Раздел 1.
Они прощально взмахнули вслед автобусу и вскинули рюкзаки на плечи.
Лес стоял перед ними, загадочный и прекрасный.
Они вступили в зеленый шатер и медленно шли, держась за руки, сквозь
колышущееся море папоротников. Деревья гладили их своими ветвями, цветы
источали тонкий аромат, и ветерок, проносясь между стволами, ласково
трепал их волосы.
Деревья расступились и открыли прекрасную поляну. Шелковистая трава
поднималась выше щиколоток, обнимая ноги и приглашая присесть. Солнце
грело своим теплом, глядя с кусочка голубого безоблачного неба,
виднеющегося между ветвей.
Рюкзаки с легким шорохом упали в траву, Он обнял ее и заглянул в ее
глубокие глаза... Мешавшая одежда упала на рюкзаки, и они опустились на
пушистый зеленый ковер.
Когда они проснулись, было уже темно.
– Что это за точка на небе? Самолет? – шепотом спросила Она.
– Нет, – усмехнулся Он. – Это Альдебаран, по–арабски – глаз Быка.
Единственная видимая звезда красного цвета.
– Ну какая же единственная, если вон там, над деревом, еще одна
розовая... И еще, и еще! Обманщик – констатировала Она и отвернулась,
надув губы.
– Где? – спросил Он и перевел взгляд с нее на небо. Звезды, одна за
другой, становились нежно–розовыми.
– Что за черт... – прошептали его губы. – Какого...
– Ну что там еще? – Она села, зябко обхватив себя руками.
– Не... – начал было Он и осекся. Ее кожа становилась красной, а
фигура медленно теряла очертания.
– Стой! – Он бросился вперед, но его рука нашла лишь воздух, и Он
лицом вниз упал на острые камни.
– Где ты? – услышал Он ее слабый голос, и вскочил.
Все вокруг было затоплено розовым туманом. Он поднял руку к лицу и
увидел лишь пол–ладони, остальное тонуло в красном свете. Кожа на его руке
казалась красной.
– Стой на месте! – крикнул Он, и, расставив руки, начал идти по
спирали. На втором витке Он наступил на острый обломок камня, и только с
болью пришло удивление – вместо травы под ногами была каменистая почва,
покрытая осколками камня. Он снова пошел, хромая и останавливаясь, чтобы
стряхнуть с раны песок. Со стороны слышалось ее тихое всхлипывание, но
определить направление Он не мог.
Когда витки потеряли счет, а движение – смысл, его рука наткнулась на
мягкое, еле теплое тело. Он упал на колени рядом с ней и прижал ее к
груди, шепча что–то бессвязно–ласковое, утешая и успокаивая. Она прижалась
к его груди и забилась в рыданиях, не в силах больше сдерживаться, выливая
всю горечь, а Он обнимал ее все крепче и крепче, и в голове билась одна
только мысль: «Вместе».
– Холодно, – прошептала Она, и Он тоже вдруг почувствовал, как
понизилась температура. И тут же вспомнил, что одежда, рюкзак, палатка –
все осталось где–то на краю поляны, невидимое в этом тумане, и
недосягаемое.
– Скоро рассвет, – прошептал Он, чтобы хоть что–то сказать. Она
кивнула, Он почувствовал ее движение и прижал ее к себе. Она тихо
всхлипнула и спрятала лицо у него на груди.
– Спи, – прошептал Он и обнял ее, стараясь согреть. Она поворочалась
немного, выбирая из–под них обоих камни, потом пригрелась и забылась в
тревожном сне, часто постанывая и вздрагивая. Он сидел, смотрел туда, где
должна быть Она, и ждал, пока развеется туман.
Они проснулись голодные и замерзшие. Она поставила ногу на землю и
ойкнула.
– Откуда здесь камни? – ее голос прозвучал в тумане глухо и необычно.
– Не знаю, – устало ответил Он и встал, не выпуская ее руки. – Идем.
– Куда? Ведь ничего нет! – вскричала Она, вырываясь.
– Прямо! Наощупь! Ползком! – заорал Он, хватая ее за плечи. – Туман
кончится, рано или поздно, не может же он быть везде! Мы выйдем из леса и
по дороге доберемся до города, а оттуда домой. Все просто.
– Просто?! Идиот! Какой дом! Это же не лес – тут камни кругом! И этот
туман – он везде, он даже звезды перекрасил, неужели ты не помнишь! Зачем
только меня сюда понесло... – Она упала на колени, плача во весь голос. Он
присел рядом, наощупь нашел ее, тронул за плечо...
Она отбросила его руку.
– Не трогай меня, придурок! Вали отсюда и сам сверни себе шею!
Он отшатнулся, как от удара. Его руки сжались в кулаки, челюсти
сжались. «Хорошо», – процедил Он сквозь зубы. Он встал на ноги, но не
успел сделать и шаг, как Она упала вперед, хватая его колени. «Нет, нет,
милый, хороший, не бросай меня, не надо..." – быстро–быстро зашептала Она,
подползая к нему. «Я больше так не буду», – шептала Она, лихорадочно
вытирая слезы. «Я уже иду, иду, видишь..." – Она попыталась подняться.
– Не вижу, – пожал плечами Он и рывком поставил ее на ноги. Он крепко
сжал ее руку, и Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Из ее глаз снова
брызнули слезы, но Он их не видел. Он кивнул и шагнул в туман.
Они шли уже очень давно. Два раза они засыпали, обессиленные, прямо
на ходу, и падали, разбивая в кровь и без того растертые ноги. Их тела
покрылись синяками и ранками, которые постоянно болели и мешали
сосредоточиться на ходьбе.
Туман постепенно поредел, и теперь они видели на расстоянии вытянутой
руки, что, впрочем, не сильно помогало. Во время ходьбы они согревались,
но за время сна замерзали так, что не могли подняться с земли.
Весь первый «день» (они решили называть днем период между сном и
сном) они искали рюкзаки, но нашли лишь песок и камни. Одежда тоже
пропала, что не сильно мешало, потому что пока они двигались им было
тепло. Правда, за время сна замерзали так, что не могли подняться с земли,
а сбитые в кровь ноги отказывались служить. Все чаще Он нес ее на руках,
стараясь не упасть самому, но это не всегда ему удавалось, и тогда они
долго собирались с силами чтобы встать снова.
Очень хотелось есть, еще больше – пить. Один раз Он нашел огромный
валун, мокрый с одной стороны, и они долго слизывали с него воду
пересохшими языками.
Говорить не хотелось, да и пересохшие губы и распухший язык не
повиновались. Воспаленные глаза были закрыты большую часть времени.
Он проснулся мгновенно, как от удара, и сразу зажал ей рот. Она
бесшумно отвела его руку и замерла. В тумане были слышны чьи–то неверные
шаги.
Он тихо сел, стал на четвереньки и наконец выпрямился с камнем в
руке. Осторожно шагнул назад.
Шаги замерли на мгновение, потом стали приближаться... Наконец в
тумане забрезжил высокий силуэт.
– Кто здесь? – прошипел чужак.
– Я, – пискнула Она, прикрывая голову руками.
– Иди к папочке, детка... – прошептал неизвестный и сделал шаг
вперед. И камень с силой опустился на его голову.
Они с наслаждением пили кровь, чувствуя, как их тела наполняются
силой. Руками разрывали трепещущий куски мяса, еще теплого, и наслаждались
его необычным вкусом...
Наконец, насытившись, Она привалилась спиной к камню, а Он нашел
острый осколок и еще долго нарезал мясо полосами и раскладывал на
поверхности валуна... Он улыбался своим мыслям – теперь Он знал, что
делать дальше.
Они перестали считать дни, и уже не старались идти «прямо». Они шли,
чтобы жить. Иногда они встречали кого–нибудь, и, если все складывалось
удачно, следующие несколько дней сидели на одном месте, ожидая, пока
подвялится мясо и питаясь свежатинкой.
Они научились чувствовать близость скал и пещер, куда было опасно
идти. Они научились искать и находить воду в глубоких расщелинах. Они
научились раскалывать камень так, чтобы получались длинные, острые
пластины, которые они называли ножами. Несколько раз жертвы убегали, и
один раз пришлось убегать им, но тем не менее они все еще были живы.
Однажды они наткнулись на небольшую группу созданий маленького роста,
шедших к скалам. Группа перемещалась шумно и медленно, и им не составило
труда подойти сзади и тихо забить одного. Остальные заметили его
отсутствие через несколько минут, когда их пропавший попутчик уже не мог
ответить на крик.
Мясо малыша оказалось нежным и вкусным, и они попробовали найти
зверей опять, но не нашли.
Они привыкли идти вслепую, ощупывая путь ногами, и теперь
передвигались очень быстро. У него развивался невероятно острый слух, у
нее – обоняние, и оба они теперь могли чувствовать запах на огромных
расстояниях. Особенно запах пищи.
Жизнь постепенно входила в колею.
Он привычно отдернул пальцы от валуна и вытянул вперед руку, сжимая
второй нож. Быстро ощупал валун и землю вокруг, потом подозвал ее и Она
осмотрела все более тщательно.
– Чисто, – обернулась Она, протягивая к нему руку.
– Тогда – привал, констатировал Он, сел и сбросил с плеч связку
мясных лент. Она положила свою рядом и устроилась у него на коленях,
покусывая мочку его уха.
– Дай поесть, – буркнул Он, обхватывая ее одной рукой. Второй Он
отделил ленту от связки и поднял вверх. Она скользнула рукой вдоль его
руки, находя мясо, и полоснула по ленте ножом. Некоторое время они молча
жевали.
Она потерлась щекой об его плечо и прошептала «пойдем, найдем
пещеру». Он поразмыслил и кивнул, Она радостно рассмеялась, уловив его
движение.
– Завтра возьмем правее, – сказал Он, отрезая себе еще мяса. – Не
понравились мне эти кости.
– Угу, – согласилась Она, и вспомнила груду костей, на которые Они
наткнулись пару тысяч шагов назад. Ей стало не по себе, и Она, нащупав
свой нож, передвинула его ближе. Он машинально положил руку на свой.
– И запах здесь плохой... – добавил Он задумчиво. – Ладно, сейчас –
пещеру, а направо – завтра.
– Скалы левее, – подсказала Она, поднимаясь на ноги.
– Помню, – ответил Он и встал. – Это–то мне и не нравится.
Он поднял с земли обе связки мяса, а Она, налегке, сновала вокруг
него, ища дорогу. Они не очень боялись потеряться – теперь они чувствовали
друг друга с большого расстояния.
Валуны укрупнялись, их становилось больше, и наконец они подошли к
каменной стене. Он отдал ей мясо и поднял с земли горсть маленьких камней.
Камни отскакивали от стены и с легким стуком падали вниз. Он уже
начал терять терпение и кидал по два, по три камня за раз, когда очередная
порция не вернулась, как остальные, а беззвучно канула в туман. Оба
довольно усмехнулись.
Двумя–тремя бросками Он определил положение входа, потом взял в зубы
свой каменный нож и одним прыжком влетел в пещеру. В ней никого не было.
Он быстро обошел пещеру по периметру, ощупывая стены и пол в поисках
следов жителей, но ничего не нашел. Он несколько раз пересек середину,
ощупал потолок... Все выглядело монолитным и надежным, неожиданностей
ждать не приходилось. Он свесился с карниза вниз и тихо свистнул.
Она бросила ему мясо, ориентируясь по звуку; Он поймал одну связку и
долго искал вторую, тихо ругаясь себе под нос и методично ощупывая пол.
Наконец Он свистнул во второй раз, нашел наощупь ее протянутую вверх руку
и втащил ее внутрь. Они загородили вход парой валунов и опустились на
каменный пол.
Камни с грохотом покатились вниз, подпрыгивая и сталкиваясь.
Скрюченные силуэты вынырнули из тумана, разбрасывая камни. Он и Она сидели
в дальнем углу пещеры, надевая связки мяса так, чтобы они не мешали
двигаться. На земле лежали две пары острых каменных пластин.
Звери вошли в пещеру и остановились, принюхиваясь. Их носы
чувствовали запахи двух людей и запах вкусного мяса, но было в воздухе и
что–то еще – смерть. Звери замерли в нерешительности.
Камень рассек туман и снес половину черепа одному из зверей. Кровь и
мозг брызнули на стоящих вокруг и они принялись лихорадочно слизывать
капли. Тут их настигли ножи.
Двое упали почти беззвучно, но остальные уже почувствовали неладное и
бросились вперед. На каменном полу образовалась куча переплетенных тел,
которые резали, кусали, рвали друг друга, не разбирая, кто друг и кто
враг.
Время от времени сражающиеся передвигались, и на полу оставались
несколько трупов зверей. Людям иногда удавалось встать, но их тут же
валили на пол, и драка продолжалась. Тела и пол стали скользкими от крови,
и зверям все труднее было удержать их жертв, которым все проще и проще
было орудовать ножами.
Через некоторое время возня затихла. Двое людей, окровавленные,
израненные, но не побежденные, сидели, привалившись к стене. Двигаться не
было сил. Кровь струилась из ран на ее груди и животе, его лицо и почти
все тело лишилось кожи, у обоих были порваны сухожилия... Они сидели и
чувствовали, как жизнь вытекает из них по капле.
Он шевельнулся и коснулся ее руки. Она обхватила его запястье, но не
было сил сжать оставшиеся пальцы... Они, не бросая рук, поползли к выходу.
Пара метров показалась вечностью. Скользя в крови, натыкаясь на
трупы, теряя сознание, они ползли вперед, движимые одним – умереть в
воздухе. Свободными.
Они подползли к карнизу, с трудом перевалили через него
неповинующиеся тела, и упали вниз...
...лицом в мягкую, шелковистую траву. Солнце, настоящее горячее
Солнце грело их спины, и они чувствовали, как затягиваются раны, уходит
боль... Птичья трель прозвучала над их головой, и они встали, обновленные,
и грязь и кровь осыпалась с них, как шелуха...
Трава поднималась, обнимая их ноги, Солнце ласкало своими лучами,
река плескалась за их спиной, а прямо перед ними стоял огромный сад, и
прекрасные люди выходили им навстречу...
