несостоявшихся могил.
– Уйдем, – вполголоса сказал Кей. – Должны уйти. Томми, расчет
прыжка!
Без особого желания Томми переключил дисплей в навигационный режим.
Примитивный гиперпривод имел столь же примитивные курсовые программы, и
речь не шла об идеальной траектории. Любая, подходящая под мощность
двигателя и длящаяся меньше пяти дней, их устраивала.
– Мы много народа положили? – проглядывая экран за экраном спросил
юноша.
– Изрядно.
– А твоему другу ничего не будет?
– Насколько я знаю мршанцев – нет. Он всегда может сослаться на
незнание и нормы гостеприимства.
– Тогда он исключение из правил... обычно твои друзья плохо кончают.
– Работай.
– Я работаю. Есть курс. Трое суток пути.
– Вводи.
Кей помолчал, потом спросил:
– А время ухода в прыжок?
– Не раньше чем через час. Сильное гравитационное поле.
– Это крайне неприятно.
Томми перевел взгляд на его дисплей. Две линии на нем неуклонно
сходились.
– У нас нет и пяти минут, мальчик.
Компьютер радостно пискнул, завершая опознание приближающегося
корабля. Штабной эсминец. Три перехватчика, предназначенные для
уничтожения или перехвата малых кораблей, еще не отделились от его бортов,
но это было секундным делом.
– Не уйти? – зачем–то спросил Томми. Кей оставил дурацкий вопрос без
ответа. Убрал руки с панели управления, даже не пробуя сменить курс.
Ожил передатчик.
– Дач, ты должен слышать меня, я уверен.
Кей, устроившись в кресле поудобнее, смотрел в серую обшивку стены.
– Не пытайся скрыться. И не оказывай сопротивления, это бессмысленно.
Не глядя Дач протянул руку, и голос упал до невнятного шепота.
– Знаешь, я понял, почему на кораблях стараются делать иллюминаторы,
– сказал он. Томми непонимающе смотрел на него. – Иногда, – очень тихо,
словно тайную истину, произнес Кей, – хочется увидеть звезды.
Их вдруг рвануло. Довольно мягко, но с четким ощущением нарастающей
силы.
– Хорошие у них поля.
– Кей, что с нами будет?
Дач пожал плечами.
– Арест. Допросы третьей и четвертой степени. Суд. Многократная
казнь.
В корабле больше не было невесомости. Их тащило сквозь пространство,
вертело как щепку в водовороте, и пол, потолок, стены менялись местами
ежесекундно. Тяга давно уже автоматически отключилась. Лишь пульт
гипердвигателя помигивал огоньками готовности – бессмысленной на таком
расстоянии от планеты.
– Кей, жаль, что я не вырос, – сказал Томми, когда борт эсминца
закрыл собой экран. Такое уже было... но тогда у них оставалась воля и
надежда.
Дач понял его.
– Не переживай. Ты все равно был хорошим другом.
Дальше они ждали в молчании. Кей повертел в руках бластер, вернул его
в кобуру. Профессионалы не убивают бесцельно. А шансов справиться с
группой захвата все равно не было.
