было видно, что мясистая рука держит ее за кроссовку, медленно выкручивая.
- Скажи своей мокрощелке, - грянул совет, - что если еще раз пяткой
дрыгнет, я тоже кое-чем дрыгну, причем без гондона.
Потная разгоряченная волна втолкнула Игоря в распахнутое помещение.
Луч фонаря метнулся по стенам. Секунда поисков, и для кафедры наконец
настало время большого света - впервые за этот вечер. Лежащее в коридоре
тело медленно вставало.
- Что вы здесь делаете? - промямлил Игорь, мучительно щурясь. Лучшего
вопроса он, к сожалению, не нашел.
- Что я делаю? - убийца коротко заржал. - Что вы, сволочи, тут
делаете! Я, например, дежурный по институту.
- Вы... - воздуха вдруг не хватило, - ...вы Сидин?..
- Я, сволочь, тебе не Си... - с размаху вбил дежурный и прервался.
- А кто же был тот?
Лицо парня смешно менялось, как в мультфильме.
- Какой "тот"?
- Ну, тот... - объяснил Игорь. - На ковре...
- Откуда ты знаешь, как меня... - неуверенно начал дежурный.... -
хотя, ты же всех нас... - он помолчал, рассуждая бровями, и сделал
единственно верный вывод. - Ну, сволочь, сейчас мы будем разговаривать.
Что-то атаковало его сзади, что-то визжащее, прыгающее, крохотное.
Жанна. Обезумевшая Жанна.
- Стреляй, дурак! - сквозь ее безумие прорвалась осмысленная фраза.
Убийце пришлось развернуться. Ему даже пришлось слабо охнуть,
принимая атаку руками, потому что упражнения были исполнены грамотно, по
всем правилам спортивной гимнастики, и полетел на пол графин с водой, и
жалобно звякнул телефон, рассыпаясь по стене. А пистолет застрял в
штанине. Сначала предохранитель, - думал Игорь, суетливо шевеля губами, -
потом затвор и курок. Не перепутать бы. Пистолет вытащился вместе с
карманом. Предохранитель, затвор... предохранитель, затвор... Клетчатая
туша заполняла пространство целиком. "Стреляй!" - задушенно хрипел чей-то
женский голос. Перед глазами мелькало. Игорь сфокусировал взгляд и
равнодушно подумал: "А вдруг попаду?" Пистолет трясся - вместе с рукой.
"Нельзя же, - появилась новая мысль. - Это же страшный грех. Не могу, нет,
нет..."
Потное железо едва не выпрыгнуло из пальцев, доска с расписанием
крякнула. В голове знакомо зазвенело.
- Чего это? - ошалело сказал парень, повернулся и шагнул. "Не попал!
- обрадовался Игорь. - Не попал!"
- Убью! - вытолкнул он сквозь горло и сжал пистолет обеими руками. -
К стене!
Он опять сделал движение пальцем, направив ствол туда же - в доску с
расписанием занятий. Громыхнуло. Еще раз нажал, ничего не услышал, но
оружие мощно толкнулось - как положено. Парень уже стоял у стены напротив.
Прекрасная мишень, отвратительная, огромная. Жанна подползла к Игорю,
встала и пошевелила губами, наверное, похвалила его. Было очень тихо. Он
помотал головой, глупо улыбаясь. Тогда Жанна выплеснула звук ему в самое
ухо, и он вдруг услышал - далекое, яростное:
- Прострели ему ногу!
Он прицелился, продолжая глупо улыбаться, и заорал, надсаживаясь:
- Пусть даст ключ от четвертого двора!
Было очень тихо, но дежурный, кажется, услышал. Он пошарил в кармане
и достал требуемое, неподвижно глядя на Игоря.
- Пусть кидает! А сам под стол! Убью!
Парень исполнил все приказанное: бросил ключ на пол, вполз задом в
отведенную для него конуру. Игорь отслеживал его движения маленьким черным
отверстием. Вожделенный предмет подняла с пола Жанна. Сцепившись пальцами,
романтики осторожно проскочили к выходу, наблюдая за торчащим из-под стола
стриженым затылком.
- Может все-таки прострелить ему ногу? - проорала Жанна, бегая по
лицу Игоря совершенно безумным взглядом. - Вдруг он погонится за нами?
- Придурки, - донеслась сдавленная деревом реплика. - Ну, что за
придурки?
Игорь наклонился и застенчиво прошептал:
- Я не могу в ногу, не получается.
И тогда две тени выскользнули вон. В мужских руках стремительно
возникла связка ключей. Последнее усилие, и дверь на кафедру была заперта.
Безумие осталось внутри кафедры - там, за надежными замками. Свет также
остался сзади. Впереди были только мрак и пустота.
КОНЕЦ ДЕЙСТВИЯ N2
МОНОЛОГ: В ПРИХОЖЕЙ
Даже удивительно, как мне везет. Даже и знаю, почему. То ли потому,
что действительно очень умный, то ли потому, что совсем наоборот. Такое
ощущение, будто каждая мелочь, которая со мной происходит, заранее кем-то
придумана, причем все организовано так хитро, чтобы я в нужное время
оказывался в нужном месте... Нет, за вешалкой в прихожей я просто так
спрятался, с перепугу. Никаких задумок у меня не было. Как прибежал
обратно с улицы, ошалевший до предела, так с ходу и забрался в свое
привычное детское местечко, где я раньше в прятки с братом играл. К
себе-то в комнату страшно было - вдруг маму разбужу? А в туалет и подавно
- вдруг туда дядя Павел захочет? Вот так все и получилось, по-моему,
совершенно случайно...
После разговора с братом я помчался вон из квартиры, только ватник на
себя набросил. Тот самый ватник, кстати, за которым я сейчас и сижу. Думал
- все, опоздал, проворонил Бэлу! На душе было одновременно и радостно -
Игорь ведь нашелся! - и здорово стыдно. Конечно, с соседом заболтался,
время потерял. Еще не понимал, глупенький, что сегодня ночью любое событие
происходит в нужный момент... Короче, я решил начать с того, что
посмотреть, на месте ли ее машина. Если машины нет, значит ясно - объект
упущен, расследование временно прекращено. Собственно, мое желание узнать,
с кем Бэла в два часа ночи встречается, было совершенно идиотским. Потому
что неизвестно, кто к кому должен придти. И как далеко они друг от друга
живут. Вздумай Бэла укатить на машине - ничего бы мне не помогло, опоздал
бы я, не опоздал бы... И вообще, нормальный профессионал полчаса бы уже
караулил под дверью, плюнул бы на все... и заранее позаботился о том,
чтобы угнать со двора чужую машину... и водить бы умел - не то, что я,
"малыш"... Но сегодня мне везет! Они этого не учли. Правда, когда я
осторожно прокрался сквозь подворотню и заглянул во двор, то не сразу их
заметил. Там в подворотне мусорные баки имеются, я высовывал из-за них
голову, как из окопа - только каски не хватало на случай обстрела. Было
жутко темно, в "колодце" ни одной лампочки. Где-то наверху три окна горят
- мое, дяди Павла, да Бэлы Исааковны, - но это очень высоко, на последних
этажах. Небо серое, мутное. Я сначала возле машин высматривал, а надо было
совсем в другом конце, возле нашего "черного хода". Бэла беседовала с
каким-то мужиком! Мужик курил и переминался с ноги на ногу. Это
единственное, что было видно. Я вглядывался изо всех сил, даже очки
чуть-чуть наклонил пальцами, чтобы ничего не упустить. Запах из мусорного
бака здорово мешал - меня до сих пор им тошнит! Потом разглядел, что мужик
одет довольно-таки странно - тренировочные штаны с оттянутыми коленями,
рубашка... Пока наконец не допер.
Это был дядя Павел. По тренировочным штанам я его и узнал. Он.
Вот не вру, я даже засмеялся, причем, так меня разобрало, что я на
корточки опустился, прислонился одним боком к мусорке и трясся, трясся...
Наверное, это от страха было, больше не от чего. Я не стал ждать, пока они
закончат свои делишки - покинул наблюдательный пункт и взлетел по лестнице
обратно. О чем-то таком интересном я думал, когда прыгал по ступенькам...
Да! Думал о том, что зря дети по ночам спят. Не ложились бы спать хоть
одну ночь в жизни, столько бы нового про окружающих их взрослых узнали,
что сразу перестали бы им верить. Точно, как я. А если две ночи не
поспать, то страшно представить, сколько всего узнать можно!
Ладно, все это не важно. Главное, что прихожая под полным контролем.
А он и не подозревает, что я здесь - стоит себе спокойненько, думает о
чем-то. Хорошо, когда с детства много потайных мест припасено. Как бы я
без них убийство расследовал? Я всегда любил прятаться - так, чтобы быть,
и одновременно не быть. Исчезнешь, затем наблюдаешь за людьми, а те ничего
не замечают. Класс! Только надо стараться дышать потише, не чихать, не
пукать... Так и сейчас - зарылся в нишу за старыми ватниками, которые мать
из колхозов натащила, и вроде нет меня. А он... Собственно, он еще ничего
этакого не делал. Просто, вернувшись с "черного хода", якобы покурив, он
почему-то не к себе в комнату отправился, а подошел к телефону. Звонить,
что ли? Звони, звони, тайный ты наш советник...
ДЕЙСТВИЕ N_1: КВАРТИРА
Дядя Павел стоял неподвижно. Изучал рисунок на обоях, ничего
интересного не предпринимал. Наконец шевельнулся.
- Бабье! - глухо, но очень внятно пробормотал он. - Ох, бабье... -
тоска была в его бормотании, тоска и ярость. - Дебилу ясно, что детки ни
при чем. Тварь длинношеяя. Не понимает, что Игоряша все им выложит...
Он шлепнул кулак в стену, отгородившую квартиру от лестницы. Шлепок
получился добротным, качественным. Разговор с самим собой был завершен:
дядя Павел помассировал пострадавшую длань, зачем-то потрогал нос,
морщась. И вдруг круто развернулся, окинув подозрительным взглядом
уходящую вдаль перспективу коридора. Разумеется, было пусто. Наблюдение
велось совсем с другой стороны, но, к счастью, инженерское мышление такого
нелепого варианта не предусмотрело.
Он снял телефонную трубку и накрутил номер.
Очевидно, там сразу отозвались, потому что едва последняя цифра ушла
в подпространство, дядя Павел вогнал тихие холодные фразы в микрофон:
- Слесарь? Здравия я тебе не желаю... Йес, это Пауль. Ага! Ты думал,
что меня уже упаковали, погрузили в машину и расспрашивают где-нибудь в
весеннем лесу... Не думал? Они что, побоялись тебя огорчить? Ты своим
студентам бюллетени выпиши, а то я им немножко испортил здоровье...
Заткнись. Слушай меня внимательно, токарь. Того паренька, который тебя
интересует, разыскивает милиция по подозрению в убийстве. У нас на
лестнице одного непростого человека кто-то вычеркнул. Ты им на хрен не
нужен, тут чистое совпадение, так что советую не нервничать и не слать
больше группы захвата. Советую вам всем лечь спать...
Затем он долго молчал. Впрочем, разговор еще не кончился - дядя Павел
слушал собеседника, вяло постукивая стену ребром ладони.
- У тебя в мафии что, одни дебилы? - неожиданно подал он голос. - Как
тебя там... сверловщик, родной, не вешай мне свои проблемы! Я посторонний!
По-сто-рон-ний! Приложи трубку к геморрою, если ухом плохо слышишь... Да
откуда я знаю, зачем госбезопасности понадобился твой гнилой институт!.. Я
тебя очень хорошо понял, но... Еще раз повторяю, я давно уже просто
инженер. А с тем пареньком - помочь тебе хотел, кретин, по старой
дружбе!.. Нет, встречаться мы больше не станем, меня свои проблемы
скрутили - не вздохнуть. Будь здоров, клепальщик. Иисус воскрес.
Телефон гордо дзенькнул, принимая трубку на рычаг. Телефон был
главным героем развивающегося сюжета, это ясно. Дядя Павел постоял
некоторое время в задумчивости, забыв разжать пальцы, потом все-таки
отпустил аппарат, ссутулился и сделал шаг, направив себя домой. Однако
второй шаг не состоялся: помешал звонок. Опять! Опять входной!
- Кто еще? - застонал он громко.
Сквозь дверь ему начали что-то объяснять. Там, снаружи, колыхался
раздраженный бас. Дядя Павел послушал и включил собственный баритон на
полную:
- Им нужно два звонка давать, не один! Табличка есть! Чем вы
смотрите?
"Нужно два звонка... - мысленно подтвердил забившийся в тряпье
мальчик. - Два звонка, это нам. Дяде Павлу положено три. Тем, которые
напротив нас, один..." Ему было страшно, как никогда прежде. Впрочем,
появился небольшого роста мужчина. Седоватый. Абсолютно, безнадежно
незнакомый. Огляделся, пытаясь пробить взглядом тусклую коммунальную
пелену, и неуверенно спросил:
- А где она тут? Я, признаться, впервые...
- Вот их дверь, - указал дядя Павел. Он был хмур до последней
крайности.
- Благодарю.
Мужчина протопал, не снимая уличной обуви, к комнате, где жил
мальчик. Постучал, косясь на дядю Павла. Затем вошел. Программист рванулся
следом - к закрывшейся двери - и замер, прислушиваясь. Вряд ли он что-то
услышал, поскольку стоял в охотничьей стойке недолго, добавил к
проделанному маршруту еще три шага и скрылся в собственной конуре.
Наконец-то!
Не теряя времени, Александр выбрался на волю. Если честно, ноги
дрожали. Если честно, руки тоже. Сотрясаемый снизу доверху чем-то, что
было неизмеримо сильнее его, он добрался до дверной ручки...
В комнате целовались. Правда, сразу прекратили. Мама смешно скакнула
в сторону, а мужчина, солидно покашливая, зачем-то начал проверять
карманы.
- Вот, познакомьтесь, - с готовностью заговорила мать. Голос у нее
получился придавленным, неловким. - Это Сашуля, а это... Это Адам
Олегович.
Мужчина скользнул по мальчику пустым рыбьим взглядом. Тот попытался
вежливо улыбнуться в ответ. Мать вдруг засуетилась:
- Ребята, давайте чай попьем. Очень хорошо, очень. Адам Олегович, вы
пока посидите, я сейчас, только поставлю чайник... Сашуля, не стой
столбом, доставай все из холодильника.
- Что - все?
- Не паясничай! - жалко вскрикнула мать. - И развлекай пока Адама
Олеговича. Я сейчас...
- Никто не паясничает! - оскорбился мальчик. - Я лучше сам чайник
поставлю. Могу новую заварку заварить, если надо.
Он вышел первым, испытав неописуемое облегчение. Дрожь почти
отпустила. Только страх остался - самую чуточку, вполне терпимо. Когда он
включал на кухне свет, из комнаты вырвалась мать. Она стрелой пронзила
коридор, на ходу разворачивая передник.
- Сашуля, не удивляйся, это и есть тот человек, - сообщила она,
отразив вспыхнувшую лампочку в сумасшедших глазах. - Умоляю, будь умницей,
веди себя хорошо. Я тебя умоляю.
- Чего ему надо?
- Ну... Мириться, наверное, приехал, прощения просить... - она
схватила со стола сковородку, подошла к раковине, включила воду. Потом
вернулась и бросила сковородку обратно, растерянно озираясь. - Подожди,
что я делаю?
- Сядь, - сказал ей Александр. - Сядь, и посиди.
Она послушно опустилась, глядя на сына с собачьей надеждой. К
счастью, мимо табуретки не промахнулась. Александр быстро произвел
необходимый набор действий: заполнил алюминиевую емкость водой, зажег газ,
освободил заварочный чайничек от коричневых помоев. Воды налил немного,
чтобы вскипела побыстрее. Мать молчала и не двигалась - нелепая суета
покинула ее, оставшись в комнате... Тогда мальчик решился. Удерживать этот
проклятый вопрос, рвущийся из обессилевших легких, больше не было причин.
Если не сейчас, то когда же?
- Мама, - позвал он, концентрируя взгляд на синих лепестках
сгорающего газа. - Дядю Юру ты убила, да?
Сзади ничего не произошло. Был только звук - взвизгнула сдвигаемая
табуретка. Оглянуться он не смел. Ждал, ждал, ждал. Что там - сзади? Стыд,
страх, злоба? Что ему выдохнут в затылок?.. Он все-таки заставил себя
повернуться.
Сзади было нормальное удивление:
- Боже, Сашуля... Что с тобой, зайчик?
Удивление и страдание - в глазах, в руках, в голосе. Она шагнула к
сыну, обняла, прижала к себе, пугливо поглаживая его по затылку. От ее
свитера мерзко пахло табаком.
- Со мной порядок, - ответил Александр и высвободился. - Знаешь, я
ведь нашел у тебя... в сумке, где босоножки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг