* * *
Всю ночь Матхи, Бойша и мрачный, как туча, Ромар провели под
открытым небом, верша мрачное смертное колдовство, словно мор приш„л в
пос„лок, от которого одна Мать–Земля избавить может. Старухи,
запершись в доме Латы, справляли вс„ потребное над Уникой. Этого Таши
не видел. Да и, сказать по–правде, видеть не хотел. Живой хоронят!
Погребальные песни поют! В одежду смертную одевают! Разве что не
закапывают...
Наутро после суда Ромар одному ему ведомым способом отыскал Таши,
по звериному кружившего вокруг деревни. О приговоре Таши уже знал –
хватило подслушанных обрывков разговоров.
– Хуже дело обернулось, чем я думал, но не так плохо, как могло
оказаться, – ободряюще сказал безрукий колдун. – Матхи шаман мудрый,
понимает, что невинной кровью только беду накличешь. Но и против
древнего закона пойти он не может. Нет у него на это власти. Однако,
рассудил толково, казнь отсрочить сумел. И уж теперь вс„ от нас
зависит...
– Прокрадусь ночью и уведу! – глухо вырвалось у Таши.
– Увед„шь? Куда? – озлился Ромар. – Глуп ты ещ„, видать, как
годовалый телок. – Вход в землянку Матхи наговором запечатал! Ты, я,
кто угодно – через порог как ни в чем не бывало шагнет, а Унике там
дороги нет, понимаешь?
– Значит, подкоп сделаю! – не сдавался Таши.
– Быстро соображаешь... молодец, – усмехнулся Ромар. – Да только
вс„ равно – куда вы подадитесь? Человек без рода, уже не человек, а
сыть звериная.
Это Таши отлично знал и сам.
– Ну, а ты–то что скажешь? Сколько они Унику в порубе продержат?
– Сколько продержат? Я надеюсь, пока дит„ не родится. Увидят люди
нормального мальчишку... или там девчонку, кого уж отец–Лар пошл„т,
увидят, что не проросла Мать–Земля камнями, что огонь с небес не
упал... и сами потом будут удивляться, что думали дурно.
– А река как же? Ведь эту беду на Унику как раз и хотели свалить!
Я далеко был, и то слышал.
– Что слышал? Как Муха орал?.. Так у Мухи от горя голова
помутилась. Ему Великая дороже жены и детей.
– А ты сам как думаешь?.. – с некоторым трепетом спросил Таши.
– Вс„ бывает, – Ромар пожал плечами. – Много непонятного за
последнее время случилось... т„мные дела в мире творятся. Но вс„–таки,
повторю, что вс„ бывает. Не из–за Уники обмелела Великая. Я бы знал.
Успокойся.
И видно, что и самому Ромару горько, а слово утешения сказал, и
вроде как полегчало... Жаль нельзя такое же слово Унике передать, на
разговоры с ней Матхи наложил строгий запрет. С умершими может
беседовать только шаман, да и то, если они сами того захотят.
Народ в поселке от Таши шарахался. Выкрикнуть вслед обидное не
решался ни один мальчишка. Да и сверстники поспешно сворачивали с
дороги. Однако возле самого Дома Молодых Вождей Таши поджидал Тейко. В
глазах у него была такая ненависть, что только смертью может
насытиться.
– Жду у Старого Ручья, – сквозь зубы процедил Тейко. И добавил,
плюнув Таши под ноги: – Мангас!
Таши даже не сразу понял, что сказал ему Тейко. А поняв, мимоходом
подивился, что разумник Тейко на такое решился. Кровавые поединки
между родичами строго запрещены. Нельзя, неможно такого допустить,
чтобы в роду свои начали кровью считаться. Кто первым оружие обнажил,
кто ответил – неважно; обоих жд„т изгнание. А коли один из поединщиков
смертью умр„т, то и второй за ним не замедлит. Это уже закон Лара:
окапывать убийцу в землю и, рук не марая, ждать, пока сам умр„т.
Таши ничего не ответил. Молча отодвинул плечом соперника, прош„л в
дом. Положил на место лук, копь„. Даже нож, с которым не расставался,
вынул из–за обмотки, спрятал в мешок. Хотя, ему страшиться нечего, он
и без того в глазах родичей законопреступник.
Ромар о брошенном вызове догадался сразу, издалека заметив, как
Тейко и Таши поодиночке уходят из селения. Все ясно. Ума Тейко
лишился; да и Таши не лучше! Нельзя с бесноватым связываться... Только
как их теперь остановить? Куда они умотали, жеребцы быстроногие?
Прид„тся спрашивать амулеты, а тем временем два молодых олуха вполне
успеют переломать друг дружке кости.
Окончив гадание, Ромар вышел из ворот, огляделся. Невдалеке
пастухи лениво гнали отару. Вокруг, как обычно, крутилась целая стая
приблудных собак. Ромар уже совсем было собрался поворачивать к
Старому Ручью, когда его не по–стариковски острые глаза заметили вдали
какое–то движение.
Двое бегут...
А вот что это там, за ним?!
Ромар внезапно ощутил разливающийся внутри холод. Оцепенев, старый
колдун смотрел, как, теряя последние силы, мчатся ушедшие час назад
парни, а за ними, быстро сокращая разрыв...
Страшным усилием Ромар преодолел оцепенение, призвав все силы, что
жили в его увечном теле.
– Тревога!!! – гаркнул он так, что слышно было, наверное, во вс„м
селении. Голос колдуна каким–то чудом проникал сквозь глинобитные
стены; люди бросали обыденные дела, хватали оружие. Никогда ещ„ на
памяти живущих не кричал так колдун Ромар, и никогда не слышался в его
голосе такой ужас.
