вдовой даже трахался. Старлею влетело бы за донжуанство, прознай Петрович
про это дело - враз бы накрылась будущая работа в солидной резидентуре. А
Петрович бы прознал, кабы я настучал...
Деревенские мужчины сейчас смахивают на рассерженных джиннов, которые
вот-вот превратятся в клубы смрадного дыма и поглотят врагов. Мне хорошо
видно врачиху. Ее лицо. Ого, даже в горле запершило - это ведь Лиза
Розенштейн! Или, по крайней мере, кто-то очень похожий на нее. Значит,
доктор Лизавета пользует арабских женщин, к которым мужья не хотят
подпускать посторонних самцов, пусть даже в белых халатах. Волосы у нее
теперь куда светлее и кудлатее. Это понятно, во владениях товарища Хуссейна
иностранцу сподручнее иметь арийскую, а не иудейскую афишу... Ну да, точно
Лизка.
Про все такое я Остапенке не докладывал, лишь сообщил, что американцы,
числом шесть, наконец, расселись по своим джипам и моторизовано чесанули из
деревни.
C чувством удовлетворения от проделанной работы, в основном
сконцентрировавшимся у т. Остапенко, - впрочем, оно коснулось и меня, -
мы вернулись к спрятанному вездеходу. Чувство законного удовлетворения у
меня было бы больше и насыщеннее, если б я еще знал все обстоятельства с
подробностями.
Американцы, кто бы они там ни были, вредители или целители, кочуют по
этой болотистой местности и лечат народ от малярии, дизентерии и заодно от
новой болезни. Но местные к ним настроены не слишком благожелательно,
похоже, считают разносчиками болезни, шайтанами, джиннами и кем-то там еще.
Наверное, среди недолеченных аборигенов запорхали сведения, будто именно
американские врачеватели - поскольку они "неверные", по которым джихад
плачет - эту самую хворь собственноручно пустили в оборот. Дескать,
вырастили в своем ЦРУ, а затем опрыскали ею добрых мусульман словно
сорняки-цветочки.
Не знаю, кто эту парашу пустил, по крайней мере, не наша группа. Наша
команда такими активными мероприятиями, как тиражирование слухов, не
занимается - я точно, да и Остапенко наверняка. Но, возможно, мы имеем
деловых партнеров, которые и лихорадку посеют и сведения, пагубные для
американцев, распространят. Когда Комитет "клеил" американцам взращивание и
разнесение СПИДа, то достаточно было рассказок московского радиоголоса и
статей Ионы Андронова. Но болотные шииты - люди темные, поэтому в данном
случае пришлось, наверное, потрудиться нелегалам из Службы "А". Но, может,
этого мало, и вдобавок к порочащим слухам надо местную публику
дополнительно вздрючивать неким удивительным образом? Каким - то оружием
наша группа все-таки воюет и какой -то участок фронта мы занимаем?
В общем, сдается мне, что драпанье американцев из села как-то связано
с нашей работой. Вернее с тем, чем занимаются Сандомирский с Дробилиным, с
их матрицами и векторами раздражения.
Коля умиротворенно вел машину по проселочной дороге, которая умещалась
на довольно сухой полосе, тянущейся меж двух болотных массивов. После
недавнего увязания в топи, он стал много осторожнее, так сказать,
культурнее, ну, а мы сделались куда заметнее - для бостонцев, хуссейновцев
и хрен знает еще кого.
Команда занималась трудом и отдыхом. Остапенко прикорнул на спальном
мешке, накрывшись плащ-палаткой, одни усы из-под брезента и торчали. Серега
сидел в наушниках и пеленговал американцев, а, может, впитывал какой-нибудь
музон по "Радио Люксембург". Коля впереди орудовал рулем и рычагами, мотор
солидно урчал от избытка сил. А Дробилин, в уюте, между двух шторок,
шуровал на тумблерах и переключателях ЦВМ.
Неплохо бы и мне подавить клопа, но сейчас удобный момент потолковать
полушепотом с Сандомирским. Сказать ему хотя бы, что я тоже трудился у
Бореева (про роль подопытной обезьяны следует промолчать), что мы как бы
коллеги. Но что-то притомился я для серьезных бесед. И как же это
исправить? Я сунул руку в аптечку и, вытащив скляночку элеутероккока,
прилично из нее хлебнул. Ну, все, я, кажется, достаточно свеж для
содержательного разговора.
И тут снова неожиданное помутнение в глазах, что-то размашисто
надавило в области лба. После этого перед внутренним взором опять бесстыдно
замаячила объемная клякса-физиономия, более того, зашевелила ртом. Дескать,
"ваш мудрец пытается взять чужие судьбы в свою руку, но сам не видит, что
его ниточка уже обрезана". Это про Сандомирского что ли?
А я-то наделся, что красномордый глюк после треволнений на болоте
безвозвратно стухнет. Однако, незваный собеседничек, надо же, не забыл меня
и опять явился, подыскивая общие темы. Ну, не спрашивать же у него, откуда
он свалился на мою голову, с этой или с "той стороны" - ведь беседуют с
духами только психопаты. Причем, не обалдуи какие-нибудь, а натуральные
шизофреники.
Как мне, все-таки, сбагрить его? Единственная подсказка - эта "клякса"
меня морочит и вступает в диалог, когда я принимаю элеутероккок. Так что
укреплять организм лучше потихоньку, спиртом или тройным одеколоном внутрь.
- Роберт Юрьевич, - обратился я к Сандомирскому, который отрешенно
находился на своем месте, тратя силы сознания на какие-то мысли и жевание
бутерброда, - а мы ведь с вами уже пересекались.
- Что? Где? - Сандомирский, конечно, не врубился, но как-то стыдливо
прекратил работать челюстями.
- Я говорю, пересекались мы с вами, хотя и не совсем по
перпендикуляру. Весной семьдесят восьмого года Бореев через одно наше
управление зазвал меня к себе. Вы мой портрет узнаете?
- Честно говоря, не припоминаю...
Если расскажу, что торчал в клетке, как мышь белая, то у собеседника,
конечно, освежится память, но тогда майор Фролов предстанет далеко не в
лучшем освещении.
- Я, Роберт Юрьевич, занимался подбором справочных материалов по
наиболее разумным мистическим доктринам. Это выглядело довольно странно -
но только на первый взгляд. Потом я напомнил себе, что Шлиман докопался до
Трои, доверившись гекзаметру дедушки Гомера. Что Эванс, добравшийся до
Лабиринта, тоже полагался на мифилогические россказни. "Опиум для народа",
который содержится в библейской Книге Бытия, тоже вроде потверждается
данными палеогеологии.
Сандомирский одобрительно качнул своей яйцевидной головой и подхватил.
- "Дух Божий носился над водою" - а ведь планета действительно не
имела сухого места. Тяжелые элементы скопились внизу, легкие, особенно,
соединившиеся водород с кислородом - наверху. "И отделил воду, которая под
твердью, от воды, которая над твердью... и назвал твердь небом". В самом
деле, атмосфера из водяных паров была отрезана от водной поверхности слоем
из углекислого газа и кислорода. "Да соберется вода, которая под небом, в
одно место, и да явится суша". Насчет подъема материковых плит все
правильно. Достаточно еще вспомнить историю потопа...
- Погубившего неких людей-исполинов. Уж не разумных ли динозавров?
- Да, Глеб Александрович, для биологов тоже масса важных сообщений.
Не являлся ли ковчег, в котором каждой твари по паре, какой-нибудь генной
библиотекой или айсбергом с заморженными в нем эмбрионами? А гражданин
Мафусаил, что недурно протянул девятьсот с гаком, не имеем ли мы тут дело с
иным биологическим циклом?
- Который, например, включал периоды анабиоза...
Сандомирский явно стал выделять меня из компании Колесниковых -
Остапенко, которая доселе представлялась ему, наверное, сборищем грубых
чурбанов.
- Но это все-таки из области естественных наук. Как насчет мистики,
Роберт Юрьевич? Ф-полюшко - это действительно скопище энергоинформационных
матриц, которое определяет судьбу всех и вся, от камня и таракана до нас
самих? Было видно, что Сандомирский не прочь пообщаться с младшим братом по
разуму (у которого что-то теплится в мозгу), однако боится всяких запретов
и подписок о неразглашении, хотя не понимает, как они могут относиться к
майору ГБ.
- Да, да, вы имеете некоторое представление о наших делах, - безо
всякого огорчения согласился Сандомирский. - Только я ничего не знаю о
природе Ф-поля. Причем я не исключение. Да, оно оказывает на нас мощное
воздействие, но его источники мы наблюдаем как бы сквозь завесу, сквозь
множество завес.
- А магнитные возмущения?
- Магнитные возмущения, или точнее, движение заряженных частиц под
действием магнитных сил - это слабое и посредственное отражение того, что
происходит в Поле Судьбы. Глеб Александрович, мы решили не лезть в
устройство мироздания.
- Тоже правильно. Этим пусть занимаются будущие ученые с
большими-пребольшими мозгами, сваливающимися на спину.
- Пусть мы не понимаем, Глеб Александрович, что такое Ф-поле, зато
умеем математически его описывать. Также находить матрицы схожие, несхожие
и комплементарные. А еще определять виды их взаимодействий: иерархические
группы, именуемые организмами, группы сочленения, резонансные и так далее.
Наконец, смогли разобраться с тем, как некоторые группы влияют на
материальные объекты, на минеральный мир, на растительный, на животный.
Благодаря им... - Сандомирский помедлил, подыскивая доступные мне слова,
- все в мире устраивается не абы как, и налицо некоторая предустановленная
гармония.
Ну-ну, насчет такой шикарной жизни я уже слышал от старика Бореева.
- Ага, солнце посылает, что положено, микробы относительны гуманны...
Роберт Юрьевич, почему мы лезем в предустановленную гармонию с этими самыми
векторами раздражения, хотя узнали самую малость?
Сандомирскому было далеко до сверхустойчивого Бореева, он зарумянился
и стал оправдываться. Дескать, корреляции достаточно точны в некоторых
областях, "карты не врут", и наши умельцы довольно ловко предсказывают
события.
- А как насчет того, чтобы менять чье-нибудь поведение в нужную нам
сторону? Есть такие кукловодские ниточки?
Сандомирский заволновался, его руки запрыгали.
- Но вы, Глеб Александрович...
- Я - да... Я курировал опыты на эту тему, во время которых
применялись кое-какие стимуляторы.
Сандомирский опять расслабился из-за моей приобщенности к тайнам.
- Стимуляторы вызывали перформирование некоторых матричных групп и
включение в них новых активных матриц. Но получалось слишком много
неизвестных величин. Сейчас стимуляторам мы предпочитаем вектора
раздражения, то есть особо модулированные магнитные возмущения. Они
резонансно влияют на Ф-поле по принципу обратной связи.
- Ну и какие матрицы вы науськали на болотных жителей? Наверное,
привлекли здешних джиннов? Аборигены ведь не даром стали бросаться на
врачей-цэрэушников.
Сандомирский снова встрепенулся и напрягся, даже глазки у него
округлились. Он никак не мог понять, главный ли я гэбэшный знаток, которому
можно довериться, или мелкая сошка, лезущая куда не следует, а то и
провокатор. Как бы мне тебя успокоить, ученый, чтобы не было неприятностей?
У нас ведь, если суешь нос на миллиметр дальше, чем надо, то может
отвалится вся морда.
- Да не беспокойтесь, Роберт Юрьевич, это у меня
научно-художественная фантазия. Я ведь даже по долгу службы почитывал про
всяких демонов. Их в каббале "клипат" зовут, то есть шелухой. Считается,
что своей энергии эти гады не имеют, поэтому вынуждены паразитировать на
чужой. А живут они в нижнем мире "ситра ахара", что по нашему "другая
сторона". Вот вы про завесы говорили. В кабалистике тоже считается, что
экран - "масах" защищает сосуды нашего мира от черезчур сильного света,
поступающего по каналам - "сефирот" из высших миров. А другой экран спасает
нас от нападения из мира затмения. Или, например, статья из журнала
"Техника-молодежи", там какой-то физик признал, что наши кванты с кварками
лишь небольшая часть излучения девятимерных суперструн, пробившаяся через
экранное поле. Он еще называл его пространственным, хрональным и вакуумным.
- Там не было такой статьи, - медленно произнес Сандомирский. - У
меня сынишка выписывает, и я просматриваю.
Что-то не то я выдумал, надо исправляться. Однако свет перед глазами
вдруг померк, съежился, и клякса-физиономия, проступившая сквозь туман,
беззвучно зашевелила толстыми губами.
"Твоя нить тоже напряглась. Знаки огня и остановки."
Когда перед глазами прояснилось, я машинально глянул через ветровое
стекло. Впереди, метрах в десяти, на твердой поверхности дороги виднелось
какое-то утоптанное разрыхление. Я мог показаться дебилом, но не выдержал
напора страха и заорал.
- Тормози, Коля. Мина! И влево.
Баранка, не обсуждая, стал сбрасывать скорость и резко отворачивать в
сторону. Я слышал, как скрежещут тормоза и воют шины, сдираемые на сухом
щебне. Время растянулось словно резина.
Столько таких тягучих секунд укладывается в тормозной путь? Не
облажался ли я со своим воплем? Выкинут же из команды как истеричку.
А потом рвануло. Химическая энергия минного вещества перешла в
кинетическую, как и было кем-то запланировано. Однако кто-то явно
огорчился, потому что это случилось не спереди под днищем, а, поскольку мы,
тормозя, разворачивались, - в районе левого заднего колеса. Крыша резко
поменялась местами с днищем, пространство кабины сразу заполнилось пылью.
Что-то заискрило, и повалил едкий дым, который стал разъедать носоглотку,
вызывая кашель и чих.
Кто-то, наверное, Колька, распахнул днищевой люк, оказавшийся теперь
над головой. Я видел, как Маков лезет в него и тут же резко приседает.
Поверху ударила очередь, потом еще одна.
"Вот так заварушка, рожа-клякса не зря предупреждала" - даже в такой
суматохе заметила какая-то спокойная часть моего мозга.
Раздалось хныканье, по-моему Серегино:
- Ой, ногу придавило.
"Скажи спасибо, что не член" - мысленно утешил я его. Затем
попробовал открыть боковую дверь, противоположную той стороне, с которой
стреляли. Не вышло - заклинило.
- Ну-ка, я попробую, - Коля мощным ударом крупнокалиберного башмака
вышиб дверь наружу и тут же прыгнул в открывшийся проем вместе с Серегиным
"Интерармсом". Я тут же вспомнил, что мой "ПМ" безнадежно отсырел.
- Товарищ подполковник, дайте-ка, пожалуйста, вашу пушку.
Остапенко проснулся, но пробуждение было безрадостным. Он мало что
соображал, кровь запачкала его не слишком высокий лоб, а не чересчур мудрая
голова оказалась сильно ударенной. Однако, товарищ подполковник недюжинным
чутьем просек, чем дело пахнет, и протянул мне свой "Смит-Вессон". Теперь
можно было выскочить вслед за Николаем.
Как выяснилось, враг был не столь уж силен. Видимо, рассчитывал, что
останется только добить тех, кто попробует вылезти из взорванной и горящей
машины. А поскольку подорвались мы аккуратно, то сейчас нам с Колей
противостояла лишь пара чуваков местного "болотного" производства, которые
палили из кустарника с правой стороны дороги У одного, правда, имелся
автомат или скорее даже пистолет-пулемет, а второй, кажется, пользовался в
своих неблаговидных целях крупнокалиберным револьвером.
- Маков, прикрой-ка меня.
Я выбежал из-за машины и поспешил к краю дороги. Чтобы уйти с линии
полета чужой пули, прыгнул вперед, а затем колбаской скатился в кювет. Тот
чувак, что с пистолет-пулеметом, хорошо мне открылся, по крайней мере, в
просвет между ветвями кустарника я просматривал даже клетчатый головной
платок. Меня же прикрывало какое-то поваленное деревцо. Точность огня у его
машинки без выдвинутого приклада была немногим больше, чем у
остапенковского "Смит-Вессона".
Поэтому я дернул затвор и положил длинное дуло пистолета на мертвое
дерево. Подождав, пока неприятельские пули отщелкают кору рядышком с моей
горячей головой, стрельнул пару раз. Отдача была не по "макаровски" мощной,
но все же увод ствола оказался небольшим. В ответ на мои действия
пулеметчик затих, а второй неприятель, тот, что с револьвером, бросился
улепетывать сквозь кустарник, иногда мелькая развесистой мотней.
Коля рванулся было вдогонку, но я остановил его.
- Да пускай улепетывает на хрен - всех паскуд не перестреляешь. Это
же наймит из аборигенов, он тут все ходы - выходы знает.
Мы навестили второго стрелка. Тот явно скопытился. Пуля сорок пятого
калибра "Уэйдкатер" разворотила ему шею, перерезав магистральные пути
организма. В набежавшей луже крови отдыхал пистолет-пулемет. Кажется,
"Беретта М12".
- И чего ему от нас понадобилось? - Баранка стал неторопливо
рассуждать. - Может, денег на калым не хватало? Раззуделся "гондурас", и
пришлось отправиться на противное дело, - оправдал добряк-Коля
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг