Королева Полтергейста - Юлий Буркин - Книжная Полка

Часть Вторая. Мери
1

Она сидела в углу тесного, но уютного кооперативного кафе «Охта» на Тульской и, с наслаждением чередуя глоточки сдобренного коньяком кофе с затяжками купленного у цыган «Родопи», наблюдала в щелку между шторами суету автомобилей на Большеохтинском мосту. Вообще–то, курила она немного, скорее «баловалась», но после «дежурства» – после суток вынужденного аскетизма – грех было не закурить.

Здесь, в «Охте», вечерами паслась одна и та же, давно набившая ей оскомину, публика, но так уж вышло, что в свое время именно тут она с неожиданной, выгодной для себя, стороны узнала Якова, тут стала брать у него задания и получать заработанное.

Сейчас, вместе с отцом, его второй женой – миловидной и очень тактичной брюнеткой Варварой Сергеевной – и парой трехгодовалых братьев–близняшек, она жила в роскошной хате, совсем в другом конце города – на Васильевском. Но четыре года назад, когда она как снег свалилась отцу на голову, он, в ожидании квартиры, ютился в комнатке институтского общежития, окна которой выходили на Охтинское кладбище; и забегаловка эта была ближайшим к ее жилищу «очагом культуры».

Полтора года, пока учеба в ее новой школе шла в первую смену, именно тут вечерами после занятий Маша и оставляла все присланные мамой копейки (и как же ей их не хватало!). Но когда со второго полугодия девятого класса их перевели во вторую смену, она начала застревать в «Охте», до школы не доходя; на том ее учеба и закончилась. И денег стало не хватать еще сильнее.

– Хелло, Мери! – прервал ее воспоминания Яков, подсаживаясь и закуривая.

– Привет.

– Ну и чем же ты порадуешь меня сегодня? Надеюсь, как всегда – исчерпывающей информацией? – он положил свою ладонь на ее руку, но она демонстративно сбросила ее, и ответила подчеркнуто бесстрастно:

– Значит, так. Снова ты меня подставил. Снова муж, жена и кто–то третий. Сколько раз я просила тебя: давай нормальные дела – шантаж, кровная месть, что угодно! Только избавь меня от семейных драм. Ревнивые мужья и неверные жены! Меня колотит от слова «семья». Или ты мне не доверяешь? Я себе работу найду, будь спокоен...

– Ну что ты, Мери, что ты?.. Не заводись. Откуда я знал, что это дело раскрутится именно так? Клиент сообщил только о двух покушениях на него. О причинах он даже не догадывался, кто же мог предполагать?..

Яков прав. Собственно, она и без его разъяснений понимала, что банальность этого задания – не его вина. И вовсе не собиралась скандалить. Но его холеная мордочка и его фамильярность сходу вывели ее из себя.

– Ладно, – махнула она рукой, – записывай.

Она продиктовала имя, фамилию и адрес человека, организующего покушения на ее клиента – Деева С.И. Она сообщила также, что человек этот – любовник Лизы, жены клиента. Она указала названия и адреса двух кафе, где обычно встречались любовники, сообщила день и час их ближайшей будущей встречи, пояснила, что встретившись, они будут обсуждать план третьего и теперь уже обязательно УСПЕШНОГО покушения.

– Ай да Мери! – восторженно хлопнул себя по коленке Яков, – ай да Маша – Пинкертон! Держи! – Он протянул ей вынутый из дипломата пухлый конверт. Она, не пересчитывая деньги, сунула его в сумочку, а Яков продолжал: – Когда же, наконец, ты расколешься? Ты же в курсе: я профессионал, я сыскное дело, как азбуку знаю; невозможно обычными методами выполнять самые сложные задания так быстро и качественно. Работаешь же ты за деньги. А за секрет я тебе сто штук сразу отвалю. Без волокиты. Хочешь – даже авансом, я же верю тебе.

– А я тебе – нет. Потому что знаю тебя «от и до». Сейчас у тебя таких бабок нет даже близко. Мотор свой ты продавать не станешь, скорее мать продашь. Значит, займешь. А после – просто меня грохнешь, заберешь деньги и долг вернешь.

– За кого ты меня держишь?

– За того, кто ты и есть. Не отдашь ты сто штук, сдохнешь скорее. А сейчас я тебе нужна, и ты меня не тронешь. Даже беречь будешь. – Они помолчали. – Да и не в этом даже дело, – продолжала она, смягчившись, – я же тебе тысячу раз повторяла: мой метод – единственная информация, которую я не продаю. «Ноу хау». Лучше вот что. Передай Дееву, что за повторную оплату я готова узнать с точностью до единого слова, о чем будут говорить его жена с дружком. А если даст десять штук, будет ему охрана с полной гарантией безопасности.

– А не круто берешь?

– Не круто. Я его знаю. Для него это – мелочь, не деньги. Кстати, тридцать процентов – твои.

– Заметано. – Яков резко поднялся и, нарочито дружелюбно подмигнув ей, двинулся к выходу.

Ситуация, конечно, идиотская: ей приходится передавать клиенту условия через посредника, в то время как сама она уже почти неделю живет у этого самого клиента дома, следит за каждым его и его жены шагом, знает о нем такое, чего не знают даже самые близкие ему люди...

Правда, сам он, Деев Сергей Ильич, директор роскошного ресторана «Универсаль» на Невском, об этом даже и не подозревает. Ведь для него, его жены и даже для любовника его жены она – невидима.

Как пришла она к этому странному бизнесу?

Три года назад Яков был студентом ее отца (заочником) и частенько захаживал к ним – то зачет пересдать, то получить консультацию. Визиты его особенно участились с появлением Маши. Как это ни прискорбно, Яков попросту положил на нее глаз. Но дальше совместного просиживания вечеров в «Охте» дело у них не зашло, ведь к тому времени она уже основательно осознала собственную исключительность, и через это напрочь избавилась от естественного для подростка обилия комплексов, и голыми руками (к чему привык Яков) ее было не взять.

В одной из бесед в кафе, желая поразить ее воображение, он открыл, что официально числясь секретарем малого адвокатского предприятия, он параллельно (и в большей степени) занимается частным сыском; имеет небольшую, но надежную сеть агентов. А за поставку клиентов выплачивает вознаграждения юристам конторы (они часто сталкиваются с желанием своих собеседников кого–либо выследить или что–либо нелегально выяснить).

Поразмыслив пару дней, Маша пришла к выводу, что это – место, где она, наконец–то, сможет применить свои способности. Ведь вопрос о том, как воспользоваться своим даром, уже давно мучил ее.

Она уже научилась становиться невидимой без того адского напряжения внутренних сил, которое требовалось ей прежде. Стоило ей лишь пожелать и внимательно посмотреть в глаза человеку, как тот начинал растерянно озираться по сторонам, в поисках только что стоявшей перед ним девочки. Сама она, правда, чувствовала при этом сильное головокружение (после того, как что–то ударяло ей в участок лба над глазами). И хотя через час–полтора неприятные ощущения проходили, она все же понимала, что пытаться воздействовать на двух человек подряд было бы опасно для здоровья, а то и жизни.

Сперва Маша думала, что ее дар дает ей неограниченную свободу, но вскоре убедилась, что это не так. Возможности ее жестко ограничивал целый ряд обстоятельств: во–первых, она так и не научилась снимать «чары» со своей жертвы, во–вторых, вещи, которые она потом брала в руки, хоть и не долго, но оставались видимыми, и, в третьих, сам момент исчезновения был довольно заметным, ведь она не могла, например, зайти в комнату сразу невидимой, прежде она должна быть хорошенько рассмотрена...

И еще. Злоупотребляя своим даром, она рисковала наплодить слишком много невидящих ее людей. А ведь она намерена хоть изредка менять свои туалеты, носить что–то в руках. И то тут, то там, кто–то будет видеть то идущие по улице штаны, то плывущую сетку с колбасой... Ей вовсе не импонировала роль человека, вечно находящегося в центре нездорового внимания, роль вечной причины уличных обмороков и истерик. Более того, она рисковала стать даже более заметной, чем любой обыкновенный человек; что может быть проще: выследить в толпе колышущуюся пустую шубку и всадить в нее нож, если невидимка вам чем–то уж очень насолил?

Стоит ли рисковать? После долгих раздумий Маша пришла к выводу, что рисковать следует; но только для того, чтобы добыть МНОГО денег. Но как? Маша, без излишних терзаний совести, принялась изобретать способы обогащения.

Первое, что приходит в голову – подойти к кассиру магазина и, став невидимой, забрать деньги. Но это – гроши. К тому же в магазин этот путь ей будет отныне заказан. А главное, деньги–то, которые она будет брать, кассир будет видеть, и черт его знает, какова будет его реакция.

Банк? Стать невидимой для ВСЕХ служащих и остаться на ночь? Понадобится много дней, ведь в один день более одного исчезновения она безболезненно делать не может. Но, допустим, она сумеет добиться этого, что дальше?.. Опять те же проблемы.

Короче говоря, продумав все варианты, Маша пришла к выводу, что пригоден для нее только откровенный грабеж: взять предмет (сумочку, например) на глазах у владельца, а затем, вместе с этим предметом, исчезнуть. Но чем она будет отличаться от обыкновенного уличного срывателя шапок? Подкарауливать в укромных закоулках одиноких женщин? Даже крайне эластичная (по причине юности) совесть Маши до такого ублюдочного варианта не растягивалась.

И вот, когда Маша уже пришла–было к обидному выводу, что с надеждой сделать бизнес следует расстаться, что дар ее может пригодиться ей лишь в экстремальной ситуации, в качестве оборонительного приема, она и наткнулась на Якова. Что–что, а подсматривать и подслушивать она сейчас может, как никто другой, искусно. А платил Яков прилично. Он же, кстати, и окрестил ее на штатовский манер, и сейчас большинство знакомых звали ее Мери и никак по–другому.

Вскоре она дошла до такого мастерства, что по нескольку дней к ряду могла, ничем себя не обнаруживая, жить в квартире своего клиента. Сколько было таких квартир...