Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Александр Больных
Сын Дракона, Внук Дракона
 < Предыдущая  Следующая > 
12. Восемь Цветов Бифреста
Господи, как хотелось бы забыть обо всех безумиях последних дней. Честное слово, я начал проклинать себя за то, что однажды легкомысленно принял предложение змея–искусителя, странным образом воплотившегося в некоего полковника. Поддавшись соблазну, я сунул руку в капкан. Стальные челюсти с лязгом захлопнулись, кованые клыки раздробили кости, разорвали вены и намертво приковали к месту – истекать кровью и ожидать неминуемого конца. Конечно, у меня оставался последний выход – откусить плененную лапу и уковылять в свое логово зализывать раны и размышлять о бренности сущего. Как приятно было сидеть в медвежьем углу, в глухомани, возиться с безобидными лешими и домовыми, знать не зная, думать не думая о жутких тварях, скрывающихся сейчас за дверями моего кабинета. Восстановительные работы шли полным ходом и сейчас там орудовала банда гремлинов.
Я вздохнул. Ничто человеческое мне не чуждо, случаются минуты слабости даже у генерал–порутчика госбезопасности. Я злобно скрежетнул клыками. Мятеж Андропова ясно показал, откуда ветер дует. Что там ветер, опаляющий аравийский самум. Если не желаешь превратиться в иссушенную мумию, следует получше приготовиться. Схватка с Главным Маршалом... Тьфу!.. генерал–фельдмаршалом должна состояться в самое ближайшее время, нам стало слишком тесно на крохотной планете. Я обязан найти союзников, для меня это вопрос жизни и смерти. Только в каком из Восьми Миров их искать? В последнее время я все чаще начал подумывать – а сам фельдмаршал не является ли выходцем оттуда же? Естественным кажется обращение к Миру Магии. Мое второе «я», моя драконовская сущность напрямую с ним связана. Но с другой стороны слоняется же где–то третий дракон, жаждущий моей крови. И прибыл он наверняка из Мира Магии. Запутался я, совершенно запутался. Если вспомнить еще так и не прослеженные до конца нити к ГРУ, то мое положение рисовалось предельно мрачным. Как заброшенная катакомба.
Однако, несмотря ни на что, капитулировать я отнюдь не собирался. Более того, кажущаяся безнадежность вызвала у меня прилив энергичной злости. Сначала требовалось разобраться в ранжировке врагов и угроз, сами понимаете, эти понятия далеко не всегда совпадают. Враг номер один далеко не всегда является угрозой номер один, и частенько самой близкой угрозой становится мелкий вражишка, которого и поминать–то суетно. Для меня угрозой номер один стал генерал–фельдмаршал. Мятеж, в котором бунтовщики использовали Призрак, Который Бродит По Европе, ясно показал, что красно–коричневая нечисть не примирилась, оружия не сложила и всегда готова попытаться отреваншироваться. Сам облик фельдмаршала ясно говорил, кто был вдохновителем и подлинным организатором восстания. Железный Феликс... Чтоб его драли...
Решение пришло само собой. Конечно, лобовой штурм практически всегда обходится слишком дорого, в моем случае резко повышались затраты сил и времени. Но зато появлялась уверенность, что не упущен ни единый шанс, использована самая крошечная возможность. Я попросту решил посетить поочередно каждый из Восьми Миров в поисках поддержки и союза. Аппаратура такую возможность давала, собственных сил я не жалел, а время... Я полагал, что странствия по Восьми Мирам не отнимут время у земного тела.
Описывать установку в деталях я не могу, сами понимаете – сугубая государственная и военная тайна. Не для того я засекретил ее даже от собственных замов, чтобы выбалтывать первому встречному. Скажу лишь, что подготовка включала целый комплекс мер, в том числе и принятие внутрь множества неаппетитных снадобий. «Для раскрепощения подсознания и освобождения скрытых потенций», – выразился Задунайский. Интересно, чем это он меня раскрепостил? Не крэком ли? С него станется, волкодлак видит лишь конечный результат, и сомнения относительно средств достижения оного его не мучают. Но я–то другое дело, я обязан быть выше подозрений... Вот и голова уже поплыла...
Как я ни готовился, однако, подойдя к воротам, испытал невольный трепет. Даже сам Задунайский, создав эту хитроумную машину, совершенно ничего не мог сказать о поджидающих меня опасностях. Теория Восьми Миров так и оставалась пока чисто спекулятивной теорией. Приходилось полагаться исключительно на самого себя, на силу своего разума и силу мышц. Дело в том, что, по словам Задунайского, протащить сквозь ворота ни одной технической либо магической штучки не удастся. Я, конечно, не поверил и попытался прокинуть сквозь ворота «Скорпион» с привязанным к нему кольцом магической защиты. М–да. Я убедился, что иногда следует верить на слово. Царапины заклеили пластырем, пожар потушили и продолжили подготовку.
Ворота выглядели исключительно непритязательно – обычная дверь, выкрашенная белой краской. Нечто казенно–канцелярское. Я еще пошутил на прощание, что в такую дырочку дракону ни за что не протиснуться, но у Задунайского чувство юмора полностью атрофировалось, и он сухо проинформировал, что каждый видит в Воротах проем, достаточный для прохождения особи данного вида. Ишь, выраженьице подобрал.
Кроме Задунайского проводить меня пришел верный Зибелла и, разумеется, М. Остальных я не информировал. Помахав легкомысленно ручкой, я облизнул пересохшие губы, зажмурился и решительно шагнул в дверь.
Первым ощущением стал жуткий холод. Ледяные иглы мириадами вонзились в тело, заставив вскрикнуть. А потом, закрыв рот, я открыл глаза.
Мрак. Непроглядный мрак. И полное отсутствие каких бы то ни было ориентиров. Я потерял всякое представление о времени и пространстве. Куда идти? Как идти? Вероятно, защитные механизмы, заложенные природой в любом теле, включаются в минуту опасности сами, без участия сознания. Я полыхнул огнем, мощно взмахнул крыльями и полетел.
Долог ли был мой полет – не знаю. Но наконец впереди забрезжило рассеянное сияние, что–то вроде призрачной серебристо вуали. Я рванулся к ней, как потерпевший кораблекрушение к берегу.
Передо мной протянулась бесконечная дорога, вымощенная огромными квадратными плитами. Они–то и светились подобно Млечному Пути в черноте НИЧТО. Дорога начиналась в бесконечности, в бесконечность же и уходила. Зрение дракона много острее человеческого, однако и оно капитулировало...
Подлетев поближе, я обнаружил, что это не дорога, а мост. Просто сначала я не заметил тонких черных колонн, на которых лежало полотно. Колонны тоже опускались во мрак. Так и хотелось сказать – вниз, но здесь пропали и низ, и верх.
С обратной стороны мост светился семью цветами радуги. Настоящий Бифрест! Однако удивляться было некогда.
Едва я приземлился на мост, как он отозвался мелодичным приятным звуком, точно исполинский камертон, извещая всех и каждого, что появился желающий посетить Восемь Миров. Как–то мимоходом подумалось: а восемь ли? Судя по длине, мост мог соединять гораздо больше.
В первые мгновение я настороженно озирался, готовый при первых же признаках опасности взмыть вверх. Но умолк камертон, и вновь воцарилась тусклая ватная тишина. Однако по краям моста через равные промежутки вспыхнули цветные цветные огни, все семь цветов радуги. Точнее, семь и еще один. Восьмой. Черный. Не знаю почему, но при виде черных факелов мне страстно захотелось улизнуть подальше. Я даже распахнул крылья, но в последний миг остановился. Бежать означало признать свое поражение здесь, и что гораздо хуже – подготовить свое поражение там.
Я скрежетнул клыками и зашагал по мосту. Несколько неожиданно обнаружилось, что я не могу лететь над ним. Мост притягивал меня, словно магнит железо. Чтобы оторваться от него, следовало броситься в зияющую по сторонам пустоту. Но в данный момент это не входило в мои планы.
Направление движения мне было совершенно безразлично. В НИЧТО властвуют свои законы, здесь бессильны и эвклидова и неэвклидова геометрии. Бессильны и бесполезны. Следует руководствоваться мудрой до безумия фразой Кэррола: «А может я и не иду, а вовсе стою..." Вот я и стоял, справедливо полагая, что в обоих направлениях мне попадутся по очереди все Восемь Миров.
Как бы подтверждая мою догадку, разноцветные пламена взметнулись выше и яростно загудели. Я криво усмехнулся, извергнув струю темно–багрового пламени. Оно ничуть не походило на пронзительный алый огонь, плещущийся на краю моста в гранитной чаше.
Взмахнув крыльями, я заскользил по светящимся плитам словно по льду. Такой способ передвижения оказался много удобнее унылой ходьбы.
Спустя некоторое время над уходящей в бесконечность молочно–белой струной моста появилось призрачное красноватое свечение. Я слегка притормозил, однако к своему изумлению полностью остановиться не смог. Непонятная сила продолжала увлекать меня вперед. Поначалу я не испытывал ничего кроме легкого удивления. Но, когда разглядел, что поперек моста широким полотнищем стоит жемчужно–алый костер, не на шутку встревожился. Нырять в обычное пламя мне совершенно не хотелось, а в магическое – и того меньше. Впрочем, события уже вырвались у меня из–под контроля.
Пытаясь хоть как–то притормозить свое движение к огню, я упал плашмя на камни и руками попытался уцепиться за мостовую. Напрасно. Я только в кровь ободрал пальцы и сломал два ногтя. Приподняв голову, я обнаружил, что алое пламя уже совсем рядом. С перепугу я зажмурился и в таком малопочтенном виде – распластанный точно лягушка и с закрытыми глазами – въехал головой в костер.
Вновь мне пришлось поразиться до глубины души. Я не ощутил жара, хотя готов был поклясться, что огонь самый что ни на есть подлинный. Осторожно приоткрыв правый глаз, я убедился, что вокруг пляшут красные вихри. Однако видимого вреда они мне не причиняли, и я приободрился. Продолжая скользить неведомо куда, я поднялся на ноги и постарался осмотреться получше. Однако ни человеческому, ни драконовскому взору не открылось ничего, кроме ленивого колыхания пронзительно–красных полотнищ. Казалось, беспокоиться не о чем, но в этот миг я слышал обращенный ко мне вопрос. Разобрать слова я не смог, да и вообще не был уверен, что спросили на известном мне языке. Самое странное – что я ответил. Не произнеся ни слова. В мозгу пробежала строчка огненных букв и спрашивающий оказался, по–видимому, удовлетворен.
Зато я – нет! Потому что сразу после моего ответа пришлось почувствовать, что я действительно стою в огне. Я взвыл от нестерпимого жара, испепеляющего не столько снаружи, сколько изнутри. Самый страшный пожар пылал внутри меня! И не было силы, способной потушить его. Мне отпущены считанные минуты...
Проклятье! Как я мог попасться так глупо. Почему я столь легкомысленно отнесся к своей же догадке относительно Бифреста?! Пламя, сжигающее всех смертных. А я доверчиво сам бросился на него... Впрочем, долго мучиться, наверное, не придется.
Но чудеса продолжались.
Несмотря на адские муки, я оставался жив. Более того, продолжая скользить по радужному мосту, я вылетел из колдовского пламени, с удивлением обнаружив, что не получил даже самого маленького ожога. Однако внутри стало пусто и холодно. Безразличие и скука. Такая скука, что я с удовольствием покончил бы с собой, ели бы для этого не требовалось совершать новые усилия, ведь делать решительно ничего не хотелось. Что–то сгорело и сгорело дотла. Но что? Этого я не мог сказать.
Меня несло по мосту навстречу оранжевым языкам. Я равнодушно глядел на неземную красоту, ведь я не ребенок и не генерал, чтобы радоваться разноцветным фонтанам огня, лижущим небо. То есть, конечно, генерал, но не из тех, кто голову использует единственно для ношения предписанного уставом головного убора.
Оранжевое пламя обняло меня. Я сжался в ожидании жгучей боли – ее не было. По всему телу разлилось приятное тепло, вызвавшее почти сексуальное наслаждение. Я расслабился, отдаваясь новым ощущениям, и потому прозевал самый миг появления Волшебника. Несколько языков пламени свились жгутом, образовав подобие человеческой фигуры. Длинная мантия, чалма, борода – весь предписанный сказками набор.
– Приветствую тебя, Нидхегг, – грустно сказал Волшебник.
– Привет и тебе, хранитель, – отозвался я, не удивляясь тому, что он знает мое подлинное имя, и тому, что я знаю, как обратиться к нему.
– Ты возвращаешься?
– Нет.
– Это радует, – с заметным облегчением отозвался Волшебник. – Наш мир не нуждается в тебе.
– Именно поэтому ты послал троих убить меня? – язвительно осведомился я. – Напрасный труд. Ты ведь знаешь, что никому из них со мной не равняться.
– Знаю, – кивнул Волшебник. – Именно поэтому я никого не посылал.
– Но за мной охотились. Двоих я уже прикончил, где–то летает еще третий. Третий смертник, – уточнил я.
– Кажется, я догадываюсь, чей приказ они выполняли, – улыбнулся хранитель.
– Чей?!
– Не скажу. Ты ведь знаешь, что я никогда не помогал врагам.
– Враг я или он?
– Думай как хочешь.
– Рано или поздно я вернусь, и тогда ты горько пожалеешь о своей неуступчивости.
Волшебник качнул головой.
– Никто и ни о чем тогда не пожалеет на пепелище Вселенной Магии.
В раздражении я выпустил клуб дыма.
– Я не собираюсь губить родину.
– Ты так говоришь.
– Не понимаю.
– Еще бы. Ты ведь уже прошел красное пламя?
– Конечно.
– И договорился?
– Я никого не видел.
– Вот именно.
Я окончательно взбесился и скрежетнул когтями.
– Я могу не дожидаться возвращения в Мир Магии, а прикончить тебя немедленно!
– Попытайся.
Я рванулся было к хранителю, но не смог преодолеть инерцию скольжения, меня влекло дальше по мосту, а он остался стоять в оранжевом пламени.
– Мы еще встретимся! – рявкнул я на прощание. Что мне оставалось, кроме бессильных угроз?
– Не уверен, – холодно ответил Волшебник. – Ведь ты уже не человек.
– Как?! – взвыл я.
Однако оранжевый костер остался далеко позади, и расслышать ответ я не смог. Передо мной вырастал желтый костер. Понятно. Меня протащит через огни всех восьми цветов радуги. Каждый из костров является воротами в соответствующий мир. Например оранжевый соответствует Миру Магии. Интересно, что было в красном, через который я так лихо проскочил? Тьфу, черт! Как я мог так ляпнуть?! Восемь цветов радуги?! Семь, конечно только семь. Но ведь обочь дороги я совершенно ясно видел черное пламя. Черное! Какой мир мог таиться во мраке? Подумать страшно... Но больше я ничего сообразить не успел, потому что въехал в бушующий желтый огонь.
Противно завоняло горящей шерстью, меня едва не вырвало. Одновременно я обнаружил, что горю. На сей раз вполне по–настоящему. Дрожащие огоньки поползли по комбинезону, хотя по мысли конструкторов он был абсолютно несгораемым. Вот вам и хваленая американская химия. Впрочем, удивляться и возмущаться у меня времени не осталось – меня ждала новая встреча.
– Дьявол? – вяло уточнил я при виде рогатой персоны хвостом и копытами.
Фигура потешно сморщила поросячье рыльце и негодующе хрюкнула:
– Вот еще.
– А кто? – с проблесками интереса вопросил я.
– Мы с вами уже встречались, – последовал банальный ответ.
– Не припомню.
– Постарайтесь.
Я пристально вгляделся в морду (при всем желании не могу сказать лицо) незнакомца. Действительно, что–то такое... Но танцующие желтые чадные огни, противно тлеющая одежда не давали сосредоточиться.
– Не знаю, – отрезал я.
– Мы с вами тогда сделку заключили...
– А–а... – прозрел я. Шустрый и фиолетовый! – Но вы, кажется, тогда были, м–м, несколько другого цвета и размера.
– Совершенно верно, – кивнул незнакомец. – Но это технические детали. Мы не будем их сейчас обсуждать. Вы намерены посетить наш мир?
Я постарался вспомнить, собирался ли.
– Технической магии? Признавайся!
– Именно. Гремлинов, полтергейстов, НЛО и прочих.
– Нет.
– Жаль. Я с удовольствием поболтал бы с вами. Как там наши? Перестали досаждать?
Я махнул рукой.
– Дело прошлое. Мы давно живем вкупе и влюбе.
– Рад за вас.
– Не за них?
Шустрый помотал рожками.
– Вы настолько переменились, что я принимаю поправку. Рад за них.
– До скорого, – ответил я, покорно следуя движению Бифреста.
Шустрый изящно сделал ручкой, и я с радостью заметил, что моя одежда погасла. Хотя дыры и подпалины скрыть было невозможно и вид я приобрел абсолютно разбойничий. Подумалось даже, не следует ли вновь обратиться к драконовской сущности, но я отмел колебания. Человеческая форма, по–моему, наиболее пригодна для общения с обитателями Восьми Миров. Они, в глубине души, презирают слабого и беспомощного человека, а презрение – скверный советчик в делах.
Тем временем меня охватило зеленое пламя. Интересно, кто встретит меня здесь? Однако меня пронизал такой жуткий холод, что все любопытство вмиг вымерзло. Даже первые мгновения, проведенные в НИЧТО нельзя было сравнить с этим льдом, положенным прямо на обнаженную душу.
Зеленые языки извивались лениво и замедленно, словно не огонь это был, а какая–то желеобразная субстанция. Но как ни старался я уклониться от них – напрасно. Мои движения неизменно оказывались еще медленнее. Само пространство здесь переменилось. Хотя, какое пространство? В НИЧТО ничего и не было.
Прикосновения зеленых огней заставляли меня ежиться и взвизгивать. Долго ли тянулась новая пытка? Бесконечность. И никто не вышел мне навстречу. Зеленый мир наглухо закрылся от пришельца. Интересно, от кого? Человека? Генерал–порутчика? Дракона Нидхегга? Но в любом случае я сюда еще вернусь, и мы разберемся с дерзкими. Проклятые гордецы! Не захотели удостоить даже беседы. Но ведь и красное пламя отвергло меня... А шустрый... Мерзавец! Я был совершенно уверен, что он меня обокрал. Только ейчас я это обнаружил. Хотя при этом отчетливо понимал, что до сих пор не не знаю, что именно увел у меня нахальный негодяй. Сломалось что–то в душе – хрупкое, едва ощутимое. Но бесконечно важное.
А меня уже неотвратимо влекло к бешено ревущему жемчужно–голубому пламени. Почему–то при первом же взгляде на него меня охватил такой неодолимый ужас, что невольно застучали клыки и холодная испарина выступила вдоль спинного гребня. Я попытался уцепиться когтями за плиты мостовой, однако моя новая попытка остановиться имела не больше успеха, чем первая. Голубое пламя надвигалось с неотвратимостью рока.
Ощущения оказались настолько неожиданными, что я вскрикнул. Да и было от чего. Меня ударило, словно о гранитную стену. Совершенно необъяснимо огонь приобрел твердость камня. Вновь меня ударило о шероховатую прохладную поверхность. Я не ощутил ни испепеляющего жара, ни обжигающего холода. Ничего. Меня остановила самая обычная, ничем не привлекательная, вульгарная даже, каменная стена.
Замешательство длилось недолго. Точно ядовитая заноза начала саднить мысль: голубой мир просто отказался иметь со мною дело, не пожелал впускать. Один просто равнодушно пропустил меня, а этот возненавидел...
А следом пришел ужас. Я уже достаточно разобрался в механизмах работы Бифреста, чтобы понять – обход граней тессеракта Восьми Миров совершается в строгой последовательности. Возможно, изнутри они действительно сообщаются каждый с каждым, но здесь, на гранях, скольжение определяется более сложными законами, не согласующимися с постулатами геометрии. Это означает, что я навсегда останусь в НИЧТО, ибо назад меня не пускает Бифрест, а вперед – проклятый голубой огонь.
Словно подслушав мои мысли, голубое пламя стало еще ярче, причиняя страдания глазам. Ведь закрыть их я не мог. Я остервенело принялся царапать когтями эту магическую стену, превосходно сознавая бессмысленность и безнадежность такой попытки. Голубое свечение очень быстро вынудило меня отвернуться, ведь я не хотел лишиться зрения.
И тогда ужас и озлобление сменились безразличием и тупой покорностью судьбе. Непрерывное струение Бифреста плотно прижало меня к огненной стене, буквально не давая пошевелиться. Я свернулся калачиком, прикрыл глаза ладонями и лег, ожидая, что за сюрприз мне поднесут далее...
Голос прозвучал ниоткуда. Он возник во мне. Не внутри меня, а именно во мне.
Что он спросил – я не понял, да и не стремился понять. Я был измучен, я отчаялся, я был ограблен... Что еще?
Вопрос повторился.
Я вяло выругался. Сговорились, что ли? Если спрашивают – обязательно так, чтобы я не понял.
– Дракон и не может понять моих вопросов, – укоризненно ответил голос.
Я встрепенулся.
– Ты намекаешь, что я уже дракон более, чем человек?
– Разве здесь нужны намеки?
– Тебе–то что? – огрызнулся я, снова укладываясь на мостовую.
– Мне есть дело до всех людей.
– Ты же сам утверждаешь, что я дракон.
– Я этого не говорил.
– Софистика, казуистика и прочая ...истика.
– Оглянись во злобе.
– Во гневе.
– Нет, во злобе. Гнев благороден...
Я тяжело вздохнул, выпустив из ноздрей клубы сернистого дыма.
– Нельзя предаваться отчаянию, – упрекнул неизвестный собеседник, хотя я не произнес ни слова. По–видимому, он превосходно читал у меня в мыслях.
– Это было бы нескромностью.
Странный диалог! Я не открываю рта, а собеседнику это не доставляет ни малейшего затруднения. При этом он еще упрямо отрицает, что залез мне в голову.
– Конечно. Люди для меня – открытая книга. Мне дано читать в душах и сердцах.
– Вот видишь, – не сдержался я.
– Но не в мыслях. Помыслы человека принадлежат лишь ему самому.
Я устало махнул рукой.
– Прекрати. Перестань меня мучить.
– Кто способен быть более непреклонным судьей человеку, чем он сам? Судить – не мое. Я могу лишь простить.
Клыки мои невольно лязгнули.
– Прощение нужно слабым.
– А сильным – втрое.
– Может быть. Не знаю. Но я не нуждаюсь в жалости. Я силен ненавистью. Отними у меня мою ненависть – и ты убьешь меня.
Он умолк, и я уже подумал, что одержал победу в бредовом и совершенно неуместном споре. Однако мой собеседник не сдался.
– Мне жаль тебя.
– Нет! Не делай меня слабым!
– Мы поговорим об этом, когда ты вернешься ко мне.
– Чтобы вернуться, нужно уйти. А я, как видишь, не могу двинуться с места.
– Ты идешь, просто слишком долог твой путь.
Я поднял голову. Не могу сказать «к своему удивлению», ибо за последнее время способность удивляться полностью атрофировалась во мне, я просто отметил, что приближается зловещее синее пламя. Почему зловещее? Оно окрасило весь мир мертвенным светом, как–то невольно заставляя вспоминать о могилах.
Если каждое из оставшихся трех пламен отнимет у меня столько же физических сил, как алое, или духовных, как голубое, мое путешествие вполне может завершиться плачевно.
А там меня уже кто–то ждет... Я совершенно отчетливо увидел мрачную фигуру, озаренную тусклыми синими сполохами. Инстинктивно я понял, что ничего хорошего встреча мне не сулит. Однако избежать ее я не мог – Бифрест все решал за меня. Проклятье! Теперь я понял, почему ни один смертный не смог пройти по тебе!
Я предостерегающе рыкнул синему призраку, чтобы он держался подальше. И с горечью понял, что основная цель моего похода по Бифресту полностью и с треском провалилась. Ведь отправился–то я за союзниками! А получилось нечто вроде ознакомительной прогулки – такое же бесполезное и такое же утомительное. Я уже миновал пять миров из восьми, а результат нулевой. И, если мои предчувствия верны, шестой мир поднесет мне только еще одно разочарование. Вероятность удачи понижается уже до одной четвертой.
Разглядев, кто ожидает меня, я невольно попятился. Точнее, вознамерился это сделать, однако течение моста не позволило. На моем месте любой поступил бы так же, потому что среди синих вихрей меня поджидала колдунья, которую я тогда... Мои нервы не выдержали.
– Сгинь! Рассыпься нечистая сила!
Старуха довольно потерла сухие ладони.
– Вижу, узнал.
– Изыди!
Она недовольно поморщилась.
– Ты же не веришь в Бога! Так зачем ты призываешь Его на помощь? Мне при первой же встрече сразу показалось, что ты глуповат.
Как ни странно, оскорбление вернуло мне самообладание. Припадок ярости снял стресс, и я уже смог трезво оценить ситуацию. Максимум, на что бабка способна – это вынудить меня провести несколько неприятных минут. Повредить же мне она не в силах.
– Замолчи, старая, – намеренно грубо ответил я. – Не твое дело знать, во что я верю, во что нет.
– Действительно, – неожиданно покладисто согласилась она. – Твоя вера меня ничуть не касается и совсем не волнует. Но твои намерения – другое дело.
Я собрался было ответить, но вместо слов из моего горла вырвался новый крик боли. Невидимый великан, вооружившись раскаленными клещами, принялся методично выдирать из моего тела жилку за жилкой. Так по крайней мере мне показалось. До тех пор я, выяснилось, не представлял, какой жуткой может оказаться боль. Ведьма только ухмылялась, глядя на мои корчи.
– Я до тебя еще доберусь... – вылетело у меня меж судорожно сжатых клыков. – Если ты умерла, это еще не означает, что ты от меня скрылась...
– Умерла? – нахально передразнила она.
Я в бессильной злобе полыхнул огнем, но его струи бессильно растаяло, едва коснувшись призрака. Оставалось терпеть и ждать, пока Бифрест разлучит нас.
– Чего ты хочешь? – спросил я. – Признавайся.
– Я? Ничего. Это ты все время чего–то ищешь.
– Может ты и сейчас ты начнешь пророчествовать?
– Это нетрудно, – уголками губ усмехнулся призрак. – Только новое предсказание тебе понравится еще меньше.
Ничего, перетерпим еще одно оскорбление. Обидам всем веду я счет, за мной ничто не пропадет. Я сгоряча пообещал припомнить ей, но почему бы не взяться за эту задачу всерьез? Куда она денется из мира духов? Ребята М. доберутся и туда...
– Ты найдешь союзника, – пообещала колдунья, – хотя не там, где ищешь и не того, что хотел бы.
– Как тебя понимать?
– Понимай буквально. Самый верный способ.
– Ну–ну...
– Однако хочу тебя предупредить. За время путешествия ты уже многое растерял. Потеряешь еще больше.
Я слегка встревожился.
– Это что же?
– Не могу сказать, – вздохнул призрак. – К сожалению действительно не могу, потому что иначе с большим удовольствием заставила бы тебя метаться в поисках утраченного. Не в моих силах.
На что же она намекает?
– Надо понимать так, что в твоем мире я союзников не найду?
– Ты совершенно прав. Чтобы поговорить с кем–то, нужно пройти в наш мир, а он тебя отвергает.
– А как же духи, работающие на меня?
– Тебе ведь требуются не единицы, ты хочешь набрать армию.
– Да.
– Вот и найди мир, который примет тебя такого, каков ты есть.
– Кто же я такой, что шесть миров уже не впустили меня? – неожиданно прорвалось мое отчаяние.
– Ты это ты, не больше и не меньше.
– Новая загадка.
– Нет, все та же. Но от ответа на нее зависит твое будущее.
Я открыл было рот, чтобы достойно ответить старой карге, однако движущийся мост унес меня из синего костра. Я перевел дух. Нужно было собраться с силами и достойно подготовиться к следующему испытанию. Дрожащие фиолетовые тени, бегающие по мостовой, не внушали бодрости. От них веяло холодом и отчаянием. Впервые я испугался заранее, еще не приблизившись к седьмому огню. Ужас был настолько силен, что я попытался вообще впрыгнуть с моста. Увы. Ноги мои словно приклеились. Так, жалко трепыхаясь, я и въехал под арку фиолетового огня.
Шок, испытанный мною, описать невозможно. Нет у меня подходящих слов. Оказаться в офисе... Я малодушно упал в обморок.
Только величайшими усилиями хозяин кабинета сумел привести меня в чувство.
– Добро пожаловать, – ласково улыбнулся он, когда ко мне вернулась способность нормально воспринимать окружающее.
– Э–э... Н–ня... – не слишком любезно отозвался я.
– Надеюсь, путешествие по Восьми Мирам показалось вам достаточно увлекательным? – медовым голоском осведомился хозяин кабинета. Он был отличным психологом, и хорошо понимал, что следует дать человеку время опомниться, прежде чем начать серьезный разговор.
– Вы правы. Хотя скорее не столько увлекательным, как поучительным. Выяснилось, что я даже отдаленно не представлял здешних дел.
– Так всегда – ждешь одного, повстречаешь совершенно другое.
Я покрутил головой, ощупал шею. Вроде все пришло в норму. Пару раз вздохнул поглубже.
– Насколько я вас знаю, вы не расположены к излишним сантиментам. Поэтому я предложил бы завершить обмен любезностями и перейти прямо к делу.
– Насколько я знаю, – передразнил хозяин, – вы к сантиментам расположены не более меня. Так что действительно, давайте перейдем к деловой части. Вы ищете союзников, чтобы одолеть фельдмаршала?
– Да.
– Отлично! Мне тоже нужны союзники, чтобы... Неважно, словом. Но наши устремления полностью совпадают, поэтому не сомневаюсь, что мы могли бы найти общий язык.
– Вы полагаете? Ваша репутация в нашем мире отнюдь не располагает сотрудничеству с вами.
– Я предоставлю вам случай убедиться, что эти слухи ложны.
– Тем более...
– Что?
– Что те, с кем я намерен бороться, работают именно на вас.
Хозяин широко улыбнулся.
– Это так. Но я давно ищу возможность покончить с этим опостылевшим сотрудничеством. Они стали фигурами настолько одиозными, что любое упоминание вашего имени рядом с их способно навечно запачкать вас дерьмом. В свое время мой предшественник...
– Простите? – мои брови невольно взметнулись. – Ваш предшественник?
– А вы полагаете, что сидящий здесь вечен? Это было бы ужасно. Вечность означает отсутствие прогресса, застой, деградацию и гниение. Мир вокруг меняется, должен меняться и подход к нему. Ведь только этим можно объяснить тот тупик, в который уперлись, гм, мои соседи. Нет. Мы заботимся о своей репутации и о действенности наших методов. И если это означает неизбежность смены руководства – мы его меняем. Как видите, у нас царит подлинная демократия. Чего, кстати, никак не могут осознать мои недавние союзники. Их лозунг «умрем, но не сдвинемся с места» для меня неприемлемы.
Я криво усмехнулся.
– У Англии нет постоянных союзников, есть лишь постоянные интересы.
– Отчасти так.
– Но это, увы, лишь подтверждает мою оценку вашей репутации.
– Некогда сказано: «Кто сам без греха, пусть первый бросит в нее камень».
– Да–а. Дьявол цитирует Священное Писание.
– Мир сложен.
– Давайте ближе к делу. Вы действительно согласны отказаться от поддержки фельдмаршала? Мне совершенно ясно, что он работал в тесном контакте с Андроповым, и поднятый тем мятеж – не что иное, как отчаянная попытка взять под свой контроль Тринадцатое Управление. Все более очевидным становится, что деятельность фельдмаршала противоречит конституции, и он не желает мириться с нашей поддержкой законной власти. Мир и прогресс – наша цель, а они жаждут вернуть Призрак, Который Бродит По Европе. Признавайтесь, ваших рук дело?
Хозяин кивнул.
– Глупо было бы отрицать. Создали этот призрак мы. Однако использование призрака целиком и полностью на совести его теперешних владельцев. Если только им ведомо слово «совесть».
– Объясните мне, ради Бога, почему вы поддерживаете... эту команду?
Хозяин широко улыбнулся.
– Разве не очевидно?
– Отнюдь. Ведь они тратят массу сил, занимаясь убийствами. И по идее пополняют ряды ваших подданных. Убивали в прошлом, намерены убивать в будущем. Слава Богу, – при этих словах хозяин кисло поморщился, – они утверждают, что теперь твердо знают, кого надо расстреливать.
– Если бы они действительно знали... Дело в том, что как раз массовые убийства менее всего отвечают моим интересам. Если фанатики–параноики–коммунисты думают угодить мне, устраивая массовые гекатомбы, они жестоко ошибаются. Ведь, отправляя под топор десятки миллионов невиновных, они пополняют армию моего... конкурента. Поэтому я заинтересован в прямо противоположном – мире и покое.
Мои брови вновь вышли из повиновения.
– Парадокс!
– Жизнь состоит из них, – вздохнул хозяин. – Не стоит принимать на веру ничего. Особенно – очевидных утверждений, потому что наверняка они не таковы, каким кажутся.
Я поднялся.
– Что ж, благодарю вас за хороший совет, не премину им воспользоваться. Именно поэтому я отклоню ваше предложение. Не стану верить очевидности.
Хозяин приятно улыбнулся.
– Вы еще вернетесь ко мне. Разговор не окончен.
– Я уже это слышал.
– Не сомневаюсь. Но ко мне – он старательно подчеркнул это слово, – вы вернетесь обязательно. Вы обречены вернуться. Я готов подождать, пока вы перемените свою точку зрения. Я терпелив.
– Честь имею, – церемонно поклонился я.
– До скорого, – дьявол небрежно щелкнул пальцами, и я обнаружил себя на плавно скользящем Бифресте. Фиолетовое зарево медленно таяло за спиной.
Я вытянул семь пустышек. Грустно. Само собой разумеется, что я ни на миг не подумал принимать предложение дьявола. Я еще не сошел с ума. Что позволено коммунистам, то заказано нормальному человеку. Взаимодействие между Восемью Мирами слишком сложно, чтобы разобраться в нем вот так, с налета, и описать двумя–тремя словами. Но что очевидно – большой любви к соседям никто не питает. Просто нам больше знакомы трения между раем и адом, но мы совершенно одинаково не в ладах и с тем, и с другим. Попытка сыграть на чужих противоречиях провалилась, как я понял, большей частью потому, что сам я не принадлежал ни к одному из миров. Никто не признал меня за своего, никто не захотел поддержать. Волк–одиночка... Особенно оскорбительным был отказ Мира Магии, я–то надеялся... В отношении прочих я не питал особых иллюзий. Конечно, гремлины были «за», но ведь мир техномагии был самым молодым и самым слабым. Не стоило обольщаться его поддержкой, спустя тысячу–другую лет его силы достаточно окрепнут, но мне что из того?
Впереди плавно колыхалось черное облако. Меня встречал таинственный Восьмой Мир, о котором никто ничего не знал.
Когда я коснулся черноты, то вскрикнул от боли. Это уже стало привычным ритуалом. Все правильно, переход из одного мира в другой должен сопровождаться шоком. Но не таким же! Мне словно плеснули кислотой прямо в душу. И тут же оглушительная боль сменилась покоем. Я ничего не видел и не слышал, однако при этом каждой клеточкой своего тела ощущал – я наконец попал в свой мир! Только этим я мог объяснить благость, снизошедшую на меня. Я проник в новый мир, слился с ним, растворился в нем, полностью отрекшись от своего «я».
Во мне зазвучали наперебой голоса. Опять я не мог различить ни единого слова. Какое–то ворчание, бормотание, шорохи. Время от времени их перекрывал бархатистый медный удар. Меня спрашивали – я отвечал. В свою очередь спрашивал я – мне втолковывали, как маленькому ребенку. Но будь я проклят, если смогу вспомнить хоть что–либо! Самое главное – мы сумели обо всем договориться. Мне обещали всемерную поддержку и помощь. Более того, меня назначили эмиссаром Восьмого Мира в нашей Вселенной. Отлично. Мы разберемся и с фельдмаршалом, и с пособниками Сатаны. Никто не будет забыт и ничто не будет забыто.
Смущало одно – я так и не знал, кого именно я представляю. Загадка, которая саднила ядовитой занозой. Я был уверен, что не стану орудием темных сил, ведь я категорически отказался сотрудничать с Сатаной, однако хотелось большей определенности. Иначе я не смогу уверенно вербовать помощников из числа... нет, не подумайте, что людей. На это слабое, склонное к пороку и предательству племя я давно перестал полагаться. Я рассчитывал привлечь к работе своих братьев из Мира Магии, шустрых гремлинов и многих, многих других.
Сейчас мне требовалось лишь одно – как можно скорее вернуться назад, в свой кабинет. Ведь Бифрест вынес меня из пределов Восьмого мира совершенно опустошенным. Мне стало настолько скверно... Нагой и беззащитный... Так я определил бы свои ощущения. Спасительный мрак остался позади, а безостановочно движущаяся мостовая влекла меня в неизвестность. К счастью, неопределенность тянулась не слишком долго. Через десяток минут впереди замаячили рассеянные красные отсветы. Естественно, это были ворота моего собственного мира, Мира Реальности. Язык не поворачивается сказать: человечества. Не только человек живет в нашем мире. Не только и не столько.
Правда непонятно, что мне делать, если алое пламя вновь отвергнет меня. Неужели я буду обречен до скончания времени крутиться по Бифресту между мирами? Или проще будет постараться зацепиться за один из них? Пока я гадал таким образом, красное пламя надвинулось на меня. Затрещали волосы, противно запахло паленым. Я заверещал от ужаса – ведь свой огонь мог и должен сжечь в пепел. Ко всему я был готов, но перспектива сгореть заживо меня пугала. Заслонив лицо локтем, я рванулся было назад. Напрасно! Бифрест в который раз оказался сильнее меня, и я въехал прямо в бушующее пекло. К счастью я сразу потерял сознание и не чувствовал, что происходит.

© Александр Больных

Разрешение на книги получено у писателя
 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList