Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Они  барабанами  созывали  Верховный  Совет  где-нибудь  в  очередной
столице в Ханты-Мансийске или в Вась-Вась-Юганске, усаживались за  длинным
столом в виде большой  буквы  "Т",  который  таскали  с  собой  по  тайге,
выбирали Дежурного Генсека, раскуривали люльку мира и так  долго  и  молча
дымили и кашляли во Дворце Культуры под переходящим Красным Знаменем,  что
сталиняки (или омоновцы, или кто там был виноват) не выдерживали всеобщего
молчаливого  осуждения  и  отпускали  Мишеля  из  очередного  магаданского
рабства, а Машу из какого-нибудь веселого сахалинского вертепа.
     Потом они две недели пили, ели, пели, спали, писали пулю (ленинградку
и сочинку, с хозяином горы, с переходящими распасами, со сталинградами,  с
брандерами и без), играли в смертельную русскую рулетку, любили  поспорить
о приоритетах национальных или общечеловеческих ценностей и решали  всякие
насущные вопросы - кому, например, вручить переходящее  Красное  Знамя,  а
кому таскать за собой Т-образный стол.  Эти  вечеринки-посиделки  с  ершом
["Eorsh" -  агрессивная  колючая  рыба  северных  рек  (вроде  пираньи)  и
одновременно смесь огненой  воды  с  пивом.  -  Прим.  переводчика]  и  со
стрельбой назывались у них "пленумами цека" и чем-то  напоминали  собрания
рыцарей круглого стола короля Артура. Вождь Тсинуммок, конечно, был членом
политбюро, бывал и Дежурным Генсеком. К тому времени он  уже  стал  Первым
Секретарем  Нефтяного  Райкома,  съев  своего  предшественника  ("съев"  в
переносном смысле  этого  слова,  хотя  никого  не  удивило  бы,  если  бы
Тсинуммок съел соперника буквально. Но - пожалел).
     Состоялось также примирение с Машиными и Мишиными  родителями,  когда
Мишель с Машей привезли в Иерихон подарки  -  полный  мешок  металлических
рублей, настоящую монгольскую юрту и экзотическую  дойную  корову-буренку,
занесенную в Красную Книгу. Мсье Куриц чуть не  загнулся  от  зависти  при
виде монет с усатыми, бородатыми и лысыми профилями богатырей Ресефесер  -
за один такой рубль в те времена можно было полтора года  жить  на  Гаити,
пара-тройка серебряных "лысеньких" стоили целое состояние, а  сегодня  они
попросту _б_е_с_ц_е_н_н_ы_; Егор же  Лукич  Коломиец,  напоминавший  вождя
Тсинуммока своей раскоряченной походкой и  железными  клешнистыми  руками,
вроде гаечных ключей, при виде коровы уронил  резиновую  дубинку,  ласково
потрогал краснокнижное животное за вымя, и инстинктивная  слеза  какого-то
древнего первобытного воспоминания скользнула по небритой щеке фараона.
     - Коровушка-буренушка... - только и смог сказать Егор Лукич.
     Примирение  состоялось,  свадьба  отпраздновалась.   Жаль,   одесский
прапращур не дожил до этого дня. Мишелев прадед наконец-то вставил  полный
рот золотых зубов,  дед  вдруг  возлюбил  красный  цвет  и  стал  спокойно
переходить дорогу (Егор Моисеич его не только не трогал, а наоборот - брал
под козырек и останавливал движение,  потому  что  ежемесячно  получал  от
Эсфири Борисовны копейку на водку), отец наконец-то  выкупил  боковую,  но
доходную, ветку  метрополитена  "Кабул  -  Ташкент",  а  Эсфирь  Борисовна
перестала бояться буренку и научилась ее  доить.  Семья  Сидоровых  купила
кусок земли на месте детской песочницы, разбила юрту и стала  жить  в  ней
припеваючи на персидских коврах; а также впервые приобрела в Туле, что под
Тель-Авивом, недвижимое имущество - ружейный тульский заводик всего-то  за
пять лысеньких.
     Шлиманы-Сидоровы становились своими людьми в  деловом  мире,  хранили
коллекционные рубли в Центральной Швейцарской Сберегательной Кассе, водили
знакомства с Ротшильдами и  Рокфеллерами  и  даже  бывали  приглашаемы  на
приемы к Царю Иудейскому Кагору 4-му, этому просвещенному  конституционную
монарху из династии рабби  Ндранатов  Кагоров;  запросто  открывали  дверь
ногой  к  42-му  Президенту  Великого   Израиля   Ицхаку   Ивановичу   (из
сербо-хорватов) - и никто в высшем свете не  спрашивал  у  Мишеля  и  Маши
какого-то аттестата зрелости.
     К этому же времени относится  повышенный  интерес  Мишеля  к  поискам
Москвы, столицы  зеркальной  Ресефесер.  Как  видно,  наконец-то  сработал
инстинкт, взыграли гены  и  возникла  потребность  в  каком-то  внутреннем
аттестате зрелости. Мишель ходил с лопатой по руинам великой империи,  все
здесь криком кричало о том, что зеркальная страна лежит у него под ногами.
Аборигены, особенно дети, тащили в обмен на жвачку и  презервативы  всякие
мелкие находки  -  настольные  алебастровые  бюстики  вождей  с  козлиными
бородками и почтовые лакированные  картонки  с  изображением  трехтрубного
старинного корабля "Аврора". Каменные бабы с веслами и гранитные мужики  в
шинелях, стоявшие на курганах или лежавшие лицом в грязи, красные вымпела,
похвальные граммоты, щербатая посуда с надписью "Общепит" в туземных юртах
и землянках, остовы первобытных тракторов и комбайнов  "Нива",  занесенные
пылью в пустынях  Казахстана,  трансконтинентальная  заржавевшая  железная
дорога,  поднявшаяся  в  кронах  векового  леса  над  дремучей  тайгой  от
Уральских гор до Тихого  океана  -  все  указывало  на  присутствие  здесь
древней цивилизации.
     Отступать было некуда - где-то здесь в земле лежала Москва.
     Но когда Мишель заводил с аборигенами осторожные разговоры о  столице
зеркальной империи: "Ребята, не Москва ль за нами?", те пугались и  как  в
рот воды набирали (а вождь Тсинуммок набирал в рот воды в  прямом  смысле,
отбегая к ближайшему колодцу или речушке), пожимали плечами,  отрицательно
мотали головами, разводили руками и, вообще, всем своим  видом  изображали
полнейшее непонимание и напускное равнодушие. Они явно что-то знали.
     Но слава троянского героя и однофамильца не давала покоя Мишелю. Ведь
что сделал в свое время Генрих Шлиман-первый? Он плюнул на все и  попросту
осуществил  свою  заветную  детскую  мечту,  рассчитался  с   судьбой   за
неустроенные детство и юность - пришел, увидел, откопал.
     Вот и все. Просто? Еще бы! Но мало кто может похвастаться тем, что  в
детстве мечтал стать, например, пожарником и стал им.
     Гонимый неумолимой  индейкой,  Мишель  отправился  по  стопам  своего
знаменитого предшественника. Как  Генрих  Шлиман  выделил  фактологическую
квинтэссенцию из гомеровской "Иллиады", так  и  Мишель  начал  плясать  от
печки - обратил пристальное внимание на беспорные факты в эпосе Ресефесер.
     Не в пример гипотетической  курицевой  Атлантиде,  Зеркальная  Страна
когда-то существовала, и ее местонахождение неплохо  известно  из  хроник,
летописей и анналов, - это для археолога самое главное.
     "Конечно, легенда о выходе древнеросского богатыря  Юрия  Гагарина  в
космос - чистейшей воды вымысел, вроде мифа о вечном построении коммунизма
в одной и той же, отдельно взятой  стране,  -  рассуждал  Шлиман.  -  Если
сравнить эту легенду с легендой о древнегреческом Икаре - наблюдается чуть
ли не прямое заимствование. Хорошо известно, что  первым  в  космос  вышел
германский тевтон Герман фон Титов - впрочем, арийская версия космического
приоритета тоже недостаточно аргументирована археологией, хотя, бесспорно,
в основе подобных легенд  лежат  подлинные  факты;  несомненно,  что-то  в
космосе в те времена происходило,  и  росы,  возможно,  приложили  руку  к
освоению космического пространства. Зато очень красивая легенда о том, что
какая-то вечно живая кухарка  Нинель  какой-то  период  управляла  росским
государством, абсолютно не имеет с действительностью ничего общего, как  и
аналогий в других эпосах".
     "Возможно, иносказание?  -  раздумывал  Мишель.  -  Аллегория,  вроде
пушкинских "ткачихи с поварихой с сватьей бабой Бобарихой"? Какая кухарка?
Имя - Нинель, допустим. Отчество, фамилия?.. Возраст или, хотя бы, в каких
годах до нашей эры правила  громаднейшей  из  империй?  Хоть  какое-нибудь
скульптурное   изображение...   Нич-чего   неизвестно!   Конечно,    можно
представить прекрасную кухарку,  этакую  серую  кардинальшу  Нефертити  из
простолюдинок, вершившую судьбу страны в  постели  очередного  дряхлеющего
генсека, но археологию, как и всякую подлинную науку, все-таки  интересуют
материальные памятники и достойные доверия письменные  свидетельства;  все
остальное - сплошные помехи и шум от шумеров-шмумеров".
     Первым делом Шлиман прильнул к истокам, обратился  к  самому  первому
достоверному известию о легендарной стране.
     Известие Бертинских анналов 839 года являлось  главным  аргументом  в
пользу норманистской концепции  происхождения  росской  государственности.
Известию-839 до Шлимана  была  посвящена  обширная  литература  в  вольных
переводах на многих языках мира  с  конструированием  самых  разнообразных
историко-гипотетических  построений,  но  только  Шлиман  дал   достаточно
неожиданную и обоснованную ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ трактовку Известия.
     Как  известно,  в  Бертинских  анналах  сообщается,  что   германский
император Людовик Благочестивый принимал 18 мая 839  года  в  южнонемецком
городе Ингельгейме послов императора  Византии  Теофила.  Вместе  с  этими
послами Теофил отправил к германскому императору...


     (Начало цитаты из Бертинских анналов,
     первое известие о стране Рос):

     "...неких [людей], которые говорили, что  их  [то  есть,  их  народ],
называют Рос [Rhos], и которых, как они говорили, царь [rex] их, по  имени
Хакан [Chacanus], отправил к нему  [Теофилу]  ради  дружбы.  В  упомянутом
письме [Теофил] сообщал, что люди эти весьма  оригинальны  [originalis]  и
просил, чтобы император Людовик  милостиво  дал  им  [послам]  возможность
воротиться [в их сторону] и охрану по всей своей империи,  так  как  пути,
которыми они [послы] прибыли к нему [Теофилу] в Константинополь, шли среди
варваров, весьма бесчеловечных и диких племен, а он [Теофил] не желал  бы,
чтобы  они  [послы],  возвращаясь  по  ним  [путям],  опять   подвергались
опасности. Тщательно расследовав причину их [послов] прибытия,  германский
император узнал, что они принадлежат к шведскому народу [eos  gentis  esse
sueonum]; и считая их скорее разведчиками по  тому  царству  [Византии]  и
нашему [Германии], чем искателями дружбы, он [Людовик] решил задержать  их
[послов] у себя, чтобы  можно  было  достоверно  выяснить,  с  добрыми  ли
намерениями они пришли туда или нет. И он [Людовик] поспешил сообщить  ему
[Теофилу] через помянутых послов и письмом также и о том, что он [Людовик]
их [послов] из любви к нему [Теофилу] охотно принял; и если  они  окажутся
людьми вполне  благожелательными,  а  также  представится  возможность  им
[послам] безопасно вернуться на родину, то они будут отправлены  [туда]  с
охраной; в противном случае они будут возвращены к его [Теофила]  особе  с
тем, чтобы он сам решил, что с таковыми [послами] надлежит сделать".
     Составитель анналов (летописец) Пруденций [Proudencio],
     придворный священник императора Людовика.


     Вот такая цитата.
     Как отмечали солидные  ученые,  само  Известие-839,  содержащееся  во
вполне достоверном источнике, не  вызывает  сомнений  (императорский  двор
середины 9-го века в небольшом германском городке Ингельгейме был, по всей
вероятности, невелик, и  летописец  (анналист,  хронолог)  Пруденций  явно
видел послов государства Рос собственными  глазами.  Главное  же  значение
известия Бертинских анналов в том, что оно дает наиболее ранние сведения о
существовании Рос, указывает первую точную дату (839 год) в истории  этого
государства и позволяет установить его  географическое  местоположение  на
картах Восточной Европы.
     Но Шлиман в поисках Москвы копал глубже и... великолепно ошибся!
     Не будем описывать весь ход его остроумных рассуждений,  для  Шлимана
особый  интерес   представляла   психологическая   подоплека   бертинского
известия. То, что государство Рос располагалось где-то посередине великого
пути из "варягов в греки", младенцу понятно - ни севернее,  ни  восточнее,
ни южнее располагаться оно никак не могло (север  и  восток  были  слишком
далеки от геополитических интересов Византии того времени, чтобы  с  такой
помпой принимать тамошних послов, да еще втягивать в эту помпу германского
императора; а на юге ближайшие соседи Византии хорошо  известны  -  турки,
булгары, хазарский каганат).
     Далее:
     "Титул царя росов, "хакан", нисколько  не  происходит  от  хазарского
титула "каган", - решил Мишель, - а, безусловно, от древнеросского "пахан"
- просто летописец Пруденций на слух ошибся. Тот же  Пруденций  не  только
воочию видел весьма "оригинальных" [original] послов Рос, но и  общался  с
ними - более того, красивый и четкий  каллиграфический  почерк  Бертинских
анналов (за что, собственно, и держали Пруденция  в  должности  летописца)
именно в этом небольшом известии, написанном в тепленькое утро 19 мая  839
года  сразу  после  официального  приема  послов   Рос,   превращается   в
курицелапую похмельную борозду с  кляксами  -  можно  лишь  представить  с
какого великого бодуна записывал это известие каллиграф Пруденций! Что  он
там накарякал?.. Ни черта не понять - не только почерк, но и обычно ясный,
точный и лаконичный  стиль  Бертинских  анналов  именно  в  этом  известии
превращается в косноязычное мычанье с  обилием  исправлений,  пояснений  и
местоимений "их, тех, это, того, это самое, как его..."
     Можно лишь представить первое  появление  росов  в  Европе,  вспомнив
попойку Шлимана в шведской королевской академии:  глубокая  ингельгеймская
ночь,  пир  в  императорском  дворце  в  честь  прибытия  послов,  Людовик
Благочестивый уже под столом, летописец Пруденций лыка не  вяжет  и  несет
всякий вздор; двое росов (швед, он хоть и Рюрик, но уже перешел в  росскую
веру) глушат все подряд и уже начинают выяснять между собой отношения:
     "Ты кто такой?"
     "А ты кто такой?"
     В самом деле: кто же они такие? Почему  поначалу  приняты  германским
императором  за  норманских  шпионов,  а  потом  вдруг  сделались  лепшими
друзьями?
     Дело в том, что один из них, переводчик, - безусловно,  швед  (варяг,
скандинав, норман, чудь, "искатель счастья и чинов, заброшен к нам по воле
рока"), а второй (вот она, первая  достоверно  зафиксированная  летописцем
Пруденцием росская историческая фигура!) - а второй,  собственно,  и  есть
кореной рос, Великий Посол  новой  державы.  Но  германский  император  не
разбирается в национальных тонкостях, для него все шведы, что китайцы,  на
одно лицо, императору подозрительна путаница  самоназваний  -  почему  эти
чудные шведские викинги из скандинавских норманов называются Рос? Они сами
так себя называют, или кто их так называет?.. Странно: почему не пошли  из
Византии домой, в какую-то свою Москву [Mousikowius], которую так любят  и
называют раем земным, а обходят ее стороной, делая крюк через  пол-Европы?
Где имение и где наводнение, где Москва и где Ингельгейм!..  Первая  мысль
при встрече: "Шпионы!" Первая мысль на следующее утро: "Рассолу!"  В  свою
очередь,  росский  Посол,  естественно,  ни  бельмеса  не  смыслит  ни   в
греческом, ни в немецком, ни в международной  латыни  (только  и  вызубрил
по-английски: "na Rusi veselie piti"), он  впервые  выехал  зарубеж,  весь
политес за него решает швед, но и норман  не  тянет  уже,  кишка  слаба  у
викинга,  спит  скандинав,   уронив   голову   в   серебряное   блюдо   из
императорского сервиза.
     "Чудик ты... рюрик ты... - пьяно бормочет Посол, но в  блюдо  еще  не
падает, посольскую марку держит. - Что росу польза, то немцу смерть".
     Остается лишь  предположить,  что  московский  Пахан,  снабдив  Посла
инструкциями и подарками для Теофила, и сунув кулак под нос: "Гляди мне!",
отправил его в Византию прощупать "что там да как с проливами" еще в конце
апреля или в начале мая прошлого (838-го) года, когда  вскрылся  ото  льда
Борисфен-Славутич, и  можно  лишь  представить,  как  московский  Посол  с
переводчиком и с  телохранителями,  медленно  плывя  вниз  по  течению  из
варягов   в   греки   ("среди   племен   варварских   и   бесчеловечных"),
останавливаясь буквально у каждого столба  на  греко-варяжском  пути  и  в
каждом жидовском трактире, в жутких пьянках  с  драками  и  христосованьем
присоединяя к Роси деревлян, берендеев, кривичей,  вятичей  и  берковичей,
обещая им рай земной в объятьях  Москвы,  и  подминая  под  себя  каких-то
совсем еще диких абреков,  чучмеков,  половцев,  печенегов  и  архаровцев,
добрались наконец вдвоем  (телохранители  конечно  спились  по  дороге)  к
началу зимы до Константинополя - полупьяные,  оборванные,  без  посольских
грамот и без паханских личных подарков императору Теофилу, но первым делом
с наглостью неимоверной прибив гвоздями свой щит на вратах  Цареграда  (то
есть, тут же по-наглому переименовали чужую столицу - мол, так  и  было!),
покорили императора Теофила своими честными голубыми глазами, естественным
младенческим поведением  и  полной  неспособностью  вспомнить  откуда  они
пришли.
     "Ну,  послал  Бог  соседей!"  -  пришибленно   подумал   византийский
император.
     Потом Теофил за пьянками-банками и душеспасительными беседами  о  рае
земном в стране Рос уже ни о чем не думал до самой весны, а в женский день
8-е марта 839 года, продрав глаза, наконец увидел, что  коровы  не  доены,
дети не кормлены, жены не .....ы,  понял,  что  так  дальше  жить  нельзя,
написал рекомендательную записку и сплавил дорогих гостей, которые  забыли
дорогу домой (врали конечно, просто не хотели возвращаться домой под топор
московского Пахана, "который слезам не верил") к  германскому  императору,
который в свою очередь, выйдя из запоя, отфутболил росских  послов  искать
свою Москву к французскому королю.
     Таким образом, Шлиман предположил, что земной рай куда послы  хотели,
но никак не могли вернуться, находился где-то между Германией и  Византией

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг