оговорками.
- Не согласен, а "слушаю и повинуюсь".
Малый Тереха - мой друг, по крайней мере такое впечатление иногда
создается. Ведь последние десять лет он исправно кормится той же самой
информацией, что и я. Те же две пятилетки я исправно делюсь с ним всеми
своими выводами и догадками. Десять лет я объясняю ему, что для меня
хорошо, а что плохо. Немудрено, если он стал подумывать о собственной
пользе, почему нет. И уже сам может объяснить про хорошее и про плохое. С
этим придется смириться. Потому что мне иногда - вернее, каждый день -
недостает верных сведений, мне что-то кажется и память изменяет. А малому
Терешке всего хватает, никогда не кажется и ни один орган его не подводит.
- Ладно уж, хоть надоело, но выручу тебя опять, - капризным тоном
заявляет Тереха-малый. - При очередном запросе транспортной службы я
включу Нура в список нарушителей правил парковки "клопа", или в реестр
водителей, пропустивших очередное переосвидетельствование. Сам понимаешь,
есть правила, которые нарушить обязан каждый человек, находящийся в
здравом рассудке. Отпираться ему не будет резона. Даже "Вязы" возражать не
станут, когда твой Нур отправится в транспортную службу, чтобы избежать
повестки в суд. А на выходе оттуда, ты сможешь познакомиться с ним
поближе. Произойдет это не позже, чем завтра.
4
Тереха-малый поработал на славу. Подыскал живца, на которого
интересная рыбка из темного пруда таки клюнула, и даже заблаговременно
вручил мне Нурову фотокарточку для опознания. Я тоже кое-что предпринял по
своей линии. Нашел приятеля с большим фингалом под глазом, того, что
всегда не прочь выпить, побузить и потрахаться, особенно если
общественность не наблюдает за ним бдительным оком. И когда Нур С200
выходил из транспортного управления на бульвар, любитель дурного отдыха,
пройдясь мимо, отдавил "объекту" носок ботинка и ухватил в пригоршню
изрядный кусок его куртки. Далее разговор сложился так.
ЗАДИРА. Если ты мне не извинишь то, что я наступил на твою ногу, я
тебе голову оторву.
НУР. Да ладно, пустое. Пропустите.
ЗАДИРА. Как это пустое? Кто это пустой? Я - пустой?
НУР. Говорю же вам - пустяки. Я спешу.
ЗАДИРА. А я, значит, и спешить никуда не могу?! Я, выходит, мусор,
меня и извинять не надо. Всячески показываешь, что от одного моего
прикосновения ты из чистого ангела грязной свиньей стал? Намекаешь, что
таких, как я, давить и топтать можно? Ну так ты жестоко просчитался.
НУР. Вы меня неверно поняли.
ЗАДИРА. А теперь закрой парашу.
И забияка нанес Нуру удар в пах, а потом в челюсть. Собрался провести
еще прием джиу-джитсу, но, запутавшись с броском через плечо, нескладно
рухнул сам.
Тут примчался я, сияя своей трехголовенькой кокардой и полицейским
значком. Ткнул обоих электрошоковой дубинкой. Причем для наемного задиры
заметно убавил силу тока, а вот Нура уложил в нокдаун.
Оперативно очухавшись, забияка вскочил и сделал ноги. Я как бы не
смог догнать его, поскользнулся на чьем-то плевке и упал с матерным воем
вослед удирающему. Затем вернулся к месту ристалища и стал разбираться с
тем, что осталось. Конечно, потребовал документы у отправленного в нокдаун
Нура, предварительно попортив мазером его персональную магнитную карту,
когда та еще отдыхала в кармане. Вот теперь имелись все основания волочь
его в участок.
Самое главное я все-таки учел. Каждый, кто работает на "Вязы", имеет,
возможно даже в животе, мощную рацию. Как только кровь у него
перенасытится супрессантами или чем там еще, бдительная Анима врубит
передатчик и тот пропикает сигналы СОС.
А мне предстояло еще прошмыгнуть несколько городских секций с этим
поганцем на привязи. Я чуть не выбрал маршрут через жилой блок, но
нутряное чутье подсказало, что в его тихих и укромных закоулках чьи-то
заботливые руки могут запросто чиркнуть лазерной бритвой по моему горлу.
Поэтому я и решил прогуляться через торговую секцию. Там, конечно,
скажется другой минус - скромные ребята из вязовской Службы Безопасности
вряд ли будут выделяться в толпе. Однако, издалека палить они в людном
месте не станут, а вблизи я протокольную морду всегда замечу.
И если надо пошурую сквизером. Ведь когда такой штучкой орудуешь,
публике не очень-то понятно, от чего вдруг поплохело тому или иному
гражданину. На роже пострадавшего вряд ли будет написано, что он весь
ионизировался внутри. И одежонка при этом деле почти не портится, пожалуй,
только линяет немного.
"Вязы", как и полагается, повели себя противно, вязко. Негодные хари
эсбистов я еще на первом ярусе торгового центра приметил. Как ни странно,
издалека - слишком уж заметные. Глаза у них были не мутные с поволокой,
как у шатающихся тут старателей, а будто горящие фонарики, что
контрастировало с неестественно вялыми телодвижениями.
Объективы моего хайратника высвечивают пару гадких рож и фигур в
чрезмерно праздных позах у выхода с противоположной стороны торгового
зала. Надо срочно подаваться на второй ярус. Там продают всякий инвентарь
и не слишком тесно, в чем я убедился, утащив задержанного Нура вслед за
собой по лестнице-колесу. Я запретил себе радоваться - и правильно. Вот
там у отдела, где труженики меркурианских пустынь степенно разглядывают
микробуры, виднеется вовсе не старательская физиономия. Мой пеленгатор
фиксирует, что сексот еще ведет какие-то кодированные переговоры. Влип что
ли я? Не туда и не сюда. Но есть еще в заначке идеи.
Свернул из торгового зала в боковой коридор, там Нура по шее угостил,
чтоб не тянул куда не положено. Выискал туалетные комнатки, где решил
через окно сыграть и со своим уловом попасть на аварийный трап, тот, что
спускается по наружной стене.
Однако жизнь стала незамедлительно вносить поправки на манер
какого-то дурного парламента. Несмотря на то, что призывно маячили двери с
двойной надписью "М и ММ", то есть "мужчины и мужчины-мутанты", войти я
туда не рискнул. Там кто-то засел и усиленно вел переговоры в
УКВ-диапазоне - дебил какой-нибудь или, что вернее, неприятель. А вот за
дверями с барельефом "Ж и ЖМ" было пока тихо.
- Сегодня нам туда, - погоняю я нарочито неповоротливого Нура.
А этот мелкий фраер тоном оскорбленной добродетели еще заявляет.
- Собственно, от кого вы убегаете? Ворваться в бабий туалет? Как бы
не так. Фу, я порядочный человек.
- Рассказывай о своей порядочности младенцам, а мне не плети. Деру мы
даем от твоих же сотоварищей, по которым тюрьма плачет. Ну-ка, шевели
ногами, а не то отстрелю яйца и тогда тебе легче будет идти.
Нур решил, что яйца ему еще любы и совсем не мешают, поэтому послушно
заторопился. Но уже в первой комнатке - с зеркалами и пепельницами - мы
столкнулись с фемом. У меня во рту мигом пересохло, вот те на,
женщина-мутант, да еще какая. Впрочем, физиономия фемки осталась каменной,
а рука не потянулась к кобуре. Я же забормотал.
- Извините, мы тут проездом с Марса, мы сейчас выйдем, только с
другой стороны... У нас совсем другие надписи на дверках. "Д", то есть
дамы и "Г", считай, господа.
Тут на щеке у фемки забрезжило подобие улыбки, может даже
одобрительной. И снова "вот те на", путь неожиданно открылся - страшная
мутантка отвернулась к зеркалу. Я потащил Нура в следующую комнатку, там
подскочил к окну, раздвинул ставни. Остается вылезти, сделать шажок влево
по карнизу и как раз трап. Но еще надо заставить выйти наружу моего
подконвойного.
- Ну-ка, Нур-малыш, давай, как горный козел.
- У меня боязнь высоты! - нарочно стал истерировать он.
- По-моему, ты должен скорее ощущать боязнь дырки в голове.
И тут из другой комнаты, той, которую мы уже миновали, послышались
звонкие голоса, свидетельствующие о препирательствах. Фем настоятельно
требовала, чтобы какие-то мужики немедленно удалились, те же грубо упирали
на исполнение закона. Я попытался запихнуть Нура в одну из кабинок, но тут
дверь распахнулась и показался сексот собственной персоной. Будь под рукой
гразер, я бы мигом срезал гада. Однако стрелял я из сквизера, при
поражении этим оружием результат наступает лишь треть секунды спустя. В
масштабах большого боя это - мелочи, ну, в нашем же случае вязовский
человек успел разрядить бластер. Не в меня, а в Нура, и прожег ему грудную
клетку. Правда, сам стрелявший, быстро загнувшись, вышел из игры.
Я видел, Нуру осталось немного. Поэтому, вытащив гразер и поливая
жесткими лучами дверной проем, заодно превращал арестованного в хорошего
человека. Шприц-пистолетом впрыснул ему крепкий кортизолин, который
развязывает языки людям с сужающимся полем сознания, и налепил считыватель
на горло. Слов уже не будет слышно, но приборчик распознает их по
вибрациям. Я не знал, фемка все еще торчит неподалеку или давно убралась
восвояси. Во всяком случае из соседней комнатки клубами валил дым,
совершенно непроницаемый даже для СВЧ-излучения.
- Скажи, милок Нур, кто ж послал тебя нанимать старателей на разбой?
Кому понадобился этот гоп-стоп? Не запирайся, я все знаю. Кто тебя
погубил?
После небольшого затишья сквозь дым чиркнуло несколько бластерных
трасс - одни отправились в окно, другие продырявили радиатор, откуда со
змеиным шипением стал поступать горячий гелий. Потом из дыма чуть выше
пола показался некто в шлеме и тут же схлопотал. Он слишком хорошо
подставился в перекрестье прицелов моего гразера. Шлем превратился во
что-то вроде котелка, из которого плеснуло паром, брызгами и светом. Если
гразером сыграть в упор, ему мало что может противостоять, но, стоит
отметить, пострадавшему мучиться не приходиться. Впрочем, уже следующий
благородный луч мог избавить меня от жизненных мучений. Надо было срочно
улепетывать, сигать в окно. Ну, Нур, ну! И Нур раз в жизни сделал благое
дело, что, по большому счету, могло ему пригодится лишь на том свете.
- Нанял меня Дыня-мутант... выполняет разные поручения "Дубков"...
заплатил... десять "толстых" имперок.
- Неужто в "Вязах" никто не узнал про такой сюжет?
- Директор Медб мог... он занимался слежкой за "Дубками"...
Плазменный шнур прошипел возле уха. Я сорвал считыватель и выскочил
на карниз. Даже если Нур еще при жизни, ему быстро помогут свести с ней
счеты.
Не промахнуться бы из-за такой нетерплячки, попасть бы ногами в кишку
аварийного трапа. Вот он, наконец, конвульсивно сокращаясь, глотает мой
организм, прокачивает полимерными мышцами и выбрасывает через свой "анус".
Соответствующее отхожее место встречает меня внизу - полусклад-полусвалка.
На одном из концов проулка выглядывают из-за угла люди, которые бьют
по мне из плазмобоев и бластеров. Я ухожу в другую сторону, петляя меж
ящиков, огрызаясь и весьма неслабо своим аппаратом. На экранах хайратника
снуют сетки прицельных и и целеследящих координат, вот я резко совместил
две системы линий, и гразер облегчается по моему мыслесигналу. На том
конце проулка человек до пояса превращается в помесь фонтана и вспышки. Я
никогда не кричу в таких случаях с азартной пеной у рта: "Попал-попал".
Еще не хватало испытывать половое возбуждение и социальный оптимизм при
виде чьих-то испаряющихся внутренностей. А почему, собственно, не
порадоваться? - поинтересуется какой-нибудь юный балбес.
А потому, что следующим могу оказаться я.
Кто-то догадался отправить в меня самонаводящуюся ракету, но я ей
"выключил свет". Пустил контрракету из своей ракетницы, это штуковина
навелась на первый снаряд и сцапала его специальной зонтиковой сеткой.
Свет погас с большим дымом и треском. Потому, воспользовавшись суматохой,
я соскользнул в люк пневмопровода. Это такая тумбочка с крышкой наверху и
аварийным клапаном внутри. Крышка поднимается, клапан - у которого кем-то
уже была сбита заглушка - проворачивается, и я падаю вниз с предсмертным
смехом, туда, где вечно ревет ураган. Поток подхватывает меня и быстро
разгоняет.
Слишком быстро. Я так и не понял, куда пропал мой естественный страх
перед трубопроводными ужасами, отчего я посмел в них нырнуть. Будто
всадник (или пеший) без головы. Пневмосистемой, как следует, умеют
пользоваться лишь фемы. Слишком уж крут и силен поток воздуха, а по дороге
попадаются разные загогулины. Сразу напала жуть. Все тельце съежилось,
стало тщедушным и заныло от страха. Одежда свистела, ее металлические
детальки визжали, царапая металл трубы, и, совокупно с воем урагана,
доводили меня до степени близкой к безумию и бешенству. Где люк, где
фильтр, как среагировать, как не стать фаршем? По-моему, я так
перенапрягся, что перестал соображать и даже расслабился. И, конечно же,
Анима стимулировала насколько возможно выпуск размягчающих эндорфинов.
После чего полегчало во всех смыслах. Слушайте, марсианы, слушайте,
что со мной приключилось.
Когда я от страха и ужаса перестал чувствовать тело от пяток до
макушки, вернее, прежнее тело, то заимел новое. Будто заразившись
движением, завертелось во мне что-то похожее на юлу. Завертелось вокруг
оси, если точнее ПОЛЮСА. Полюс прыскал во все стороны напряжением.
Напряжение разлеталось лучами, пучками и фронтами. Получалось в итоге
вихревое, вращающееся и разбегающееся поле. Причем скорость его разбегания
было куда большей, чем моя собственная.
А результат вот каков оказался. Пока моя взъерошенная тушка подлетит
к очередной развилке, я уже успеваю ее прощупать своим вращающимся полем.
Как так? Вот так - я получал ощущения в смешанном виде - царапание (как бы
осязание), жужжание (как бы слух) и мелькание пятен с пузырями (как бы
зрение). Я назвал бы такие каналы восприятия - ПУЛЬСАЦИЯМИ. Я в пульсациях
быстро привык разбираться и вскоре стал понимать, в какую сторону надо
разворачиваться, на какой бок перекатываться и куда закладывать тормозную
ногу, чтобы выписать верный вираж.
Дело кончилось тем, что вращающееся поле разрослось на всю
пневмосистему. Да так, что ее трубы стали еле заметной сеточкой дрожащих
сосудов. В центре сеточки находился наблюдатель, то есть я. Кое-где сосуды
были сокрыты какими-то неприглядными пятнами. Тогда я, как форменный
народный богатырь, слегка поднатуживал свой полюс. Тот выбрасывал бурунчик
огненной энергии - нечто горячее торопливое расширяющееся - которую я
усилием своей богатырской воли направлял, куда положено. Пламенная сила,
как ершик в унитазной трубе, счищала пятна и возвращала полную ясность.
Не надо понимать меня ни буквально ни фигурально. Во-первых, я,
естественно, не полыхал натуральным огнем как пьяный Дракон Змеищенко, а
во-вторых, не рассыпаю вам плоские метафоры. Я пытаюсь... О чем-то
подобном - внутренних энергиях предматериального мира - лопотали не раз
мистикофизики, то есть мизики. Они ввели в обиход словцо "протогены",
которым обозвали некоторые скопления, сгустки чистых виртуальных сил,
влияющих резонансно на сложные объекты, включая человеческие организмы. Но
мизики, во-первых, ничего не испытывали на собственном опыте так как я, а
довольствовались методами структурного математического анализа. А
во-вторых, им никто не верил и не верит. (Ох и вечен разрыв между
думающими страдающими импотентами и безмозглыми бесчувственными
потентами.)
Я так увлекся ощущениями, что чуть не прошляпил момент, когда надо
было сказать "до свиданья, мир чудесный". Но все-таки безошибочно свернул
в тот тоннель, где имелась заглушка колодца. С расстояния в сто метров
начал размачивать ее пальбой из гразера, дальше были - дыра, шахта и
мостовая. В вихре пыли и прочего дерьма я отстрелился на улицу, как некий
грязный обшарпанный джинн.
Кажется, выгрузился в аграрной секции. Умеренно захламленная
территория. Гидропонные ванны с зеленью картофеля, того самого, у которого
клубни сами вылезают и ползут в овощехранилище. Вот закувыркался
плодово-овощной вор - это такой мутант-червяк, который проглатывает
картофелину или там апельсин и, отталкиваясь хвостиком, мирно катится к
своему хозяину, человеку и вору.
Сверху и снизу - плетение проводов и трубок, снуют киберы-овощеведы.
Глянув на одного из них с большой хорошо отполированной спиной, установил,
что действительно похож на ершик, которым прочищают унитазы. Иди сюда,
Малевич, и рисуй портрет. Однако отрадно, что по дороге ничего не потерял,
ни коготка, ни члена тела. Пока я себя пристрастно изучал, появился
охранник и наставил на меня пушечку.
- Эй, грязный, что тут делаешь?
- Упал в воздуходув, преследуя опасного преступника. Мы ж коллеги. -
Я показал свое чудом сохранившееся полицейское удостоверение.
- Ну и как там, внизу, погодка? - смехотнул охранник.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг