- Куда плюхнулась свинцовая пилюля и откуда вышла, Хася?
Иракский друг с готовностью откликнулся.
- Под ключицу влетела, а выпорхнула из плеча, прямо в небеса.
Эх, еще бы дня три, чтобы оклематься. Иначе не видать мне Кувейта, как
своих ушей. Впрочем, мне и сейчас не видать своих ног, мудей, пупка. Почему
же Хасан не предупредил о засаде ? Неужели все было предусмотрено? И этот
его выход навстречу чекистам, и то, что Лиза остолбенеет под пулями, и то,
что я брошусь заслонять ее собственной тушкой? Всех этих деяний потребовал
наточенный елдак Хасана или же его начальство?
- Э, Абдалла, где мой пугач?
- Да вот же он. - Хасан подкинул ко мне ФМГ.
Левая половина моего тела будто побывала под трактором, но правой
рукой, помогая зубами, я проверил затвор и магазин. Вроде все в порядке,
без подвоха.
Перейдя на шепот, я поинтересовался:
- Что ж ты не отправил Лизу, когда я не мог уже сказать "нет". А,
Хася?
- Куда ее теперь отправлять, когда мы на одном месте торчим? - И сам
себе ответил: - Ее теперь только убить можно. Если отпустить, то
попадется: не сегодня, так завтра. Сама не расскажет, так ее все равно
выпотрошат, и тогда выдаст наше местоположение. Понимаешь, да?.. А теперь
выпей настой из трав.
Настой из местных трав оказался крепко наспиртованным, я после него
явно "полетел".
Мы торчали в каком-то полуокопчике-полуземлянке, было тепло, довольно
сухо и после укола не столько больно, сколько тяжело. Потом Лиза и Хасан
ушли вдвоем. Похоже, и в самом деле эта парочка даром времени не теряла -
успешно снюхались, пока я в отключке валялся. Нашел-таки Хасан свою
"манду".
Тяжесть и жар проходили сквозь меня волнами и, от чего-то отражаясь,
возвращались обратно. Может, паскуда Хасан отравил меня? Ладно, он мог меня
прикончить сколько угодно раз, пока я валялся бессознательным чурбаном.
Задушить, ввести три кубика воздуха в вену, пристрелить. Не удружил же
ничем таким.
Отраженные волны рисовали под моими закрытыми веками разные похабные
картинки. Хасан и Лиза в густой траве, позиция "женщина сверху". Эта
картинка перетекала в другую - "Иштар на троне", где мимо владычицы-богини
шествовали демоны, суккубы и инкубы, которые опять же рассыпались,
превращаясь в какие-то пульсирующие нити. Нити собрались в метлу, Иштар же
на троне быстро обратилась в бабу-ягу в ступе и, взмахнув своим движителем,
скрылась с места происшествия.
А потом я ощутил чье-то присутствие около землянки. Я не принялся
убеждать себя, что это мне прибредилось, а стал с кряхтением выползать из
окопчика на правом, непораженном боку. Я полз, заодно пытаясь выдавить из
себя боль. И увидел их сразу. Они были метрах в пятидесяти и уверенно
топали в мою сторону. Остапенко и на полшага впереди Маков. Разглядыванию
мешали густая растительность, высокая температура моего тела и солнце,
бьющее в глаза. А ведь если я не срежу своих бывших коллег первой же
очередью, они аккуратно подберутся к землянке и прихлопнут меня, как муху с
оторванным крылышком. Потом еще, наверное, с облегчением помочатся на мой
долгожданный труп.
Маков был голый по пояс, в непонятных зеленых пятнах, вид имел, как у
деревенского дурачка, постоянно шмыгал носом и свешивал челюсть. А может,
он и не был таким дураком, каким представлялся. Николай походил на идущую
по следу ищейку. Ищейка-Маков даже облизывал листочки и жевал травинки -
и, кстати, перся точно в мою сторону.
У Остапенки на шее имелось что-то, похожее на воротник. Я принял это
за воротник, но такое усовершенствование скорее напоминало полип или даже
медузоид. Мне показалось, что в этом студне я различаю контуры человеческих
мозгов. Если считать чудно прилипшие мозги за боевую единицу, то симбионтов
было трое. Мне нечего было противопоставить этому мощному наступлению
объединенных мутантско-чекистских сил. Мои союзники, то есть красномордая
клякса Апсу, вместе со своей телесной облочкой Хасаном, оказались в сачке у
Иштар-Лизы. Слаб оказался вольный анархический демон против Отверженных.
Пространство, разделяющее меня и охотников, сжималось и снова
распрямлялось, как гармошка.
Пот поплыл у меня по спине, кожа сразу зазудела, как будто в этой
липкой смазке самозародились тысячи мелких насекомых. Я почувствовал, что
эти монстры принадлежат миру затмения, который наплывает волной на мой мир.
Я молил не знаю кого, чтобы он разделил меня и их границей, чтобы он
создал линию обороны ...
Грань между мирами рассекла воздух как исполинский водопад.
Психический электрон пролетел через бушующи барьер, связывая меня и бывших
коллег единой орбитой.
Они чуяли меня с помощью осязательных, электрических и магнитных
рецепторов. Они были соединены единой сигнальной системой. Мозг, оставшийся
от старшего лейтенанта Колесникова, общался с помощью кровеносных сосудов и
нервных волокон с организмом подполковника Остапенко. Удвоенное количество
нервных клеток в несколько раз быстрее анализировали окружающую среду,
каждое ее изменение.
Они чувствовали меня, но и я чувствовал себя через них.
Я воспринимал теперь, как ищейка Маков, тысячи новых запахов и
ароматов, в том числе и свои личные: измочаленнный телесный дух и резкий
запах раны. Я мог теперь вжиться в роль своего почти земляка Коли, поэтому,
сжевывая листик тамариска, улавливал тот ароматический отпечаток, который
был оставлен прошмыгнувшим мимо пару часов назад человеком или зверем. Я,
сидя в Колиной шкуре, ощущал магнитное "гудение", источаемое собственным
телом, лежащим в окопчике. Шум был похож на звучание рассерженного
пчельника.
Я наблюдал глазами Остапенки тепловые излучения - такие розоватые,
почти прозрачные облачка. Я наблюдал то, что находится за преградой для
обычного зрения, в том числе и легкий тепловой туман над собственной
землянкой.
Я представлял даже работу головы подполковника, спаренной с
мозгом-медузоидом. Эта умственная деятельность включала постоянное слежение
за тенями, бликами, приметами, запахами, вибрациями, состоянием травы,
листвы, воды. Дополнительный мозг анализировал то, что пролетало мимо
основного. В обмен дополнительный мозг требовал паек в виде крови,
насыщенной кислородом и питательными веществами: медузоиду тоже хотелось
жить.
У этих трех товарищей не имелось сомнений и рефлексий, у них не было
страдающего сознания. Их совестью являлись инстинкты. Это были умные
животные, знающие как выслеживать, загонять, ловить и уничтожать. И
получать от хорошо проделанной работы удовольствие. Борееву бы они
понравились.
Я подогнал прицельную рамку и положил указательный палец на спусковой
крючок.
И тут мне врезали! Ощущения были как от сильного удара поддых.
Какая-то мускулистая тень, метнувшись по непредсказуемой траектории
мухи, достала меня. Потом нокдаун повторился. Из моего рта от дурноты
потекла какая-то желчь.
Это выглядело хуже, чем схватка под ковром, это была потусторонняя
борьба без нормального пространства, времени, кулаков, клинков и пуль,
борьба атеиста с демонами, плотского человека с тем, чего не существует.
Но сегодня я не был один.
Психический электрон прочитал бесовскую силу, как это делает магнитная
головка с информацией на компьютерном диске.
Я увидел их, в привычной исторической форме. Демоны стали воинами в
блестящих доспехах. На черном слоне сидел полководец в шлеме-многограннике.
На меня двинулась тяжелая фаланга, прикрытая просторными щитами. Та
самая фаланга, которая перешла границу между нашим миром и миром затмения.
На щиты были густо опущены копья, напоминающие поваленный лес. Впереди
бежали "разогревающие", лучники и пращники. Где-то за ними гудели огромные
барабаны.
Я не успел испугаться. Я увидел свое отражение в невидимом зеркале.
Витязь в блестящей царской тиаре. Словно из моих рук и ног вышло войско.
Чернобородые воины построились клиньями. Во главе каждого клина встали
герои с тяжелыми топорами для сокрушения щитов и щитоносцев. За ними
двигались бойцы-меченосцы, на их широких плечах лежали копья тех рядов, что
ломились сзади.
И воевал Урук с Уром. Гильгамеш, царь Урука, против Урукагины
правителя Ура. Владычица Иштар против владыки Нингирсу.
Укрепились мощью святой владычицы и волей Энлиля солдаты Урука и,
источая гневный жар из своих ноздрей, рассекли строй бойцов Урукагины, и
гнали их, пораженных Ужасом, и отделяли головы от тел, и преследовали вдоль
долины. Не ведая жалости, летели за врагом, как коршуны за куропатками,
чтобы снискать благоволение богини. И покрылась долина телами, лишившимися
жизненного тепла.
Витязь великой Иштар, царь Гильгамеш, связал пленных локоть к локтю и
предал в объятия смерти всех до единого...
Три получеловека свернули влево и проследовали мимо землянки.
Наверное, они двигались туда, где кончается лес.
До свиданья, дорогие, надеюсь больше никогда вас не увидеть.
Наверное, в этот момент они пытались мыслить, они хотели поскорее
домой,
но на месте жены и детей они видели бронзоволикого монстра, помесь
Нергала
и Феликса Эдмундовича Дзержинского в монументальном варианте.
В полном изнеможении я сполз на дно своего окопа. В следующие три дня
никто не появился, - ни так называемые враги, ни так называемые друзья.
Все это время я только жрал, спал и выделял, стараясь не под себя. На
четвертый день я поднялся, вернее встал на четвереньки. Потом в полный
рост. Меня качало как тростник. Вещмешки, которые я до того таскал довольно
легко, показались мне набитыми шумерскими кирпичами.
Я расстался без сожаления с останками лани - от бедняжки можно было
завоняться самому.
Я забросал землей и ветками следы помойки и стоянки. Я переложил
оставшуюся поклажу на здоровое правое плечо, повесил пистолет-пулемет на
ослабевшую убогую шею и двинулся вперед, напевая про себя "Выдь на Волгу".
В первой же луже я ознакомился со свом портретом, который нынче напоминал
дурно исполненный натюрморт.
Спустя пятнадцать минут я стал оглядываться, нет ли поблизости
скамеечки. А через полчаса я был весь взмокший от пота, жалкий, как котенок
и страдающий от общей импотенции. Пришлось двигаться медленно, опираясь на
стволы деревьев, и с передышками через каждые двести шагов. Пару раз белый
свет в глазах таял, и я обвисал.
А потом - набрел на Хасана. Вернее, на его труп. Да, поискал он на
свою голову "Манда-ди-Хайя". Никаких следов ранений и травм я не заметил.
Следовало скорбно признать, что мой друг, а он все-таки оказался таковым,
погиб из-за половых излишеств. Злая демоница, сидевшая в Лизе, сделала свое
дело. Хасан круто ошибся, обнаружив в ней источник познания и жизни.
Баба-яга сунула иракского Иванушку-дурачка в печку, его жизненная энергия
превратилась в ее фертильную силу. На биологическом уровне она сожгла его
гормонами и пептидами. Мой союзник Апсу лишился земной оболочки.
Красномордой кляксой плавал он где-то в низинах мира, не в силах всплыть и
как-нибудь помочь.
Гильгамеш и Энкиду. Я все-таки оказался Гильгамешем. Волей или неволей
Хася подставил меня под пулю и спас от демоницы, которая его употребила.
вместо меня. Про Гильгамеша в Фиминой тетрадочке ничего не было чиркнуто.
Однако у этого фольклорного персонажа имеется библейская параллель, Авраам.
Этот товарищ был тоже родом из Шумера и тоже искал бессмертия, правда, с
несколько иными характеристиками. Одна из точек, образующих энергетический
канал, обозначена Гольденбергом, как "Авраам-Фараон". Значит, мне еще
предстоит встреча с каким-то прирожденным властителем?
За такими полубредовыми рассуждениями я поправил ноги Хасана, сложил
ему руки на груди - устраивать ямку не было никаких сил - и двинулся
дальше.
Ночью проснулся от какого-то шороха в кустах, и сразу же, несмотря на
вялость, перешел в позицию для ведения огня. Ну, дайте мне этого злодея, я
его сейчас прошью свинцовой стежкой!
Из листвы появилась фигура. Фигурка. Я сразу понял, кто это.
- Я заметила тлеющие угольки, - объяснила свое появление демоница
Лиза.
- Уходи, иначе будет пиф-паф. Я уже на границе твоего леса. Топай
отсюда, Иштар-подлюка.
- Ты чего, совсем сбрендил, Глеб? Башка стаеросовая, охреневший от
марксизма-онанизма чекист! Сrazy mother-fucker, go to prick! - По старой
привычке Лиза так и не смогла матюгнутся по-русски, но затем, невозмутимо
поводя задком, подошла к бывшему костру. А я, хоть и вспомнил серое
изможденное лицо хасановского трупа, так и не смог пристрелить эту атомную
секс-бомбу. Оставалась последняя надежда, что ввиду моей общей слабости
проклятые любовные флюиды не окажут прежнего действия.
Так оно и выглядело. Первые двадцать минут. Ничто во мне не
шевелилось, ни в головном, ни в спинном мозгу. Я даже расслабился и стал
ехидничать:
- Во всяком случае, наш общий друг Хасан помер не от
марксизма-онанизма. Ты его испекла на своих угольках, уважаемая яга.
- Он, видимо, съел какое-то ядовитое растение, - сказала демоница.
Это объяснение ее вполне устраивало.
- Что-то зябко, иди, погрей хрупкую женщину, - внешне невинно
предложила Лиза.
- Ага, сегодня я грелка, завтра плевательница, послезавтра меня в
сортир спустят как израсходованную бумагу, - мужественно отказался я.
Впрочем, уже через полчаса ее флюиды прорвали барьер моей физической
немощи.
Одного раза будет достаточно, чтобы угробить тебя - кричала правая
половинка мозга. Всего один разик, и ты освободишься от этого притяжения -
возражала левая.
А еще какая-то "третья половинка" предлагала взять и очередью из ФМГ
ухлопать сооблазнительницу. Оп - и нет проблем.
В смятении я бросился в лес, ограничившись маловразумительной фразой:
"Живот прихватило." Но все равно флюиды легко настигали и хватали меня на
расстоянии десяти, двадцати, тридцати метров. Флюиды сейчас напоминали
пучки резиновых лент, которым каждый мой шаг добавлял упругости.
И вот упругая сила влечения уже потащила меня назад . Владычица Иштар
настигла меня и придавила как золотой идол. Вся энергия, что имелась во
мне, скопилась в нижней части живота и превратилась во власть Иштар надо
мной. Я попробовал почувствовать пульс земли. Он был характерным,
выражающим долготерпение. Но сбросить земле вредную энергию не удалось. Ее
слуги возвращали темную силу обратно. Не нужна была она демонам неба и
воздуха.
Как вырваться из владений Отверженных? Как из Урюпинска попасть в
Париж? Я зацепился ногой за какой-то корень и, взмахнув по-птичьи руками,
влетел лбом в крепкий ствол магнолии...
За стволом была дорожка, по которой как будто шел мой светящийся
контур.
Я сделал шаг за ним и пересек грань. Такую границу я еще не пересекал.
Своим сиянием она отличалась от прежних. Меня ослепило сверкающее
многоцветие, когда я переходил водопад света. Я пробыл там какое-то
мгновение и сразу вернулся назад. За гранью была пустота, сверхсильное
ничто, которое прикрывается землей, воздухом, небом как одеждой. Она не
забирала энергию влечения, она превращала ее в ненужную.
Я увидел, как золотой идол улетает в никуда, словно проколотый шарик.
От этого зрелища меня самого замутило и закачало. Я уронил опухшую
физиономию в сырую траву и стал ждать новых сил. Стабилизировавшись минут
через двадцать, я побрел к стоянке.
Кажется, все в ажуре. Отпустила нечистая. Лиза дремала у костерка,
нисколько не секс-бомба, а бабец не хуже и не лучше других. Когда я немного
подкрепился американскими крекерами, то уловил, источаемые ею, спокойные
кроткие вибрации. Никакая она не Лилит, что и необходимо в данный момент.
Даже показалось странным, что я испытывал к ней столь сильные и
разнообразные чувства. Растянувшись на своей охапке веток, я мирно почивал
до утра. Утра, когда мы вышли из леса шумерской бабы-яги - владычицы
Иштар.
10.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг