Раздел 7.
~# run console 3
@comment/user status: free movie
С перегона Аурел свернул, когда начало светать. Он уже знал, что за
ними идут не то два, не то три скоростных «Креатива» с милыми ребятами
внутри. Скорее всего, именно с теми мордоворотами, которые затеяли
стрельбу в баре Митрича. Встречаться с ними у Аурела не было, понятно, ни
малейшего желания.
Покорно просидевшая всю ночь за спиной Аурела девушка сразу после
съезда с перегона неожиданно оживилась и легонько похлопала его по плечу.
Она явно хотела что–то сказать, но осмотрительно не пожелала пользоваться
шлемофоном. Кто знает, какие терминалы у ребят в «Креативах»? Засекут – и
все псу под хвост.
Аурел притормозил и потянулся к шлему. Поднял прозрачную чуть
выгнутую пластину, обернулся.
– Езжай на юг, – сказала девушка. – В Трою.
Развивать мысль она явно не собиралась. Аурел поразмыслил. С
перегона, конечно, нужно сворачивать, это даже не вопрос. Но куда ехать
дальше, он еще не решил. Можно и в Трою, если у неожиданной спутницы есть
там знакомые. Все равно нужно запастись продуктами перед дальним броском к
зоне высадки. Спрашивать девушку он не стал, хотя очень хотелось это
сделать. Решил оставаться таким же сдержанным и немногословным, как она.
Защелкнув пластину, Аурел выкрутил ручку газа. «Барракуда» рванулась
вперед, ликующе урча.
Троя неблизко, за два дня, пожалуй, не успеть. Но на третий они туда
доберутся, точно.
К полудню зверски захотелось спать. Аурел долго боролся со
слипающимися глазами, пока не нашел удобное для стоянки место. Островок
невысоких ив у крохотного озерца, выглядевший посреди гладкой равнины
донельзя чужеродно. Там можно спокойно отоспаться и не маячить. Даже
мотоцикл спрятать получится.
Ивы пахли клейкой зеленью, Аурел совершенно отвык от такого запаха. В
сити деревья пахли пылью и дасфальтом. Сняв шлем, он с наслаждением втянул
в легкие свободный от индустриальной копоти воздух. Природа, елы–палы, как
редко ее замечаешь...
Мотоцикл он прислонил к раздвоенной иве. Спать хотелось по–прежнему
зверски. Даже сильнее, чем есть. Выудив из бардачка спальник, Аурел наспех
надул плоскость. Девушка глядела на него с некоторым сомнением; Аурел
смутился. В самом деле... Спальник–то ей отдать придется. Или у нее свой
есть?
– Нет у меня спальника, – словно подслушав его мысль сказала девушка.
– Но, я думаю, в этом мы и вдвоем поместимся.
Аурел выдержал длинный взгляд в упор. В очках–звездочках отражалось
синее–синее небо.
Ладно. Вдвоем, так вдвоем. Комплексом девственности, по крайней мере,
спутница явно не страдает. И на том спасибо.
Девушка дождалась, когда Аурел расправит спальник, и метнула ему
пакет с крабными палочками. Легкий, так сказать, ужин. Перед сном. И
спокойно влезла в спальник, сняв только неизменные свои очки и черные
ботиночки от Монтрея.
Аурел вяло сжевал палочки, сунув упаковочную пленку в карман – решил
не сорить. А то еще, не ровен час, выследят. Хотя, все равно ведь
выследят. Главное – побыстрее отсюда убраться, пока не напали на след.
Аурел тоже стянул тяжелые пропыленные ботинки и полез в спальник.
Девушка подвинулась.
– Только не приставай, – сказала она равнодушно. – Я еще к тебе не
привыкла.
Аурел подумал, что от него сейчас все равно мало толку, потому что он
наполовину спит.
Но женщины непоследовательны – рука ее скользнула Аурелу за спину, а
голова легла на плечо. От девушки исходило блаженное тепло, и в другое
время Аурел вряд ли сдержался бы. Но сейчас он действительно хотел спать.
Сон пришел к нему, вынырнув из зеленых, как искры киберспейса, глаз
той, что рядом. Во сне она была, конечно же, в очках и Аурел не видел ее
глаз. Но теперь знал, что глаза зеленые.
«Сигейт Барракуда», приникший к раздвоенной иве, глядел на обнявшуюся
парочку в серебристом спальнике немигающим оком потушенной фары. Впрочем,
он многое повидал на своем недолгом веку, и поэтому ничуть не удивился.
Когда Аурел проснулся, было темно и тихо. Над степью колюче мерцали
звезды. Голова девушки уютно лежала на плече и Аурелу сразу захотелось
погладить чистую розовую щеку. Потом вспомнил, что его просили не
приставать, а как расценить такое прикосновение? По–видимому, однозначно.
И он выскользнул из спальника, стараясь не разбудить спутницу. Не
получилось – она сразу же шевельнулась и вздохнула. Аурел размял затекшее
плечо, молча умылся в озерце и вернулся к мотоциклу. Зажег фару. Спустя
минуту девушка вышла из темноты и села рядом с Аурелом, копавшимся в
сумке.
Там действительно нашлась бутылка «Осеннего бархата». И консервы
нашлись – Аурел с изумлением разглядывал промасленные банки, которые иначе
как ножом не вскрыть. Видимо, армейские, сто лет Аурел таких не видел.
Добыв из бардачка печку, Аурел запитал ее от мотоциклетных батарей и
собрался разогреть консервы, но девушка спокойно и явно привычно
перехватила инициативу.
– Давай, я все приготовлю. Только банку открой.
Из сумки она уже успела достать какие–то пакеты, не то со специями,
не то с полуфабрикатами «Поуни», Аурел не рассмотрел. Он с удовольствием
кромсал ножом жирную от масла жесть и смотрел как девушка готовит
полнчник.
Как всякому хакеру, ему часто приходилось не спать ночами, а ночью
всегда ужасно хочется чего–нибудь сжевать. Еда днем – это, понятно,
полдник. А ночью, понятно, полнчник. Веселое слово, емкое.
Готовила девушка недолго. Аурел размышлял, что до сих пор не знает ее
имени, но решил специально не спрашивать. Из принципа. Пусть сама скажет,
если сочтет нужным. По правде говоря, очень хотелось, чтоб сочла. Он
помнил тепло ее тела, помнил уверенное прикосновение руки. Когда–нибудь
это повторится, только на них не будет никакой одежды... И никто не будет
гнаться за ними на скоростных «Креативах».
Они съели дымящееся волокнистое мясо с пряными шариками кулаи, выпили
пиво, передавая друг другу бутылку. И все молча.
– Спасибо, – сказал Аурел, потому что молчание ему не нравилось. – Ты
вкусно готовишь.
Девушка не ответила. Она встала и демонстративно уселась в седло.
Намек был прозрачен до очевидности. Свернув печку и убрав спальник, Аурел
взялся за руль.
«Занятная у меня спутница!" – в который раз подумал Аурел. Она
нравилась ему все больше и больше. И еще он подумал, что продал бы душу,
лишь бы узнать, что она думает о нем.
Но душу продавать было некому, и мысли зеленоглазой, похожей на
мальчишку–подростка, Мечты остались ее тайной. А Аурел решил, что лучше
умрет, чем позволит мордоворотам на «Креативах» догнать себя, а значит и
ее. Она останется с Аурелом. Будет прятать зелень глаз за
очками–звездочками, а перед сном снимать ботиночки от Монтрея. И не только
ботиночки, черт возьми!
Руки ее легли на плечи Аурела и «Барракуда» стартовала в ночь.
~# root
~# open console 5
~# stream 1/console 5
@comment: user [Владимир Лощинин]
@comment: status [civ]
@net locate: Лески2148840
~# testing peripheral devices
– Подожди, – сказал Лощинин. – Я понял. Ты предлагаешь еще раз
наведаться в тот бар?
Изображение Энди в голокубе утвердительно кивнуло.
– Именно. Я знаю эту локалку, Рамон–сто пять. Самого Тири я никогда
не видел, но имя кажется мне знакомым. Там Гонза должен быть, Великий
Медленный Король, Пустовойтов, Толик Хлыстов. Но не посылай туда ребят
Шамила – эти не добьются ничего. Пошли кого–нибудь из сетевого люда. Или
сам сходи.
– Может, ты и сходишь? А, Энди?
Толстяк в полосатом халате заулыбался в бороду.
– Брось, Володька, не пойду я. Далеко – раз, и потом, не хочу, чтоб
мое имя было связано со стрельбой в пенатах Рамон–сто пятого. Не вставая
из–за борды я сделал бы для тебя все. Но ходить – нет, это не по мне.
– Ну так узнай, – предложил Лощинин. – Не вставая из–за борды.
Энди опять отрицательно покачал головой.
– Нет. Я могу, конечно, узнать. Но тогда сеть быстро узнает, что это
узнал именно я. И сразу вспомнит, кого Тири интересовал днем раньше.
Лощинин вздохнул. Впрочем, он и не надеялся, потому что за несколько
лет изучил нравы Энди достаточно хорошо.
– Жаль. И Жмур с Рюкзаком далеко от сити, не пошлешь...
– Сходи сам, – снова предложил Энди. – Тебя в лицо мало кто знает. Да
и не ожидает никто тебя, все думают – не по чину работенка. Если тебе
действительно нужна быстрота, все получится, потому что будет полной
неожиданностью.
– Меня же расколют в первую минуту, – жалобно протянул Лощинин. – Не
хакер я.
– Ну и что? – пожал плечами Энди. – В локалках хакеров как раз и
мало. В основном средний люд, юзера да железячники. Если ни тот, ни другой
– тогда вообще чайник. Не боись, Володька, ты ж даже знаешь с какого боку
за борду браться. А попадаются такие экземпляры, я тебе скажу...
– Блин, дожил! – в сердцах выдохнул Лощинин. – Самому работать!
Энди, не кроясь, хмыкнул в бороду.
– Ну, тогда шли парней Шамила. Только будь готов, что ничего они не
разузнают. Полбара разнесут – и не разузнают. Точно говорю.
Лощинин, в общем, уже решился. Потер гладко выбритую щеку и полез в
ящик стола, где который год валялся без дела значок Эндиной локалки
Блади–шестьдесят восемь. Кругляш с налепленной голоэмблемкой: полосатые
цифры, с которых капала ядовито–алая кровь.
– Правильно, – похвалил Энди. – Но тогда ни за что не говори, что ты
Лощинин. Выдумай что–нить. Скажи, я тебе пойнта только на прошлой неделе
дал. Можешь даже сказать, что меня ищешь.
– Ты же там не бываешь, – обронил Лощинин, прилаживая значок на
лацкан куртки.
– Пойнт об этом знать не обязан, – вздохнул Энди невинно. – Пойнты,
они все тормоза.
– Но–но, попрошу! – попросил Лощинин, который числился пойнтом Энди
уже третий год. Правда, в шестьдесят восьмой локалке Лощинин отродясь не
появлялся, а спецконференции только читал.
Энди пошевелил бровями. Жека, жена, как раз звала пить чай и пора
было заканчивать разговор.
– Иди уж, – отмахнулся Лощинин, который по обыкновению замечал и
слышал все. Даже то, что происходило около терминала, с которым он
связывался.
Голокуб величаво погас. Лощинин утопил клавишу питания на терминале и
тихий шелест охлаждающего форма оборвался.
– Я в сумеречную наведаюсь, – обронил он в сторону секретарши. Та,
как всегда, захлопала ресницами. Лощинин вздохнул.
Килограмму он велел ехать следом, но перед баром не останавливаться,
а найти уютное место в стороне и в бар ни в коем случае не соваться.
Килограмм с усилием кивнул – с такой шеей и комплекцией, как у Килограмма,
кивать было и впрямь затруднительно. Зато очень удобно было плющить
оборзевшую шпану. Килограмм плющил на «ять».
У выхода Лощинин сел за руль потрепанного «Азтеча» и поехал в сторону
сумеречной зоны. По дороге взгляд настороженно ощупывал светофоры: Лощинин
помнил, что ночью эти непостижимые люди – хакеры – перехватили управление
ими. Ненадолго, правда, у полисов на защите тоже не лопухи сидят. Но все
же... Неужели хакеры могут все? Но как тогда жить в мире, если в один
прекрасный момент какой–нибудь двенадцатилетний умник одним касанием
клавиатуры уничтожает твой многолетний труд?
«Черти бы их побрали, эти глобальные сети... Нормальный человек
только путается, а ловкачи прут у нас все, до чего дотянутся их ненасытные
руки... И к тому же, часто ведь не ради денег лезут. Просто от непонятного
зуда в непонятном месте. Может, у них орган особый есть, у хакеров – центр
беспокойства? Вечный зов неутоленного информативного голода, чтоб его...»
Движение на улицах было не плотнее обычного. Грузовики ушли на
перегон еще затемно, а юркие легковушки легко умещались на широких
магистралях сити. В глазах рябило от «Креативов», «Долфинов», «Асеров»,
«Вертосов»... Лощинин гнал свой «Азтеч», уцепившись за зеленый коридор
скоростной полосы. Позади сноровисто шнырял из ряда в ряд послушный
Килограмм на обтекаемом «Панасе». Вдалеке уже маячили многоэтажки «Зонул
Сенсера». Кар–навигатор предупредительно гудел перед нужными поворотами.
Бар располагался на короткой, зажатой между двух проспектов улочке.
Голореклама ткала цветные объемные изображения в дневном режиме, без
активной подсветки.
Лощинин припарковался у короткого столбика, расписанного странного
вида загогулинами. Что сия роспись означала догадался бы разве что
какой–нибудь отрешенный от мира гуру, упакованный в дырявый, пропахший
дымом пончо. Бродили такие вдоль перегона, изредка задерживаясь в городках
и всегда гордо отказываясь от предложения подвезти. Высшим способом
приобщения к гармонии сфер у таких гуру считалось многолетнее пешее
путешествие от зоны высадки до сити. Через весь континент. Или от сити до
зоны высадки. Некоторые умудрялись за жизнь пройти туда и обратно, хотя
Лощинин как–то подсчитал, что дорога в один конец должна занять больше
пятидесяти лет, если за день проходить километров по пятьдесят же.
Наверное, гуру врали, что весь путь проделывали пешком. Небось, подвозил
их кто–нибудь, не зная кого подвозит.
Мышастый «Панас», шелестя протекторами по дасфальту, обогнал его и
пристроился к бордюру метрах в ста впереди. Скептически смерив взглядом
вывеску с названием, Лощинин вылез из кара и, ровно шагая, приблизился к
фотосенсорной двери. Дверь услужливо распахнулась и Лощинина обдало
запахом крепкого пива.
«Ничего не узнаю, так хоть пива попью, – мрачно решил он, входя в
«Потерянный кластер».
Народу внутри почти не было. Не зря этот район именовался «Зонул
Сенсера» – сумеречной зоной. Понятно, компьютерный люд активен ночью, утро
для них – время крепкого сна. Впрочем, близилось время первого глотка, так
что Лощинин надеялся, что народ вот–вот начнет подтягиваться. Полдень,
самое время.
Он прошел к угловому столику, вежливо кивнув бармену. Тот не замедлил
приблизиться – невысокий крепыш в относительно чистом фартуке, похожий на
экс–боксера. Глаза у него были бесцветно–водянистые, лишенные даже намека
не какое–либо выражение. Словно у безответной буренки перед воротами
бойни.
– Добрый день, уважаемый! Заказывайте.
– Пива, – пожал плечами Лощинин. – И совет, если можно.
– Какой совет? – спросил бармен без особого интереса.
– С кем тут можно поговорить?
Тут бармен насторожился.
– О чем поговорить?
Теперь в его словах засквозила откровенная, ничем не прикрытая
неприязнь.
Лощинин развел в стороны полы пиджака, показывая, что там не
скрывается кобура с табельной пушкой.
– Я не легавый, не подумай. Всего лишь маленькое частное дело: я ищу
одного человека. Мне сказали, что здесь мне могут помочь.
– Кто сказал? – мгновенно переспросил бармен.
– Энди Трушин. Так и сказал: мол, зайди в «Кластер», там все узнаешь.
Бармен на глазах расслабился и подобрел, мельком скользнув взглядом
по значку шестьдесят восьмой локалки.
– А–а... Ну, если Энди... Сейчас, пива принесу...
Он сходил за стойку и вернулся с увенчанной пенной шапкой кружкой.
Лощинин не замедлил к ней приложиться.
– А кого, собственно, ты ищешь, если не секрет?
Лощинин снова отхлебнул и максимально небрежно ответил:
– Парня по имени Тири. Мне его рекомендовали.
Бармен рассеянно покивал.
– Тири, ага... А кто, извиняюсь, рекомендовал?
Лощинин снова хотел сослаться на Энди, но потом решил, что это будет
чересчур.
– Да ребята из зоны высадки... Цибульский. Знаешь?
Бармен отрицательно покачал головой.
– Нет. Не знаю. И парня по имени Тири, кстати, я тоже не знаю. Может,
Хлыстов знает? Вон он сидит, спроси.
Лощинин глянул – за соседним столиком сидел сухощавый брюнет в джинсе
и пил «Утро программера» прямо из пузатой бутылки. Подхватив свой бокал,
Лощинин подсел к нему. Бармен незаметно испарился в направлении стойки и
занялся неизменным барменским: начал протирать чистые бокалы.
– День добрый, – сказал Лощинин вежливо. – Извини, пара вопросов
есть, бармен сказал, что ты можешь помочь.
Хлыстов немедленно протянул руку.
– Толик.
– Володя.
– Спрашивай.
– Я ищу Тири.
Толик напрягся. Он приложил все усилия, чтоб это осталось
незамеченным, но Лощинин такое замечал всегда.
– А... зачем?
– Он мне нужен.
– Нуж...жен? Хм... Он всем нужен.
– Вот видишь, – улыбнулся Лощинин, погружая нос в пену. – И мне тоже
нужен.
Толик замялся.
– Тири уехал–л... Недавно. Я не знаю куда. Может, Гонза знает?
Он обернулся и позвал сидящего за одним из терминалов парня в такой
же джинсе.
– Эй, Гонза! Тут интересуются парнем по имени Тири. Ты знаешь, где
его искать?
Гонза бросил борду и медленно обернулся.
– Нет. Не знаю.
Взгляд его чуть не пробуравил Лощинина насквозь. В баре воцарилась
предупредительная тишина. Лощинин быстро понял, что все плохо: допущена
какая–то ошибка. Тири ему не отдадут. Но в чем он просчитался? Черт
возьми... Однако все, положение уже не исправить. Нечего и рыпаться.
Обидно.
– Жаль, – сказал Лощинин. – Мне он так нужен...
Допив пиво, встал из–за стола и неторопливо направился к двери. Спину
жгло от внимательных взглядов.
«Азтеч» с негромким шелестом тронулся и спустя пару минут влился в
поток каров на улице Сидоровича. Лощинин молча шевелил рулевым и
напряженно думал: в чем его прокол? В чем? В чем–то очевидном для тех, кто
знает Тири. Еще и еще раз он прокручивал в уме разговор с барменом и
Хлыстовым и все равно не понимал, где ошибся.
В секторе заднего обзора ненавязчиво маячил «Панас» Килограмма.
Из конторы Лощинин тотчас вызвал Энди, но у того было намертво занято
– наверное, шарил по сетям. В сердцах Лощинин связался с Шамилом и наорал
на него, но облегчения это не доставило. Тогда он отловил Заявлина
принялся трясти на предмет ребят–забарьерников. Где они, трам–тарарам?
Заявлин, призывая в свидетели небо и недра, клялся и божился, что настроил
робота, который вызывает терминалы джипов без перерыва – вторые сутки,
кстати, и все без малейшего толку. Пообещав оторвать Заявлину яйца,
Лощинин отключился, достал из сейфа початую бутылку бренди и с горя
хлопнул сразу грамм сто пятьдесят.
