Верно я рассуждаю, ваше благородие? Приструнить мерзавцев, повесить их на
стене в назидание, верно я рассуждаю?
Послышался резкий хлопок и сразу же понесся вой:
- За что, ваше благородие?
- Вон отсюда, - сказал негромкий голос. После чего ворота раскрылись
от резкого толчка, и перед братьями оказался рослый человек в темном
плаще. В правой руке он держал сложенный вдвое кнут.
- Мы пришли к Торфинну, - сказал ему Мела, отступив на шаг. И,
поскольку человек молчал, не сводя с него хмурого взгляда, продолжал: - Я
Мела. Со мной мой брат Аэйт. Нам говорили о могуществе Торфинна,
предостерегали от его коварства. Но мы пришли открыто.
- Продолжай, - помолчав, отозвался человек с кнутом. - Что вам нужно
от Торфинна?
- Мы пришли предложить ему свои мечи, - сказал Мела.
- Торфинн не нуждается в помощи, - ответил человек с кнутом. -
Уходите.
- Из-за Кочующего Замка мы оказались в беде, - упрямо сказал Мела. -
Он причинил нам зло, пусть, по крайней мере, великий чародей не откажет
нам в покровительстве.
Мела оглянулся на Аэйта. Теперь речь зашла о вещах, в которых младший
брат понимал гораздо больше. Аэйт подошел поближе.
- Замок сместил границы миров, и мы заблудились в мирах Элизабет.
- Ну и что? - Человек с кнутом свысока посмотрел на беловолосого
воина.
- Если существуют чары, забросившие нас сюда, значит, имеется способ
доставить нас обратно, - отважно сказал Аэйт.
Серые глаза блеснули из-под темного капюшона. На угрюмом лице
человека с кнутом показалась неприятная улыбка.
- Вы что же, бедняжки, - проговорил он, - решили, что Торфинна
беспокоит ваша участь? Кто вы такие, попрошайки, чтобы тревожить покой
Кочующего Замка? Откуда вас принесло?
Мела и бровью не повел.
- Если ты спросил для того, чтобы знать, а не ради пустой насмешки, я
отвечу тебе.
Человек с кнутом нахмурился. Однако спокойное достоинство, с которым
держались маленькие воины, казалось, произвело на него впечатление.
- Я спросил, чтобы знать, - сказал он, наконец.
Мела слегка наклонил голову, словно принимая извинение.
- В мирах Элизабет наш мир называется Ахен, - сказал он.
В тот же миг краска схлынула с лица его собеседника, и оно, и без
того бледное, побелело, словно натертое мелом. Губы, которые только что
кривились в усмешке, дрогнули. Он поспешно откинул капюшон и по-новому
взглянул на братьев.
- Как, ты говоришь, называется ваш мир? - переспросил он.
- Ахен, - повторил Мела. - Это имя носит большой город на берегу
залива. Говорят, его основал император Карл Незабвенный. Он знаком тебе?
Человек коротко кивнул. Странное выражение появилось в его глазах.
- Так ты вернешь нас домой, Торфинн? - не веря удаче, спросил Аэйт.
- Я начальник стражи Кочующего Замка, - сказал человек с кнутом. -
Идите за мной.
- В чем дело, Вальхейм? - недовольно произнес Черный Торфинн, не
поднимая глаз от своего широкого стола с четырьмя курильницами по углам.
Из одной курильницы поднимался тонкий белый дымок, и вся комната была
полна аромата сирени. Торфинн раскладывал пасьянс колодой карт Дороги и
Судьбы, и золотой перстень на мизинце его левой руки то и дело вспыхивал.
Синий гобелен с изображением битвы кентавра с единорогом висел за его
спиной.
- Ваша милость... - начал Вальхейм.
Торфинн выложил еще несколько карт и задумался над ними, не обращая
никакого внимания на своего слугу. Вальхейм терпеливо ждал.
- Говори же, я слушаю, - рассеянно сказал Торфинн.
- У ворот стучали, ваша милость, - сказал Вальхейм.
Торфинн бросил колоду на стол и вскинул глаза.
- Ну и что? - рявкнул он. - Это причина мешать мне? Если ты не
знаешь, что тебе делать, могу рассказать. Отправь туда арбалетчика.
Ингольв выдержал бешеный взгляд чародея.
- Я знаю, что мне делать, ваша милость, - спокойно ответил он. - Они
ждут за дверью.
На миг Торфинн опешил - такого самоуправства он не ожидал.
- Кто ждет? Чего ждет? - Он лег грудью на стол. - Великий Колаксай,
какой ты дурак, Вальхейм! Зачем ты привел в замок каких-то попрошаек?
Вальхейм вдруг побледнел, но глаз не опустил и сказал, упрямо пригнув
голову:
- Эти двое заплутали в мирах. Помогите им вернуться домой, ваша
милость.
- Я не занимаюсь благотворительностью, - отрезал Торфинн. - А ты стал
много себе позволять, Вальхейм.
- Помогите им, - повторил Ингольв.
Почувствовав, что за этим упорством кроется что-то важное, Торфинн
встал из-за стола и спросил, недоумевая:
- Да что с тобой случилось, мальчик?
Ингольв ответил не сразу - боялся, что голос дрогнет. Наконец,
выговорил:
- Они пришли из мира Ахен.
Торфинн оттолкнул от себя слугу и брезгливо вытер руки об одежду.
- Ты так и не оставил эту человеческую привычку - чуть что распускать
сопли, - сказал он и покривился. - Ладно, пусть войдут.
Ингольв быстро подошел к двери, и стражники пропустили в комнату Мелу
и Аэйта. Торфинн поглядел на них несколько секунд, а потом откинул голову
и громко расхохотался. Белый дымок в курильнице метнулся, словно
испугавшись. Оба брата, которые настороженно оглядывались по сторонам,
вздрогнули и, как по команде, уставились на чародея.
- Нашел близкие души, а, Игольв? - вымолвил Торфинн. - Боги морского
берега! Ты хоть знаешь, кто они такие?
Чародей присел боком на край стола и поманил к себе Аэйта согнутым
пальцем. Оглянувшись на брата, Аэйт осторожно приблизился.
- Ну что, нежить болотная, - негромко произнес Торфинн, наклоняясь к
юноше, - сказать ему, кто ты?
Аэйт пожал плечами.
- Скажи, коли знаешь.
- Смотри ты, гордый, - заметил Торфинн и снова засмеялся. - Ингольв!
- крикнул он. Низкий голос Торфинна звенел, и капитан, хорошо изучивший за
эти годы своего хозяина, видел, что тот от души веселится. - Ингольв
Вальхейм, ну-ка расскажи мне, что ты знаешь о болотных людях, о морастах
Элизабетинских трясин?
Ингольв дернул углом рта. Как и все ахенцы, он слышал о морастах
немало жутких историй, но считал их просто болтовней суеверных невежд.
- Что морастов не бывает, - нехотя ответил капитан.
От этого ответа Торфинн пришел в неописуемый восторг.
- Ну, а если бывает?
- Старики много врали про болотных людей, всего не упомнишь, - сказал
Ингольв с еще большей неохотой. Судя по тому, как блестели черные глаза
мага, тот заранее предвкушал нечто забавное, а давать ему лишний повод
потешаться над собой Вальхейм не хотел.
- Что, что врали-то? - нетерпеливо допытывался Торфинн.
- Будто живут они в гибельных трясинах. Будто нарочно сбивают людей с
тропы, чтобы поживиться теплой кровью...
- А может, и впрямь? - жадно спросил Торфинн.
Вальхейм дернул плечом и равнодушно продолжал:
- Говорили еще, что морасты родятся из болотных испарений, что
дыхание у них смрадное, а кровь зеленого цвета, густая и зловонная.
Полностью удовлетворенный услышанным, Торфинн крепко взял Аэйта за
плечи.
- Вот перед тобой живой мораст, - объявил он торжествующе.
Ингольв прикусил губу. Он видел, что чародей не врет. И мальчишка,
вроде бы, не отпирается.
- А ты думал, простота, что они люди? - Торфинн страшно веселился. -
Ты пригляделся бы к ним повнимательнее. А то услышал "Ахен" и сразу голову
потерял. Да разве люди бывают такого роста? У кого из людей ты видел такую
поросль на голове? Это же мох! - Он растрепал белые прямые волосы Аэйта. -
Да ты бы хоть в глаза им заглянул... Эх, ты! Они обманули тебя в два
счета, эти хитрые маленькие болотные бестии...
Ингольв почувствовал, что краснеет, и желая скрыть замешательство,
громко крикнул:
- Стража!
Двое солдат, грохнув алебардами, вошли в комнату, и замерли перед
дверью.
- Уже лучше, - заметил Торфинн и снова уселся за стол. - Значит, вы,
друзья мои, из мира города Ахен? Верю, верю... Заплутали, значит... Но что
тут можно поделать? Не нужно было не вовремя гулять по берегу реки
Элизабет... - Он откинулся на высокую прямую спинку кресла. - Вы, вроде,
из разных племен, - сказал Торфинн, указывая подбородком на Мелу.
Поскольку Мела молчал, чародей выразительно перевел взгляд на
Вальхейма.
- Отвечай его милости, - негромко сказал Вальхейм.
- Его милость ошибается, - ответил Мела, вкладывая в слова "его
милость" столько яда, сколько мог. - Мы не только из одного племени. Мы
родные братья.
Торфинн резко выбросил вперед руку с растопыренными пальцами.
- Следи за своим языком, болотный человек, - произнес он угрожающе.
Золотой перстень блеснул и угас на его мизинце. - Ты у меня в замке, а не
у себя на болотной кочке.
Мела дернул плечом.
- Иной раз на болотной кочке встретишь больше благородства, чем в
замке.
Противу ожидания Торфинн не рассвирепел, а вновь принялся хохотать.
Сквозь смех он выговорил:
- Вальхейм, проследи, чтобы его высекли.
Вальхейм сделал знак одному из солдат. Мелу схватили за руки и
подтащили поближе к столу Торфинна. Аэйт потянулся было за мечом, но
Ингольв заметил это и быстрым движением сбил его с ног, сорвал с него
пояс, а потом вздернул на ноги, держа свою саблю приставленной к шее Аэйта
под левым ухом.
Торфинн весело смотрел на братьев.
- Из одного племени, говоришь, - повторил он. - Я хорошо знаю ваш
народ, мои маленькие болотные друзья. Ваши бесконечные войны доставили мне
немало веселых минут. С каких это пор морасты стали стричь волосы? Может
быть, ты ходил в разведку, храбрый... как тебя звать-то?
- Мела, - ответил пленник.
- Ну так что, Мела, как насчет кровушки? Лошадку высосешь или
довольствуешься стражником? Могу подарить тебе кого-нибудь... Хотя бы Одо
Брандскугеля, он у нас самый упитанный.
- Если ты и вправду хорошо знаешь наш народ, - сказал Мела, - то не
болтай глупостей...
Стражник, державший Мелу, сильно ударил его по лицу. Мела замолчал.
Одна щека у него запылала.
- Хорошо, хорошо, - сказал Торфинн, - я понял. Ну, так в честь чего
короткие волосы?
Мела не колебался ни секунды.
- Я вор, - сказал он ровным голосом. - Мой вождь Фарзой срезал мои
косы и велел изгнать за край жизни.
Торфинн бесцеремонно оглядел его с головы до ног.
- Вальхейм, тебе не кажется, что это какие-то второсортные морасты?
Вальхейм не ответил. Ему было безразлично. Эти двое, которые сперва
назвались людьми из мира Ахен, а потом оказались болотной нечистью,
вызывали у него гадливость.
Черные глаза Торфинна остановились на Аэйте и, казалось, пригвоздили
его к полу. Аэйт сжал в кулак левую руку с врезанной в ладонь
разрыв-травой.
- Этого заморыша - в подвал, - распорядился маг.
Не опуская сабли, Ингольв кивнул второму стражнику, и дюжий детина
(это как раз и был Одо Брандскугель) легко скрутил маленького Аэйта.
Мальчик яростно отбивался, пока удар огромного кулака не погрузил его в
темноту. После этого Брандскугель взял его под мышку и вынес.
Ингольв проводил стражника холодным взглядом и вложил саблю в ножны.
Теперь он вновь был бесстрастным и высокомерным слугой всемогущего
Торфинна.
Чародей кивнул в сторону Мелы.
- Ингольв, забери у него меч.
Ингольв молча вынул меч из ножен, висевших за спиной пленника,
избегая встречаться с ним глазами, и осторожно положил его на стол поверх
гадальных карт.
- Интересно, - пробормотал Торфинн, сгибаясь над мечом. - Какой
сильный оружейник его ковал... От клинка просто жаром пышет. Как зовут
вашего кузнеца?
- Этот меч ковал Эоган, если его имя что-нибудь говорит тебе, -
ответил Мела.
Торфинн замер.
- Я знаю всех, кто наделен темной силой, - вымолвил он, наконец, все
еще не веря услышанному. - Не тот ли это Эоган с Элизабетинских болот, что
отрекся от темноты, но не сумел прийти к свету?
- Возможно, - сказал Мела. - В отличие от тебя, Черный Торфинн, я не
вожусь с теми, кто наделен темной силой.
Торфинн, казалось, не заметил укола. Ударив ладонями по столу, он
закричал срывающимся голосом:
- Если ты мораст, то откуда у тебя меч, выкованный Эоганом?
- Я снял его с тела убитого врага, - сказал Мела. Он почувствовал на
себе пристальный взгляд Вальхейма и досадливо тряхнул головой.
Торфинн, страшно побледнев, оперся локтями о стол и закрыл лицо
ладонями. Мела видел, как набухли синие вены и как бьется жилка у сухого
жилистого запястья чародея.
- Странник, вооруженный чужим оружием... - прошептал он еле слышно.
Ингольв быстро подошел к старику.
- Вам плохо, ваша милость?
Торфинн поднял голову и посмотрел на своего слугу сквозь раздвинутые
пальцы. Огонь, пылавший в черных глазах, погас.
- Ингольв... - с трудом выговорил маг.
- Я здесь, ваша милость.
Торфинн помолчал и вдруг заговорил, задыхаясь:
- Убей, убей его, убей как можно скорее... - Он отнял руки от лица,
постаревшего и осунувшегося за несколько минут. - Он - моя смерть,
Вальхейм! Убей его!
Склонившись, Ингольв поцеловал его руку.
- Не беспокойтесь ни о чем, ваша милость. - Он взял меч Гатала,
смахнув попутно несколько карт из колоды на пол. - Дагоберт, - обратился
капитан к стражнику, который держал Мелу, - выведи его во двор.
Стражник, широкоплечий детина почти одного роста с капитаном, кивнул
и потащил Мелу к выходу. Торфинн смотрел им вслед с безнадежным отчаянием.
- Что же случилось с ним, - шептал он, обращаясь к самому себе, и
Вальхейм понял, что старик говорит о Синяке. - Что же он сделал с собой?
Почему ко мне пришла смерть?
- Ваша милость, - негромко сказал Ингольв, - к вам пришел всего лишь
бродяга с чужим мечом. Через несколько минут он уже не сможет причинить
вам никакого вреда.
С мечом Гатала в руке Вальхейм вышел вслед за стражником и Мелой.
Во дворе уже собралась толпа. Дагоберт был страшно горд возложенной
на него миссией и словоохотливо рассказывал страшные истории про морастов
и прочую болотную нелюдь. При этом он позволял остальным толкать своего
подопечного, дергать его за волосы, смотреть, нет ли у него когтей на
пальцах и клыков во рту.
Ингольв прищурился на ярком свету, не сразу отыскав в толпе
Дагоберта. Затем, быстро растолкав солдат, остановился перед Мелой.
Мела поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза.
- Холопы Торфинна страсть как любопытны, - проговорил он. - Ты что,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг