моих стрелков. Эта должность вам не по плечу, сэр.
- Пожелай я остаться у вас в ватаге, нашлось бы и для меня место, да
такое, которое никому из вас занять не под силу и не по разуму, -
помолчав, сказал юный пленник.
- И что же это за место? - поинтересовался стрелок, приосанившись и
как бы предлагая пленнику полюбоваться своей богатырской статью.
- Я же сказал - место разумного человека. Хоть один из вас умеет
читать, писать или складывать стерлинги и пенни, когда монет больше
десятка?
Тут стрелок хмыкнул. И попросту не ответил на вопрос, а юноша не стал
настаивать.
- Так зачем вам понадобился наш предводитель, добрый сэр? - спросил
он наконец.
- Чтобы предупредить его - не пройдет и суток, как мой благородный
брат лорд Блокхед соединится с шерифом и придет сюда за мной. Посмотрим,
как от вашего сброда останется мокрое место...
- А интересно, кто укажет дорогу благородному лорду и шерифу? - хитро
полюбопытствовал стрелок.
- Поселяне, - твердо ответил пленник. - Если им заплатят. А лорд
Блокхед хорошо платит.
- М-м-м... Да-а-а... - протянул стрелок и вдруг замурлыкал мелодию,
как бы припоминая ее и сам себе дирижируя пальцем. А потом он и вовсе
запел: - Старуха Робину в ответ: "Коль ты и вправду ты, прими подмогу,
Робин Гуд, от нашей нищеты! Кто мне прислал в голодный год и хлеб, и
башмаки, того я как-нибудь спасу от вражеской руки..."
- Робин Гуд?!. - и тут глаза юноши потеряли старательно выдерживаемый
холодный прищур и стали круглыми, как орехи.
Люс тоже как бы приподняла какая-то антигравитационная сила,
подержала секунду в воздухе и аккуратно шлепнула на место.
- Нет, настоятель Оксфордского аббатства! - воскликнул стрелок.
- Какой же ты Робин Гуд? - чуть опомнившись, возразил пленник. - Я
слыхал, что тебя зовут Томас Тернер - разве нет?
- Кто такой Томас Тернер? - осведомился стрелок. - Почему я впервые
слышу это имя? Это кто-то из моих молодцов?
От такого ответа юноша только сердито засопел, а стрелок встретил
восторженный взгляд Люс и подмигнул ей.
- Мы с вами в Шервудском лесу, молодой лорд, - уже помягче сказал он.
- А какой же Шервудский лес без Робина Гуда? Это уж будет непорядок,
добрый сэр! Где Лондон - там и король. Где лес - там и Робин. Вот разве
что ваша светлость прикажет вырубить лес под корень...
Некоторое время оба молчали. Юноша - сердито, назвавший себя Робином
Гудом - пофыркивая, а Люс - с любопытством переводя взгляд с одного
безмолвного собеседника на другого.
Юноша сдался первым. Он демонстративно лег спиной к стрелку,
завернулся в плащ с головой и несколько минут спустя стал усердно
посапывать.
- А ведь неизвестно, успеем ли мы с вами позавтракать, добрый сэр, -
задумчиво сообщил ему стрелок. - Я бы все-таки на вашем месте ночью
тихонечко пожевал холодного мяса, а хлеб мы держим вон в той корзине.
- Бог с ним, - и Люс коснулась рукой мощного плеча.
- Нет уж, если хочет быть в ватаге разумным человеком и вести нашу
переписку с лордом и шерифом - пусть привыкает к нашему распорядку, - и
стрелок негромко рассмеялся.
- Упрямый мальчишка, и ничего больше, - проворчала Люс, несколько
обиженная тем, что какому-то полудохлому графу стрелок уделяет больше
внимания, чем ей.
- Сдается мне, что ты еще моложе этого мальчишки, - заметил стрелок.
- Сколько же ему лет?
- В прошлом году на святого Михаила стукнуло восемнадцать, это я
точно помню. Тогда же и началась вся история с наследством.
- Какая история? - спросила Люс, в точности соблюдая инструкции
мудрой Асият: сперва дать объекту наговориться в полное его мужское
удовольствие.
- Паренек, сам видишь, пустое место, не чета тебе. Лорд Блокхед у
старого лорда был первенцем, потом сколько-то детишек родились и померли.
Старый лорд овдовел, взял за себя молодую, она тоже ему троих родила, а
только самый младшенький выжил. Ну, решили дохлятинку отдать в монахи, тем
более, что куда еще девать младшего сына? Но тут вернулся из Палестины
какой-то дядюшка второй супруги старого лорда. Его тут давно отпели,
сколько на упокой его души в обитель всякого добра отдали - не перечесть!
А он возьми и вернись из Палестины!
Стрелок от души расхохотался. Люс покосилась на юношу - спит или
слушает собственную историю? Похоже, что заснул...
- И ведь все приползали оттуда без гроша за душой, а этот привез
неслыханное богатство! И объявил - все отдаст хворенькому племянничку. Ну,
наш лорд, конечно, сразу монахам - от ворот поворот! А у дяди через
полгода - новая придурь. Он себе привез сарацинскую девку, жил с ней, жил,
а она зимы не выдержала и померла. Так что бы ты думал, парень? Он вдруг
решил жениться и оставить законного наследника! И ведь женился! Ну, про
это ты, наверно, слышал - взял дочку сэра Питера Хэмфри.
- Ага, - на всякий случай сказала Люс.
- Вот теперь наш лорд с леди ждут, что у них там с молодой женой
получится, - весело завершил стрелок. Дядя-то стар, как Масу... Муса...
Ну, как его?..
- Мафусаил, - четко выговорила Люс.
- А ты, парень, тоже грамотный? - заинтересовался стрелок. - Я вот
подумал - точно, не дело, что бумагу перехваченную прочесть или там добычу
посчитать в ватаге некому. Ладно, твою долю в добыче мы потом обсудим...
Мафусаил? Так вот, хорошо, если молодая Мафусаилова женушка догадается
кого на помощь позвать. Хоть бы и из соседней обители, там братия по этой
части - о-го-го! А если нет? Мафусаил-то скоро помрет, ей - вдовья часть,
а все наследство - вот этому красавцу. Так что сэр Эдгар сейчас спит и
видит, чтобы Мафусаил помер, не оставив ни сына и ни дочки. Тогда он на
такие денежки лапу наложит!
И красавец-стрелок прямо замычал от восторга.
Люс явственно видела, что ее избранник - дитя лесной чащобы. Конечно,
природный ум тут имелся, и сообразительность, и чувство юмора, вполне
приличное для двенадцатого века. Но, с другой стороны, разворот
богатырских плеч, прищур синих глаз и повадка бывалого бойца были для нее
слаще меда.
- Ну, давай-ка, парень, ложиться, - распорядился стрелок, то ли
Томас, то ли Робин. - Завтра отсюда затемно убраться надо. Мы больше двух
ночей на одном месте не спим. Ну, пойдешь с нами, что ли?
- Подумать надо, - сказала Люс.
- Ты решайся! С нами не пропадешь! Все красивые девчонки - наши!
Думаешь, они в Шервудский лес по грибы ходят? В Шервудском лесу для них
такие грибы вырастают - о-го-го!
И стрелок показал, какие именно грибы, таким жестом, что Люс даже
порадовалась неисправимости рода человеческого.
Стрелок же улегся вполне грамотно - ногами к догорающему костру,
завернулся в плащ, а через полминуты уже спал.
Люс глядела на него, терзаясь противоречиями.
Она, одна из самых светских молодых дам своего времени, не могла вот
так прямо взять и грехопасть с человеком, которого знала всего несколько
часов - правда, весьма насыщенных часов, - будь это хоть сам Робин Гуд.
Начать хотя бы с того, что при всей любви к восточным единоборствам и
историческому фехтованию, ее душа жаждала цветов, шампанского и
комплиментов...
Конечно, и цветы ей дарили, но это были букеты из трех роз или пяти
гвоздичек. Конечно, и шампанское в ее жизни было. И комплиментов она
наслушалась. Но недаром эту женщину звали Люс-А-Гард! Ей хотелось уж коли
цветов - так охапками, шампанского - ваннами, а комплиментов -
умопомрачительных!
Но какое, к лешему, шампанское мог ей предложить этот лесной бродяга?
Это была одна сторона медали. Другая заключалась в том, что Люс
успели-таки покусать блохи.
Это было ужасно. Она не могла представить себе, что заснет, пустив
пастись на свое нежнейшее тело эскадроны этих чудовищ - а может, и еще
каким многоногим тварям, потому что от "зеленых плащей" Шервудского леса
можно было, пожалуй, набраться чего угодно. Сидеть же до утра, скорчившись
и гоняя проклятых блох, которые на новейшие антинасекомые мази чихать
хотели, она совершенно не желала. И мысль о том, что в неотесанном
средневековье ей предстоят исключительно блохастые ночи, ее совершенно не
радовала.
Оставалось одно - соблазнить красавца-стрелка сейчас и немедленно.
Люс плохо знала повадки блох, но надеялась, что они не трогают тех, кто
активно двигается.
Опять же, она не могла припомнить, чтобы близость мужчины так ее
волновала.
Конечно, победительница Люс во всем хватала через край - кроме дюжины
профессий и стенда с турнирными медалями, она имела еще и троих бывших
мужей. За первого она пошла из любопытства, за второго - чтобы досадить
первому, а третий показался ей достойным сырьем, чтобы вылепить из него
мужчину. Напоровшись на отчаянное сопротивление сырья, Люс получила в
паспорт третий штамп о разводе и поддалась на бабкину провокацию. О
ребенке она всерьез не задумывалась, бабуля Диана и не собиралась делать
на это ставку. Но быть первой в такой великолепной авантюре?!. Тут бабкин
расчет оказался верен на все сто процентов. Тем более, Люс любила
осознавать, что на нее с надеждой глядит все человечество...
Люс сидела у гаснущего костра, глядела на спящего темнокудрого
великана и думала, что, пожалуй, веселые местные толстушки куда счастливее
ее. Им доставались бойцы - а Люс и ее сверстницам - разговорчивые и
ленивые экземпляры, весьма несовершенные как физически, так и
эмоционально, зато умеющие очень научно объяснить и превознести свое
несовершенство.
И вот сидела Люс, смотрела на стрелка и все больше понимала, что
только с ним познает во всей полноте то счастье, о котором читала в книгах
из бабкиной библиотеки.
И она опустилась на колени перед спящим стрелком.
Ей бы очень хотелось исполнить один из тех восточных эротических
танцев, которым научила ее и Зульфию мудрая Асият - в свете гаснущего
костра Люс смотрелась бы превосходно. Но она вовремя сообразила, что могут
проснуться другие стрелки. И финальное па вызовет слишком бурную реакцию
зрителей.
Поэтому она просто провела узкими ладонями над лицом спящего
избранника, концентрируясь на одном мыслеобразе и посылая вспышки энергии.
Легкий бесконтактный массаж должен был настроить стрелка на
соответствующий лад.
Но массаж вскоре стал контактным.
Люс осторожно коснулась щек и бородки Томаса Тернера - а, может,
все-таки Робина Гуда? Она потрогала упругие завитки его кудрей, и
погладила крепкую загорелую шею под этими завитками, и ее тонкие пальцы
как-то незаметно оказались у него под рубашкой, на горячей груди. Рубашка,
как и у Люс, была стянула у ворота шнурком. Люс потянула за шнурок - и
узелок развязался.
Тут она поняла, что на ней, пожалуй, надето слишком много лишнего.
Обреченно вздохнув и пообещав себе, что такую блохастую ночь она проводит
первый и последний раз в жизни, Люс стянула через голову фестончатую
короткую пелеринку с капюшоном, а навязанный бабкой плащ постелила на
траву, возле стрелка, и устроилась так, чтобы обе руки были свободны, а
лицо спящего - обращено к ней.
Она продолжала невесомо ласкать избранника, но он, видно, набегался
за день и спал мертвым сном. Хотя и веки у него дрогнули, и дыхание
сбилось, и рука зашарила по траве - очевидно, наконец-то стало сниться
навеянное Люс томление... Обнаружив эти признаки, Люс улыбнулась,
склонилась над ним и поцеловала в губы.
Сонные губы сначала вяло воспротивились, как бы не понимая, что это
такое им навязывают. Потом они шевельнулись уже более осознанно -
приоткрылись. Люс скользнула к стрелку и обняла его за шею. Через
несколько секунд поцелуй сделался уже вполне активным с обеих сторон, а
уверенная рука легла ей на бедро и поползла выше - к груди.
Грудь была гордостью Люс. Безупречность ее формы одно время
доставляла фехтовальщице немало хлопот - Люс чуть ли не ежедневно получала
приглашения позировать то знаменитой скульпторше, то прославленной
художнице, то известной специалистке по голограммам. Дошло до того, что
отыскали в Лувре ту чашу, которую изваяли по форме груди Марии-Антуанетты,
и дама-стеклодув предложила Люс совместно вызвать на соревнование покойную
королеву. Все эти деятельницы искусства наговорили столько комплиментов
бюсту, сравнивая его то с половинками яблока, то с античными образцами,
что разъяренная Люс полгода ходила в закрытых свитерах с воротниками под
горлышко.
И вот крепкие пальцы нашарили безупречную грудь. Люс извернулись так,
чтобы стрелку было удобнее. Она уже думала, как поскорее избавиться от
сюрко и пристегнутой к поясу аптечки. Да и вообще следовало бы убраться
подальше от костра и спящей ватаги.
Но тут ее подстерег крайне неприятный сюрприз.
- Бедняжка... - ласково сказал окончательно проснувшийся стрелок и
убрал руку с ее полуобнаженной груди.
Люс остолбенела.
- Почему это... бедняжка?.. - заикаясь и запинаясь, спросила она.
- Такая ты неудачная уродилась, - загадочно высказался стрелок. -
Наверно, с детства хворенькой была... Что ж тебе и оставалось, как не
пажом одеться?
Люс ошарашенно молчала.
- Ты девчонка, конечно, добрая, - качая кудлатой головой, продолжал
красавец-стрелок. - Хорошая ты девчонка! А будь ты парнем - цены тебе бы
не было! Я бы тебе в ватаге полторы доли добычи дал. Или даже две!
- При чем тут добыча? - все еще не могла понять его Люс, очень
озадаченная горестными интонациями.
- В ватаге бы тебе цены не было, - гнул свою загадочную линию
стрелок, - да и деваться тебе, если хорошенько подумать, больше некуда.
- Как это мне деваться некуда?
Стрелок сел поудобнее и поднес обе огромные ладони к богатырской
груди, как бы приподнимая свой несуществующий бюст. Сделав этот странный
жест, он посмотрел на Люс очень даже выразительно. Она помотала головой,
уже решительно ничего не понимая.
- Кто же тебя такую замуж возьмет? - и стрелок потряс ладонями с
лежащим на них воображаемым бюстом.
- Сватались! - возразила Люс. - И неоднократно!
Это было чистой правдой - сватались многие, а трое даже стали
мужьями, но знать об этом стрелку было как-то необязательно.
- А раз сватались, то и нужно было свое счастье хватать! - заявил
стрелок. - Что же ты зевала? А как время упустила - и к "зеленым плащам"
прибиться рада? Голубка ты моя, ничего у тебя здесь не получится. Сама же
понимаешь - какую девку нужно вольному стрелку? Чтобы - кровь с молоком!
Чтобы груди - вот такие!
И он растопырил обе пятерни до крайнего предела.
Потерявшая всякое соображение Люс повторила его жест. Дурацкая
ситуация никак не укладывалась у нее в голове.
- И бока чтобы, и задница! - мечтательно перечислял стрелок. - А ты?
Ну подумай хорошенько! Паж - как есть паж. И задница у тебя с твой же
кулачишко. Кому она такая нужна? Я понимаю, нравимся мы тебе...
- Впервые слышу, что леди знатного рода должна иметь во-от такую
задницу! - сварливо отвечала Люс, разводя руки на всю возможную ширину.
- Запахни рубашку-то, - посоветовал стрелок. - Поостудишься! Ну, коли
ты - леди, так и ищи себе лорда. Могу одного предложить - вон, у костра
валяется. А мы, лесные стрелки, ребята простые. Нам подавай женщину в
теле. Ты только не обижайся, девочка, так уж мы устроены. Все у нас - от
души! Деремся - так от лордов пух и перья летят, едим - так оленя или там
кабанчика за вечер уминаем, любим - так самых грудастых девок! Потому и
сыновья у нас - крепкие, как бычки! А тощие - они дохлятину рожают... Ищи
уж себе чего другого... или входи в тело! Тогда - примем и обласкаем!
- Благодарствую, добрый сэр, - ядовито сказала Люс. - Как только -
так сразу! На днях или раньше!
- Чего торопиться-то? - простодушно спросил стрелок. - Девчонка ты
еще молодая, все себе наживешь, и тут, и тут...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг