узнавались знакомые черты.
- Это Коковцов... Да это не иначе как Кузьмин... А вот физиономия
Кукина... А вот там Хвостов, тоже попался наш главнокомандующий.
Но вот сцена закончилась и все четыре солнца ушли за горизонт.
Наступило тягостное молчание, Золотой Катыш аж посерел, видать раскаивался
в своей измене Властелину всех людей. Я же вскарабкался на камень, что
повыше.
- Не знаю как вас, а меня этим не проймешь. Если Верховный Инка
пугает нас этими страшилками, значит, ему больше нечего предъявить. Он
называет себя Сыном Солнца, тогда я назову себя отцом солнца, луны и всех
звезд. Я - воин Единого Господа, которому не нужно курочить на кусочки
ничью душу и ничье тело. Я здесь, целиком перед вами, а не в животе у
какой-то ящерицы. Я не шизик, понятно?
- Ты называешь себя воином Виракочи, - выступил один из индюшек, -
но как ты докажешь, что сможешь говорить с солнцем, командовать звездами и
обладать луной?
- Я не знаю, но у меня получится. Я ведь как-никак спустился из иного
мира, я уже избежал вскрытия головы и заклания. Справлюсь и с остальными
заморочками. Сегодня я изловил шпионку Верховного, тоже будет и с прочими
соглядатаями. Победа будет за нами, ура!
ЧАСТЬ 2
15.
Я заглянул в серебряную гладь зеркала. Показавшуюся там физиономию
теперь трудно было назвать славянской. Хотя и на классически индейскую она
тоже не слишком тянула. У остальных пришельцев из мира-метрополии
наличность тоже была непонятной, полуевропейской-полуиндейской. Как будто
здесь нам дополнительно проштамповывали морду и маленько перекрасили.
Похоже, что такие изменения происходили при пересечении границы между
мирами, хотя полной уверенности в этом не было. Я ведь не сразу получил
возможность полюбоваться собой. А кроме того, у меня не возникало проблем с
узнаванием моих друзей-товарищей, хоть они и переменились внешне - как
будто демон-толмач помогал понять, кто скрывается под той или иной личиной.
После отрицательных небесных явлений окончательно дозрел замысел.
Пускай штурмбанфюрер Уайна Капак считает, что все идет по его плану:
птичка-де влетает в клетку и закрывает за собой дверку на крючок. Пускай
Верховному Инке все известно о прошлом и будущем передвижении моего
воинства. Но вряд ли ему станет известно о передвижении меня самого. Я хочу
понять, каким макаром этот дядька держит в руках весь периферийный мир.
Какие рычаги дергает и на какие кнопочки давит.
Я повязал на лоб повязку с золотой пластиной маскапайча - от
захваченного вчера в плен тикуй-рикука - налобная деталь поможет очень
быстро и без лишних проблем попасть в столицу.
Затем снова снял пластинку и, собрав корзинку с едой, направился в
карцер к Часке. При моем появлении девушка приникла лбом к полу,
демонстрируя полное смирение.
- Ну-ну, вставай, мы не за это воюем, а за прямо противоположное.
Часка послушно встала, но опять-таки как манекен.
Я, приобняв ее за плечи, усадил на каменную скамью и сам расположился
рядом.
- Я знаю, что у вас, у инков, не принято прощать и миловать, но ты
прости меня как-нибудь. Не могу я смириться с возможной утечкой информации
на решающей фазе борьбы... Тебе ведь ничего плохого не будет, покуда я жив.
Странно, что мы с тобой пересекли бездонейшую пропасть и встретились в
диковиннейшем из миров, чтобы заниматься какой-то ерундой... Скажи мне, что
это за человек, Уайна Капак? Надеюсь, твоя запрограммированность не
распространяется на выдачу сведений об обожаемой персоне.
- Он - сын Солнца.
- Знаю, знаю, он - Сын Солнца, я - художественный руководитель
Солнца и так далее. Ты мне скажи, что он за человек?
- Ночью он иногда кричал на непонятном мне языке. А теперь я знаю,
что это твой родной язык. Кажется, это были слова: "товарищ генерал, я не
виноват" и "полковник Максимов по вашему приказанию прибыл".
- Я догадывался, что наш он - русскоязычный. Возможно, разведчик, из
НКВД, поэтому прибыл сюда вместе с Мартином Борманом. Где же интересно сам
фашист? Может, и в самом деле, в доме Супайпы?.. Ты питайся, питайся.
Она с охотой принялась за еду.
- Я тут должен отлучится, Часка. Когда вернусь, предложу тебе снова
уехать. Если же я не объявлюсь через пару недель, Носач отведет тебя в
какое-нибудь тихое селение.
- Если ты не против, я буду ждать тебя больше двух недель, сколько
понадобится.
- Лучше расскажи все, что ты знаешь о Кориканче и прилегающих
районах.
Она рассказывала, а я сверялся с тем, что видел и читал в своем
двадцатом веке, в родном мире. В книжке одного полуинки-полуиспанца было
рассказано, как после конкисты водопровод в Куско помаленьку развалился и
на его месте образовалась канава, проходящая вдоль северной стены
монастыря, возведенного на развалинах дворцового комплекса.
Я сверялся и рисовал карту. Слова Часки имели большое, может даже
судьбоносное значение. Удальцы Кузьмина и Коковцова в свое время врывались
в столицу, но до Кориканчи им было ой как далеко.
Естественно, я полагался не только на эти отрывочные, а возможно и
недостоверные сведения. Предстояло совершить еще и воздушную разведку. Я
предпочел бесшумный воздушный шар, и качество инкских тканей оказалось
вполне подходящим для его изготовления.
16.
В столице Уайна Капака было два водопровода. Один снабжал полезной
жидкостью горожан, другой Кориканчу. Чтобы добраться до царской трубы, надо
было захватить грот, в котором бил источник чистейшей воды. Грот захватить
было невозможно, потому что его неустанно сторожили воины орла, вооруженные
и своими инкскими "шмайссерами", и пистолетами. Раз так, надлежало
воспользоваться обычным водопроводом, который, по счастью снабжал обширный
резервуар в Кориканче, из которого вода поступала в фонтаны и пруды. (Из-за
такого влажного способа перемещения пришлось на время расстаться с
"сивильником".)
Городской водопровод представлял собой канал, выложенный снизу медными
листами. Здесь было скользко и холодно, но в общем-то терпимо. Чтобы
попасть в резервуар, потребовалось взорвать решетку, на что сгодилась
граната. В середине водохранилища стоял "журавль", исполненный в виде
водяного демона. Он черпал то одной, то другой своей "лапой" воду и подавал
в арыки, находящиеся на несколько метров выше. Я уселся на "ладонь" и
вскоре оказался в верхнем желобе. Хронометр показывал уже двенадцать ночи.
Инки не любили темное время, поэтому этот час лучше всего годился для
проникновения в Кориканчу.
Арык привел меня в тесное помещение, где работал хитрый механизм,
состоящий из нескольких насосов, которые выбрасывали воду наружу. Можно
было догадаться, что я нахожусь внутри какого-то истукана. Сковырнул
пробочку, напоминающую глаз, и получил возможность выглянуть наружу.
Истукан, оказывается, торчал посередь фонтана, выложенного костяными
плитками. Сам фонтан находился то ли в широченном коридоре, то ли в крытом
пассаже между двумя домами. По крайней мере, с обеих сторон виднелись
входы-выходы с фризами, украшенными идолами различной свирепости. По
пассажу еще гулял народ дамского пола и возле фонтана на яшмовом бортике
сидели девы в белом. Еще те девы.
Меня явно занесло в Дом Избранниц. Впрочем, вспыхнувший в крови жар
вскоре угас, и не только из-за мокрой одежки. За связь с этими весталками,
наполненными девственной энергией, сдирали кожу заживо, вначале с рук и ног
снимали "чулки", потом с головы стягивали скальп. Я, когда совсем остыл, то
подумал, что одна из девичьих фигурок, пожалуй, мне знакома. Неужели Нина
Леви-Чивитта? Вот так дева нашлась. Хотя я не был уверен, однако
сопровождал взглядом эту интересную фигуру, пока она не скрылась в одном из
входов.
Через полчаса повсеместное хождение резко закончилось, видимо, из-за
"отбоя" или ночного молебна (послышался какой-то хор), часть факелов была
загашена, создав приятное затемнение. Я оживился и стал искать способ
выбраться.
У истукана имелся хорошо замаскированный люк - предназначенный для
доступа снаружи к механизмам. Запор поддался штык-ножу, после чего я выплыл
в фонтан, а затем перебежками, от идола к идолу, направился вдоль стены.
Вот, кажется, у пятого истукана тот самый вход, куда запропастилась
знакомая фигура. На фризе богиня с птичьей головой. Дальше была небольшая
анфилада, которая заканчивалась светелкой, оный охраняла парочка свирепого
вида изваяний, но под балдахином из чего-то серебристого почивала Нина.
Пожалуй, Дом Избранниц Акльа Уасин не пошел ей во вред. Кожа, как и у всех
прочих пришельцев из иного мира приобрела медный оттенок, но заодно стала
более тугой, а буферочки даже как-то набрякли по местной моде.
Я подрулил ближе к балдахину. Серебристая ткань оказалась просто
дымкой, исходящей из курильниц. По-моему, мою красавицу крепко накачивали
наркотой по ночам. Я хорошенько втянул носом и мне даже показалось, что
мимо скользнула женщина-ягуар. Опять она тут как тут.
Я тряхнул спелое плечо вроде бы знакомой женщины. Ноль реакции.
Красавица явно решила быть спящей. Ну что ж, используем испытанный метод,
поцелуй "рот-рот". Губы ее рефлекторно отозвались, но, в общем, результат
оказался хуже ожидаемого. Тогда вариант второй - взгромоздиться на нее и
облюбить. Совсем безнравственный вариант, не соответствующий
общечеловеческим ценностям. А если утопить курильницы в позолоченной ванне
и прилежно отхлестать красавицу по щекам?
Это подействовало. Весталка очухалась и первым делом ее глаза
офонарели от ужаса, как будто в ней в гости пожаловал батальон демонов из
преисподней.
- Свои, свои. - видимо госпоже Леви-Чивитта требовался теперь
какой-то пароль, поэтому я зажал ее приготовившийся заорать рот.
Черт ее дери, я уже начал сомневаться, Нинка ли это.
- Хвостов, - наконец откликнулась она.
- Ну вот, очнулась.
- Хвостов, Хвостов, - повторила она, словно никак не давались ей
воспоминания.
- Ну, освежи в памяти частные и общие моменты - телевизоры,
колготки, самолеты, нашу с тобой автомобильную прогулочку под падающими
минами, виски с тоником, компьютерные игры, встречу на катере, ночку в
поезде... Вырви свои мозги из плена, включись.
Слово "Хвостов", которое сразу вызвало некоторые симпатии, все-таки
обросло жизненной тканью и Нина прижала мою голову к своей груди. Кажется,
левой. Тут я не выдержал и... Она не возражала. Интимный процесс показал,
что Нина не утратила прежнего чутья, (а может и квалификации), но приобрела
непосредственность и простодушие. Я был весьма обрадован тем, что она по
совокупности баллов все-таки превосходила подозрительную Часку. Мне даже
показалось, что та дамочка, которую я встретил в мире-метрополии, у
Кориканчи, была неким идеализированным отражением Нины.
- С тебя сдерут кожу, вначале с рук и ног, потом с головы, -
удивительно спокойно подытожила бывшая сеньора Леви-Чивитта. Да, теперь она
тоже казалась весьма подозрительной.
- Я как инкогнито пользуюсь дипломатической неприкосновенностью.
Однако это не главное. Тебе, конечно, прочистили мозги, но хочу напомнить,
что бизнес у нас общий. Тут, в Кориканче, должен быть какой-то узелок,
некий пульт управления. Я знаю, он существует - отсюда всеведение вашего
Верховного Инки, его влияние на судьбу и все такое. Может, эта узловая
точка находится в храме Солнца - Инти-Уаси? Ну, колись.
Нина, взяв паузу на раздумия, опровергла меня.
- Скорее уж, в Килья-Уаси, Доме Луны. Храм Солнца - это так, для
государственного и гражданского культа. Если точнее, его надо назвать
храмом Трех Солнц. Там алтарь Брата-Солнце, правившего в прошлом мире, что
был пожран пожаром, алтарь нынешнего Господина-Солнце, чей мир погибнет от
потопа, и алтарь грядущего Сына-Солнце. Его землю когда-то уничтожат
чудовища...
- Я знаю последовательность веков: вначале каменный, потом кирпичный
и, наконец, говняный, то есть крупнопанельный. Ты вернись к Луне, Нинуль.
- В общем, если храм трех Солнц выражает историографию и будущие
чаяния, то Храм Луны - это, скорее всего, для влияния на наш нынешний мир.
Я всегда так... приподнято себя там чувствую.
- Ты должна отвести меня туда, чтобы и я приподнялся. А вообще
очнись, Нинка. Почему ты здесь безропотно торчишь словно курочка-несушка?
Как ты все это терпишь?
- Я мало что помню, Егор. Знаю только, что родилась в Одессе, на
Молдаванке, что выехала из Союза в 1987 году, что мой второй муж был
настоящим итальянцем, что ты мне понравился сразу, хотя я и не подала виду.
- Ну я в этом и не сомневался... В каком-то смысле, частичная амнезия
пошла тебе на пользу. А ты помнишь, на какую организацию работаешь, кто
тебя благословил на труд и на подвиг? - задал я давно наболевший вопрос.
Взгляд Нины сразу стал выражать затруднения, но ее рот все же раскрыл
кое-какие тайны.
- В 1988 году меня завербовала израильская разведка, вербовщик был
шикарным мужчиной. Два года спустя я уже стала офицером. Арутюнян был нашим
агентом, он посылал сведения о сотрудничестве и прочих шашнях между
мусульманскими группировками на Кавказе и ближневосточными исламистами из
"Хезболла" и "Хамаз". Мы с тобой познакомились, когда я выискивала Гарика.
Он, пока лежал на койке, и записал рассказ доктора Крылова на
микромагнитофончик.
Этот бред неожиданно получил подтверждение от одного нашего отдела,
который следил за специнститутом КГБ, тем самым "Хроноскафом", и генералом
Сайко, с тех пор как они экспериментировали с Полем Судьбы в южном Ираке...
Но нашу экспедицию я снаряжала на свой страх и риск, начальство не давало
добро и не придет на помощь.
- А как ты, шпионочка моя дорогая, оказалась на довольствии у Уайна
Капака?
- Я пришла к Верховному Инке... он привел меня сюда... здесь мне
давали отвар, содержащий духа-Помощника... Каждую ночь повторяется
сладостное служение матери Луне... Верховный Инка хочет подняться в Верхний
Мир и принести туда успокоение в труде и порядке.
Очень любопытно было за ней наблюдать, и в ее глазенках и в лице
перемежалось "свое", одесское, и "чужое", инкское. Желание помочь мне,
поучаствовать, повспоминать, поанализировать сочеталось с какой-то
переключенностью, вовлеченностью в чужеродный хоровод жизни, в инкский
метаболизм.
- Нина, устойчивое успокоение только благодаря отдыху случается. Труд
и порядок тут не при чем. Это я тебе говорю, специалист по рекреации и
релаксации. Ладно, когда ты меня сможешь спровадить в Килья-Уаси? Или
объяснить хотя бы, как туда можно попасть?
- Килья-Уаси - это храм, где мы должны присутствовать каждую ночь.
Ты попадешь туда сегодня ночью, если пойдешь вместо меня. И если, конечно,
захочешь.
Из желания помочь Нина показывает мне дорогу в храм Луны, из-за своей
отрешенности она делает это явно бездумно, не прорисовывая мне всех
опасностей.
Сильно опростилась Нина, вроде прежнее сознание и проклевывается, но
все равно наполнена она робостью необыкновенной, задействована в местный
круговорот времени, и даже словно сочувствует агрессивным планам Уайна
Капака. Как будто она кукла, сделанная по образу и подобию госпожи
Леви-Чивитты. Вторая мысль наследовала первой: может все мы тут - куклы.
Я на всякий случай уточнил:
- Ты хоть понимаешь, что Уайна Капак, кто бы он ни был, и весь его
"хрональный карман" - это полный бред и угроза для нашего родного
мира-метрополии?
Нина даже этого не понимала.
- Если честно, Егор, его слова выглядят убедительными. Мы пришли сюда
за нашим золотом. Не знаю как ты, а я собиралась отдать его на благие цели.
Но оказалось, что наше золото сыграло какую-то роль в этом мире и сейчас
его уже нет. Я думаю, отсюда в мир-метрополию должны вернуться не
сокровища, а что-то иное.
- Может, людоедство?
- Да нет же, там хватает протеинов.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг