5
Почти все здесь делалось вручную. Люди надежнее машин... и для
работы, и для секретности, как это ни странно. Радж Газанов,
монтажник–электронщик второго класса, последний раз протестировал схему,
закрыл панель и поставил пломбу. Повернулся к Венди Томайо, лучшей
программистке эндорийского филиала компании «аТан». Улыбнулся в ответ на
ее улыбку. Они спали вместе уже три дня, и Томайо была влюблена в Раджа.
Еще сама этого не понимая...
– Работает, – сказал Радж. – Работает, хреновина... Не могу понять,
почему...
– Обычное дело, – Венди оглядела просторный зал. Поблизости никого не
было, а блоки слежения еще не функционировали – она знала это наверняка. –
Привыкай, в аТан–системах всегда так.
– Но это же не аТан! Я монтировал репликаторы и аТан–эмиттеры на трех
планетах... ничего общего. Кроме безумия конструкции...
Венди передернула плечиками. Разговор вступал на скользкие темы... но
ей так нравилось болтать с Раджем.
– Один Кертис ведает, что это такое. Старик опять раскрутил псилонцев
на технологии.
– Ага... псилонцев. Видел я их технику. Коллоидные микросхемы,
оптоэлектроника на ультрафиолете, молекулярные блоки памяти. Но у них
всему можно подобрать человеческий аналог.
– Не стоит об этом, – заметила Венди.
– Да, ты права... Но для чего хоть это может служить? У меня мозги от
любопытства клинит!
Томайо колебалась.
– Радж... ну ладно. Гляди... – она обняла его за плечи. – Когда все
будет установлено, в центре зала окажется нейронная сеть. Такая же как у
нас в головах, но стационарная.
– Бр–р... – Раджа передернуло. – Представляю. Паутина из киселя под
потолком... впечатляет. Зачем?
– Сканирование личности, только не непрерывное, как в аТане, а
разовое – но зато дистанционное.
– Так что, старик решил усовершенствовать аТан? Давно пора... двести
лет без изменений...
– Это не аТан, – Венди зашла уже слишком далеко, чтобы
останавливаться. – Я натыкалась на пару документов... случайно... система
проходит под грифом: «Линия Грез».
– Что?
Венди не заметила, как изменился голос Раджа.
– «Линия Грез». Клиент должен входить в помещение через сектор «А»,
двери герметически закрываются... экранировка, кстати, мощнейшая... потом
он проходит по коридору до нейронной сети, она активируется на три сотых
секунды, сканирует личность... и все.
– Как это «все»?
– Система готова для следующего клиента.
– А предыдущий?
– Не знаю. После нейронной сети включаются те блоки, что ты сейчас
монтировал. Похоже, клиент куда–то перебрасывается через
гиперпространство.
– В крематорий.
– Радж! Не говори так.
– А почему бы и нет?
– Радж, старик должен на днях выступить с заявлением по поводу «Линии
Грез». Думаю, он все объяснит.
Газанов аккуратно собрал инструменты в сумку. Заметил:
– Нет, объяснения тут не помогут. Только полноценный вечер в баре...
разрешишь мне спиться?
– На один вечер – да, – Венди засмеялась. – Может быть и я составлю
тебе компанию?
Когда–то бесправная эмигрантка с Культхоса, ныне – более чем
преуспевающая женщина с гражданством Эндории, она так и не научилась
адекватно оценивать своих партнеров. Радж, который был слишком
предупредителен и нежен с ней, заставил бы насторожиться любого человека,
воспитанного в условиях личной свободы.
Венди принимала его как воплощение своей мечты – принимала открыто и
бездумно.
Она еще возилась с проверкой софт–обеспечения оборудования, когда
Радж Газанов вышел из подземных помещений «аТана». Брезгливо морщась от
пропитанного запахом железа воздуха, он сел в прокатную машину, с минуту
изучал свое лицо в зеркале, потом включил мотор.
Но до бара «Олимп», где традиционно собирались «аТановцы», он так и
не доехал. На середине моста через реку Понтея, монтажник Радж Газанов
совершил очень странный поступок. Он вывернул руль – так резко, что блоки
безопасности не успели отреагировать, и машина, проломив бетонный парапет,
ушла в маслянистую черную воду. Глаза Раджа в эти мгновения были
стеклянно–бессмысленными, как у человека, убивающего себя техникой
«Джень». Впрочем, с чего бы простому монтажнику владеть имперскими
военными разработками...
В тот же миг в эндорийском филиале «аТана» началось оживление
клинч–коммандора Вячеслава Шегала. В его аТановской карточке стоял символ
сверхсрочности – и уже через полчаса Шегал открыл глаза. Консультацию
танатолога он отверг с такой презрительной улыбкой, что персонал не стал
докучать ему излишней заботой. Оплатив продление бессмертия – за счет
одного из имперских фондов, Вячеслав Шегал быстро подобрал себе одежду в
магазинчике. Ни цена, ни фасон его особо ни заботили.
Венди Томайо, выходя из корпусов «Линии Грез», увидела незнакомого
мужчину через стеклянную стену магазинчика. Мужчина, повязывающий себе
галстук, улыбнулся ей – грустной, чуть виноватой улыбкой... странно
знакомой. Венди спешила в «Олимп» – присоединиться к своему другу, и не
стала над этим задумываться.
У нее лишь защемило в груди – преждевременным, легким предвестником
той боли, что она испытала через полчаса, узнав о смерти Раджа.
Шегал полностью забыл о ней минут через сорок, подъезжая к зданию
эндорийского отделения СИБ. Ему предстояло восстановить документы,
получить прямой канал связи с Императором и взять один из резервных
кораблей, не объясняя самодовольным чиновникам никаких причин.
Достаточно нудные процедуры...
