так я тебе скажу, что кабачок у нее не по нашему карману. Дорого берет. Я
там поужинал как-то и позавтракал. Очень удивился, когда платить
пришлось...
- Это не беда, - возразил Малыш, глядя мимо Жилло и Дедули - туда,
где скрылась в толпе Дениза. - Кошельков на наш век в Кульдиге хватит.
- Да не пара она тебе! - рявкнул наконец Дедуля. - Она тебя лет на
десять старше, понял?
- Ага, - согласился Малыш. - У девчонки такой пышности быть не может.
Ты, Дедуля, у нас до костей охотник. А я - нет.
Хотел было Дедуля возразить что-нибудь этакое, совсем уж рот раскрыл
- да передумал и рукой махнул.
- Вот так и расти этих сопляков, - пожаловался он Жилло. - Я его
лучше отца-матери кормил-поил, уму-разуму учил. Ремесло в руки дал!
- Другого ремесла для вас не нашлось? - строго спросил Жилло.
- Не нашлось, честно говорю. Ну, представь - двое мальчишек в городе,
ни родных, никого, а есть-то каждый день хочется! Сперва сам наладился,
потом его учить стал... Ну, ладно уж, Малыш, пошли на твою красотку
любоваться. Заодно в тишине о деле поговорим.
- Я думаю, думаю и понять не могу, почему все-таки казнь отменили? -
Жилло, придерживаясь за рукав Дедули, несся с ним сквозь толпу вслед за
Малышом, который один с высоты своего роста и видел вдали Денизу. - Не в
пожаре ведь все дело!
- В пожаре! - крикнул ему через плечо Дедуля, поспевая за длинноногим
Малышом. - Переполошились старикашки. Опять же, публика разбежалась. Казнь
- ее надо красиво проводить, а тут - одно издевательство над палачом! Не
под крыльцом же рубить узникам головы, там и секире-то размахнуться негде.
А плаха? Кто ее из огня, рискуя здоровьем, вытаскивать станет?
- Стой, Малыш! - крикнул Жилло. - Мы погребок проскочили!
- А она дальше побежала, - сообщил спереди Малыш. - Вон в тот двор!
- Ну так надо вернуться и в погребке ее подождать! - крикнул ему
Жилло и тут обнаружил, что с разгону все трое оказались во дворике.
- Куда бы она могла спрятаться? - удивился Дедуля. - Малыш, ты точно
за ведьмой гонишься! Не курицей же обернулась!
Дворик был обыкновенный - из тех, которые выходят не в улицы, а в
переулки, тут все хозяйство большого дома расположилось. Не только куры -
и гуси в загородке сидели, и малые дети в песке возились, и белье сохло. А
из подвального окна старуха выглянула - такая, что ежели приснится,
проснешься заикой.
То есть, из-под накрученного платка лезли жесткие, вроде ежовых игл,
седые клочья. Нос торчал - тонкой работы был носик, весь расписной, с
розовыми и лиловыми прожилками да пятнами, еще с бородавками на ноздрях.
Подбородок выдавался - вполне соответствующий носу, с редкой седой
щетиной. Но голос у старухи оказался звонкий и даже неожиданно приятный.
- Ко мне, что ли, пожаловали? - спросила она из окошка. - Так
лестница за углом под крыльцом. Заходите, молодцы! Быстро же вы меня
нашли!
- С чего ты взяла, что мы тебя ищем? - удивился Дедуля.
- А с того, что влетели вы во дворик и озираетесь. Ищете, стало быть,
чего-то. А чего тут искать, если не меня? Я же недавно сюда перебралась, и
все мои покупатели ко мне бегать еще не приспособились.
- Чем же ты, старая, можешь торговать? - заинтересовался Малыш. -
Разве какими приворотными зельями?
- Так именно ими я и торгую! - обрадовалась старуха. - Заходи,
голубчик! Все для тебя подберу, в ладанку уложу, заговор напишу! Заходи!
- Этого еще недоставало! - рявкнул Дедуля. - Сейчас ему одна ведьма
другую ведьму привораживать начнет! Вожак, тащи его отсюда за левую лапу,
а я - за правую! Иначе плохо это дело кончится!
Малыш отскочил и бросился за угол.
- С покупателем тебя, бабка! - поздравил огорошенный Жилло. - Ты ему,
смотри, дай чего попроще, чтобы не очень-то присушило... А то его -
присушит, а нам - расхлебывать! И еще скажи, не пробегала ли через двор
хозяйка того погребка, что здесь рядом, на улице Медников, а звать ее
Дениза? Не знаешь такую?
- Как не знать Денизу! - одобрительно отвечает бабка. - Мне
травознайка Черная Анна поселиться при ней посоветовала. И стряпуха
лекарская, Маго, тоже о ней с большим уважением отозвалась. Погребок у
нее, говорит, тихий, во двор выходит, и люди ходят к ней почтенные, если
женщины - то из приличных семей, при деньгах, не гулены какие-нибудь.
Прибрела я к ней - и скоренько мы сговорились. Сдала она мне погребок
недорого, но за три месяца с меня вперед взяла. Умница, красавица! Вот
кому-то счастье досталось бы, только вовсе замуж не хочет!
- Это почему же? - обрадовался Дедуля. - Есть у нее кто-то?
- А потому, что умница, - таков был бабкин вывод. - Посуди сам - она
не доела, не доспала, пока дело свое открыла, погребок ее кормит, ей там
хорошо. И станет она рисковать своим благополучием ради какого-нибудь
шалопая?
- Почему же шалопая? - неожиданно для себя обиделся Жилло. - А если
посватается приличный человек ее лет, ну, чуть постарше? Все-таки женщине
трудно одной дело вести.
- Ей - не трудно, - отрубила старая ведьма. - Ты, гляжу, сам к ней,
чего доброго, посватаешься. А она в людях разбирается. Тебе, голубчик,
интересно хозяином стать и денежки к рукам прибрать. А ей это вовсе
неинтересно.
- Ты, бабка, просто замечательно рассуждаешь! - обрадовался Дедуля,
даже на корточках к окошку присел. - Сейчас к тебе мой братец младший
знаешь за чем явится? Чтобы ты к нему Денизу присушила! Вот ты ему и дай
от ворот поворот! А?
Совсем было влез Дедуля головой в окошко, да вдруг как шарахнется - и
сел, и, сидя, от окошка отползти пытается!
- Умишком тронулся? - чуть не зарычал на него Жилло, но, увидев
выпученные глаза Дедули, понял - там, у старухи, сидит что-то жуткое.
Вскочил Дедуля, на улицу со двора пташкой вылетел, Жилло - за ним.
- Ну? - спрашивает Жилло. - Что тебе померещилось?
- Кот, - шепчет Дедуля. - Котище! Тот, кудлатый! Башка - во! С
янтарными клыками!
- Хорошая, однако, штука - моряцкий ром, - говорит на это Жилло. - Не
только металлическую фляжку насквозь прожигает.
- Пойди, посмотри! Сидит там в углу и таращится! - все еще шепчет
Дедуля и Жилло подпихивает. - Сам посмотри! Башка, лапы - он!.. Клыки,
главное! Ой, батюшки, Малыш туда побежал!
- Да он там и не поместится! - сопоставив размеры подвальчика и
зверя, успокаивает Дедулю Жилло. - Ты вспомни, какая это зверина!
- Да? - и тут в душу Дедуле вкрадывается какое-то сомнение.
- Ничего он Малышу твоему не сделает, - продолжает Жилло, хватая на
всякий случай Дедулю в охапку. - Он нас ночью от кабана защитил? Защитил!
Так чего он нас теперь обижать станет?
Дедуля куда как покрепче Жилло был. Вырвался, побежал во двор -
искать то крыльцо, под которым - бабкина дверь. Жилло, конечно, за ним.
Врываются - а возле нерастопленного очага на трехногом табурете Малыш
сидит, держит на коленях лохматого кота и за ухом его чешет. Причем кот -
вполне обычного вида и размера. Может, чуть покрупнее, чем водится, и на
пару фунтов потяжелее.
- Хорошая, - говорит Малыш, - хорошая, красивая кисонька!
Кот в ответ, вытянув лапы и растопырив когти, зевает.
И клыки у него - янтарные...
- Брось немедленно эту нечисть!.. - шипит Дедуля. - Брось, кому
говорю!
Смотрит на него Малыш ясным и изумленным взглядом.
- Чего это он, бабушка? - спрашивает. - Кисонька как кисонька,
заморской породы.
А старуха, повернувшись ко всем спиной, шарит по стенке над очагом,
где у нее сушеные травки развешаны.
- Кто котишку обидит, тому не поздоровится, - отвечает она Малышу, не
глядя. - Котишка у меня ученый. И под хвостом у него многие тайны
упрятаны.
- Тайны у кота под хвостом?! - Жилло с Дедулей, не сговариваясь,
попятились. Старуха, очевидно, вовсе из ума выжила. Малыш - и тот вскочил
с табурета, кота, впрочем, не отпуская.
- Вот именно под хвостом, - твердо сказала подозрительная старуха и
положила на стол несколько пучков какой-то сушеной травы. - Вот ты, ты,
самый старший, иди-ка сюда. Иди, не бойся! Хочешь, я тебе одно имя назову,
которое тебе давно уже знать охота?
Взяла она блюдце с водой, поставила на стол, окно шалью закрыла,
зажгла зеленую свечку, кота взяла у Малыша, посадила на стол. Потом,
искрошив в пальцах горсть травы, кинула ее в воду и размешала палочкой.
- Гляди в блюдце! - приказал она Жилло. - Гляди внимательно! А теперь
зови - Неда! Ну? Зови - Неда!
И, взяв в руку кошачий хвост, провела им над блюдцем.
Увидел Жилло комнатенку убогую, девицу увидел, что, сидя к нему
боком, вышивала в больших стоячих пяльцах. Голова ее была непокрыта,
длинная темная коса в руку толщиной сползла на пол и улеглась там кольцом,
как ручная змея.
- Неда... - шепотом позвал Жилло.
Обернулась красавица-соколица.
И тут старуха кошачьим хвостом воду замутила.
- Все, - говорит. - Этого ведь ты хотел? Будешь теперь умных людей
слушать?
А кот соскочил со стола и - в угол, мокрый хвост вылизывать.
- Пошли отсюда, - сказал Дедуля, сдирая шаль с окна. - Нам здесь
делать нечего.
- Да, сейчас вам тут и впрямь делать нечего, - согласилась бабка. -
Привораживать Денизу я не стану. Ни к чему это. Но травку одну тебе,
парень, дам. Настоишь на крепком красном вине - хороша будет раны
промывать.
С тем и вышли Жилло с братцами-воришками из старухиного подвала.
- Я же сам видел, как Дениза сюда забежала, - пожаловался Малыш. -
Как сквозь землю провалилась.
Тут Жилло вспомнил, что из погребка есть еще и давний потайной ход.
Очевидно, как раз через апартаменты старой ведьмы.
- Под землю и провалилась, - усмехнулся он. - Пошли в погребок, она
давно уже там. И точно, есть захотелось. Горяченького бы чего...
Понял он, что есть между бабкой-колдуньей и Денизой какой-то тайный
сговор, так что угрозы свободе Малыша тут не предвидится.
Огибая квартал, чтобы попасть в погребок, поймал Дедуля за шиворот
мальчишку-газетчика. Тот как раз бежал из печатни Коронного замка с пучком
свеженьких "Думских ведомостей". Взяли у него Жилло с Дедулей сложенный
вдвое листок - и первым делом в краске вымазались.
Была в листке приятная новость - отменялось цветное платье, в котором
до сих пор ходили крестьяне. Поскольку между ними и горожанами было
равноправие - и им предписывалось носить штаны, камзолы и кафтаны
установленного образца, которые куда как практичнее их нарядов. То же
касалось и женщин.
Тут Жилло с Дедулей заспорили. Жилло утверждал, что в белых штанах и
рубахе, с белым же узорным жилетом куда удобнее пахать и косить, чем в
кафтане. Дедуля был на стороне Думы - кафтаны установленного образца
неяркие, но и немаркие. Серенькие, коричневые, удобного покроя. Тут он
против равноправия не возражал. Самый подходящий наряд, чтобы с украденным
кошельком в толпе затеряться.
Представил себе Жилло, как крестьянам, вассалам старого графа,
объявят полмесяца спустя эту новость, и стало ему уныло. Выходит, алые,
бирюзовые, изумрудные, лиловые юбки в огонь полетят, что ли? И вышивки,
которые от бабки к внучке передаются? И плащи зимние, огненно-рыжие с
меховой оторочкой? Тоскливо это все, однако...
Перекусили все трое в погребке. Однако Денизу почитай что и не видели
- она хозяйничала на кухне. Иногда выглядывала, правда, присматривала за
порядком. И видно было, что вся суета в погребке ей очень даже нравилась.
День перевалил за середину - не сидеть же за столом до ужина... Встали
трое, расплатились, ушли.
Следующим на очереди был ювелир. Настоял Жилло на том, чтобы отдать
старику всю коллекцию - тот ведь честно в Коронный замок поехал.
Принял его ювелир, лежа в постели. Совсем от потрясений расхворался.
- Ну, - говорит, - ну!.. Ну, не верил, что ты мне все отдашь!
- Это ты, старый хрен, мне голову с доносом морочил и графа под топор
подставлял, - без всякой вежливости отвечает Жилло. - А теперь граф - жив,
коллекция - у тебя, каждый остался при своем. И век бы я тебя больше не
видел!
Повернулся и прочь наладился.
- Постой! - пищит из-под перины ювелир. - Постой, говорю! Иди сюда,
сядь рядом. Тебя ведь Жилло зовут?
- Жилло, - отвечает графский слуга.
- Слушай, Жилло, ты меня сейчас на мудрую мысль навел. Я ведь кто? Я
старый больной человек, и единственное, что мне в жизни дорого - эта вот
коллекция, - начинает причитать ювелир. - А я уже говорил тебе, что для
нас, пожилых людей, значат произведения искусства, прекрасные образцы, с
создателями которых мы состязаемся...
Послушал Жилло, послушал - так получается, что за перстень с золотым
цветком не то что графа молодого - полк молодых графов следовало уморить.
Потому что перстень - шедевр, а граф - молодой балбес.
- Ты от хворости своей уже неведомо что несешь, - буркнул Жилло. -
Выздоравливай, да больше мне на дороге не попадайся!
- Да постой ты! - прямо взвыл ювелир. - Ничего ты не понял! Я же тебя
наследником сделать хочу!
Жилло окаменел.
- Этого еще недоставало, - отвечает. - Что же мне, на старости лет к
тебе в ученики идти? Колечки с камушками мастерить?
- Это не требуется. Главное - чтобы ты цену моей коллекции осознал! Я
долго искал такого человека, чтобы ее не разбазарил бездарно, а сберег.
Вот, нашел! Ты же ее сбережешь, Жилло?..
Вытянулась из-под перины старческая рука, вцепилась в полу кафтана,
глаза больные смотрят снизу вверх - в лицо Жилло. Ну, только что не плачет
вредный старикашка...
- Не нужна мне твоя коллекция, - пытаясь отцепить руку, заявляет
Жилло. - Может, тут за каждый камушек чьей-то кровью плачено? Я же тебя,
поганца, не первый день знаю! Предатель ты, и ничего больше.
- Да, Жилло, ты прав, Жилло, но жизнь человеческая коротка, вот вроде
моей, а искусство вечно, и потому на первом месте должно быть именно
святое искусство... - принялся канючить ювелир. - Перед искусством моя
совесть чиста!
- А провались ты в болото! - рявкнул Жилло, вырвался - и к двери.
- Стой! - уже куда более бодрым голосом заорал вслед ювелир. - Я
старый и больной человек, я, может, при последнем издыхании, но я сейчас
встану и за тобой следом поплетусь! И я буду идти за тобой, пока ты не
согласишься стать моим наследником! Только ты и сумеешь сберечь
коллекцию!.. Вот умру, таскаясь за тобой, - что ты на это скажешь? А ведь
умру, право, умру! И коллекцию мою разграбят, продадут по одному
перстеньку...
- Но почему ты так решил? - пораженный отчаянием ювелира, спросил
Жилло. - С чего ты взял, что я буду беречь твою дурацкую коллекцию? Да я,
когда в кошельке пусто будет, без всяких угрызений совести ее распродавать
начну!
- Не начнешь, - твердо сказал ювелир. - Ты хотя бы посмотрел, что у
тебя такое в карманах лежало?
- Еще чего, - пожал плечами Жилло. - Что я, девица на выданье, что ли
- побрякушками развлекаться?
- А ты посмотри, посмотри, миленький... - и ювелир потыкал пальцем в
сторону стола, где кучкой лежали цепи, пряжки, браслеты и прочие блестящие
штучки.
В великом недоумении взял Жилло браслет, поднес к носу - и сказал:
"Ого!" На центральной пластине того браслета был тончайшим резцом
награвирован золотой цветок, тот, что на королевском перстне.
- Пряжку поясную погляди, там по краю узор вьется, - посоветовал
ювелир. - Медальон открой! Там этот цветок, как живой, даже роса на нем
блестит прозрачная. Ложку тоже разгляди - цветок и по одну сторону
черенка, и по другую... И обрати наконец внимание, какая тонкая работа!
Теперь те мастера повывелись, которые эти цветы сделали. Один я остался...
- Тьфу ты... - только и мог сказать Жилло.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг