жилам токи разбегаются по телу и приводят в движение железные мускулы. Ни
одного шарнира - слои чистого металла легко скользят друг по дружке.
Мускулы и суставы - сплошная кристаллическая и молекулярная механика.
Кулаки - просто грубые кинетические снаряды, разгоняемые в соленоидах.
Глаза - большие и красивые, и вдобавок гамма-лазерные. Изо рта пышет
водородная плазма, нагретая огненным сердцем, заодно работает
МГД-генератор, из носа летят молнии, в каждом ухе вертится по четыре
локатора. И это все - я. Все адаптированно ко моей незаурядной личности.
Кое-какие части нового тела я чувствую так, будто они обычные мои органы,
остальные члены - агрегаты, чуткие к моим неумелым приказам, или вообще
самоуправляемые.
- Похоже, ты занялся производством видеоклипов для горнорудных
компаний, - уничижает голосом бандит-проповедник.
- Я, человек-гора, посоветовал бы тебе сделаться сейчас поделикатнее,
- голос мой грохочет куда внушительнее.
Но тут причина неделикатности становится понятной и близкой.
Передо мной поднимается другая фигура - пятиконечная звезда из
текучего металла. Немного погодя она преобразуется во что-то, смахивающее
на гигантскую гориллу. Препротивную и, более того, откровенно мерзкую
(это, конечно, на мой взгляд). Голова похожа на бульдозер и утоплена
промеж холмистых плеч, кулаки свисают до земли, задница отклячена.
- Ну и хам. Эдакое мурло приятно ударить любому. Такого бессовестного
урода оскорбила бы даже монашка. Если бы у меня был такой кошмарный вид, я
бы спрятался со стыда в какой-нибудь сортир, - пытаюсь словом смутить
соперника, но он, кажется, вполне доволен собой.
Тогда я решительно двинулся вперед, чтобы поскорее избить негодяя.
Легким напряжением пускаю луч из своих глаз прямо в горилловы
гляделки, но монстр прикрывает их ладошкой. Я разбегаюсь, подпрыгиваю, и,
слегка опершись на хвост, наношу двумя ногами удар в бюст, похожий на борт
корабля. Горилла резко становится в пол-оборота, перехватывает правую мою
ногу и хочет ее обломать. И только хвост спасает меня. Продолжая опираться
на него, ловко переношу свою левую ногу через правую. Я теперь спиной к
Кинг-Конгу, к немалому его разочарованию, но моя правая еще в захвате.
Чуть подаюсь к сопернику, и, резко оттолкнувшись обеими задними лапами от
его корпуса, вырываюсь. Кувырок через голову - и я снова в боевой стойке,
вся аппаратура работает нормально.
И вот мы снова друг напротив друга. Теперь атакует Кинг-Конг, его
кулак вылетает со скоростью двенадцать километров в секунду и хочет прямым
ударом смахнуть мне голову. А она у меня не просто так, в ней, между
прочим, несколько миллиардов органических молекул с непрочными двойными
связями, в которых накоплена уйма информации. Я вовремя осознал тяжесть
этого кулака. Нырнул вниз, выставив верхний блок. В итоге, макушку из-под
удара увел.
И тут горилла второй рукой влепила мне апперкот, то есть, снизу
врезала. Я ни сблокировать не успел как следует, ни увернуться. Только
выдохнул от огорчения. Но когда кулачина мне в челюсть въехал, вместо
хромированной стали он уже состоял из мяконького свинца. По-моему, при
интенсивном выдохе сработал у меня субнуклоновый излучатель, который
расколотил кучу гравитационных ячеек и вращающиеся заряды из них
повылетали. (Надеюсь, ни один дотошный марсианин не забыл, что масса - это
феномен вращения).
Но все равно, Кинг-Конг заработал немало очков - тьма молекул под
моей черепной крышкой расщепилась, и знания унеслись в виде бесполезного
пара. От помутнения в голове я основательно прибалдел и принялся срочно
считывать запасные носители информации в спинном столбе - ферромагнетики и
полупроводниковый пигмент. Этим воспользовалась горилла, ухватив меня
руками за затылок и подбородок, чтобы вообще отвернуть башку, принялась
заодно наводить двумя потенциалами мощные разогревающие токи. Я вклинил
свои руки между двух вражеских домкратов-электродов, рывком отжал, но
потом смирился с тем, что на верхние конечности эта тварь побольше
направляет мощности. Пыхнул плазмой прямо ей в морду, а она равновеликой
порцией мне ответила. Два снопа столкнулись и улетели вверх сияющим
облачком.
Оставался последней шанс, субнуклоновым излучением я переслал много
тяжести из груди в хвост, отчего выше пояса насытился титаном, а сзади
свинцом. А потом рванул гориллу на себя, упираясь сначала одной, потом
другой ногой ей в брюхо. И она стала-таки валиться на меня. Распластавшись
спиной по земле, я как следует толкнул пятками проклятое многотонное
брюхо. Огненный полюс разорвал множество химических и ядерных связей в
силовых узлах. Освободившаяся энергия ринулась в конечности и распрямила
там пружиноподобные мускулы-спирали из упругой стали.
И горилла полетела с хорошим моментом вращения. Весь мой прием
соответствовал броску через голову в падении, принятому в вольной борьбе.
Кончилось тем, что гнусное обезьяновидное чудовище, перемахнув через
меня, уткнулось в скалу. Осталось только с разбегу врезаться в него. Это
уже был настоящий реслинг. Не выдержав такого наезда, скала и чудище
усвистали с обрыва вниз.
Я просто услышал, как комментатор кричит: "Свирепый Тираннозавр
одолел великолепную Гориллу. А какое замечательное зверство! Финальная
агрессия приносит невыносимому монстру убедительную победу!"
Я, сотрясая почву и горделиво вздымая руки, обхожу трибуны под рев
восхищенной публики и вдруг замечаю Михайло Потапыча в исходном белковом
теле. Чуть было не забыл о нем после такого апперкота. Сейчас экс-пахан
для меня какой-то непредставительный клоп.
- Где фемка? - впечатываю вопрос в мозг жалкого образования.
- Она у скалы Трон Кощея. Видишь, Новая жизнь даровала тебе победу,
но лишь для того, чтобы показать, кому ты обязан силой.
Даже сейчас гад проклятый продолжает идеологические разговоры.
- Беседа окончена, мусор. Я никогда не был экологом, выступающим
ввиду отсутствия слонов в защиту всяких насекомых.
Столб-нога опускается на дядю Мишу - не стоит и смотреть, что там
осталось. Наверное, в моей откровенной жестокости виновата большая разница
в размерах и силах. Я не виноват, что воспринял его, как клопа.
И, наверное, как следствие такого проступка, нити Контроллера
выскочили из моего металлического роботячьего тела, которое мигом
расползлось. Я был сброшен обратно в свой прежний поджаренный организм.
Поднялся, стеная от изгибов ошпаренной кожи и растяжки обваренных мышц. Но
все-таки жизнедеятельность еще продолжалась. На том месте, где недавно
среди рожек дерзко маячил экс-пахан, виднелась лишь шапка из застывшего
металла, которая прикрыла и рога, и подлеца.
Все, семя гада-паразита из меня вывалилось. Вместе с Контроллером,
этим центром управления великими силами. Я, совершив пребольшие дела,
теперь снова мелочь, опять таракашка и опять вполне человек. Кем лучше
быть? История рассудит, а сейчас лучше улепетывать отсюда.
Скала Трон Кощея. Далеко ли? Я вывел на экраны хайратника карту
местности. Час резвого верчения колесами. И тут что-то бултыхнулось в
колодце моей памяти. Ах, да, солнечный отлив - он уже на подходе.
13
На Меркурии много чего нет, в том числе и ветров, там только
электрические вихри раскачивают пылевую подушку. Я, потеряв почти всю
осторожность, а, может быть, и разумность, гнал машину к Стульчаку Кощея.
Семитонная машина перемахивала, как испуганная газель через трещины,
которые так хотели зацапать ее, визжала бортами, задевая скалы. Едва
удавалось выбраться на плоское место, я включал режим глиссирования и
выдувал тучи и мглу из-под днища.
Я торопился, но и солнечный отлив не отставал. Поэтому мы поспевали к
своей цели одновременно. Затем очутился я в местности, крепко сколоченной
из гранитных пород. Это неприятно. При отливе такие не крошатся, а
трескаются, разверзаясь в глубокие расселины и впадины. Шошана может
оказаться в одной из них раньше, чем я ее замечу. А вот и Толчок Кощея -
довольно широкая скала со срезанной верхушкой - разглядел ее где-то за
полкилометра. Но едва она замаячила, как отлив подоспел и вступил в свои
права.
Почва захрустела, будто разминали ее ноги какого-то циклопа,
занимающегося чечеткой. То тут, то там расщеплялись скальные породы и
раскрывались рты, иногда с зубами. Под все колеса услужливо подставлялись
пропасти и бездны. Местность мгновенно испещрена была торосами и
сталагмитами, словно стала она листиком бумаги, на котором почеркал юный
дебил своим неуемным пером. Я юлил и лавировал, как сало на прыгающей
сковороде, пытаясь проскочить по глыбе попрочнее. Пару раз меня тащило
вниз, я едва успевал зацепиться "паучьими ножками". Езда стала
соответствовать правилам "русской рулетки". Единственное, что было благим
в этой катавасии - гад-паразит сейчас точно вобрал свои щупальца, спасаясь
от природного катаклизма, который мог и ему накостылять.
Был момент, когда три колеса - два левых и одно правое - повисли в
пустоте, поэтому "гузка" стала заваливаться в таинственное "может быть".
Тут я, рванув ручку, сбросил почти весь пар из силовой установки, отчего
машину швырнуло вперед и она чуть не ухнула клювом в другую пропасть.
Скорость от этого решения уполовинилась, потому что генератор стал
выдавать лишь треть мощности и даже приходилось добавлять энергии
аккумуляторов. В общем, я не успел. Когда добрался до Кощеева Седалища,
отлив уже был и ушел. Сам Трон потрескался, поэтому напоминал нынче
разбитый унитаз. На Шошану нигде не было даже намеков. Горло сдавило
словно тугим ошейником, хотя стольких людей я уже проводил "туда", о своей
драгоценных белках-жирах-углеводородах тоже не слишком заботился.
Но Шошка была той бабой, тепло которой очень запомнилось - потому что
джоули добывались из нее совсем не просто. Раз так, я решил убедиться и
удостовериться. Обшаривал местность до той поры, пока не заметил обрывок
троса. В несколько прыжков через расселины покрыл разделяющую нас
дистанцию. Оформилась мизансцена: слева каменная игла, на ней веревочный
узел, справа - разверстая глотка типа "дай-дай", обрывок веревки болтается
как раз над ней, сволочью прожорливой.
Я посветил фонариком вниз, луч потерялся в темноте. Источник тепла в
этой трещине тоже не удавалось засечь ни моими чувствительными глазами, ни
даже инфравизором. Никакая Анима не барабанила сигналы "помоги". Все равно
буду спускаться вниз, и если я так решил, то слезу обязательно. Потом в
ухе послышался голос Шошаны, тихий, на удивление прозрачный, слегка
похожий на марево.
- Я под скалой, лейтенант К123. Вытащить меня не удастся. Это я тебе
говорю. Я закупорена, даже веревка не протиснется, слишком узкая горлышко
у "бутылки". В общем, у тебя есть дела? Вот и займись ими.
- Главное мое дело - это ты. Поэтому сейчас смайнаю к тебе. Потерпи
малость. Или лучше повторяй себе: "Терентий со мной."
- Никаких терентиев и лейтенантов. Сверху меня прикрывает твердая
скальная порода. С ней ничего ты не поделаешь, в лучшем случае поклюешь
ее, как курица булыжник. Иди в задницу, понял!
- Понял тебя, иду. "Задница" - это понятие относительное. Это,
практически - все, что нас нынче окружает. В данный момент я отправляюсь к
трактору за тросом и отбойником.
- Самое лучшее для тебя сейчас, закрыть люк с той стороны и нажать на
педаль газа. Я - фем, мутант, насколько тебе известно, одна из многих
сотен сестер. Цели твои и фемов больше не совпадают. Если они сочтут
нужным, то выцарапают меня отсюда. Если нет - то поводов для печали и
тоски намного меньше, чем тебе кажется. Моя генетическая матрица; все, что
есть в долговременной молекулярной памяти; переданная мной информация и
такое прочее - от самого ценного до полной дряни - скопировано и хранится,
где положено.
- В этой сраной "матке"?
- Прекрасно, если ты знаешь. Только не в "сраной" матке, а в
материнском веществе.
- Ладно, мне плевать на сотни сестер и, при всем моем уважении, на
материнское вещество, и уж, конечно, на то, что сочтет ненужным или нужным
твоя организация. Ты мне требуешься, причем не только молекулярная память,
информация, переданная в штаб, и генетическая матрица - хоть я рад буду
посмотреть на ее фотокарточку - а вся нужна, целиком. Я привязчивый, хотя
это в наших небесных краях редкое свойство.
- Не безумничай, ты же не поэтишка, а мент. Порода здесь очень
изъеденная, неустойчивая. Меня не вытащишь, тебя же засыплет.
- И пускай засыплет. Будет двуспальная у нас могилка. И вообще, в
ответственный момент вредно говорить ерунду, береги кислород. Я сейчас
ненадолго в машину, может еще удастся высвистать на подмогу кого-нибудь из
старателей. В любом случае, несколько минут - и я снова здесь.
Фемы умеют экономить кислород, ее Анима телеметрировала по моему
запросу, что хватит еще на сорок минут. Да и дерготни не было в моих
движениях, я крепко подавил вредное паникерство. Через минуту передатчик
орал чуть ли не во всех диапазонах.
- Борт К123, срочно нуждаюсь в помощи для проведения
аварийно-спасательных работ. Угроза человеческой жизни. Человек свалился в
трещину в районе Трона Кощея. Борт К123 - экстренный вызов, прием.
Эфир действовал на нервы то своим молчком, то повизгиванием, то
каким-то напряженным жеванием, будто все ответчики набили рот говном. Я
еще пару раз отбил вызов, добавляя к каждой фразе по крепкому матерному
окончанию. Я тщетно надеялся. Или пыль мешала, или кто-то не доверял моему
вызову, принимая за разбойничье заманивание, или кто-то понимал, что все
равно не успеть. Или гад-паразит вредничал.
- Чтоб вам, уроды, провалиться во все щели, какие только имеются,
даже самые маленькие. - После такого доброго пожелания я зарядил рацию на
бесконечный повтор аварийного вызова, а сам схватил моток троса и
отбойник-вибратор. Если бы имелся у меня киберкрот, который смог бы
просунуть в горлышко "бутылки" воздуходув, то я работал бы не спеша и
основательно. Но есть ведь Закон Ситуации - самое необходимое в данный
момент всегда отсутствует.
Я рванул обратно к трещине. Лишь бы отозвалась моя мутанточка. Пускай
она меня потом и замечать не станет. А сейчас хочу, чтобы был контакт. И
она мне все-таки ответила.
- Ты бы мог уже далеко укатиться отсюда, лейтенант. Тебе только
показалось, что ты здесь чего-то потерял.
- Роскошь общения с фемкой, вот что потерял. Это почти цитата. Все, я
лечу к тебе, голову береги.
Закрепил трос на том торосе, что показался мне наиболее приличным на
вид. Сделал пару некогда морских, а ныне космических узлов, плюс прихватил
их металлическими скобами. Сам пристегнулся к тросу самохватом и стал
съезжать вниз. Действительно, стенки расселины не внушали доверия. Они
были слоеные, как пирожок, и жалко крошились от малейшего прикосновения.
Но мне и море было по колено, и пропасти по ребро, поэтому через пять
минут я приехал в самый низ. У трещины имелось донышко, но Шошану там я не
встретил. В пристальном свете фонарика дно оказалось фальшивым, всего лишь
кучей щебенки, неизвестно как далеко простирающейся в глубину. Я стал
оперативно разгребать кучу, пеленгуя аварийные сигналы фемкиной Анимы,
которые непременно передавались при снижении до критического уровня
какого-нибудь жизненного параметра. Уж биоинтерфейс отключить Шошана не
могла при всем желании.
И вот прочистилось отверстие не больше кулака. Меж двух скальных
глыб, в какой-то полости была законопачена, сдавлена стенками Шошана. А
что оставалось мне? Судьба, демон, всеобщее гадство охотились на Шошану и,
наконец, загнали ее жизнь в угол. И на Земле жизнь не являлась целью, и
там она расходовалась бессмысленно, но была хотя бы ритуалом, чередованием
обрядов рождения, совокупления, общественного одобрения, исчезновения,
которые придавали даже самому распоследнему мудаку какую-то
значительность. Здесь же, в Небесном Краю, толпа вроде осмысленно крутит
большое космическое колесо, здесь прекратилось людское вырождение, но зато
мы мало чем отличаемся от струек топлива. Механическое впрыскивание через
форсунки, мгновение полета и сгорание - колесо получает еще один крохотный
толчок. Мы все тут благородные нолики.
Я попробовал настроиться, ощутить силы и полюса, заделаться вновь
человеком-юлой, как когда-то. Но сейчас - нулевой результат, все потуги
были тщетными, проклятые гадские силы и Контроллер плюнули на меня.
Осталось только стопроцентное мое ничтожество. Я - пустое место, однако
кто-то или что-то хочет отделить масло от хлеба, избавить меня от Шошаны,
ее от меня. Значит, в нашем бутерброде для кого-то или чего-то таится яд,
тревога, опасность!
Или я просто цепляюсь за Шошану, чтобы показать значительность - мол,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг