- Что ты хочешь сказать?
- А ты что хочешь сказать? - фыркнула Тилли. - Сучка. Ты ведь спала с
Марком.
- Так ведь и ты с ним спала, - засмеялась и Лэсси. - У Марка было
большое сердце.
- И очень большой и очень красивый хуй, - мечтательно проговорила
Тилли.
Подсела к сестре своей сиротке на подоконник, тоже сигаретку взяла.
Так посидели они, покачивая ногами и дым пуская, совсем бабушку-хлопотунью
отравили.
Марка вспоминали.
И такой-то он был. И такой. А это помнишь? И с тобой тоже так было?..
Ах, какой он был славный, этот Марк. Ну почему, почему все одной
только Элси досталось?
Погрустили, попечалились. Потом к другим делам перешли, более важным.
Потому как на обед ничего, кроме грязного мармелада, не было. Судили и
рядили, одно выходило: продавать бабушку-хлопотунью придется.
Бабушке о том сообщили. Повздыхала, пожевала губами, но согласилась:
деваться некуда.
- Да и пропадете с нами, бабуля, - добавила Лэсси (ее совесть вдруг
грызть начала).
- Э, нет, милая, - неожиданно возразила бабушка, - я за восемьдесят с
лишком лет не пропала, так что уж теперь... Года мои не те, чтобы
пропадать. А вот вам кушать нечего, это точно.
И свели бабулю в храм Нергала, что в западной оконечности города.
Долго жрецов-привратников выкликали, пока не явился сонный да жирный и не
осведомился, чего, мол, надобно. Бабулю оглядел и неожиданно интерес
проявил. Другого позвал, такого же жирного, но куда менее сонного. Тот,
второй, в торг с девицами вошел. Бабуля, девочкам доброе напоследок
сделать желая, себя всячески показала. И гимны Нергалу воспела, да так,
что жрец едва не прослезился. И о кулинарном искусстве своем поведала -
пятнадцать различных блюд из одного только мармелада стряпать умела. Не
служила ли когда богам? А то, милые мои, служила. Нинурте бледному,
Нергалу кровавому, Нане прекрасногрудой. Всем понемногу. За восемьдесят
лет и не тому обучишься. Боги - они с человеком всю жизнь, куда бы ни
пошел, что бы ни делал, вот так-то, милые мои.
Жрецу эта речь понравилась и он за бабку отломил немалую сумму в
шестьдесят сиклей. И увели бабушку-хлопотунью за тяжелые кованые ворота
храмовые, а девицы стоять остались, сикли в руках держа. И ненавистны
вдруг эти сикли им стали; однако чувствам недолго предавались, ибо очень
хотелось кушать.
- Ну что? - сердясь, сказала Тилли. Первая от печали совершенного
очнулась. - Идем, что ли, жратву покупать.
И, не оглядываясь на храм, побрели по Вавилону, с запада на восток.
Город как после болезни оправлялся. Везде кипела бурная
восстановительная деятельность. Ревели краны, ездили машины, груженые
тесом и камнем. На перекрестках, отчаянно дымя, стояли, ожидая своей
очереди, бетономешалки. Рабы, вопя, как обезьяны, суетились на
строительных лесах.
Среди развалин и лихорадочного строительства уже блестели свежими
витринами и новеньким кафелем магазины и конторы. Пробираясь меж мусора,
брезгливо подбирая одежды и с похвальной осмотрительностью ставя ноги,
обутые в узорные сапоги, входили в эти конторы и магазины вавилонские
лучшие люди.
Девицы по сторонам не глядели, в свой район торопились, к колодезным
домам. В одном из колодцев хорошая дешевая лавочка была, где мяса можно
было взять. Там же хлебный магазинчик имелся, где весь Мармеладный колодец
хлебом разживался: у кого деньги водились, те краюхой; у кого денег почти
не водилось, те черствыми корками (продавали на развес). Ну а кто совсем
без денег, тем иной раз от хозяйки перепадало обглодышей - щедрая была. За
то и любили ее.
Шли вдвоем Лэсси и Тилли, о завтрашнем дне не думали, а вместо того
обсуждали, что из еды покупать будут.
И вдруг остановилась Тилли, а Лэсси с размаху налетела на нее.
- Что?!.
Тилли только рукой махнула, показывая на дверь, выглядывающую из
стены, сплошь покрытой разбитым кафелем.
- Гляди!
Пригляделась и Лэсси. Тогда только разобрала то, что Тилли заметила с
первого взгляда.
"Интим-шоп". Уцелел-таки во время мятежа и даже торговлю вел среди
развалин. Правда, желающих усовершенствовать свою сексуальную жизнь и
разрешить все интимные проблемы было маловато. И все же магазин был
открыт.
Девицы переглянулись.
Потом Тилли пожала плечами и решительно толкнула дверь.
Огляделась. Зеркальные стены, повсюду розовая драпировка с
фиолетовыми бантами, искусственные цветы, сделанные с изумительным
мастерством, оплетают потолок. Изысканно одетая красавица любезно
устремилась навстречу посетительницам.
- Вам угодно?..
- Да, - сказала Тилли.
Красавица улыбнулась. Тилли слегка опешила. Она еще не встречала
подобного приема - ни в конторах, куда приходила вести переговоры о
работе, ни тем более в магазинах.
- Это что, сервис такой? - прошептала Лэсси ей на ухо. Она тоже была
растеряна.
Тилли покачала головой. Дело было вовсе не в сервисе. В холщовой
сумке на бедре у Тилли лежали шестьдесят серебряных сиклей, от которых
расходился тонкий, горьковатый аромат. На него-то и отреагировала
красавица в магазине. Это и называется хорошо вымуштрованная обслуга:
чуять запах сиклей, безошибочно отделяя его от всех прочих городских и
плотских запахов.
- Прошу вас, оставьте смущение, - ворковала между тем красавица. -
Интимные проблемы вовсе не являются стыдными или позорными, как это было
принято считать в нашем ханжеском обществе. Полноценный секс вовсе не удел
одних только жриц Наны и Эрешкигаль (для садомазохистского варианта).
Тилли сообразила: красавица дословно цитировала ту самую
сопроводиловку, которую сочиняла Лэсси, выдергивая по кусочку из всех
книг, где имелось хоть немного сведений по данному вопросу.
- Возможно, вам стоило бы проконсультироваться у опытного
сексотерапевта, - продолжала красавица. - У нас открыт прием, так что вы
можете посетить его прямо сейчас. (Изящный жест тонкой, в браслетах и
кольцах, руки в сторону незаметной двери в стене).
- Да нет, - хрипловатым голосом отозвалась Тилли. - Мы, собственно...
А кому эта лавка сейчас принадлежит?
Красавица слегка приподняла брови.
- Досточтимому Гимиллу, - ответила она.
- И давно? - спросила Тилли.
- Вторую седмицу.
- А прежний владелец?
- Вы были знакомы с прежним владельцем? - догадалась, наконец,
красавица. - Увы, он скончался. Все дела его были в полном беспорядке, так
что после смерти наследникам ничего не оставалось, как распродать его
имущество. Высокочтимый Гимиллу был так добр, что оставил почти весь
персонал.
- Так и Верховный Холуй до сих пор функционирует? - невежливо
поинтересовалась Лэсси.
- А? Нет, он погиб во время мятежа. - Красавица выдержала краткую,
приличную теме паузу.
- А документы?.. - продолжала Тилли.
- Сгорели, к сожалению. Офис был подожжен мятежниками, так что фирма
понесла значительные убытки. - Запах сиклей был так силен, что красавица
отвечала на все эти совершенно неуместные вопросы. Ей не хотелось, чтобы
девицы ушли, хлопнув дверью. А девицы - особенно эта страшненькая,
малорослая, - были на это очень даже способны.
Очень осторожно красавица поинтересовалась:
- У вас были какие-то контракты с фирмой?
- Были. - Тилли хищно поглядела на красавицу.
Та с сожалением развела руками.
- Мне очень жаль, но сейчас невозможно восстановить практически
ничего. В нынешней ситуации многие пострадали. - И поскорей перешла к
более интересному: - Не желаете ли что-нибудь приобрести?
Лэсси между тем подошла к полке, на которой были выставлены
приспособления - в том числе и литые из резины. Заметив интерес, с которым
девушка разглядывает продукцию "Интима", красавица поспешила к ней на
помощь, с облегчением отвязавшись от противной Тилли с ее противными
расспросами.
- Харигата - древняя восточная традиция, которую давно уже пора было
освоить и нам, в Междуречье. Мы, можно сказать, новаторы в этом деле. Ведь
что такое харигата? Лучшая часть мужчины, только без всего остального.
Харигата никогда не устает, он может быть ласковым и грубым, по вашему
желанию...
И как убедительно говорит! Лэсси слушала рассказ, ею же самой
написанный, и млела. И не хотела, а млела. Красавица будто извлекала
рекламный текст из самых сокровенных глубин своей души. Слова исходили из
розового ротика, словно рождаясь на глазах. Одно наслаждение слушать.
Слушаешь и как будто красавицу эту трахаешь. Лэсси даже замечталась на
мгновение под сладкую музыку ее речей.
- Да, - немного невпопад сказала Лэсси, перебив, наконец, красавицу.
Та послушно замолчала и с ласковой, понимающей улыбкой уставилась на
покупательницу.
- Тилли, иди сюда, - позвала Лэсси.
Тилли, метя подолом, приблизилась.
- Ой, - проговорила она, оглядывая полку. - Сколько их тут...
- Вам угодно? - осторожно, чтобы не спугнуть, спросила красавица.
Тилли протянула руку, безошибочно взяв "Спящего Тристана". Провела
кончиками пальцев по упругому члену. Как знакомо ей это прикосновение.
Будто в тот день, когда она тайком спустила джинсы со спящего Марка и
осмотрела его член, чтобы потом сделать копию.
- Вот этот.
Красавица с энтузиазмом поддержала:
- Прекрасный выбор!
- Знаю, - поворчала Тилли.
- Тридцать сиклей, - сказала красавица.
Девицы переглянулись.
- Харигата - лучшая часть мужчины, - сказала Лэсси. - И кормить его
не надо. И не курит. И баб не водит.
Тилли полезла в свою холщовую сумку и начала отсчитывать сикли.
Красавица деликатно глядела в сторону. Маленькие ловкие руки Тилли
выложили на столе перед красавицей два столбика по пятнадцать сиклей. Та,
очнувшись от задумчивости, сноровисто пересчитала деньги, смахнула их в
ящик и снова улыбнулась обеим девицам.
- Прошу вас, - произнесла она, вручая им покупку. И когда только она
успела так изящно запаковать Спящего Тристана? Харигата был завернут в
золотую бумагу с красными розами и белыми маргаритками, перевязан
полосатой лентой, покупка вкусно хрустела и еле заметно пахла сладковатым
дымом курений.
Безжалостно сминая роскошный бант, Тилли сунула харигата в свою
сумку. Попрощавшись с красавицей, девицы вновь очутились на улице.
Вечером, поставив харигата на стол, они разлили свежий чай по немытым
чашкам. Полушубок, чуя настроение хозяйки, приполз из прихожей и теперь
лежал на коленях у Тилли, которая рассеянно гладила его против шерсти.
- Вот мы и остались с тобой вдвоем, - сказала Лэсси. Шумно
всхлипнула, потянула чай сквозь зубы.
- Как ты думаешь, почему бабушка не продала себя в храм? - спросила
неожиданно Тилли. - Ведь за нее отвалили целых шестьдесят сиклей. А она
хотела служить у нас за одну только еду и спальное место.
Эта мысль не приходила Лэсси в голову. Она так и сказала.
- Понятия не имею. Никогда об этом не задумывалась.
- Мне кажется, ей не хотелось жить в храме. И вообще у чужих людей.
Ей хотелось иметь внуков, - сказала Тилли. - На самом деле это не мы ее в
дом пустили. Это она нас удочерила. Вернее, увнучила. А мы ее продали.
- Закономерно, - после краткого молчания подытожила Лэсси.
- Да, - согласилась Тилли. - Закономерно. Итак, мы проели и пропили
бабушку, а сейчас еще и потрахаемся, благослови ее Нергал.
И она погладила харигата.
- Ну что, Марк, - сказала Тилли, - вот теперь ты от нас никуда не
уйдешь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг