Раздел 1.
Я даже не успел поставить на место мусорное ведро, когда в дверь
позвонили.
– Привет! – улыбнулся невысокий лысоватый человечек, переступая порог
моей квартиры. – Как дела? Впрочем, сам знаю.
Он обошел меня и продвинулся в сторону кухни.
– У тебя дерьмовое настроение, кончились сигареты, Илья Иосифович
вчера отдал твою тему Семенову, который ни хрена в кристаллах не смыслит,
и плюс твое молоко сбежит через семь секунд. Раз, два, три, четыре, пять,
шесть, семь! – торжествующе закончил он под шипение сбежавшего молока.
Чертыхаясь и проклиная непрошенных гостей, я снял кастрюлю с огня и с
сожалением осмотрел последствия. Перспектива мытья плиты меня никак не
радовала. Человечек довольно усмехнулся.
– Вот, – сказал он.
– Что – вот? Если каждый мудак...
– Как приятно, когда тебя вот так, по простому... А, да, забыл
представиться, – он протянул мне руку. – Будем знакомы – Бог.
– Чего? – оторопело уставился на него я.
– Бог. Ну, знаешь там – Иисус, Аллах, этот, как бишь меня –
Кетцалкоатль. Помню вот Зевсом был – чудное было времечко...
– Ну ты, шутник... – я начал терять терпение.
– Спокойно, спокойно, что такое! – человечек казался сильно
огорченным. – Ну почему мне никто не верит? Я вам что, Санта Клаус? –
ворчливо продолжил он, и на его лице выросла белая борода, серый
(финский?) плащ превратился в просторную хламиду, а за головой разлилось
сияние нимба. – Доволен?
– Ни хрена себе... – прокомментировал я и попытался поставить
кастрюлю, которую держал в руках, обратно на плиту. И, разумеется,
промахнулся.
– Ч–черт, – прошипел я дуя на пальцы.
– Бог, бог – сколько раз повторять? – проворчал старик в хламиде и
дотронулся пальцем до моей ладони. Ожог тут же пропал, как не было. Я
недоверчиво осмотрел кожу.
– Гипноз, – заявил я, стараясь чтобы мой голос прозвучал уверенно. –
Театральные штучки. – И я протянул руку к его бороде.
– Э, не хами, – старик отпрянул и схватился за бороду двумя руками. Я
почувствовал себя хозяином положения.
– Хамлю? Да ты кто такой? Я сейчас...
– Милицию вызовешь, да? – он вздохнул и превратился в весьма
внушительно выглядевшего урела. Я на всякий случай отступил на шаг и
уперся спиной в стену.
– Давай так. Придумай эксперимент, который однозначно докажет, что я
Бог. Или наоборот.
– Создай камень, который ты не сможешь поднять! – с умным видом изрек
я.
– Старо, об этом еще Чубыкало писал, – устало ответил он, превращаясь
в старушку. – Невозможность поднять камень может быть этической, понял?
Дай–ка я тебе хоть завтрак сделаю, что ли, а то уже месяц на институтском.
В кои–то веки собрался молока согреть, и то сбежало.
– Из–за тебя, между прочим, – машинально ответил я и задумался над
идеей эксперимента. Старушка в это время суетилась на кухне, и на столе
постепенно появились: четвертушка, блюдечко икры, мясное ассорти и еще
много всяких вещей о существовании которых я уже начал забывать. Причем
все это она доставала из духовки, в которую уже давно не заглядывали даже
пауки.
– Ну что, надумал? – требовательно спросил возникший на месте
старушки лысый тип, пришедший ко мне утром.
– Ну, драконы и прочие отпадают, – с сомнением произнес я, оглядывая
кубатуру своей кухни. – Большой Взрыв – небезопасно, чтение мыслей –
тупо... Похоже, ничего и не придумаешь...
– Именно. Бог – объективная реальность, не данная никому – кроме
тебя, между прочим – в ощущениях.
– Не, – обрадованно протянул я. – Можно. Пусть мне сейчас позвонит
Илья Иосифович и скажет, что Семенов отказался от темы и ее дают мне.
– Всего–то? – ответил тот и пожал плечами. – Иди к телефону.
Я недоверчиво уставился на телефон, брошенный вчера на полу в
коридоре. Не прошло и пяти секунд, как он зазвонил.
– Да? – спросил я, подняв трубку.
– Петр Алексеевич? – произнес до боли знакомый мерзкий голос зава. –
Произошли некоторые изменения. Чтобы не отрывать вас надолго, я просто
уведомлю вас о некоторых пертурбациях на кафедре, вследствие которых вы,
по–видимому, будете иметь возможность продолжить свою без сомнения
интересную научную работу, и даже, в некотором смысле, возможно поправить
свое материальное положение... – он сделал паузу.
– Я слушаю, Илья Иосифович, – подтвердил я.
– Очень хорошо. Наш с вами глубоко уважаемый коллега Михаил Павлович
Семенов сегодня поставил меня в известность, что он не сможет производить
изыскания по известной вам теме, которую, как мне показалось, вы были
заинтересованы получить, так что теперь, как видите, вы сможете с ней
поработать. Я уже внес необходимые изменения в бумаги и буду рад видеть
вас у себя сегодня около двух, чтобы обсудить детали. Кстати, Петр
Алексеевич, вы что–то плохо выглядите в последнее время. Следите за собой,
голубчик, здоровья не вернешь...
И я еще минут пять слушал бредовую выборку из народной медицины и
экстрасенсов. Наконец я, с трудом попрощавшись, повернулся к богу, все что
я мог сказать, было:
– Ну, бог, ты даешь.
– Хорошо ты трехкомнатную без очереди не попросил, профсоюз это тебе
не управляемый синтез, там думать надо.
– А что там насчет синтеза? – как бы невзначай заинтересовался я.
– А, ничего важного, – отмахнулся он. – Давай есть. Я не так часто к
вам сюда выбираюсь, чтобы упускать такую возможность.
Бросив взгляд на стол, я понял что ТАКУЮ возможность и мне упускать
не стоит.
– Так как же все–таки тебя зовут? – спросил я, откидываясь на спинку
стула.
– Бог, – ответил он и достал из воздуха пачку «Ватры». – Будешь?
Я благодарно кивнул и прикурил от возникшего рядом дракончика,
который мигом исчез, оставив запах гари.
– Не спорю. И все же, чего тебе надобно, старче?
– То же мне, золотая рыбка, – усмехнулся он и вдруг оживился. –
Слушай, хочешь побыть богом? Немного, так – попробовать?
– Не... – начал я...
– Да нет, я серьезно! Вот, смотри, – он выхватил из воздуха огромную
старую книгу и грохнул ее об стол. – Ты берешь книгу и становишься богом.
Я становлюсь тобой, так что никто ничего не заметит. А?
– А... а чего делать надо?
– В книге все написано. Давай, давай, бери!
Я отдернул протянутую было руку.
– А чего это ты так стараешься, а? Не нравится мне все это...
Бог мгновенно сник.
– Понимаешь, надоело, – пробормотал он, ковыряясь в тарелке. – Ты не
представляешь, как это скучно – берешь колоду карт и заранее знаешь исход
пасьянса. Ты только подходишь к биллиардному столу и уже можешь с любой
точностью предсказать траекторию шара. Ты говоришь с человеком и заранее
знаешь все его ответы.
– Так ты знаешь, согласился я или нет? – недоверчиво спросил я. Он
кивнул и достал из кармана мятый конверт.
– Тут запись всей нашей беседы. Интересуешься? – и он положил конверт
между нами.
Я смотрел на конверт, и мысли роились в моей голове, мешая
сосредоточиться. Паршивая работа, грызня с Семеновым, убогая квартира,
очереди за хлебом... Ни друзей, ни кого, кто был бы действительно дорог...
Я положил руку на книгу.
Небеса раскололись и соединились вновь.
Теперь я ЗНАЛ. Счастье Знания переполняло меня, и я рассмеялся в лицо
бывшему себе.
Я взял со стола конверт и сунул его в карман.
– Ну вот, – усмехнулось мне лицо, каждый день смотревшее на меня из
зеркала.
– Да! – рассмеялся я в ответ и поднял книгу. На обложке золотом было
выведено: «Возможности и обязанности Бога. Справочное руководство». И ниже
стоял размашистый росчерк Первого.
В памяти всплыл вопрос и тут же пришел ответ. Я ухмыльнулся.
– Семенов долго будет искать свои частные решения.
– Да? Какие? – недоуменно поднял глаза новый я. – Я что–то не
помню...
– Добро пожаловать в неизвестность, – пробормотал я и сунул книгу под
локоть. – Счастливо оставаться! – Я махнул свободной рукой и растаял в
воздухе.
Появился я на Небесах, прямо посреди толпы ангелов, тут же принявших
деловой и рабочий вид, что меня немало позабавило. Очень благообразного
вида старик со связкой ключей подошел ко мне и заглянул в глаза.
– Опять новый, – констатировал он. – Неисповедимы пути господни... –
и ушел прочь.
Я развалился на облаке и углубился в чтение Книги Первого.
Периодически перед моим облаком возникали чего–то просящие ангелы и души.
Я по–быстрому расправлялся с их просьбами и продолжал читать.
Книга была удивительной. Это были строки, написанные Творцом, и
недоступные моему приобретенному всезнанию. Язык был прост и понятен,
слова ясны и четки, но глубина мысли превосходила все что я мог видеть как
Бог. Часто я отрывался от Книги и оглядывал Вселенную, ища примеры и
подтверждения. Иногда я не мог оторваться от завораживающих строк и целые
толпы ангелов собирались вокруг ожидая Слова Господня. Надо сказать, что
это порядком отвлекало.
Наконец книга закончилась. Я перевернул страницу и увидел множество
листов с росписями моих предшественников. Долистав до конца, я поставил
свой автограф и первый раз огляделся вокруг. Белые облака везде, куда
хватает глаз... Крылатые тени сновали туда–сюда... Я сотворил монетку и
подбросил вверх. Она перевернулась несколько раз и упала на ребро – как я
и предполагал. Вершить судьбы миров уже не хотелось. Удел вечного
всезнания тяжким бременем лежал на плечах.
С легким хлопком рядом возник ангел. Даже не глядя на него, я
воспринял немой вопрос: в мире, о котором я никогда до этого не слышал,
кто–то создал колесо. Я прикрыл глаза и взглянул на тот Мир. Странные, но
симпатичные создания трудились под фиолетовым солнцем... Многие таскали
бревна, корзины пищи, суетясь около огромных муравейников, но некоторые,
застыв на месте, были погружены в глубочайшую медитацию. Врожденные
способности открывали перед их внутренним взором тайны Бытия... Я открыл
глаза и отрицательно покачал головой.
– Им повредит техническая цивилизация, – произнес я и ангел вздрогнул
от неожиданности. Через секунду он исчез, и я скорее почувствовал, чем
увидел, что кто–то заносит мои слова на скрижали. Это начинало порядком
утомлять.
Я позволил себе понежиться на облаке еще несколько долей вечности,
прежде чем решение окончательно окрепло во мне. Я поднял книгу, лишил себя
формы и подставил кожу под фиолетовые лучи. Один из туземцев, которого я
раньше видел медитирующим, выбросил в яму мусор и повернулся к своей
пещерке в приятно светящейся скале. Я заглянул в будущее и усмехнулся.
Что–то в этой ситуации было знакомо.
Я вежливо постучал, отрастил еще пару ложноножек и переполз через
порог.
– Привет, как дела? – приветственно прошипел я и придал коже вежливый
зеленоватый оттенок. – Впрочем, сам знаю, – продолжил я и заполз в пещеру
мимо ошарашенно глядящего на меня аборигена.
