нужен. Иди, Мартин. Я буду у Афзы. До вечера.
- Твоя Афза - старая ведьма, - проворчал Мартин, сдаваясь. - До
вечера, кроха.
Дин проводила его недобрым взглядом.
Заложив руки за пояс, Исангард следил за ней встревоженными темными
глазами. Девочка легко поднялась и с важностью кивнула своему рабу:
- Иди за мной.
И зашагала по направлению к лавке Афзы.
Мартин ел сливы и плевался косточками в пыль. Он чувствовал, что не
может больше оставаться в этом дурацком городе. Дин решила его бросить -
тьфу! - но это ее личное дело - тьфу! - а он, Мартин, перейдет через Белые
Горы и попытает счастья в Хаддахе - тьфу!
- Угости сливкой, - сказал над его ухом тонкий голос.
Мартин, не глядя, сунул через плечо несколько слив. Голос принадлежал
знакомому жулику, старинному приятелю Мартина. Они вместе ходили за
листьями ката.
Жулик присел рядом с Мартином.
- Сегодня не поешь?
- Неохота, - буркнул Мартин.
- А где твоя малышка?
- Для начала, малышка не моя. Я не совращаю малолеток.
- Что, сбежала? - проницательно просил жулик.
- Да ну ее! - в сердцах ответил Мартин. Хоть кому-то он мог излить
свою душу. Правда, в сочувствии жулика черной ночной змеей таилось
злорадство, но других слушателей у Мартина все равно не было. - Она
потратила вчера кучу денег на гору хлама. И как я ей отдал их - сам не
понимаю... А сегодня с утра заявила мне, что не желает танцевать. Вот ведь
вобла сушеная.
- Ну и плюнь ты на нее, - посоветовал жулик дружески. - Ты мужчина, а
она всего лишь девчонка.
- Мне деньги нужны, - сказал Мартин.
- Дай еще сливу, - попросил жулик. - Не жмись, дай.
Мартин сунул в его мягкую ладонь еще две сливы. Жулик покрутил их в
пальцах и заметил с горечью:
- Порченную дал. Жмот ты все-таки, Мартин... А говоришь, что
профессиональный революционер.
- Жри, жри, не разбирайся, - посоветовал Мартин. - И не трогай мои
светлые идеалы своими грязными лапами.
Жулик со скорбным видом последовал совету.
Солнце припекало все сильнее. Сотворив извинительное заклинание,
жулик выбросил косточки в пыль.
- Что ты там бормочешь? - спросил Мартин подозрительно.
- Прошу прощения у духа на тот случай, если потревожил его.
- Вы тут все ненормальные. - Мартин встал.
Жулик тоже лениво поднялся, обтирая пальцы о штаны.
- Ты чего заводишься? - спросил он. - Чего тебе не хватает?
- ДЕНЕГ! - был ответ.
Жулик отпихнул Мартина локтем.
- Ты сам ненормальный. Денег, говоришь, тебе надо? И много?
- Много.
- Мне тоже надо, - успокаивающе сказал жулик. - Только мне надо мало.
- Он поковырял в ухе так энергично, что Мартину стало не по себе. - Знаешь
что, - заявил он наконец, - я тебе кое-что расскажу. За деньги. Ты мне две
монеты, я тебе - клад.
- Ты сожрал моих слив на три клада.
Жулик обиделся.
- Жадина аланская, - произнес он с достоинством.
- Трепло шахбинское, - отозвался Мартин.
Они немного помолчали, не желая ни ссориться, ни расставаться.
Наконец жулик заметил:
- Между прочим, дело замечательное. Красивое и простое. Одна
серебряная монета, подумай, Мартин, - и ты богат до конца своих дней.
Мартин протянул ему монету. Не веря глазам, жулик взял, подержал ее
на ладони, потом сжал в кулаке и хмыкнул.
- Тебя, видно, совсем прижало, тенор. Ну ладно, слушай. Кое-кто
считает, что это пустые разговоры, но я так не думаю. Известно ли тебе,
кому принадлежат город Аш-Шахба и пустыня до западного склона Белых Гор?
- Царю Ирдуку или как там его...
- При чем тут царь... - Жулик поморщился. - Царь - он пришел и ушел.
Нет, я спрашиваю тебя о богах, которые здесь всесильны.
- Еще богов ваших дурацких запоминать! Ты от меня слишком многого
хочешь.
- Я от тебя ничего не хочу. Плевал я на тебя, - искренне ответил
жулик. - Но не зная наших богов, ты ничего не поймешь в нашей жизни. И
клада без них тебе не видать.
- Обучи меня тогда уж заодно и заклинаниям, - посоветовал Мартин
ядовито. - Два притопа, три прихлопа...
Жулик закатил глаза.
- Я больше ни слова тебе не скажу.
- Ну и не говори!
Хихикнув, жулик показал Мартину серебряную монету.
- И это тебе не отдам.
- Отдай! - разъярился Мартин.
- Мартин, имей в виду: за алана здесь никто не вступится, -
предупредил жулик. - Советую, как друг: смирись и выслушай мой рассказ до
конца.
- Ты нажевался ката. Я тебя властям сдам, - сказал Мартин.
- Ты сам наркоман. Вот осел, клянусь ладонью Алат!
Поразмыслив, Мартин сдался.
- Ладно, бреши дальше.
- Наш город Аш-Шахба, серые стены, - мгновенно изменив тон, произнес
жулик, - принадлежит великой богине алат и трем ее сестрам, из которых
младшую, самую капризную и жестокую, зовут Зират. Здесь, в городе, им
посвящен большой храм, который ты, несомненно, видел.
- Ты что, решил приобщить меня к религии? - спросил Мартин. - Учти,
этот номер не пройдет. Я воинствующий атеист.
- Что ж, это большое несчастье, но от него, как и от слабоумия, не
умирают. - Жулик замолчал, шевеля губами и что-то соображая про себя.
Мартин толкнул его в бок.
- Заснул? Рассказывай!
- А? Нет, не заснул. Богине Зират был посвящен один редкий камень
изумительной красоты. Он был размером с женскую ладонь, прозрачный,
желтого цвета.
- Граненый? - деловито поинтересовался Мартин.
- Нет. Это был природный кристалл. По форме напоминал обелиск.
- Почему ты говоришь "был"?
- Потому что... - Жулик замолчал, хитро улыбаясь в реденькие усики, и
многозначительно посмотрел своему приятелю в глаза. - Потому что его
ук-ра-ли... Жрец-отступник впал в ересь, прихватил священный камень Зират
и двинулся к Белым Горам. За Белыми Горами, в Хаддахе, Зират не имеет уже
над ним никакой власти. Там начинаются владения Инанны... За преступником
послали погоню. От мести Зират никто не может скрыться. Если, конечно,
Зират знает, кого и где искать. Этот негодяй не успел выбраться из ее
владений, и его поймали. Думаю, его растерзали на месте. Но камень в храм
так и не вернулся.
- Почему? - жадно спросил Мартин.
Жулик рассказывал профессионально, с паузами в нужных местах, так что
слушатель проникался убеждением: не зря он отдал свою серебряную монету,
ох, не зря!
- Потому что, - важно произнес жулик, - тогда шла война с
Даян-аххе-булитом. Жрецы пропали бесследно, а вместе с ними сгинул и
камень. Думаю, на них напали вражеские солдаты. А еще вероятнее - банда
дезертиров. Камень спрятан в Белых Горах, где-то в истоках реки Белая.
Мартин тихонько свистнул.
- И это все? Горы, друг, большие... Где его там искать?
- Подумай, Мартин, подумай сам. Люди, ограбившие жрецов, исчезли.
Если бы кто-нибудь из них уцелел и при этом имел при себе камень, то за
два года драгоценность заявила бы о себе. Нет, бандиты спрятали камень и
не сумели за ним вернуться. И у меня есть серьезное предположение, что
спрятали они его на заброшенном руднике.
- С чего ты взял?
- При помощи ума. - Жулик постучал себя по бритой макушке. - Через
рудник лежит дорога на Хаддах. Вероятнее всего, на этой дороге и произошла
встреча грабителей со жрецами. Люди, которые на них напали, - не местные.
На что угодно спорю. Местные побоялись бы гнева Зират. Это были безбожники
и еретики, вроде тебя, только не обижайся.
- Для меня это комплимент, - гордо сказал Мартин.
- Рудник - единственное приметное место в горах, - продолжал жулик. -
Надо только запомнить штольню.
Мартин задумался. Он никогда еще не был в Белых Горах и плохо
представлял себе их.
- Там много штолен? - спросил он.
- Одиннадцать. Три из них очень нехорошие. Там люди загибались
быстрее всего, - предупредил жулик.
- Почему рудник прикрыли?
- Из-за войны. Это было одно из условий мирного договора. Ну что, как
тебе моя идея?
Мартин обвел глазами сонную от полуденного жара площадь, недоумевая,
почему никто не мчится, сломя голову, на брошенный рудник.
- Мне нужна лопата, кувалда фунтов на пять, зубило... - пробормотал
он, как во сне.
Жулик покачал головой. Еще один свихнулся из-за желтого камня Зират.
Если так будет продолжаться, то со временем жулик соберет с дураков, вроде
Мартина, сумму, на которую этот камень можно будет купить...
- Не забудь мазь от порезов и ушибов, - поддакнул жулик, - спроси у
Афзы, у нее должно быть...
Афза. Дин. Исангард. Мартин вспомнил о том, что у него теперь есть
раб, и вскочил. Вот кого он заставит разгребать засыпанные штольни!
Жулик поглядел, как Мартин удаляется, окутанный облаком пыли.
Возбужденно размахивая руками, он шагал по направлению к кузнечной лавке.
Покупать кувалду фунтов на пять, должно быть.
Жулик вытащил монету и фыркнул.
- Дурак ты, Мартин, - сказал он вслед неукротимому алану. - Тебе
жизни не хватит, чтобы перебрать все отвалы на Белых.
Негромко сказал, чтобы никто этих слов не расслышал.
Афза была красивой пожилой женщиной, смуглой, высокой, закутанной в
черное покрывало с золотыми полосами на груди. Когда она поспешно
закладывала засов, мелькнули тонкие, очень смуглые руки, обвитые золотой
цепочкой, с которой свисали длинные подвески из бирюзы и коралла.
- Милости Алат твоему дому, Афза, - негромко сказала Дин.
Женщина склонила голову, блеснув качающимися в ушах золотыми дисками,
и снова величаво выпрямилась. Дин взяла Исангарда за плечо и подтолкнула
вперед.
- Посмотри на этого человека, Афза, - сказала Дин. - Я хочу как
следует расспросить его... Как следует, - повторила она.
Афза перевела свои черные немигающие глаза на Исангарда, и он увидел
в ее зрачках свое отражение - так ясно, словно разглядывал себя в зеркале.
Скулы торчат, глаза ввалились, волосы, криво обрезанные ножом, свисают на
лоб, на подбородке ямка - словно палец гончара, лепившего это худое лицо,
ткнул сильнее, чем требовалось, а переделывать не стал. И без того ясно,
что работа неудачная.
Исангард оторвался от глаз Афзы и посмотрел на свою маленькую
хозяйку. Дин прикусила губу, словно раздумывая, что же ей делать дальше.
Исангард подумал о том, что царственные манеры девочки удивительным
образом сочетаются с пестрыми лохмотьями уличной плясуньи. Она была
странная. И недобрая.
- Афза, - повторила Дин, - я хочу видеть его прошлое...
- Кто он такой? - ровным низким голосом спросила женщина.
- Он мой раб, - сказала Дин. - Делай с ним что хочешь. Только зря не
мучай.
Последняя фраза прозвучала довольно зловеще, и Исангард попятился к
двери.
- Стой, - негромко произнесла Дин.
Он замер.
- Иди сюда, - сказала Дин. - Иди, не бойся.
Он шагнул к ней, сильно побледнев. Дин услышала, как он скрипнул
зубами.
- Ты поможешь мне, Афза? - спросила Дин.
Афза медленно, задумчиво сказала:
- Он может не выдержать. И рана у него плохо зажила.
- Откуда ты знаешь? - шепотом спросил ее Исангард.
- Лучше покажи, где она.
Исангард привычно провел ладонью по ребрам с правой стороны.
- Тебе повезло. Немного ниже - и задели бы печень. - Афза снова
повернулась к девочке. - Он может не выдержать, Дин.
Вместо ответа Дин протянула руку к Исангарду, и он, повинуясь против
своей воли, опустился на земляной пол. Афза, помолчав, принялась
перебирать кувшины и глиняные чашки, расписанные бледно-голубой глазурью.
Они стояли в большой нише, под которой лежали пять или шесть совершенно
новых ковров. Афза равнодушно встала на них ногами, словно такая вещь, как
ковры, не имели в ее глазах никакой цены. Кувшины глухо позвякивали.
- Возьми из печки огонь, Дин, - сказала Афза, не оборачиваясь.
Исангард увидел невысокую медную жаровню, по форме повторяющую храм
богини Алат. Дин присела перед круглой жестяной печкой, тихонько гудевшей
в углу, возле входа. В полумраке засветились угли. Зная по опыту о том,
какие отличные результаты дают пытки раскаленным железом, бывший наемник
похолодел.
Не обращая внимания на его взгляд, полный ужаса, Дин голой рукой
взяла из печки пылающий уголь, дунула, чтобы дать разгореться, и положила
на жаровню. Потом небрежно бросила горсть сероватых комков какого-то
благовония, и неожиданно в комнате стало очень свежо. Исангард свесил
голову. Он плохо понимал, что происходит. Женщины о чем-то вполголоса
переговаривались, ходили мимо, бесшумно ступая по земляному полу босыми
ногами. Потом смуглая рука, обвитая цепочкой, подсунула Исангарду белую
чашку с дымящимся отваром, и он послушно выпил горькую и горячую жидкость.
Кто-то коснулся его волос. Он машинально поднял плечи: как все дикие
звери, ревниво оберегал свою голову. Но ладонь нажала, заставила
смириться, и он перестал об этом думать.
И неожиданно он снова увидел себя сидящим в тени навеса, с веревкой
на шее, голодного и очень злого. Голос, звучащий откуда-то из глубины
сознания, спрашивал и спрашивал, и время покатилось назад и потащило его
за собой, восстанавливая въяве прошлое, день за днем, месяц за месяцем.
Вот он привязан к дереву и умирает от жажды, и грызет руки и ствол, и
занозы ранят десны. Несколькими днями раньше: драка на мельнице, которую
он сам и затеял. Еще месяц назад: его продают мельнику, и он смеется,
потому что дурак хозяин, полагая себя мастером читать человеческие лица,
вообразил, будто покупает смиренного и работящего парня. Тремя месяцами
раньше: он умирает от жажды и пьет свою мочу и только это спасло его и
нескольких его спутников. Полгода назад: удар ножом по ребрам, он кричит
от боли, катаясь по жесткой траве и проклинает царя Даян-аххе-булита и тот
час, когда нанялся в его армию...
Ладонь давила все сильнее, Исангард уходил назад, все дальше и
дальше, заново переживая свои два года войны и год рабства. Он уже
догадался о том, что идет по жизни вспять, и готов был снова пойти через
все свои неудачи и потери, потому что впереди ждало детство. Он торопился:
успеть бы добраться до тех лет, когда жива была мать. До них не так и
далеко. Но силы уходили с каждой минутой, и точно так же непостижимо он
начал понимать, что до детства ему не дожить.
Издалека донесся низкий голос Афзы:
- Он умирает, Дин. Оставь его.
"Разве я умираю?" - удивленно подумал Исангард и в то же мгновение
ощутил щекой прохладу земляного пола. Ладонь, тяжелым грузом лежавшая у
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг