- Пока что не поздравляю с этим, - отозвался Плотицын. - Давай,
перетащу тебя по стропу с парашютиком на конце. Я такое видел в одном
учебном фильме.
- Меня тут товарищи не отпустят. Мы очень привязались друг к другу.
- Тогда постарайся выровнять машину. У тебя очень сильный дифферент
на хвост, того и гляди, завалишься вниз. Берись за ручку, отдавай ее к
приборной доске, и гляди за показателем горизонта...
Я сунул ручку вперед, но аппарат продолжал валиться на хвост. И
только когда она была отдана до отказа, машина внезапно спохватилась и
перевалилась на нос. Зеленые острия елок словно впились в меня, все тело
заелдырило. Только полностью отдернутой назад ручки хватило, чтобы
прекратить нехороший курбет.
Я лихорадочно вспоминал то, чему был свидетелем в афганских вылетах,
использовал также силу интуиции и указания Плотицына. Но максимум, чего
мне удалось избежать - это немедленного обвала вниз. Скажем так, мы плавно
снижались над лесисто-каменистой местностью, похоже что Юхновского
заказника. Ничего большего добиться не удалось, наверное потому, что пуля
не только продырявила пилота, но и нырнула внутрь приборной панели. Да
впрочем и я не слишком соображал в делах на приборной доске.
Высота сто семьдесят, сто пятьдесят... машина катается из стороны в
сторону как комок теста в умелых кухаркиных руках... сто, семьдесят...
Никак не удается передать большую мощность на винт... Пятьдесят, тридцать,
десять... ложимся на бок.
- Мы все-таки не падаем. Друзья, сядьте на палубу и прикройте голову
руками...
Какой-то утес разбухал и занимал весь обзор. Выписываемый виток
упирался именно в эту каменюку. Каким-то непонятным макаром я бросил
машину вправо... И словно растекся от удара. Все жидкости, казалось,
брызнули из меня вместе с мозгами, кишками и прочей дребеденью. Винт
визжал как зарезанный, машина металась в конвульсиях - в аду, наверное, и
то житуха легче. Когда я большим усилием воли чуть-чуть устаканился, то
понял, что перед "поцелуем" успел убрать газ. Сейчас оставалось перекрыть
бензопитание и выключить зажигание. Мотор к превеликой радости не успел
загореться или развалиться. Победа, один-ноль в нашу пользу? Я отстегнул
ремни и встал. Но сразу заскользил в сторону. Мы сильно накренились,
градусов на сорок. Злобно скрежетнула обшивка, сдираемая о камни. Похоже,
пока что не победа, а лишь ничья.
Какая-то жижа капала на темечко. Кавказоид валялся без движения.
Львов сжимал голову и между его пальцев сочилась кровь. Впрочем левой
рукой он держался за пистолет. Гадина Тархов выглядел бессознательным. Я
открыл дверцу и отшатнулся. За ней было десять пустых метров до
каменистого дна оврага.
Я боковым зрением фиксанул, что Тархов внезапно ожил и вырвал
пистолет из рук Львова. Ничего бы я не успел предпринять для спасения от
расстрела, но из-за резких движений кабина покачнулась и Филипп Николаевич
снова смазал. Тем временем я взял его руку на захват и швырнул тело
активиста в сторону выхода. Он почти вылетел наружу, только последним
рывком зацепился за комингс двери. Пистолет ему пришлось бросить, чтобы
как-то хвататься. И взгляд его сразу стал как у мелкого звереныша.
Я аккуратно подобрался и взял комсомольца за мизинчики.
- Что ж вам больше не стреляется, уважаемый? Спешу вас успокоить,
студнем вы не станете, в худшем случае - аккуратной лепешечкой. Ее и на
похоронах не стыдно показать... Где Анна Беленкова?
- На пятой грунтовой дороге, после мостика через речку Бурую, в
дачном домике номер пятнадцать, - бодро рапортовал Тархов, несмотря на
неудобную позу.
Я хотел сыграть по правилам и уже протягивал активисту руку, но тут
вертолет резко качнулся и стал сваливаться в овраг. Наступал каюк всем, и
правым и виноватым. Наверное, в самый последний момент я ухватился за
строп, который бросили люди со второй вертушки. Я полетел вверх, а все
остальное вниз. Затем меня еще подпихнул взрыв.
В кабине второго вертолета я встретился не только с Плотицыным, но и
с Серегой. Подсуетился, оказывается, братан. Прибежал по первому звонку
майора. Плотицын сейчас торопливо рассказывал о моем спасении, и было
видно, что удачные приключения ему по душе.
- Леня, я сумел сообщить Трофимову, что меня резко заменили и Тархов
улетел с тобой - через офис одной фирмочки, связанной с "Уралтранзитом".
Полковник сразу велел начать преследование на втором нашем вертолете.
Кинул даже факс о временном выводе этого борта из эксплуатации. Правда на
охранников вертушки сей документ не слишком подействовал, пришлось Сереже
наезжать на них самосвалом.
- Майор, все в кайф, но надо торопится к мостику через речку Бурую.
Там в садоводстве спрятана заложница... Однако у нас из оружия - только
плевательные аппараты. Сережа, придумай что-нибудь вместо бомб и
пулеметов, ты же мастер на разные безделушки.
Теперь страх и ужас перестали корябать меня изнутри, но зато родился
какой-то азарт. Успеем ли добраться до пленницы, прежде чем ее охранники
получат команду "убрать"? А какие все-таки у Анки замечательные...
По-моему, охранный персонал в домике номер пятнадцать мы застали
почти врасплох. По крайней мере, они не ожидали нападения с воздуха. Двое
человек выскочило из дверей во двор, и тут их приголубила парочка
сброшенных мешков муки. Кажется, было только одно точное попадание, но
второму бойцу запоршили мы настолько зенки и легкие, что он надежно вышел
из строя. Правда, я сам чуть не смайнал вниз, когда бодрый ветер
неожиданно поддал машине в бок, и она ощутимо качнулась. Но это мелочи.
Какой-то агрессивный гражданин высунулся из чердачного окна и разок
стрельнул из пистолета. Мы тут с Сережей кинули по бутылке пепси-колы. По
"тыкве" не попали, но отлетевшим осколком ему порезало руку и он бросился
улепетывать. Затем несколько прочистил очи товарищ, обсыпанный мукой, он
уже дал очередь из "акаэма". Но удачно спущенное на тросе ведро угомонило
его надолго. Можно было снижаться над крышей.
Анна нашлась, причем живая, без кляпа во рту и даже не связанная. Я
же ожидал увидеть нечто жутковатое. Наверное, бравые охраннички были
уверены, что от них дамочка не смоется. Они обеспечили ей довольно
комфортные условия, а в ответ экс-мэр ходил у гуняковской кодлы на
коротком поводке. Казалось, сама Аннушка не очень ожидала явки спасателей.
По-крайней мере, заулыбалась она не сразу и даже слегка одеревенела.
Впрочем, после небольшой паузы гражданка Беленкова нашла силы облобызать
меня (много раз) и поцеловать Сережу и Плотицына (по разику).
- Я ведь заметила, что ты шальной, Леня, - промурлыкала она, повиснув
на моей шее. - Поэтому нет ничего удивительного, что ты вытащил меня
отсюда. Как ты теперь будешь меня защищать?
- Я знаю один способ, Аннушка, но, честно говоря, лимит по изменам у
меня исчерпан.
- А что тебе мешает использовать лимит на следующий год и на
следующую пятилетку?
- В самом деле, что мешает? - и я, подтолкнув даму в круглую попку,
помог взобраться на борт вертолета "МИ-8".
Тут вышел на связь Трофимов.
- Я рад, Шварц, что ты общаешься со мной через эфир, но как там
обстоит с моей техникой?
- Борт номер 20123, я извиняюсь, накрылся. Господин полковник,
недоразумение началось из-за различия во мнениях - кому надо покинуть
вертушку на высоте двести метров.
- Расшалился, понимаешь. Дорого мне ваш плюрализм мнений обходится, -
полковник еще с минуту словесно пачкал всех участников недавнего
"прогулочного" полета, а потом уточнил: - Ты, надо полагать, уцелел, а как
остальные?
- Тархов, его пилот и двое хранителей тела, к сожалению, канули в
Лету. Летопись сомнительных свершений Филиппа Николаевича подошла к концу.
Зато со мной украденная дочка мэра. Операция по спасению заложницы успешно
завершена.
- Что ж ты раньше не сказал. Сам Тархов каюкнулся. Увы, но это,
действительно, самое доброе дело на его счету. Без него Гуняков и
Сердоболько против нас не сдюжат. Устрою-ка я им "стрелку". Теперь дай
сюда Плотицина.
И после дополнительных указаний наш вертолет взял курс на ячменное
поле у развилки двух дорог, шоссе и грунтовки, ведущей на озеро Долгое.
По дороге я у Анны выведал, почему все-таки Тархов ее умыкнул. Суть
была не в одном лишь желании накинуть удавку на мэра. Дамочка Беленкова,
оказывается, всю кашу и заварила.
Она первой измыслила идею падающего на головы метеорита. Аня просто
хотела помочь своему папе-мэру, которого третировала номенклатурная
городская верхушка. Думала, что папаша твердой рукой остановит панику,
восстановит порядок в Свердловске-37 и снискает любовь горожан. Она
поделилась с двумя своими друзьями, Степой Нееловым и Леной Тарховой. А
также с известным английским шутником Джейсоном Хоком. (Тот и должен был
объявить в конце концов, что юморнул.) Первый сразу использовал идею в
своем замечательном романе, вторая передала свежую мысль своему братцу,
гуняковскому заединщику. И пошло-поехало. Идея, использованная аморальными
мозгами, разрядила свой отрицательный потенциал. И глупому ежику понятно,
что Елена Тархова, как сотрудник редакционно-издательского комплекса,
быстро прознала, что за книжицу накатал Неелов, это и свело его жизнь к
проигрышу. Тарховская кодла, естественно, стала приглядывать за
первоисточником идеи, Аннушкой, и, конечно же, не позволила ей звякнуть
Хоку и отменить шутку. Короче, девица Беленкова начала выдавать себя за
другого человека, мадам Тархову, используя при этом цвет ее волос и даже
речевые обороты. Анна пыталась дернуть в Свердловск, чтобы оттуда
связаться с Хоком, но тут Филипп Тархов изъял ее из обращения...
А вот сейчас Трофимов, похоже, решил устроить капитальную "стрелку".
Едва мы сели - правда, не заглушив мотор - как на поле выехало три джипа.
Вороненые стволы я сразу засек. Однако джипы вежливо остановились метрах в
пятидесяти от нас. Кажется, это те самые участники переговорного процесса,
которых высвистал полковник.
С помощью плотицынского бинокля я высмотрел за ветровым стеклом одной
из машин жирную афишу Сердоболько. А за другим стеклом еще одну важную
персону. Уж не ряха ли Гунякова маячит? Вдобавок я заметил снайперскую
винтовку, которая смотрела прямо на мой котелок.
- Послушайте, давайте взлетим, - обратился я к другим членам команды.
- Что-то у меня на земле голова чешется. Вон стекляшка оптического прицела
сверкает.
- Да это чья-то сопля на солнце блестит. И вообще, шеф разрешил
улететь только при явной угрозе, - кратко отозвался обычно словоохотливый
Плотицын. Первой жертвой такой исполнительности, кажется, станет мой труп.
- Значит, вы считаете, что моей голове ничего угрожать не может,
поскольку мозги в заднице? - обиделся я на старого знакомого.
Все-таки мне полегчало, когда показался "Ка-22" с Трофимовым. Эта
вертушка тоже присела, переведя мотор на холостые обороты.
- Леня, вертолетным хулиганом ты уже был, сейчас станешь дипломатом и
отправишься со мной на переговоры. Как товарищ, лучше других разбирающийся
в местной обстановке, - велел полковник. Хочешь не хочешь, а слушаться
надо.
Толковище началось где-то посредине между винтокрылыми машинами и
джипами. Тут я впервые познакомился с Гуняковым.
- Где Тархов? - начал он.
- Его бренное тело взорвалось вместе с геликоптером где-то на скалах
Юхновского заказника. Что поделать, авария. У самого еле-еле душа в теле,
- скромно отозвался я.
- Вы убили его! - багровея, стал взвиваться Гуняков.
- По-моему, разговор движется не в ту степь. Вы не на горкомовской
трибуне, где надо черное называть белым, а горькое сладким. Тархов и трое
его подручных так хотели покончить со мной, что просто перестарались. Еще
на вашей общей совести Неелов и Цокотухин. И Крутихин едва не стал пускать
пузыри благодаря вам. Тархов-то перед смертью раскаялся и все рассказал
мне. Вдобавок он девушку умыкнул... Эй, Аня, покажи личико, только
ненадолго.
Я, конечно, блефанул насчет раскаяния, но мои собеседники этого не
уловили.
- Ну что, мне вызывать следственную группу из Свердловска? -
поинтересовался Трофимов.
Момент был самый напряженный, в воздухе запахло гормонами страха,
бздения и ненависти. Я услышал, как щелкнул некий курок и приметил, как
прижались пальцы гуняковских холуев к спусковым крючкам.
Тут Трофимов внес определенные коррективы.
- Друг Гуняков, в одном из наших вертолетов сидит человек с
авиационным пулеметом. Сколько у вас тут народа? Пятнадцать голов. Может,
звякнешь по радиотелефону в похоронный магазин и закажешь пятнадцать штук
дорогих белых гробов? С грошиками-то у вас сейчас полный порядок.
Опять игра в покер. Даже если бы Трофимов вытащил бы следственную
группу из Екатеринбурга, многое бы она тут сумела накопать, когда все
потенциальные свидетели, поджав хвосты, в панике чешут из города?
Показаний одной лишь Анны явно недостаточно будет. Остановить же сейчас
панику и массовый отвал не под силу даже десятку Кашпировских - очумевшее
народонаселение просто сметет их. Тем не менее в отсутствии энергетически
мощного Тархова воля гуняковской кодлы явно ослабела.
- Чего тебе еще от нас надо, Трофимов? - голосом осипшего петуха
произнес Сердоболько. Ты и так ухватил все перевозки в свои руки.
- Надо долю от каждой сделки по покупке недвижимости в городе. Если
точнее, половину.
Жизнь наша заколыхалась на волоске. Трофимов сделал какое-то
неуловимое движение, по этому сигналу "Ка-22" подпрыгнул и завис в
воздухе, сдувая чепчики со всех собравшихся внизу. Из кабины действительно
показался мощный ствол.
- Ты что в голову раненный, Трофимов? - немного посерев лицом, стал
возмущаться Гуняков. - Мы же оплачиваем перевозку граждан на новое место
жительства. Между прочим, по вздутым ценам и, кстати, эти деньги текут к
тебе.
- Меня деньги не так портят как вас. Ладно, сорок процентов. Но в
качестве большого одолжения, - отозвался повеселевший Трофимов.
Гуняков и Сердоболько метнули друг на друга безумные взоры, на
физиономиях начальников было выписано почти что физическое страдание, а
также нерешительность. Наконец бывший секретарь горкома через силу
выдавил.
- Мы согласны.
- Таким голосом только из туалета говорить "занято".
- Согласны, мать твою, согласны, - заорал Гуняков.
- Гуняков, ты точно нервный какой-то. Слушай, лечись мочой. В твоем
случае это обязательно поможет. - Трофимов покончил с деловым партнером и
обратился ко мне. - А ты дрейфил, Леня. Учитывая твой могучий вклад,
увеличим твой пай до десяти процентов... Помогла тебе все-таки футболка со
Шварцнеггером.
Сейчас, когда отступила угроза моему пребыванию в этом мире, я стал,
наконец, соображать и прикидывать.
Итак, одна акула отъела кусок у другой акулы. Сорок процентов от
хапнутой недвижимости... это, должно быть, миллиарда четыре или пять. Нет,
поскромничал. Все десять, если учитывать заводы и лаборатории. Значит,
лично я смогу заработать вплоть до миллиарда.
Получается, что я встану с этими откровенными злодеями, убийцами и
грабителями на одну широкую доску! Впрочем, моя моральная чистота продана
отнюдь не за дешево. Кроме того, в случае моего отказа все бабки
достанутся акулам. Некоторые из них потратят капиталец именно на то, чтобы
организовать новую бучу и грабануть кого-нибудь на еще более серьезную
сумму. Они будут расходовать эти бабки на укрепление своего "авторитета",
на хоромы в районе Лазурного Берега и Пальма-ди-Майорка, на красивых
мулаток с задиками-шоколадками, на яхты размером с приличный теплоход. Я
же зафигачу денежки в производство дешевого пива и вкусного борща, я
оснащу протезами всех, у кого отсутствуют ноги, руки и половые
принадлежности, я куплю каждому дураку по электронному мозгу, я... В
общем, не стоит отказываться.
9
Подходила к концу очередная сверхплановая измена жене. Этой ночью
гражданка Беленкова не заставляла меня выполнять "акробатические этюды"
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг