находится на столе начальника. Лбов обрадовался, и мы перебрались из
лаборатории в помещение отдела. Сопровождаемый недремлющим оком (шаг
влево, шаг вправо считался попыткой позвонить в охрану), я выдал девушке
фонарик, и та удалилась, неся на ватных ногах груз опрометчивого согласия.
- Ну все, Шура, - объявил мне Лбов. - Услали стерву, теперь займемся тобой.
Его голос был почти интеллигентен. Но на этой ровной глади плавала угроза
такой густоты и концентрации, что я вдруг многое понял. Я понял:
веселиться мне рано. Или поздно.
- Почему "стерва"? - задал я нейтральный вопрос. - Ты ее уже не любишь?
- Это только ты, девственник наш, всех стерв подряд любишь. В снах на
рабочем месте.
Он не улыбался. Он сканировал взглядом поверхность моего лица.
- Что?! - спросил я.- Что ты сказал?!
- Девственник, говорю. Знаю я таких - громче всех кричат о работе, а сами
вместо программ голых баб распечатывают. Зачем тебе "Жук"? Спал бы себе с
распечаткой.
Оскорбил. Он меня оскорбил. Он. Меня...
- Погоди, не визжи, - скривился Лбов.- Я серьезно. Расстелил бы эту
отличницу вместо матраца, и вперед. Прямо тут, на столе шефа. Тебе же ее
отдали. Зачем ты другим хочешь вечер испортить?
Я, наконец, восстановил дыхание, чтобы сказать ему правду:
- Сам ты!!! Инженер торсоголовый!!!
Он прочистил уши:
- Ладно, надоел ты мне, - и внезапно стал снимать с себя подтяжки. Это
было так странно, что я даже рот забыл закрыть. Опомнился, когда Лбов
шагнул ко мне вплотную, дружески обнял. - Возьми-ка руки за спину и сцепи
пальцы.
- Зачем?
- Вспомним армию.
Тогда я рванулся вон. Но Лбов что-то такое сделал, что-то чуждое нашему
образу жизни, и я с размаху врезался в твердое. Мир содрогнулся, вокруг
отвратительно зазвенело. Спустя вечность я догадался, что звенит у меня
под черепом, что тело мое нелепо распростерто посреди отдела, и что
положение это не свойственно специалисту моего уровня. Сверху по мне
топтались, вытаскивали из-под меня руки, неразборчиво сипели, и я сдался.
Тупая стихия трудилась недолго - меня рывком подняло в воздух, швырнуло в
кресло.
- Что ты делаешь? - слабо спросил я. Было больно, внутри ощутимо стонал
сорванный крепеж. Мерзко торчали углы выбитых деталей.
- Вяжу тебя, идиота, - с удовольствием откликнулся Лбов. - Чтобы и в
мечтах у тебя не было звонить на вахту.
Гладкий, розовый, классически правильный, отдыхал он возле кресла.
- Закрою тебя сейчас, и сиди, смотри на телефон. Или можешь с Лорочкой
сквозь дверь болтать. А я найду во дворе ключ, куда он денется... включу
"Жук", начну работать... - взгляд его потеплел, наполнился чувством. Он
переместился к окну, распахнул раму, высунулся.
- Послушная девочка, - Лбов причмокнул. - Ходит, фонариком светит.
Вернулся.
- Ладно, пойду ей помогать.
Протянул переднюю конечность, усеянную мускулистыми отростками, и
расстегнул ремень на моих брюках. Затем с хрустом выдрал его из петель.
Почему-то ничего не порвалось. Крепкие у меня брюки, отечественного
пошива. После чего скрутил мне ноги - моим же ремнем! - очень умело,
добротно, у самых ступней. Проверил качество работы и собрался удалиться,
даже ключ от нижнего замка приготовил, тогда я честно сказал ему:
- Ты придурок, Лбов. Ничего ты во дворе не найдешь.
- Почему это? - браво усмехнулся Лбов.
- Потому что я выбросил в форточку совсем не то, что тебя интересует.
Он заметно поглупел.
- А что?
- Свой ключ от почтового ящика. У меня еще один есть.
Лбов плавно менялся в лице. Опять стало весело.
- Простейшая манипуляция, - объяснил я. - А твой любимый ключ от "Жука" я
спрятал там же, в лаборатории, пока ты орал.
Очевидно, Лбов никогда не сталкивался с фокусниками, поскольку лицо его в
конце концов сделалось натурально, изумительно лбовским.
- Где спрятал?
Я внес конкретное предложение:
- Развяжешь, отдам.
Развязывал он меня гораздо дольше, чем вязал. Наверное, ему было жалко
результатов проделанной работы. Возможно, мешало высокое качество
фирменных подтяжек. Закончив дело, он поставил меня на ноги и в нетерпении
спросил:
- Идти можешь?
- Ключ под пультом "Жука", - сказал я. - Сходи сам.
После чего было так. Когда Лбов повернулся спиной, я не стал ждать, пока
он исчезнет в коридоре, я взял с журнального столика цветочный горшок, в
котором общественный кактус вел героическую борьбу за существование,
догнал спортсмена и с размаху воткнул орудие возмездия в стриженый затылок.
Каюсь, это было слишком. Неправильно бить зарвавшегося инженера по голове,
есть более удобное место - карман. Но я ударил. Я ненавидел Лбова всего
лишь несколько минут, зато по-настоящему. Злость копилась во мне уже
больше часа, вот в чем дело. Просто произошел выброс злости, и удержать
этот протуберанец было невозможно. Хотя, если откровенно, раньше я ни разу
не бил коллег, даже когда меня оскорбляли. Они меня били - особенно в
средней школе.
Лбов обнял дверь, издал недоуменное "А?", оглянулся и принялся ползти
вниз. Сначала опустился на колени, потом на четвереньки и наконец боком
улегся между стульями. Он держал руками голову и выдавливал из желудка
хриплые безразличные стоны. Меня замутило. Стало вдруг очень страшно:
неужели умирает? Цветочный горшок, как ни странно, остался цел, даже
спрессованная веками земля не просыпалась. Я машинально поднял его,
поставил на место и тоскливо позвал:
- Саня!
- Больно, дурак... - тут же отозвался Лбов, не вполне владея голосом.
Бывший спортсмен бестолково заерзал, явно желая подняться, тогда я
опомнился. Схватил лбовские подтяжки, свой ремень, навалился на него и
начал воссоздавать кадры из популярных фильмов. Опыта у меня, естественно,
не было, но Лбов оказался вялым, мягким, восхитительно покорным, он только
утробно хрюкал и пытался высвободить руки, чтобы снова подержаться за
голову. Я с ним справился. Скрутил этого борова, применив методику, чуть
ранее опробованную на мне же. Дотащить его до кресла было нереально,
пришлось оставить тело на полу. Я сел на стул возле, отдыхая душой,
посмотрел на укрощенную стихию под ногами и понял, что мне Александра
Владимировича жалко. Он лежал скрючившись, прикрыв глаза, думая о смысле
жизни, - он тихо страдал. Это было дико. Все происходящее нынешней ночью
было дико!
Что со мной? - подумал я.
- Дурак, - родил спортсмен в муках, - дурак, дурак... Ты ничего не знаешь.
Ты же все испортил.
- Чего не знаю?
- Эта студентка... - он запинался на каждом слове, - отличница эта... она
не та, за кого себя выдает...
Бредит, догадался я.
- ... познакомилась со мной специально... напросилась, чтобы взял с собой,
наврала про коменданта общежития... между прочим Витька, комендант то
есть, в глаза ее не видел, никогда к ней не клеился, а мы с ним корешки, в
одной команде играли... она не просто отличница, она же разбирается в
вычислительной технике лучше нас двоих вместе взятых понимаешь?..
- Думаешь, шпионка? - прервал я его. - Надо было заявить, а не тащить ее
сюда.
Лбов попытался рассмеяться. Попытка не удалась.
- О чем заявлять? О том, что у нее в зачетке одни пятерки? Шура, она
действительно учится в Промышленном, я проверял.
- А зачем ты привел ее в отдел? Да еще ночью?
- Хотел прояснить ситуацию. Я же чувствую, ей что-то надо, она не просто
так...
Лбов открыл один глаз, вывернул шею и глянул на меня. Как петух. В глазу
полыхнуло. Да он же врет! - обнаружил я с удивлением. Вовсе он не
бредит... Краткие спазмы злости вернулись на миг и утихли.
Но зачем врать так глупо?
- Развяжи меня скорей, - проговорил Лбов в паркет. - Она сейчас вернется,
увидит.
Вот оно! Вот зачем ему понадобилось напрягать контуженую фантазию!
- Тоже мне, поймал диверсантку, - бросил я в его опухшую от мускулов
спину. И встал. - Тоже мне, герой невидимого фронта. - И пошел.
- Стой, - визгнул Лбов сипло. Застонал, забился на полу. - Я просто хотел
переспать с ней, неужели не понял! Не мог же я... если за стенкой сидит
посторонний мужик вроде тебя...
Эта легенда казалась гораздо правдоподобнее. Жалко было ее топтать. Я
осведомился:
- Вчера ты зачем сюда приходил? И позавчера? С распечаткой переспать?
Он открыл второй глаз. Снова посмотрел на меня - будто ошпарил.
Крутосваренный человек. Потом губы его стали капризно расползаться,
затрепетали, глаза подернулись влагой, но он не заплакал, он мужественно
сдержал слезы.
- Я работаю, - признался он. - Я же говорил, а ты все равно не веришь.
Тебе этого не понять, Шура.
Отвернулся. Я ударил лежачего:
- Над чем ты работаешь?
- Программу одну делаю, - возмутился Лбов. - На "Жуке".
- Какую программу?
Этот наивный вопрос вызвал в стане противника замешательство. Там не
знали, какую программу делает Лбов на "Жуке". Не знали, и все тут. Не
могли хрюкнуть в ответ ничего вразумительного. Опять круг замкнулся. Я
вздохнул, подошел к распахнутому Лбовым окну и выглянул. Внизу никого не
наблюдалось: послушная девочка, устав быть таковой, уже покинула сцену.
- Развяжи, гнида очкастая, - зарычал Лбов, плача кипятком. Я проворчал,
ныряя в коридор:
- Грубый ты, как Витька Корнеев.
- Какой Корнеев?! - достал меня истерический всплеск эмоций.
- Классику надо читать. А еще инженер.
- Зараза! - выкрикнул бывший спортсмен, очевидно, имея в виду общее
состояние своих дел.
13.
Он встретил ее в коридоре. Он представил себе, злорадствуя, как она брела
во мраке - шарахаясь от стен, поминутно оглядываясь, изо всех девичьих сил
стараясь не цокать каблучками - и неожиданно успокоился.
Она подбежала, виляя хвостом:
- Я не нашла! Там темно, ничего не видно.
- Извини, что так получилось, - заулыбался дежурный. - Оказывается, ключ
от "Жука" лежал у меня в кармане. Я перепутал, случайно выбросил ключ от
почтового ящика.
Он достал из кармана искомый предмет, продемонстрировал обществу.
Студентка вытаращилась.
- Крикнуть не могли, что ли! Я целый час под вашими окнами болталась!
Дежурный взглянул на часы и восстановил справедливость:
- Шестнадцать минут.
- Какая разница?
Она вдруг замолчала, словно что-то вспомнив. Напряглась. Даже дыхание
затаила.
- А где Саша?
Дежурный тоже кое-что вспомнил.
- Саша? - спросил он после зловещей паузы и взял гостью за предплечье.
Ладонь его наполнилась мягким - непередаваемое ощущение. - Вот что,
Лариса, пойдем-ка в лабораторию.
- Он там? - испугалась студентка.
- Лбов в помещении отдела. Не волнуйся, он теперь работает над собой.
Дежурный распахнул дверь лаборатории, загородив дальнейший путь. Ничего не
оставалось, кроме как принять приглашение, и студентка вошла, снова став
послушной, оглянулась, кротко мяукнула:
- Ну?
- Признавайся, - предложил дежурный, закрывая дверь. - Зачем ты наврала
про общежитие и коменданта?
- Я? - воскликнула отличница. - А откуда ты...
- Оттуда, - прозвучал веский ответ. - Знаю.
Отличница помялась, попереминалась, потупилась.
- Понимаешь, я хотела, чтобы Саша меня сюда привел.
- Так, - удовлетворился дежурный. - Хорошо, продолжим. Почему вдруг тебе
захотелось, чтобы Саша привел тебя в режимное учреждение ночью?
- Я... - пискнула подозреваемая.
- Только не ври, что ты влюблена в Лбова!
- "Жук"... - сказала тогда студентка потерянно. Дежурный обрадовался.
- А зачем тебе микросерф?! В отделе ГАСов полно персоналок, тоже, кстати,
не каких-нибудь там русских.
Вопрос был поставлен верно. Студентка еще немного пострадала, вздыхая и
потея, а затем, не придумав ничего толкового, начала давать правдивые
показания.
- Статья, - сообщила она.
- Что - статья?
- Да ну... Ты все равно не поверишь. Мой очень хороший знакомый... хотя,
это не важно... короче, один парень работает переводчиком, регулярно
читает французские журналы и недавно нашел интересную статью...
Она сунула носик в сумочку, достала несколько вырванных журнальных
страниц. Текст был импортный.
- ... он же и перевел. На, посмотри. Здесь говорится про фирму, которая
изготавливает компьютеры торговой марки "Жук". Какой-то сотрудник сбежал
из этой фирмы, встретился с журналистом, потом его упрятали в сумасшедший
дом... В общем, не суть. Здесь приведены разные слухи. Будто бы в рамках
информационной войны фирмой создана системная оболочка, имитирующая
процесс работы. Будто бы даже есть опытные образцы машин, которые имеют в
операционной системе такую программу.
- Не понял, - честно признался дежурный. - Какую программу?
- Ну, понимаешь... Имитирующую работу. Примерно по такой схеме: входишь в
нее, она выдает текст ее же самой на каком-нибудь языке, потом
транслируешь, строишь образ задачи, отправляешь задачу на решение, а
решение заключается в том, что опять вызывается она же сама. Замкнутый
круг. Системная программа позволяет работать со своим файлом, примерно
так. Я тоже ничего не поняла, потому что тот парень, который переводил, он
ведь не инженер... Там написано, что в результате получилась супер-игрушка
для программистов. Программист думает, что работает, а на самом деле все
это имитация. Обычные компьютерные игры - чепуха, трудолюбивому человеку
на них наплевать, правильно? А тут бесконечная иллюзия работы. Чем
программист терпеливее, тем легче он попадает во власть иллюзии, парадокс.
Там так написано, честное слово.
Дежурный не выдержал, засмеялся.
- А причем здесь наш отдел?
- Я сначала прочитала статью... то есть мне ее прочитали... потом случайно
узнала, что у вас есть "Жук", ну и заинтересовалась. От Саши, кстати,
узнала.
- Ясно, - сказал дежурный. - Чисто женская логика поступков. Во-первых,
зачем солидной фирме разрабатывать такую странную систему, пусть даже для
пресловутой "информационной войны"? Полная бессмыслица. Во-вторых, машина,
которая стоит перед тобой, куплена через Академию наук в рамках каких-то
международных договоров. Как к нам мог попасть опытный образец? В третьих,
при чем тут французский журнал? Фирма-то американская. По-моему, твой
"хороший знакомый" тебя разыграл.
- Нет, не разыграл, - капризно скривилась отличница. - В Париже есть
филиал фирмы, а тот программист, который сбежал, он француз...
- Хорошо, хорошо, пусть не разыграл. Тогда пошутила редакция журнала.
Никогда не поверю, что человека можно убедить, что он напряженно трудится,
если он ни фига не делает.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг