21. Победа и Предательство
– Неужели так быстро? – растерянно, не веря своим глазам, произнес
Хани. – Не может быть... Раз – и никого не осталось.
Радужное ущелье теперь было трудно узнать. Оно все покрылось
многочисленными черно–зелеными лужами. Над ними клубились облачка грязного
пара, отчего казалось, что окружающее колеблется и дрожат даже скалы. Но
под жарким солнцем лужи быстро испарялись, пар улетучивался, и на камнях
оставалась лишь тонкая, тускло поблескивающая зеленоватая пленка, похожая
на мох. А сверху в ущелье, с восточной стороны, спустились Рюби, Чани и
Ториль. Галера подоспела вовремя.
– К сожалению, еще не кончилось, – вздохнула принцесса. – Остались
еще Жемчужники.
Действительно, в дальнем конце ущелья, там, где еще недавно был
спуск, невольно разрушенный Грифоном, прижавшись к скалам, стоял отряд
воинов, ощетинившийся копьями. Над ним развевалось синее знамя Ледяной
Звезды, хотя и не Ледяные стояли там, подняв щиты. Рядом с этим знаменем
был поднят маленький флажок красного цвета с желтой ракушкой.
– Да, Жемчужники остались, – сказал подошедший Дайамонд. – И с ними
придется повозиться, они просто так не сдадутся. Но и они живыми не уйдут.
– Но ведь это ваши братья, – нерешительно возразил Чани.
– Это изменники, – последовал быстрый ответ.
Ториль, смертельно уставшая, еле ступая, подошла к нему и протянула
руку.
– Меч.
– Какой? – спросил Дайамонд.
– Отдай меч, – потребовала принцесса.
Дайамонд усмехнулся.
– А если нет?
Ториль растерянно посмотрела на бесполезную золотую палочку, которую
она продолжала сжимать в кулаке, – все, что осталось от Золотого Факела.
Не выдержав страшного напряжения, он расплавился.
– Ты еще пожалеешь об этом, – хрипло выдавила она. – Меч!
Дайамонд снова усмехнулся и протянул ей рукоять, на которой опять
мирным зеленым светом поблескивали глаза дракона.
– Возьми, возьми...
Принцесса дрожащими от волнения руками вцепилась в рукоять с явным
намерением больше не выпускать Черный Меч из рук.
А Дайамонд, уже отвернувшись от нее, что–то сказал подбежавшему
гонцу, и вскоре фаланга Рубинов, выставив вперед тяжелые копья, медленно
двинулась в атаку. Но прозвучал протяжный выкрик, щиты Жемчужников
сомкнулись, над ними сверкнули длинные, слегка изогнутые мечи, и
серо–серебристый строй покатился, набирая скорость, навстречу фаланге.
– Останови их, – потребовал Чани у Дайамонда. – Останови, попробуйте
договориться по–хорошему. Мы и так уже победили, зачем лишние жертвы.
Князь отрицательно качнул головой.
– Сделай тогда ты что–нибудь, – обратился Чани к Ториль.
– Нет, – отрезала она и плотно сжала губы.
Армии столкнулись, раздался лязг стали, отчаянные вопли, полетели
куски разбитых щитов, осколки шлемов, поднялась туча пыли, взбитая сотнями
ног. Затем все смолкло. Когда пыль медленно разошлась, стала видна
остановившаяся фаланга. Жемчужники, выстроившись тесным треугольником,
опять прижались к скале, защищавшей их с тыла. Только на вытоптанном
пространстве между армиями остались лежать несколько распростертых тел – в
простых красных панцирях и в узорчатых серебристо–серых.
Дайамонд повелительно поднял руку, и вперед медленным шагом, от
которого затряслась земля, двинулись закованные в синюю броню всадники на
огромных конях. Вот они разгонятся, и чудовищный таран ударит по строю
Жемчужников...
– Прекратите! – выкрикнул Чани. – Если не хотите вы, то позвольте мне
договориться с ними. Я уверен, что у меня получится.
Дайамонд сделал знак, и труба приказала Сапфирам остановиться.
Подняв вверх белый платок, Чани подошел к настороженно замершим
Жемчужникам. Их роскошные доспехи потускнели от пыли, были иссечены и
изрублены мечами и копьями Рубинов, но никакого колебания, никакого страха
не было заметно в глазах воинов. Они были готовы продолжать битву.
– Позовите вашего командира! – крикнул Чани.
Строй раздвинулся, и вышел высокий воин в доспехах, украшенных
золотой насечкой.
– Чего тебе?
– Я хочу говорить с Королем.
– Говори.
– Я хочу говорить с Королем, – настаивал Чани.
Воин откинул стальную маску, но лицо его показалось Чани не менее
уродливым и свирепым, хотя, может быть, это выражение ему придавал широкий
шрам.
– Говори со мной!
Чани, немного подумав, предложил:
– Отдайте нам Короля и уходите.
– Нет, – отрезал Тэннэн.
– Иначе вы все погибнете. Вы проиграли битву.
– Мы это понимаем.
– Тогда зачем лишнее кровопролитие? Сдавайтесь.
Тэннэн хрипло захохотал.
– Вас ждет гибель, – неуверенно повторил Чани.
– Но это вам дорого обойдется. Мы умеем хорошо драться.
– Если вас это утешит.
Тэннэн хмуро посмотрел на Чани.
– Мы присягали на верность, и мы не изменим присяге. Если мы были
верны Королю, когда он был силен, то не должны и думать об измене, когда
удача отвернулась от него.
– Тогда позвольте мне поговорить с ним самим.
– Нет, – категорически отрубил Тэннэн. – Он слаб и может изменить сам
себе.
– Ну почему вы так упорствуете? – с отчаянием спросил Чани.
– Мы выполняем присягу, – как бы не слыша его, упрямо произнес
Тэннэн.
Где–то позади него в рядах воинов послышалась возня, раздались удары,
невнятные возгласы, потом воины расступились, и вперед продрался
всклокоченный и помятый Морской Король. Вид у него был немного безумный, а
под правым глазом медленно набухал и наливался синевой хороший фонарь. Да,
сейчас он был не тот, что раньше.
Король ошалело повертел головой, как бы пробуя, прочно ли она еще
держится на шее, и с достоинством оправил изодранную мантию.
Отдышавшись, король сразу начал надуваться спесью и вскоре стал почти
похож на себя.
Растянув губы в улыбке, Тэннэн почтительно поклонился и отступил.
– Вы тут о чем–то говорили? – подозрительно осведомился Король. И не
дождавшись ответа, заторопился: – Я хотел бы с тобой побеседовать об
условиях, на которых вы пропустите меня с моей гвардией, милый мальчик.
Чани, изумленно приподняв одну бровь, сказал:
– Я полагаю, что об условиях могу говорить только я. А ты должен их
внимательно выслушать.
Король хмыкнул.
– Ты забыл, что у меня в руках твой брат. И это хороший заложник. Я
могу в любой момент отрубить ему голову.
Чани презрительно рассмеялся.
– Это будет значить, что ты отрубил и свою собственную. Она тебе не
дорога?
Король почесал шею и кивнул.
– Дорога, именно поэтому я и разговариваю с тобой.
– Тогда давай поговорим разумно.
– Давай, – заметно обрадовался Король.
– И что же ты хотел мне сообщить?
Король машинально прикрыл синяк.
– Это не имеет никакого значения. У нас есть заложник, – упрямо
повторил он.
Тогда Чани поманил его пальцем. Король опасливо оглянулся на хмуро
молчавшего Тэннэна, но подошел. Чани прошептал ему на ухо:
– Смотри, как бы не вышло наоборот. По–моему, не у тебя есть
заложник, а ты сам являешься заложником. Они могут откупиться твоей
головой.
– Да? – переспросил Король. – Вообще–то очень даже может быть, хотя и
совершенно не обязательно.
– Так что подумай, – сказал Чани. – Но не слишком долго, а то у
Дайамонда может лопнуть терпение. Он горит желанием рассчитаться с
изменниками.
Он повернулся и хотел было уйти, но Король схватил его за рукав.
– Я хотел тебе сказать, что если твой брат, мой милый, еще и жив, то
это лишь моя заслуга, и ничья больше. Тэннэн давно хочет его убить, но я
пока не даю. Ты это понимаешь?
– Понимаю.
– И вы пропустите нас, если я освобожу его?
– А ты рискнешь и дальше идти вместе со своей гвардией?
Король замялся и пожал плечами. Тогда Чани добавил:
– Ты пойдешь беспрепятственно. Но с Жемчужниками у нас свои счеты. С
ними будет отдельный разговор. И даже если я дам сейчас свое согласие, то
я не уверен, что Дайамонд будет выполнять наш договор. На тебя ему
наплевать, но Тэннэна он считает предателем и намерен казнить его.
– Что ж, он не так уж и неправ в своем намерении, – согласился
Король.
– И что же ты решаешь?
Король пожевал губами, внимательно посмотрел в глаза Чани,
прикидывая, имеет ли смысл торговаться дальше, но, поняв, что ничего не
получится, сказал:
– Получишь ты своего братца. Но обещайте, что не будете меня
преследовать, что я уйду куда захочу. А этих забирайте, если хотите.
Чани на минуту задумался и согласился.
– Вот и отлично, – возликовал Король. – Я сейчас вернусь.
Он подбежал к стоявшему поодаль Тэннэну и что–то зашептал ему. Чани
почувствовал вдруг, что кто–то дергает его за ногу. Он нагнулся и увидел
Крысюка.
– Старый знакомый! Сейчас как наподдам тебе, закувыркаешься.
– Ну вот еще, – обиделся Крысюк. – Так всегда, хочешь помочь, а тебя
бить собираются. Я ведь знаю наверняка, что этот мерзкий старикашка хочет
вас обмануть. Я все слышал. Ведь я всегда был против этого злобного и
жестокого тирана. Я ведь в меру моих скромных сил всегда расстраивал его
мерзкие и опасные козни.
– Это точно.
Но Крысюк сделал вид, что не замечает иронии.
– Я всегда считал жителей Акантона самыми достойными, самыми честными
в мире людьми. Самыми справедливыми и великодушными. Но у меня не было
возможности доказать свою преданность вам. Сейчас она появилась, и я хочу
вас предупредить. Король потерял значительную часть своей волшебной силы,
но не всю. У него еще остался Золотой Талисман.
– Что–что?
– Золотой Талисман, – с готовностью повторил Крысюк. – Вы думаете,
почему Десятикрылый подчинялся ему, по доброй воле? Как бы не так! Есть у
него такой перстень, с его помощью можно подчинить себе всех, кто хоть
немного подвержен власти золота, у кого в душе маленькая червоточинка.
Недаром он воткнул дракону золотые крылья, это только чтобы власть над ним
иметь. Там на перстне вырезан золотой паук, который своими сетями оплетет
любого, на кого укажет король. И шевельнуться не успеешь. Вот он и задумал
с помощью талисмана вырваться отсюда.
– Вот как...
– Да. Только не забудьте, я первый это сказал. Самый честный в мире
Водяной Крысюк.
– И почему ты решил сказать мне об этом?
Крысюк раскрыл было рот, чтобы снова завести речь, но потом махнул на
все лапкой и признался:
– Жить–то хочется...
Чани отпихнул его ногой, Крысюк скатился прямо в лужу. Выбрался он
оттуда мокрый, но донельзя обрадованный, что на него никто больше не
обращает внимания, и сразу же юркнул в какую–то щель, показавшуюся ему
подходящим убежищем.
Морской Король тем временем яростно спорил с Тэннэном. Предводитель
Жемчужников не соглашался, но Король в конце концов убедил его. Хитро
поглядывая на молчаливо ждавшего Чани, Король повернул надетый на средний
палец левой руки перстень и произнес заклинание.
Чани показалось, что в воздухе зашелестели тончайшие нить, чем–то
похожие на ловушку Хватайлы. Нити тянулись от перстня к армии Радужников.
Но подлетая к ним, нити свивались в клубки и бессильно падали на землю.
Лицо Короля перекосили испуг и злоба. Плюясь от злости, он еще раз
повторил заклинание, но и это не возымело никакого результата. Король в
ярости затряс кулаками, но тихо подкравшийся сзади Тэннэн неожиданно
ударил его по голове щитом. Король мешком рухнул на землю.
Постаравшись приятно улыбнуться, от чего его лицо приобрело выражение
совсем зверское, Тэннэн подошел к Чани.
– Он хотел вас обмануть.
– Знаю.
– Но я помешал этому.
– После того, как убедился, что у него ничего не вышло.
Щека Тэннэна дернулась.
– Неважно. Так или иначе, я предлагаю пропустить нас.
– Это ради чего?
– Хотя бы для того, чтобы оставить в живых вашего сопляка.
– А если мы...
– Мне надоел этот разговор, – перебил его Тэннэн. – Да или нет? Мне
нужно только одно слово.
– Хорошо, мы согласны.
Тэннэн повернулся к своим воинам и махнул рукой. Напряженно ждавший
треугольник строя мгновенно рассыпался, Жемчужники перестроились в
колонну. Чани махнул Дайамонду, и, повинуясь команде князя, фаланга
расступилась, пропуская своих недавних противников.
– А этого тоже можете забрать, он нам не нужен. – Тэннэн указал на
валявшегося без сознания Морского Короля.
Жемчужники скрылись, оставив связанного Хани лежать у скалы.
