нами, черный крест над Обжорой вырисовывается на фоне неба, где еще не до
конца угасла заря.
Мне всегда было страшновато возле зловещего креста, но сегодня меня
просто передернуло, когда я его увидела, и я поскорее отвернулась. Кроме
того, я знала, что там, под крестом, схоронен новый мертвец. И лучше бы
ему оставаться мертвым, подумала я, потому что он, вероятно, мог
воскреснуть и отомстить мне.
Но потом я опять вспомнила - рядом с господином Агеларре можно ничего
не бояться. И снова меня разобрал смех.
Он сломал ветку со старой ивы и провел по ней рукой, так что она
засветилась и засияла, как будто там, внутри, горела свеча. Он взял меня
рукой за бедро и заставил расставить ноги пошире, а потом вложил мне между
ног эту ветку, как будто я ее оседлала. И от этой ветки шло такое
нестерпимое наслаждение, что мне захотелось плакать. А он отпустил меня и
крикнул:
- Лети!
И я взлетела.
Земля простерлась подо мной. Она была залита светом, точно стоял
ясный день. Только гораздо более ярким, чем бывает даже в самый солнечный
день. Вот наш город и наша улица, а вот луга, куда пастухи выгоняют
пастись городское стадо; дальше поля, возделанные под рожь; видела я и
рудник, и реку, и Разрушенные горы, откуда много столетий назад спустились
три старателя.
Чем выше я взлетала, тем прекраснее казалось мне все, что я видела
внизу.
Чудесный полет открывал мне красоту земли, на которой я живу. Он
преобразил все вокруг, озарил дивным светом давно знакомые места. Какой
желанной была эта красота! Сперва мне захотелось перенести ее на гобелен,
показать другим, создать работу, которой восхитился бы весь мир. А потом я
поняла, что совсем не этого мне страстно хочется. Я жаждала обладать этой
красотой одна. Я мечтала властвовать над нею.
Я увидела Агеларре, он простирал ко мне руки, и я влетела прямо в его
объятия, хохоча и рыдая, и он прижал меня к своей груди.
- Ты никогда не сможешь забыть того, что видела, - сказал он, и я
знала, что он говорит правду.
И он сказал мне, что сейчас я могу сделать все, что захочу.
- Ты видела совершенство, Рехильда Миллер, - сказал он. - Лучшее из
сотворенного. Весь мир лежит у твоих ног.
Таков был дар Агеларре.
И я была согласна с ним - всей душой.
Тогда он заговорил о тех, кто марает прекрасную землю. О злых,
увечных душах. О жадных, о бесчестных. И после увиденного люди показались
мне ничтожнее вшей.
Он дал мне право судить их. Разве не вычищаем свое платье от
насекомых?
И я подумала о тетке Маргарите, о ее грязной убогой лачуге, о вони,
которая расползалась от ее лохмотьев, о ее убогой стряпне, тяжелой руке, и
ее сердце представилось мне подобным заплесневелой корке хлеба.
Агеларре жадно смотрел на меня. Казалось, он видит все мои мысли. И
когда я подумала о тетке Маргарите, он крикнул:
- Убей ее, Хильда!
Я протянула руки. И мои руки стали бесконечно длинными, они прошли
сквозь городские стены, сквозь стены домов, они добрались до горла тетки
Маргариты и стиснули на нем пальцы. Я видела, как она корчится и бьет
ногами по кровати, а потом обмякает и обвисает, и мне было весело, мне
было очень весело, и Агеларре стоял рядом, и я думала о том, что теперь мы
двое властвуем над этим великолепным миром.
22 ИЮНЯ 1522 ГОДА, СВ.АЛЬБАН
Обнаженная женщина лежала на лавке. На пересохших губах запеклась
кровь. Губы шевелились, выталкивая все новые и новые слова.
Иеронимус фон Шпейер стоял в ногах скамьи и безразлично смотрел на
эту содрогающуюся окровавленную плоть. Когда она замолчала, он сделал знак
палачу, жилистому малому в кожаном фартуке, и тот окатил женщину ведром
холодной воды, в который уже раз вырывая ее из небытия. Иоганн Штаппер,
писарь, усердно строчил, скорчившись за маленьким столиком.
"Обвиняемая Рехильда Миллер, будучи подвергнута допросу под пытками,
созналась в том, что вступила в преступные сношения с дьяволом, который
обучил ее множеству мерзостей. По наущению дьявола и с божьего
попустительства означенная Рехильда Миллер творила свои черные дела,
как-то убийство своей родственницы, Маргариты Дорн, убийство нищего,
известного в городе как Тенебриус, убийство своей прислуги, Анны Занг,
известной также под прозвищем Вейде ("Лужайка")...
Принимая во внимание тяжесть преступлений, совершенных Рехильдой
Миллер..."
Она звала, звала его - своего господина. Того, кто показал ей красоту
мира и научил радости властвовать.
И он пришел, и его красота была такой, что ей стало больно. Он провел
пальцами по ее страдающему телу, и оно перестало воспринимать боль.
Но потом появился другой - безобразный, с темными волосами и тяжелым
взглядом. И светлый господин отшатнулся, тонкие черты его исказились, и
женщина с ужасом заметила в них тот же страх, что терзал ее.
Несколько мгновений Иеронимус смотрел на дьявола, а потом сказал
сквозь зубы:
- Пшел вон.
И Агеларре съежился и уполз куда-то в темную щель. Рехильда смотрела,
как мерцает искорка - в дальнем углу, там, куда упирался желобок для стока
крови. А потом искорка погасла.
И вернулась боль.
Той ночью Рехильда снова пришла к Тенебриусу, своему учителю. Пришла,
кипя от гнева, переполненная горем.
Старик услышал, как она скребется под дверью, отворил. Рехильда вошла
и с порога сказала:
- Вейде умерла.
- Не забивай мне голову, - рассердился Тенебриус. - Эка новость.
- Ты виноват в ее смерти, - сказала Рехильда, еле сдерживая ярость.
- Я в глаза ее не видел, твою Вейде, - напомнил женщине старик.
- Ты, - с ненавистью повторила Рехильда.
- Отчего девчонка померла? - спросил старик деловито.
- От яда.
- Сама и отравила, поди?
Рехильда сдалась - заплакала.
- Я не убивала ее.
- Ладно тебе по какой-то девке убиваться, - миролюбивым тоном
проговорил старик. - Цена ей была в базарный день два гроша. Благодаря
тебе она лишних два года на этом свете проторчала. Без тебя подохла бы
куда раньше. Об этом думай, а не о глупостях, которые по бабьему делу
натворила.
- Я на похороны не пошла, - сказала Рехильда. - Обрядила ее, мою
девочку, и отдала в руки соседей.
- Ну и дура, что не пошла. Теперь говорить начнут, что ты извела и
что боялась рядом встать, чтобы из девки яд не пошел. Знаешь ведь, что в
присутствии убийцы из отравленного начинает вытекать отрава. Из ушей, из
носа, изо рта...
- Перестань, - взмолилась Рехильда.
- Не перестану! - озлился старик. - Молода еще учить меня. Ходишь ко
мне, так слушай, когда я говорю.
- Ты мало говоришь.
- На большее у тебя все равно ума не хватит.
- Я не хочу, чтобы из-за моего невежества гибли люди.
- Чем больше ты будешь знать, тем больше людей будет умирать из-за
тебя, Рехильда Миллер. Таков закон. Причиняемые человеком разрушения
становятся страшнее по мере возрастания его возможностей.
- Ты должен научить меня, - повторила Рехильда с непонятной угрозой в
голосе.
- Мне некогда. Я устал. Я очень устал.
Тенебриус помолчал, пошевелил грязными пальцами босых ног.
- Устал. Надоела. Блядища. Уходи.
- Это я устала ходить к тебе, как побирушка, выцарапывать из тебя
жалкие крупицы знания! - закричала Рехильда Миллер. - Старый вонючий
козел!
- Убирайся.
- Дай мне хотя бы книг, - в исступлении крикнула женщина. - Дай мне
книги, и я прочту их.
- Сперва научись читать!
- Николаус учил меня, я уже знаю буквы, - запальчиво сказала
Рехильда. - Из-за моего невежества могут погибнуть люди. Я хочу приносить
им добро, только добро.
- От баб только зло. Я бы стал учить мужчину, если бы он пришел. Но
мужчина не приходит.
Рехильда выпрямилась во весь рост, скрестила руки на груди.
- Но я должна знать, - сказала она. - Знать то, что скрываешь ты. Где
ты хранишь свои знания, Тенебриус?
- В голове, - рявкнул старик и снова затрясся от хохота.
Женщина отвернулась, пошарила возле печки. И неожиданно в ее руках
оказалась кочерга.
- В голове? - переспросила она странно севшим голосом. - Хорошо, я
открою этот тайник.
Старик поднял руку, беспомощно прикрыл лицо. Удар кочерги обрушился
на копну растрепанных волос. Раздался хруст. Тенебриус упал.
Женщина промахнулась, кочерга лишь задела кость, и старик был еще
жив. Он копошился на полу своей хижины, бил ногами, в горле у него
клокотало.
Рехильда размахнулась и ударила второй раз. Попала по руке, перешибла
кость. Старик покатился в сторону.
Третьим ударом она разворотила ему ребра. Обезумев от ужаса,
выдернула кочергу из изуродованного тела и наконец раскроила голову.
И хлынула не кровь и не мозги. Труха и пыль потекли из страшной
зияющей раны. Отбросив кочергу, Рехильда опустилась на колени, запустила
руку в рану. Вынула свиток, потом второй, третий. Всего их было девять. И
каждый, оказавшись на открытом воздухе - пусть даже это был спертый воздух
хижины - чернел и рассыпался в прах.
- Я убила его за то, что он не хотел меня научить. Он дал мне
неполное знание, это хуже, чем никакого. Я хотела добыть его книги. Он
посмеялся надо мной, он посмеялся над Агеларре, уже за одно только это он
был достоин смерти.
- Расскажи, как ты убила Вейде.
Вейде.
При звуке этого имени сердце Рехильды болезненно сжалась. Такая
нежная, такая беспомощная, остроносенькая девочка с испуганным взглядом.
Вейде была по-собачьи привязана к своей госпоже, ела из ее рук, готова
была спать у ее постели. Когда Рехильда занялась составлением нового
противоядия, девочка сидела у ее ног, смотрела. Ей ничего не нужно было,
только находиться рядом, угождать, ловить каждое слово Рехильды. Красивой,
доброй.
Закончив работу, Рехильда вытерла руки. А потом что-то подтолкнуло
ее, и она взяла с полки коробку, где хранила яды.
Велела Вейде принести вина. Та повиновалась, вернулась быстрее
молнии. Рехильда высыпала в бокал щепотку яда. Встала - в одной руке бокал
с отравой, в другой - с противоядием, чудесным даром Тенебриуса и
Агеларре.
И девочка тоже встала, повернулась к своей госпоже, запрокинула лицо,
доверчиво улыбаясь.
Рехильда протянула ей бокал с ядом и сказала:
- Пей.
Вейде взяла, подержала мгновение в руке и не задумываясь выпила.
Любящим взором следила за ней Рехильда, свято веря в чудесные свойства
своего противоядия. И дала девочке второй бокал, с противоядием. И снова
сказала:
- Пей.
И Вейде выпила второй бокал.
А потом побледнела и осела на пол.
Она умерла почти мгновенно. Как будто заснула у ног своей госпожи.
Страдающему от лихорадки можно присоветовать обратиться к топазу,
прозрачному драгоценному камню, и пусть в хлебе или мясе или любом другом
кушанье сделает три углубления. И пусть нальет в них вино и увидит в этом
вине свое отражение. И пусть скажет: "Созерцаю себя в вине сем, как
херувим в зерцале божьем, дабы сия лихоманка оставила меня и сия лихорадка
сошла с меня в отражение мое". Пусть делает так трижды в день и исцелится.
Если же в хлебе или мясе или в любом другом кушанье, в воде, вине или
любом другом напитке заключается яд и топаз лежит поблизости от этого
кушанья или питья, то поднимется шум великий, как если бы рядом плескало
море, как если бы невдалеке волны прибоя с силой бросали на скалы мусор от
кораблекрушения...
(Из поучений Хильдегард фон Бинген)
Волны с силой обрушивались на скалы, разбивая об их крутые острые
бока мусор кораблекрушения, и имя скалы было Рехильда Миллер. Она
задыхалась. Волны причиняли ей нестерпимую боль, сломанные мачты ранили ее
тело, мокрые паруса залепляли рот и глаза.
- Она еще не очнулась, - донесся голос Иеронимуса.
Вторая волна.
Третья.
Рехильда простонала, шевельнулась, и Иеронимус поднял руку,
останавливая палача с занесенным было ведром.
- Я не хотела убивать Вейде, - пролепетала Рехильда Миллер. - Это
вышло случайно.
Иеронимус фон Шпейер долго смотрел на нее своим непонятным тяжелым
взглядом. Потом сказал:
- Злые поступки совершаются добровольно.
26 ИЮНЯ, СВ.АНТЕЛЬМ
Он пришел.
Рослым, в великолепной сверкающей одежде, с пылающими глазами, рот
дергается, кривится. Вьется в руке хлыст.
Красавица Рехильда Миллер в грубой рубахе, исхудавшая, с
забинтованными руками, корчилась на жесткой лавке, пытаясь заснуть.
Агеларре остановился над ней, посмотрел. Она не замечала его, все
ворочалась, стонала, бормотала себе под нос. И тогда он огрел ее хлыстом,
так что она вскрикнула и подскочила.
И увидела над собой яростное прекрасное лицо дьявола.
- Ты предала меня, - сказал Агеларре. - Ты разболтала ему о нашей
любви.
- Агеларре, - выговорила Рехильда и потянулась к нему руками.
И дьявол снова хлестнул ее кнутом.
- Ты продалась Иеронимусу, - повторил он. - Завтра ты умрешь.
Она села на лавке, сложила на коленях руки в толстых серых бинтах,
нагнула голову.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг