Железный Замок - Александр Больных - Книжная Полка

19. Смерть Чани

Дъярв, еще не отошедший от возбуждения, радостно кричал:

– Сейчас мы можем просто войти в замок! Ведь там не осталось ни единого защитника. Жалкие глупцы, им пристало пасти свиней, а не командовать армиями. Сами, собственными руками поднесли нам победу, которая улетела было от нас.

– Это и странно, – попыталась охладить его пыл Рюби. – Ты–то не знаешь, но я превосходно помню финал сражения в Радужном ущелье. Нам помог наш заклятый враг – Морской Король. Почему? Зачем? Какая хитрость кроется в столь странном поступке? Пока мы не найдем ответа на все эти вопросы, мы постоянно рискуем нарваться на какую–либо каверзу, которая завершится для нас очень плохо. Я не верю в благодеяния, оказанные врагами.

Ториль, сидящая рядом с Дъярвом, неуверенно предположила:

– А что, если он немного переменился?

– И это говоришь ты? – поразилась Рюби. – Ты, которая столько воевала с ним? Тан–Хорез в исконной вражде с Морским Королем, но именно принцесса Тан–Хореза верит в его перерождение?

– Ты становишься жестокой, – упрекнул ее Хани.

Рюби остановилась и смущенно закончила:

– Извини, я была излишне резка.

Хани тяжело вздохнул, было заметно, что ему трудно говорить.

– Мы допускаем возможность обращения света в тень. К сожалению, нам не раз приходилось убеждаться в неслыханной легкости такого перехода. Чтобы удержаться на светлой половине мира, надо постоянно следить за собой, прикладывать усилия, бороться с самим собой. Ведь стоит ненадолго, совсем чуть–чуть ослабить внимание, как тотчас начинается скольжение в тень и далее в непроглядный мрак. Здесь не требуется усилий, следует просто подождать.

Дъярв пожал плечами, ему подобные разговоры были совершенно непонятны. Он был практиком и отвлеченные рассуждения считал чем–то необязательным. Зато Ториль покраснела.

– Но ведь возможен и обратный переход, – подхватила она начатую Хани мысль. – Не надо смотреть на вещи исключительно с мрачной стороны.

– Верно, – тихо пробормотал Хани. – Но как добиться этого перехода?

– Так же, как и раньше, – не вдумываясь в смысл разговора, посоветовал Дъярв.

Хани радостно хлопнул себя по лбу, обозвал дураком и вскочил, чтобы немедленно бежать за братом, но Рюби остановила его.

– Успеешь. Это, конечно, крайне важно, но лучше немного подождать. Принеси сюда захваченный у него меч. Может статься, он понадобится именно для того, чтобы помочь твоему брату.

Хани снова увял.

– Ладно, – неприязненно буркнул он. Для него любая отсрочка казалась почти преступлением.

Когда все четыре меча легли рядом, Хани заметил, что в них появились кое–какие отличия. Или, может, они существовали раньше, просто он не обращал внимания? Полированная сталь лезвий засветилась молочно–белым светом, совсем не отражая пламени костра. Семь камней на рукоятях расцветились радугой, а центральные камни наверший тоже остались матово–белыми. Потом сквозь свечение лезвий, как бы выплывая из тумана, показались малиново–золотые узоры.

На первом мече это были три дубовых листика, на втором – взвихренные языки пламени, на третьем – пенящийся морской вал, на четвертом – кучерявое облако. Немного погодя, вокруг рисунков показался круглый венок, сплетенный из странных угловатых букв. Глаз улавливал что–то знакомое в их начертании, но требовалось усилие, чтобы угадать, какие именно это буквы. Вдобавок они совершенно не складывались в слова. Опять неведомый язык...

Когда Хани сказал об этом, Рюби развела руками.

– Говорят, что лишь тот, кто прочитает заклинание, написанное на мечах, сможет придать им полную силу.

– Но ведь они уже неплохо поработали сегодня, – возразил Дъярв. – Мне, например, очень понравился вот этот.

Он протянул руку и схватил меч с изображением волны. В тот же миг большой камень на рукояти стал синим, а лезвие превратилось в ярчайший аквамариновый факел, скрыв узоры.

– Разве это не колдовство? – спросила Ториль, беря Меч Воздуха, который послушно засветился голубым. – Как же они уничтожили волков?

– Довольно просто. Волки были порождены мраком и холодом, зимними метелями и льдом. Сначала я обрушила на них силу огня, попросту растопив стаю. Обычному огню это не по силам, но волшебный смог. После чего ветер поднял и понес образовавшиеся облака, земля связала и очистила воду, а море поглотило ее.

– Ничего себе «просто», – проворчал Дъярв.

Рюби покачала головой.

– Да, просто. Хоть это и колдовство, но совсем не то, на которое способны мечи. Малая магия, лежащая на поверхности, не должна ослеплять нас, ведь ими можно пользоваться и как обычными короткими мечами. Но кто посмеет утверждать, что они сделаны для этого? В руках невежды – это оружие, не слишком сильное и удобное, другой может использовать их как волшебное оружие, но лишь глубоко проникший в тайны природы способен подчинить себе силы стихий. Ведь эти мечи напрямую связаны с четырьмя первоэлементами и способны вызывать силы стихий, но только когда они собраны все вместе. Поодиночке каждый из них слабее не в четыре, а в четырежды четыре по четыре раза. Нужно прочитать письмена, вплавленные в сталь клинков.

– Кто же их отковал? – уважительно спросил Дъярв, откровенно любуясь своим мечом.

– Не знаю, – честно ответила Рюби. – По преданиям они существуют вечно, со дня рождения из света четырех стихий.

– И даже Радужники до сих пор не смогли раскрыть их секрет? – не поверила Ториль. – А у нас на островах считают, что вам известно о магии все. Даже неожиданно слышать, что у вас тоже есть предания, а не знания.

– Тебя завораживает древность нашего рода, – улыбнулась Рюби. – Да, мы живем миллионы лет, ну и что? Тайны останутся всегда и для всех. Более того, чем древнее род, тем больше тайн...

– Все равно непонятно, – не соглашалась Ториль. – Сначала ты говоришь, что использовала силу огня, а потом, не переводя дыхания, заявляешь, что меч не может повелевать огнем. Здесь что–то не так.

– Только на первый взгляд. Если ты будешь размахивать в воздухе горящей веткой, то не посмеешь же сказать, что подчинила себе огонь. Пока мы в состоянии только взять зажженную молнией ветку и отогнать ею дикого зверя. А до тайн огня нам куда как далеко.

– Но ведь есть еще какая–то причина, по которой могучие Радужники не могут справиться с мечами, – предположил Хани.

Рюби погрустнела.

– Потому что Радужники – порождение только двух стихий: огня и земли, камня и света. А чтобы повелевать четырьмя, нужно сродниться со всеми.

– И кто способен на это? – спросил Дъярв.

– Не знаю. Но хочу вам показать одну вещь. Возьмите каждый свой меч.

Хани поднял меч с изображением дубовых листьев, он засветился зеленым. Однако стоило Рюби дотронуться до своего, как все три остальных погасли. Хани даже вскрикнул от неожиданности.

– Вот так, – спокойно произнесла Рюби. – Но стоит бросить хоть один...

Дъярв, хитро улыбнувшись, положил свой меч на землю, и сразу вспыхнули три факела: красный, зеленый и голубой.

– Чудеса, – поразилась Ториль.

– Почему же тогда они горели, когда мы сражались... Ну, в общем, в бою? – не очень внятно спросил Хани.

– Потому что рядом находились прислужники мрака.

– Мрака?! – покраснел до слез Хани.

– Да.

Хани смешался и не нашел, что ответить.

Когда привели связанного Чани, брат смог получше разглядеть его. Сейчас, в спокойной обстановке, перемены в облике Чани бросались в глаза еще резче, чем в горячке боя. Лицо его осунулось и постарело, пожелтевшую кожу избороздили многочисленные морщины. Черные волосы припорошила седина, нос заострился и стал похож на клюв хищной птицы.

– Что с тобой случилось? – невольно вырвалось у Хани.

– Со мной? Ничего, – высокомерно ответил Чани. – Это вам следовало бы позаботиться о своих презренных шкурах, ибо всех вас постигнет суровая кара. И очень скоро.

– Нет, каков, – добродушно удивился Дъярв. – Сам связан, а туда же – грозить.

– Тебя распнут, грязный раб, – четко выговорил Чани.

Дъярв вспыхнул, огромные кулаки сами сжались, но Ториль положила ему руку на плечо, и гигант успокоился.

– Мы должны попытаться что–то сделать, – шепнул Хани Рюби, однако брат услышал его.

– Самое лучшее, что вы можете сделать, и единственное, что вам остается – это преклонить колена и покориться истинному владыке, прямому и единственному наследнику трона Золотого королевства. Не перечьте, иначе мой верный вассал, Двухголовый, сокрушит вас, и даже не в моей власти будет спасти дерзких от страшной казни.

– Двухголовый? А кто это? – спросила Рюби.

– Наместник Железного Замка, – ответил Чани. – Поторопитесь!

Не отвечая, Хани поднялся и воздел над головой меч. Он надеялся повторить то, что совершил, освобождая Ториль от власти черных сил. Сейчас он считал себя гораздо сильнее и твердо рассчитывал на успех. Когда кольцо зеленого огня опоясало Чани, тот вскрикнул и начал бешено извиваться, словно ощущал нестерпимую боль. Однако время шло, а в глазах Чани по–прежнему читалась ненависть пополам с безумием. Хани напрягся, золотая змейка спрыгнула с острия меча на кольцо... И оно с треском рассыпалось в пыль.

Чани злобно захохотал.

– Ничего у тебя не выйдет, дорогой братец. Ты слишком слаб, чтобы тягаться со мной. Убирайся в вонючую нору, из которой ты выполз вместе со своей жалкой магией. Мальчишка! Не суйся в дела мужчин.

Хани дрожащей рукой вытер крупные капли пота со лба.

– Не получается, – сокрушенно признался он.

– Потому что мрак уже начал овладевать им, – объяснила Рюби. – Мы лишь видим человека, на самом деле его здесь уже нет. Перед нами сгусток мрака в человеческом обличье.

– Нет! – протестующе крикнул Хани. – Не верю и не поверю! Я не допущу этого. Я никому не отдам брата и сделаю все, чтобы он вернулся!

Никто не успел пошевелиться, как он схватил все четыре меча и обвел вокруг брата четыре разноцветных кольца. Радужные пламена совершенно скрыли Чани из вида, долетал только истошный визг. Скрипя зубами от напряжения, Хани послал целое облако золотых молний на помощь огню. Разноцветные кольца затрещали, выбрасывая снопы искр, резко запахло грозовой свежестью. Внутри облака огня происходила какая–то непонятная борьба. Хани, изнемогая, опустился на колени, но сумел отправить еще одно золотое облако на помощь первому.

Огонь забушевал сильнее, его языки взвились к самому небу. А потом как–то враз все стихло. На земле остался выжженный до черноты круг, в нем стоял Чани. Его одежда дымилась, словно он побывал внутри пылающей печи. В воздухе реял мельчайший пепел, он противно скрипел на зубах и заставлял глаза слезиться.

Лицо Чани исказила гримаса боли.

– Мерзавец, – прошипел он. – Ты хотел погубить меня? Не вышло!

Мощным рывком он освободил руки, полуобгоревшие веревки лопнули. Плюнув в сторону брата, Чани бегом бросился прочь. Никто не успел остановить его.

Хани сидел на земле, устало свесив голову на грудь.

– Я очень старался, но не смог.

Рюби, поднявшая было руку, чтобы утешающе похлопать его по плечу, вдруг настороженно замерла. Золотистое свечение над головой Хани стало отчетливей, оно образовало подобие короны. Но на сей раз оно стало таким отчетливым и близким, что, казалось, корону можно взять в руки.

– Ты сделал все, что мог, – попыталась успокоить его Ториль. – Однако приходит день, когда каждый из нас сталкивается с непосильной задачей. Ты совершил больше, чем может человек, но иногда этого тоже мало. Поверь, все мы согласны сделать все для освобождения Чани...

Испуганные крики, звон оружия прервали ее. Через мгновение все четверо стояли с мечами наготове.

– Что это? – тревожно спросил Дъярв. – Кто мог напасть на нас?

Долго ждать ответа не пришлось. Словно демон мщения, перед ними вновь появился Чани, только теперь в его руке блистал Черный Меч. Глазки золотого дракона кровожадно пылали, он выл от радости. Чани хрипло выкрикивал какие–то проклятия, на губах у него выступила зеленоватая пена. Ничего не видя, слепой от злости, он накинулся на Дъярва. Меч в его руках обратился в топор и молот, чтобы рубить и дробить... Дъярву понадобились все его искусство и вся его сила, чтобы отразить неистовый натиск. Однако в конце концов ему пришлось позорно бежать.

Тогда навстречу брату пошел Хани.

Когда он увидел причину переполоха, то спрятал меч и теперь стоял перед братом безоружный, скрестив руки на груди. Рюби зажмурилась, она подумала, что Чани убьет брата первым же ударом. Однако вопль негодования подсказал ей, что случилось нечто иное. Она приоткрыла глаза.

Чани поднял меч высоко над головой и снова обрушил его на брата. Но, едва коснувшись золотого сияния вокруг головы Хани, меч ушел в сторону и глубоко вонзился в землю. Весь перекосившись, Чани вырвал его из земли и попытался нанести новый удар. Но и теперь меч отказался повиноваться ему. Было видно, как Чани старается сдвинуть руку, однако напрасно... Черный Меч рычал и бился, как раненный зверь, и тоже не мог сдвинуться ни на пядь. Лицо Чани побагровело, потом посинело, глаза выкатились, он скрежетал зубами...

Хани с жалостливой улыбкой смотрел на него, не шевелясь.

Чани снова зарычал, на губах у него опять появилась пена, теперь уже черно–красная. И меч, замерший в воздухе, начал подаваться. Сначала еле заметно, а потом все быстрее он пошел вниз, однако опять не смог пробить золотистый ореол... И тогда произошло страшное. Меч вывернулся из руки Чани, взвился ввысь и, подобно атакующему добычу коршуну, метнулся к хозяину, пронзив его насквозь.

Рюби вскрикнула, Ториль закрыла лицо руками... Но Хани не двинулся с места.

Чани не упал, он так и остался стоять. Лицо его потемнело, и через миг перед остолбеневшими от горя и ужаса людьми стояла каменная статуя. Меч со звоном выпал из бескровной раны.

Хани осторожно, точно слепой, подошел к статуе, дотронулся до нее. Посмотрел в черное небо и пошел прочь, не проронив ни слова. Рюби до крови закусила руку, чтобы удержать новый крик ужаса, ведь его волосы на глазах стали совершенно седыми.