А между тем глаза у мальчика были поинтереснее светлых глаз лорда.
Темно-карие, довольно глубоко посаженные, они то вспыхивали, то гасли под
густыми темными ресницами. Одновременно тревога, настороженность и
нерешительность были в этом взгляде. И в то же время он притягивал. Люс
тоже поддалась на миг обаянию взгляда, потом мысленно встряхнулась,
огляделась по сторонам и обнаружила, что немало краснощеких девиц
уставились на юношу почти так же, как сама она несколько секунд назад.
Но ей сегодня был нужен вовсе не стройный, как тростинка, глазастый
мальчик. Она прибыла сюда на поиски настоящих мужчин. Вроде тех, кто, уже
отдавшись всей душой состязанию, сейчас протискивается сквозь толпу к
огороженной площадке и к сарацину. Она узнавала их по длинным, в
человеческий рост и более, лукам, по колчанам с оперенными стрелами, а еще
- по глазам. У них были веселые и дерзкие глаза. А если судить по
жизнерадостному девичьему визгу, обозначавшему маршрут каждого стрелка
сквозь толпу, у них были еще веселые и дерзкие руки. И это обнадеживало.
Люс выросла среди серьезных до уксусной кислоты, блеклых, долговязых,
страдающих всеми известными медицине расстройствами пищеварения мужчин,
чья благовоспитанность вселяла в душу стойкое отвращение. Только такие и
появлялись поблизости от стадионов, где заправляла ее неугомонная бабушка.
Они носили элегантные пиджаки, говорили с бабушкой о крупных деньгах и
крайне терялись, когда Диана пускала в ход свою неформальную лексику.
Пока конная свита лорда и леди - а в нее действительно входило все
население Блокхед-холла, включая горничных на мулах и даже кормилицу с
годовалым ребенком, завернутым в парчовое покрывало, - располагалась на
самых лучших местах, Люс разглядывала в толпе своих возможных соперниц. И
осталась очень довольна.
Местные девицы и молодые женщины были, как на подбор, круглы и
неповоротливы. Роскошные груди так и рвались из сорочек. Юбки неуклюже
сидели на крутых боках. С такими пышными бедрами носить широкие юбки - на
взгляд Люс, это было натуральное самоубийство. До талии, вероятно, могли
докопаться лишь сильные пальцы стрелков. На глаз ее точно установить не
удавалось. Возможно, дело было еще и в том, что Люс выросла среди
стройных, тренированных, подтянутых женщин.
Глядя на соперниц, Люс с удовлетворением вспомнила кадры записи
своего коронного поединка - изящную и стремительную фигурку в изумрудном
трико, безупречность талии и маленькой округлой груди, гибкость своей
спины и стройность своих бедер. Здесь о такой роскоши еще не слыхивали.
Люс была просто обречена на успех.
Пока она сравнивала себя с крестьянками и горожанками, на площадку
вышел человек, одетый в алый плащ с неразборчивым гербом, зеленые штаны,
желтый нагрудник с другим гербом и сложносочиненные рукава, привязанные к
чему-то вроде жилета разноцветными лентами. В руке он имел свиток
совершенно карикатурного размера. Это мог быть или герольд, или шут его
светлости. Поскольку никто не расхохотался, пестрый джентльмен, очевидно,
был герольдом.
Двое из свиты лорда протрубили в рога. Началась официальная часть -
зрителям долго и на разные лады рассказывали о щедрости лорда и леди.
Затем один из слуг поднес леди на бархатной подушечке пресловутую стрелу с
золотой головкой. Леди подняла главный приз над головой, чтобы все видели
- вот оно, золото!
Были и другие призы - оловянные кубки, большое блюдо, видимо, под
жареного кабанчика, и серебряный браслет, который Люс могла бы носить
вместо пояса.
Герольд поклонился лорду с леди, испросил их позволения начать
состязание, получил благосклонные кивки - и оно наконец началось.
Сперва лучники как бы стеснялись. Герольд вызывал их так и этак, а
получил на площадку выпихнутого с большим шумом из толпы толстого мельника
- того, кто прибыл вместе с Люс на осле.
Мельника здесь хорошо знали и бурно приветствовали, предчувствуя
удовольствие и потеху. Тем более, что он уже успел не только разжиться
луком со стрелами, но и приложиться к кувшину с элем.
На редкость пронзительный женский голос пожелал ему направить удар в
цель не хуже, чем он это проделывает ночью со своей мельничихой, а другой
голос, еще более звонкий, немедленно внес поправку - и из поправки
выходило, что тем же самым, но с большим успехом, занимается еще и
какой-то монах из соседней обители.
Мельник оправдал ожидания - две стрелы улетели непонятно куда, а
третья снесла перо с пышной чалмы сарацина.
Затем понемногу стали выходить и настоящие стрелки. Стрелы уже
втыкались в концентрические круги на груди сарацина, хотя попасть в центр
не удавалось пока никому.
Люс и ее "ансамбль" с большим азартом следили за событиями.
- Гляди, гляди, Энн! - кричала Мэгги. - Выходит Джонни Хемпшир! Этот
не промахнется!
- Во-первых, Джонни промахнется! И стрелы ему не видать, как своих
ушей! - орала прямо ей в ухо Энн Перри. - А во-вторых, еще не было ни
одного "зеленого плаща"!
Люс посмотрела на противоположную сторону площадки. Там, за
ограждением, она видела всякие плащи - серые и коричневые домотканые,
синие, красные и желтые из привозных тканей. Но, как на грех, не было ни
одного зеленого.
И тут она почувствовала, что ее дергают за край сюрко. Дергала Энн, и
делала это не глядя. Очевидно, она считала, что нашарила в тесноте юбку
Бетти. А смотрела она, приоткрыв от восторга рот, на очередного стрелка.
До этого всем прочим было далеко.
Он только что поднырнул под канат, встал на должном расстоянии от
сарацина и неторопливо выбирал в колчане длинную стрелу, не обращая
внимания на галдеж зрителей.
Это был рослый красавец с безупречным профилем, чем-то похожий на
лорда Блокхеда, такой же широкоплечий и статный. Вот только глаза у него
были ярко-синие, да волосы - русые с рыжинкой, даже на взгляд упругие и
жесткие. Люс уставилась на него так, как в нежнейшем детстве, впервые
попав в зоопарк, - на слона. В ее передовом и чересчур просвещенном веке
такие красавцы давно вывелись.
- Как его зовут? - за спиной у Люс хриплым шепотом спросила Бетти.
- Молчи! - таким же шепотом отвечала Энн. - Это же "зеленый плащ"!..
И девушки покосились на стражника Дика.
Дик же, сообразив, что со стрелком что-то неладно, стал пропихиваться
вдоль каната куда-то вправо - видно, так было условлено.
Стрелок сделал три положенных выстрела, причем первые два - почти в
центр, а третий - точнехонько в серединку. Толпа завыла от восторга.
С большим трудом, размахивая рукавами и заставляя трубачей трубить во
всю глотку, герольд утихомирил возбужденную публику, чтобы громогласно
спросить - будут ли еще желающие попытать силу и удачу, или же стрела с
золотой головкой нашла хозяина.
Разгорелся спор - отдавать ли ее первому, кто попал в центр мишени,
или же дать возможность пострелять всем желающим. Стали вспоминать, как
это делалось при папеньке и дедушке ныне здравствующего лорда. Сцепились
не на шутку - в двух местах даже вспыхнули короткие драчки.
Тем временем следующий претендент возник на площадке, как чертик из
табакерки. Был он на полголовы ниже эффектного блондина, черноволос и
черноглаз, хорош собой, хотя такой прически - густой челки, как у пони, и
сзади стрижки "под горшок" Люс не одобряла. Правда, показалось ей, что он
в плечах, пожалуй, будет пошире блондина. Притом он оказался шустр и
подвижен до изумления - не успел нырнуть под канат, как сразу появился
возле сарацина, постучал его пальцем по деревянной груди, потом чуть ли не
в один прыжок возник за спиной у герольда и шепнул ему в ухо нечто такое,
от чего герольд всплеснул рукавами и густо покраснел. А вороной стрелок
так же незримо перенесся к той черте, откуда полагалось стрелять.
Первым же выстрелом он сломал стрелу своего предшественника, торчащую
в серединке. Вторая его стрела вонзилась точь-в-точь рядом с первой. Толпа
завопила, и это, видно, немного отвлекло стрелка - его третья стрела
закачалась в дюйме от двух предыдущих.
Опять герольду пришлось махать рукавами и гасить страсти. Он совсем
было приказал трубачам трубить в рога, чтобы леди торжественно вручила
приз победителю, да и леди уже взяла в руку стрелу с золотой головкой.
И тут на площадке появился еще один стрелок.
Увидев его, Люс поняла - вот она, ее погибель!
Длинные темно-каштановые волосы стрелка падали на плечи. И, хотя он
был довольно далеко, Люс могла поклясться, что различает в этих блестящих
кудрях несколько седых волосков. Черные брови почти сходились на
переносице, а длинным ресницам позавидовала бы любая леди и в любую эпоху.
Цвет глаз Люс издали затруднялась определить, но чувствовала -
темно-синие, почти фиалковые! И у этого стрелка, как у первых двух, был
точеный профиль с энергичным подбородком, с крепкой лепки носом и губами,
с высоким лбом, скрытым под неизменной густой челкой, но только в плечах
он был, как стрелок-брюнет, а в талии - вполовину тоньше стрелка-блондина.
Когда Люс увидела такой же, как на себе, рыжий ремень, да еще
застегнутый чуть ли не на ту же дырочку, ей стало дурно. Она не думала,
что родился на свет мужчина, способный перещеголять ее тонкостью талии.
Извольте радоваться - родился! Да еще тысячу лет назад...
Третий стрелок закатал рукава и наложил на тетиву стрелу. Люс увидела
его руки - загорелые, мускулистые, созданные, если вдуматься, не для лука
или там меча, а чтобы носить обнаженных женщин. И ей захотелось всего
сразу - сдернуть с него потертый замшевый сюрко, и эту груботканую рубаху,
и даже цепочку с крестом, запустить руки в густые кудри и в короткую
темную бородку, ласкать их пальцами и чувствовать в ответ ласку мужских
пальцев, заблудившихся в облачке ее светлых волос, и слушать сумасшедшие
слова, которые в ее веке мужчины говорить давно разучились...
Пока Люс грезила с открытыми глазами, все три выстрела угодили в
цель.
Не дожидаясь приглашения герольда, третий стрелок уверенно пошел
туда, где сидела на коне леди Блокхед, уже протягивая ему стрелу с золотой
головкой. Свита расступилась, толпа примолкла.
Но в тот миг, когда красавец-стрелок протянул руку за призом, лорд,
видимо, подал незаметный знак - из толпы выскочили стражники с алебардами
и веревками, а конная свита обнажила мечи. Даже служанки знали, что делать
- они немедленно окружили госпожу, чтобы вместе с ней пробиться из самой
свалки на край ноттингемской площади.
Толпа зарычала, послышался женский визг. И кто-то с яростным
восторгом завопил во всю глотку:
- Зеленые плащи!!!
Великолепный стрелок рванул за повод коня леди так, что наездница
покачнулась, и выхватил из ее руки победную стрелу. Потом он небрежно
стряхнул с плеч какую-то кольчужную тушу, и тут же двое его бывших
соперников оказались с ним рядом. Брюнет сбил с ног чересчур ретивого
стражника Дика, блондин стойкой от ограждения вышиб из чьей-то руки меч. И
пошла заварушка!
В первые секунды Люс потеряла всякое соображение. Ее толкали и пихали
со всех сторон, в одно ухо орали "Защищайся!", в другое верещали "Бежим!".
Уж больно внезапно началось побоище, не как привычные ей турниры по
историческому фехтованию. Но недаром первая ласточка женского хронодесанта
носила гордый титул "А-Гард"!
Люс-А-Гард выхватила из ножен длинный кинжал, ребром левой ладони
рубанула по шее подвернувшегося стражника и в три прыжка пробилась к
лесным стрелкам. И тут выяснилось, что не она одна торопилась к ним на
помощь. Еще какие-то мужчины продирались сквозь толпу, взлетали мечи,
трещали алебарды, и краем глаза Люс успела заметить, что стрелок-брюнет
сидит на коне позади хрупкого юноши, обхватив его одной рукой, а другой
пытается освободиться от крюка на длинном шесте, которым его хотят стащить
наземь.
Рядом с Люс опустился на колено, схлопотав кулаком под ложечку,
стражник. Без всякого милосердия Люс взбежала по широкой спине,
оттолкнулась - и повисла на шесте, причем только на левой руке, потому что
в правой был кинжал. Шест, естественно, треснул, и она приземлилась на
чье-то поверженное тело с обломком в руке, причем обломок ей немедленно
пригодился - огреть по шлему ретивого бойца из свиты лорда.
А потом ее схватили за правую руку, которая с кинжалом, и потащили
куда-то влево. Она повернулась, чтобы увидеть, кто это такой заботливый, и
при необходимости, разбив захват, заехать ему локтем в пузо. Но,
разглядев, радостно побежала рядом с этим человеком - плечом к плечу и
куда угодно!
3. НОЧЬ ПОД КУСТОМ
- Если бы не ты, парень, вовеки бы мы не увезли молодого лорда!
Люс, хоть убей, не помнила, как это она помогла захватить такого
важного пленника. Но вся ватага в один голос утверждала, что это было
именно так, причем каждый приводил свои неповторимые подробности. А
главное, самый меткий стрелок сегодняшнего состязания сидел рядом с ней у
костра, уговаривая ее послать к чертям своего господина и присоединиться к
"зеленым плащам" Шервудского леса.
Всю жизнь мечтала Люс-А-Гард о таком великолепном ужине - возле
огромного костра, где на целой оглобле медленно поворачивают оленью тушу,
а вино льют в деревянные и оловянные кубки из неохватного бурдюка, чтобы
справа непременно сидел, завернувшись в плащ по уши и гордо отвергая все
это великолепие, голодный знатный пленник, за которого наверняка заплатят
роскошный выкуп, а слева бодро хлопал ее по плечу, чтобы привлечь
внимание, единственный в мире человек, от чьего взгляда у нее голова идет
кругом. А напротив чтобы стоял голый по пояс белокурый верзила и под общий
хохот озадаченно разглядывал продранную рубашку, причем его мускулы должны
обязательно отливать и бронзой, и золотом.
Эстетическое чувство Люс было удовлетворено полностью и окончательно.
Вдруг она ощутила на кисти левой руки болезненную точку. Люс взглянула -
точка оказалась черной. Когда же Люс попыталась ее пощупать, точка
мгновенно исчезла, оставив неприятный зуд. Тут только Люс сообразила, что
это была блоха.
Конечно, она читала в книгах, что в неумытые средневековые времена
водились и блохи, и клопы, и прочие мерзкие кровопийцы, но первый личный
контакт с таким насекомым потряс ее до глубины души. Хорошо еще, что бабка
Диана, знакомая с паразитами не по картинкам в учебнике, добавила в
походную аптечку соответствующих вонючих мазей, чтобы унимать зуд и
отгонять шестиногих хищников. Люс немедленно зашарила рукой под сюрко там,
где у нее была пристегнута аптечка.
Ей стоило немалого труда откопать ощупью тюбик. Капелька зеленоватой
дряни утихомирила больное место, но "зеленые плащи" стали подозрительно
принюхиваться. Люс даже рассердилась - вонь от неделями не снимаемых сапог
эту команду не смущала, а медицинский аромат им, видите ли, не по нутру!
Теперь-то она поняла, почему лесную шайку так прозвали. Уже выбежав
из города, они скинули пестрые наряды и откуда-то достали зеленые и бурые
лохмотья. Сейчас, сидя у костра, они в своих защитных плащах почти
сливались с кустами, выделялись лишь энергичные и жизнерадостные лица.
"Зеленые плащи" пили и пели медвежьими голосами, пока поодиночке не
уснули прямо у пламени, не позаботившись его потушить.
Пленник по-прежнему сидел прямо и молча глядел в огонь.
- На вашем месте я бы что-нибудь съел, добрый сэр, - обратился к нему
избранник Люс. - Мясо еще не остыло, эль у нас крепкий.
- Если вы предводитель этого сброда... - высокомерно начал юноша и
запнулся, встретив взгляд стрелка.
- Да, я у них тут за главного, и не потому, что родился от породистых
родителей, - холодно ответил "зеленый плащ". - Вы, добрый сэр, обучались у
монахов, так ответьте мне на такой вопрос: когда Адам пахал, а Ева пряла,
где был тогда дворянин?
- Вам угодно устроить тут богословский диспут о божественной природе
власти? - несколько оживился юноша. Люс улыбнулась - и этому хрупкому
ребенку непременно хотелось быть победителем, пусть даже в диспуте с носу
на нос у догорающего костра. Это желание не то что было ей знакомо - оно
было главным желанием всей ее жизни.
- В богословии я не силен, добрый сэр, - честно признался стрелок. -
Но я бегаю быстрее всех, прыгаю дальше всех, стреляю точнее всех. Если
кто-то мне перечит, то я готов сойтись с ним в честной борьбе, без
подножек. Поэтому я стал вожаком. Надо полагать, на то была воля Божья,
потому что не я у вас в плену, а мои ребята взяли в плен вас. Что до меня,
то я не принял бы вас в ватагу, добрый сэр, оруженосцем к самому хилому из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг