- Обед из "Арагви", - не раздумывая приказал Бел Амор, вскрывая
четвертую банку тушенки. - Ужин из "Славянского базара". И хлеба побольше.
- Сколько именно?
- Баржу.
Адъютант вопросительно взглянул на Шефа. Тот понятливо кивнул - губа
не дура, когда есть возможность пожить за казенный счет.
- Делай, что говорят.
Адъютант записал заказ и придвинул Шефу складной стульчик. Шеф
уселся, щелкнул серебряным портсигаром, который, раскрывшись, с перезвоном
сыграл мелодию Созвездия Козинец, и закурил в ожидании яйцеголовых
экспертов (эти ребята никогда никуда не торопятся, чтобы случайно не
упасть и не повредить тонкую скорлупу своих черепов); арестанты же,
признав безошибочно в Шефе галактического бриг-адмирала, сбились в кучу и
на спор отправили самого отчаянного, с "губы" не вылезавшего, стрельнуть у
адмирала сигаретку. Самый отчаянный несмело приблизился, получил
разрешение обратиться и обратился...
В космосе запахло штрафбатом.
ВРИО коменданта сделал страшные глаза, адъютант криво ухмыльнулся,
готовясь записать в блокнот историческое выражение для потомков... Но Шеф
помедлил и швырнул в наглеца серебряным портсигаром... арестанта и след
простыл, а портсигар поначалу полетел к черной дыре в загребущие лапы
насторожившихся дезертиров... как вдруг его кто-то дернул и потащил в
омут. Там портсигар вышел на временную орбиту вокруг баржи с тушенкой,
щелкнул Стабилизатора по носу и, сверкнув серебряным боком, отправился в
сторону буксира, а Стабилизатор, приоткрыв правый фотоэлемент,
пробормотал:
Я пил из чаши бытия...
- Это уже было! - заорали бродяги, но Стабилизатор упрямо повторил:
Я пил из чаши бытия
И делал там открытия.
И опять замолк - наверное, навеки.
Шеф прищурился... ему было жаль портсигара, но и любопытно: на что
клюнул тот, кто живет в омуте? На старинное серебро или на хороший
табачок? Сребролюбец он или заядлый курильщик? Или то и другое вместе?
6
Яйцеголовые эксперты с золотыми гребешками и шелковыми бородками из
привилегированного Диффузионно-гражданского колледжа не размениваются по
мелочам, а выезжают только на директивные вызовы в мягком инкубаторе,
прицепив к нему походный ресторанчик с замороженными червями, лабораторию
и сразу три баржи: первую - с измерительным инструментом, вторую - с
гравием для определения гравитационных возмущающих по стародавнему, но до
сих пор действенному методу Редрика Шухарта... Правда, отметил Бел Амор,
тот пользовался болтами и гайками, но где столько железа напасешься?..
Конечно, гравий хорош лишь для измерения пространственно-силовых
характеристик, а для распознавания болотной фауны непригоден... На гравий
клюет разве что какой-нибудь очень уж изголодавшийся оборотень, зато
уважающая себя нечистая сила (та, что попроще) хорошо идет на картошку с
тушенкой, хотя и там есть свои гурманы: например, один из подвидов
замшелых доходяг ловится исключительно на сырую брюкву; есть вампиры -
любители голубой крови; есть наяды-сладкоежки, которым подавай пьяную
черешню с ореховой косточкой на палочке... почти все клюют на
злато-серебро и драгоценные камни в любых количествах (хотя попадаются и
бессребреники, берущие только медь и никелевую мелочь), любят табак разных
сортов, все мастаки выпить, некоторых привлекает тяжелый рок, старые упыри
завороженно поднимаются из глубин под звуки марша лейб-гвардии
Измайловского полка, сопливые блатные лешаки бросаются на порнографические
открытки, а снулые толстозады - на лазурные фаянсовые унитазы... короче,
отметил Бел Амор, каждый любит что-нибудь вкусненькое, по душе, но все
ненавидят тухлые яйца и заодно яйцеголовых экспертов из
Диффузионно-гражданского колледжа.
Все эти приманки плюс еще гору всякого барахла эксперты возят на
третьей барже. Они народ слабосильный, и пять тысяч арестантов оказались
для них весьма кстати - как рабсила на полевых изысканиях. Арестантов
расставили на местности в опорных точках по всему периметру - кто торчал с
вешками-маяками, кто тягал на горбу теодолиты, а кто ворочал мешки с
гравием.
Эксперты никуда не торопились. Омут вызывал у них восхищение своими
на редкость классическими очертаниями - четыре сбоку, ваших нет. Как учили
в колледже: семь раз отмерь и начни сначала. Они подрядили дезертиров
вместо миллиметровой бумаги и, нанося на них контуры омута, вспоминали,
что подобный объект предположительно был описан в некоторых древних
легендах (конечно, без необходимых измерений - наука еще не умела).
Похоже, что Данте с Вергилием угодили именно в девятимерный объект... но
сейчас уже ни о каком девятимерном пространстве речи быть не могло... то,
что Шеф принял на глазок за три завихрения, было самым настоящим 10-м
(десятым) витком по шкале Римана-Лобачевского, а в пересчете по
Данте-Вергилию давно зашкалило.
7
Услыхав про десятимерное пространство, Шеф Охраны Среды даже привстал
со стульчика, но усилием воли заставил себя сесть и подозвал адъютанта.
Тут же были подняты по тревоге все (все) фронтовые резервные соединения,
вызваны три особых бригады саперов с гравитационными усилителями "ГУСь", а
в Центр отправлена шифрованная правительственная телеграмма...
Легко представить состояние Бел Амора...
Он уже догадывался, что в омуте, похоже, происходит внутренняя
реакция нарастания пространства-времени, вызванная неосторожным появлением
буксира в фокусе промеж четырех пар зеркальных квазаров, из которых
половина фальшивых. Бел Амор начинал понимать, что если он угодил в фокус,
то отсюда ему уже не выбраться: его замуруют вместе с буксиром или сожгут,
как чумной корабль в средние века.
Он мог бы, конечно, удрать, когда здесь еще никого не было, но удрать
ему не позволила Честь Инспектора Охраны Среды (будь она неладна).
Шеф продолжал сидеть на стульчике и тоже готовился к худшему. И
бродяги, и арестанты, и совообразные фоторепортеры (один из них тут же
помчался в вечернюю редакцию, оставив утреннего на месте событий), даже
ВРИО коменданта, у которого вместо головы фуражка, - все понимали, что
следует готовиться к самому худшему. Все все понимали, кроме экспертов,
которым, как известно, чем хуже, тем лучше - эти яйцеголовые пожиратели
фундаментальных знаний весь мир готовы были затащить в сточную канаву
пространства-времени вместе с инструментом и подсобными рабочими ради этих
самых фундаментальных знаний, от которых у экспертов от наслаждения
протухали мозги.
Но вот прибыл и начал выгружаться первый фронт оцепления, за ним -
третий, и только потом - второй. Саперы настраивали "ГУСей", комендантская
рота возводила контрольно-пропускной пункт с утепленной гауптвахтой.
Адъютант размножался на глазах (Шеф давно подыскивал такого - дельного и
способного к реплицированию) - он появлялся одновременно в самых разных
местах, размещая вновь прибывшие части: подъезжал очередной товарняк, из
него выглядывал пропыленный боевой командующий, беспомощно осматривал всю
эту суету вокруг пустого места и бормотал: "Эй... любезный... или
кто-нибудь..." - как вдруг перед ним представал бряцающий шпорами
адъютант, и все устраивалось наилучшим образом.
Обед из "Арагви" доставили не ахти какой: двойной рубленый шашлык с
бутылкой Кахетинского. Бел Амор уже повязал салфетку и пустил слюну, но
тут выяснилось, что обед спускать нельзя до окончательного выяснения
пространственных характеристик омута, чтобы на этот шашлык не клюнули те,
кто живет там.
Бел Амор сложил салфетку и открыл седьмую банку тушенки. Его
подмывало на голодный желудок открыть шлюз и (будь что будет!) выскочить в
омут, прихватив с собой самое надежное оружие - силовую монтировку.
Возможно, его подбивал на это безумие кто-то темный, сидящий в нем, - но
Честь Инспектора Охраны Среды не дремала, да и саперы на "ГУСях" уже
трансформировали пространство по времени и обтягивали омут гравитационной
колючей изгородью - заграждение пока что было хлипкое, в один шов, но без
посторонней помощи уже не перемахнуть. Разве что протаранить буксиром.
Идея была заманчива, но Честь - ни в какую!
8
К вечеру ожидали заключения экспертизы, но эксперты, храня
высокомерное и многозначительное молчание, глядели в свои окуляры и
отправляли анализы подозрительных завихрений в лабораторию за инкубатором.
Новостей никаких, кроме вечерних газет со смазанными фотографиями
буксира и облаков картошки с консервами (консервы успели сконденсироваться
вокруг баржи в виде колец Сатурна; даже у Стабилизатора завелись спутники;
за ним в вечную круговерть увязались черный ящик и пудовый мешок с солью).
Тут же следовала информация о том, что баржа с продовольствием села на
мель в открытом космосе, что пилот не пострадал, что загублено
дорогостоящее позитронное оборудование - имелся в виду Стабилизатор, - а
мель, по всей видимости, является зародышем новой галактики. Внизу
размещался совсем уже успокоительный редакционный подвал под названием:
"Так рождаются галактики".
Никто во Вселенной не взволновался...
Ну, рождаются, и Бог с ними. Главное, пилот не пострадал, а
дорогостоящее оборудование спишут.
Бродяги приуныли и, накрывшись газетами, улеглись спать возле черной
дыры - там было потеплее, хотя можно и угореть. Ужин из "Славянского
базара" (черная икра, сибирские пельмени плюс командирские сто грамм от
Шефа) остыл, как и обед из "Арагви". Бел Амор с отвращением съел девятую
банку тушенки и тоже улегся спать. Ему приснился корявый леший, похожий на
ВРИО коменданта. Тот кушал беламорский обед и ужин, запивая Кахетинским.
Приснились полчища нечистой силы из детских страхов и бабушкиных сказок...
того душили, из этого пили кровь...
Страшно...
Бел Амор проснулся и съел десятую банку. Подумал и открыл
одиннадцатую.
К утру эксперты наконец-то выдали предварительный диагноз: хуже не
бывает. Бел Амор угодил в одиннадцатимерный омут высшей категории, где
обитают силы, способные, вырвавшись из заточения, первую треть Вселенной
уничтожить, вторую треть превратить в груду развалин, а над третьей третью
установить контроль в виде полной тьмы, вечной зимы, уродливых мутаций и
абсолютной бесперспективности дальнейшей эволюции в нашем четырехмерном
пространстве.
И хотя заключение экспертизы предварительное, нет никаких надежд на
контакты с беспокойной, опасной, но все же управляемой фауной
десятимерного пространства - придется иметь дело с суперсилами
инфернального порядка, целенаправленными по трансцендентальному вектору
пространства-времени существами, именуемыми в простонародье "демонами
зла", "князями тьмы", "джиннами войны" и тому подобными архаровцами.
Короче, с дьявольщиной.
9
Проснувшись и ничего еще не зная о заключении экспертизы, Бел Амор
обнаружил за колючей изгородью целую батарею осадочно-оборонных орудий
стратегического резерва - их грозные стволы с релятивистскими
отражателями, способные одним залпом дискредитировать дискретную природу
сил тяготения центрального ядра любой галактики, были нацелены прямо ему в
лоб. Рядом с батареей ВРИО коменданта подсовывал Шефу на подпись какую-то
хозяйственную декларацию, тот с неудовольствием поглаживал свои небритые
щеки и спрашивал:
- А списать нельзя?
На что ВРИО коменданта суетливо отвечал, что незаметно списать уже не
удастся, потому что этим делом заинтересовались газетные щелкоперы...
Бел Амор догадался, что ВРИО коменданта решил отыграться и выставить
ему счет на стоимость дорогостоящего оборудования, хотя всем было понятно,
что робот Стабилизатор давно исчерпал свой жизненный ресурс и окупил
затраченный на него миллиард золотом.
- Ты вот что... - сказал Шеф, обнаружив, что Бел Амор проснулся. - Ты
не обижайся, но на всякий случай не вздумай выходить из буксира. Иначе,
сам понимаешь...
Бел Амор понял, что из-за своей Чести окончательно упустил момент...
пока он зевал в этой луже, успокоенный тем, что "в обиду его не дадут",
прибыла правительственная комиссия и уже заседала в походном надувном
шатре на двести персон с залом для конференций, бильярдной и всеми
удобствами; из шатра валил дым от пенковых трубок и дешевых сигарет.
Решалась его судьба.
"Еще как дадут", - подумал Бел Амор.
ВРИО коменданта продолжал что-то доказывать. Шеф еще раз потер щеки,
пробормотал: "Ну, придумай что-нибудь..." и отправился на заседание, а
ВРИО коменданта, оставшись без начальственного присмотра, вдруг
почувствовал свою самостоятельность и стал "что-нибудь придумывать" - да
так, что у него под фуражкой зашевелилась кольцеобразная структура.
Он огляделся по сторонам (Бел Амора он как бы не замечал), разыскивая
достойное поле деятельности, чтобы скрутить хоть кого-нибудь в бараний
рог... Конечно, он мог бы заставить арестантиков чистить сапожными щетками
пространство от силового забора до самого вечера или выстроить
комендантскую роту в боевое каре перед правительственным шатром в качестве
почетного караула и петь "Храни, судьба, правительственную комиссию", но
ему давно надоели и рота, и арестанты, а с бродягами он уже не решался
связываться из-за черных ртов... ему хотелось чего-нибудь этакого...
И его раздумчивый взгляд наконец обнаружил зевающего утреннего
корреспондента - тот, в ожидании своего вечернего сменщика по новостям,
просматривал негативы с изображением членов правительственной комиссии
(кого только не было в этой толпе специалистов по всем отраслям знаний!).
"Вот он! - воскликнул про себя ВРИО коменданта. - Вот он,
бумагомаратель... вот этот... который... когда высочайшая
правительственная комиссия занята спасением Вселенной... занимается тут
черт знает чем!"
Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать не спеша, то через пять
минут он захватил бы ненавистных ему бумагомарателей ровно вдвое больше -
и утреннего, и вечернего, но ВРИО поспешно приказал:
- Арестовать этого... И на "губу", на "губу", на "губу" его! Пусть
пока делает там стенгазету... потом посмотрим. И охранять так, чтобы
смотри у меня!
(Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать, то, как говорилось, он
был бы уже Комендантом.)
Первыми в подобных экстремальных обстоятельствах (да еще один на один
с бурбонообразной колодой) страдают представители гласности - работа
такая. Утреннего корреспондента поймали в силки и, как тот не трепыхался и
не протестовал, заточили в подвал контрольно-пропускного пункта, но не
успели закрыть на замок, как появился вечерний. Друзья сыграли с ВРИО
коменданта злую шутку - охрана, узрев вечернего корреспондента на свободе,
решила, что сбежал утренний. Все погнались за вечерним, а утренний
спокойненько выпорхнул из подвала, заснял инцидент ареста своего ничего не
подозревающего коллеги и дал деру, сочиняя на ходу язвительнейший фельетон
в "Утренние новости", где высказывал всю ненависть существа свободной
профессии ко всем временно исполняющим обязанности сундукам и колодам. В
этом же фельетоне утренний корреспондент излагал информацию об
одиннадцатимерном пространстве, которую почерпнул из бесед с бродягами и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг