- Да, Юрий Сергеевич, абсолютная точка.
Божив сидел у себя в кабинете, уютно расслабившись, он еще не знал,
что ему предстоит... снова сегодня пройти по необъяснимым пока для него
тропинкам Посвящения, и заблудиться можно, и обнаружить поляну и тогда -
залюбоваться успокоением желаемой сытости чувств и ума, или же, заметив
очертания далекого пути, - достичь безвозвратного окончания, что замечено
Всевидящим Светом.
Зачем?
Спросите у Света: почему все имеет окончание? И Свет ответит вам: что
бы можно было увидеть, как и познать, если бы не очертания, если бы,
вначале, не контуры окончания, освещенные мною?..
Да здравствуют контуры окончания всего на свете!.. Бесконечный
восторг устремеления пути... Не познание, а всесильное окончание манит
собраться в осознанный путь...
В зеркале... Одинокое блуждание Отражения в зеркале. Не блуждай,
Отражающийся! Смилуйся милосердно! Остановись...
Или уйти от зеркала... Ведь если уйти от зеркала.... Ведь если уйдет
за очертания зеркала Отражение... то... сможешь ли Ты увидеть, понять
самого себя... сможешь ли Ты быть вообще?.. Так все-таки, кто же Бог, Ты
или Отражение? Не два ли зеркала друг против друга, и кто на кого смотрит,
и кто есть Бог, и кто есть Отражение?..
И рассудить это дано лишь тому, кто знает, кто видит, как Ты -
блуждаешь, как блуждает оно: Ты и Мы...
Божив так и не понял, даже потому, когда он будет вспоминать об этом
и пытаться оправиться ясностью успокоения, что же с ним произошло в то
следующее мгновение, в его рабочем кабинете... Прямо перед Юрой внезапно,
будто кто-то невидимой резинкой стал стирать, протирать пространственную
картинку кабинета, след от этой резинки вращался по кругу и разрастался
как снежный ком, все больше увеличивалась в размерах дыра, и вскоре она
охватила все поле зрения Божива.
А это была вовсе не дыра, а другой мир, словно протерли запотевшее
окно.
Теперь Юра оказался на неведомом аэродроме, и он даже не понимал,
спится ли ему, дремлется или же это и в самом деле так: не должно
озадачивать, а просто есть.
Интерьер кабинета исчез, словно он был всегда лишь игрушечным
представлением воображения минуту назад.
Ни единой души, ни единого летательного аппарата, кроме внезапно
откуда-то появившегося самолета, что почему-то бесшумно выкатился на
взлетную полосу и остановился перед Боживым в нескольких десятках метров.
Так же бесшумно, будто из-за кадра, к самолету подкатил трап.
Неожиданно перед Юрой возникли какие-то люди, они будто вышли из-за
спины, их было несколько человек, они молчали, но все-таки неведомо каким
образом говорили, когда смотрели в Юрины глаза. Божив понимал их без слов.
- Проходи в самолет, - предложил ему один из них.
Легко, вместе с необъяснимыми людьми, Божив вбежал по трапу в салон
самолета.
В следующее мгновение они уже летели на фоне турбинного гула, Юра
сидел в кабине пилотов и смотрел вниз, на скольжение земли.
Через несколько минут самолет бесшумно опустился на какое-то
автомобильное шоссе, его турбины отзвучали там, на высоте, и Боживу
показалось, что турбинный гул оторвался, обронил безмолвный самолет на эту
дорогу. По обе стороны шоссе высотно теснились тополя.
И вот замысловатая посадочная полоса свернула в сторону огромного
дома и вскоре остановилась неподалеку от него.
Все, и Юра тоже, вышли из самолета и направились в дом.
Вскоре Божив оказался в пустынном просторе зала: стены серебрились,
вогнутые, они высоко смыкались в единый купол, а глянцевый пол был
настолько глубинно прозрачен, что казалось - Юра ступал по затвердевшей
поверхности океана, и каждую секунду вода под ногами могла ожить, и Юра
старался не глядеть на пол, чтобы вдруг случайно не подумать об оживающей
воде; а глянцевый пол будто ожидал этого, и взгляд Божива, словно
перепачканый этим ожиданием, неповоротливо слушался своего хозяина, то и
дело приклеивался к полу, и тогда Божив не допускал ни единой мысли к
себе, дабы не переглянуться случайно с единственной мыслью об оживающем
глянце пола, ибо тогда она заговорит и Боживу предстоит выслушать ее до
конца, и пол действительно оживет, неведомо почему Юра не сомневался в
этом.
Каждый взгляд Божива эхом потрескивал на поверхности стен:
чувственный зал, отзывчивый зал.
Они, впереди идущие, остановились и плавно развернулись лицами к Юре.
Неожиданно для самого себя Божив близко подошел к одному из них и протянул
руку.
- Юра, - промыслил Божив, не говоря ни слова.
- Остап Моисеевич, - возникла ответная мысль, и человек, к которому
подошел Юра, как показалось Боживу, надежно пожал ему руку и на несколько
мгновений Юра бесстрашно приблизил свое лицо особенно близко к лицу Остапа
Моисеевича.
Таким же образом Юра познакомился со всеми остальными, и они по
очереди представились Боживу: старик, с фиолетовой бородкой и белыми
волосами, назвался Помощником, а имена других Юра тут же забыл, только
одно и всплыло из них на поверхность памяти - Купсик.
- Мы - астральная группа, - осведомил Божива Остап Моисеевич, все так
же телепатически.
"Шайка, - подумал Юра, - астральная шайка!.."
Астральщики заговорили между собой, а Божив, равнодушно прислушиваясь
к их разговору, медленно поплыл вдоль объемных стен таинственного зала, в
нескольких сантиметрах от океанского пола, словно исследователь.
Когда он сделал полный круг, возле входной двери неожиданно завис,
остановил невесомое парение своего тела: в эту дверь вошел красивый
молодой человек, последний тоже замер напротив Юры и не сводил с него
глаз, и тут Божив, почему-то ранее оплывая зал и не осознавая сути
разговора астральной шайки, внимательно вслушался в чувствительно
уловимые, телепатические голоса людей, оставленных им в центре этого
загадочного помещения, он стал понимать смысл их разговора, понимать, о
чем шла речь.
- Ты уже все продумал? - убедительно вопрошал Остап Моисеевич.
- Не все, но многое, - ответил вопрошаемый.
- Что же осталось еще?
- Пустяк, Магистр, последняя точка.
- Какова же...
- Точка?
- Да.
- Художник, вон, уже пришел, так что сейчас произойдет.
- Хорошо. Я жду... Жду результатов!.. Слышишь, Купсик, результатов, а
не то...
- Будет вам, Остапа Моисеевич, сию минуту убедитесь!
И тут Божив увидел, а точнее сию минуту же понял, о чем приготовился,
будто в зверином прыжке, взмыслить стоящий напротив него, по всей
вероятности, тот самый художник, о котором любезно проговорил только что
Купсик.
Художник стал усиленно взмысливать: Юра почувствовал, как океанский
пол оживающе промягчился, и Божив теперь же начал медленно погружаться в
бездонную пучину вод. Очнулся Юра от чарующего и насмехающегося взгляда
художника, когда уже почти утонул по колено. Тут он активизировался:
сопротивляясь жестокому, неумолимому взгляду, вспарил обратно на
поверхность и сразу же - взмыслил обратное, и художник ушел по колено в
обмякший пластилиново океан. Противление друг другу шло у них несколько
минут. То художник, то Юра, то снова художник вдавливались телепатическими
взглядами в оживающий на короткие мгновения океанский пол.
Наконец, Божив в клейком изнеможении рванул толчком воли океанскую
твердь пола под своим нападающим, и художник пошатнулся и в одно
мгновение, свинцово барахтаясь, размахивая руками и ногами, рухнул в
глубину, понесся в бездонность и вскоре растаял, исчез в чернеющей далеко
под ногами непроглядности, и Юра остался один стоять победителем. Картинка
необъяснимого зала начала бледнеть и, растворяясь, медленно переливаться в
непроглядную мглу. Напряженный поток ветра, густо перемешанный с гулом
реактивного самолета, и где-то издали зловещий голос: "Художник утонул!..
Утону-ул!.." - и все. И снова картинка рабочего кабинета в кинотеатре,
когда Божив открыл глаза. И только неприятная вспышка мыслей: "Художник...
Я утопил его!.. Но это же был..."
Юра в предчувственном состоянии, но сосредоточенно спокойный,
огляделся в словно беззвучном пространстве своего рабочего помещения,
обеззвученном, будто подтененном тем, взветренным гулом, что теперь
отзвучал...
Неожиданно в дверь настойчиво постучались, будто ожидали
"возвращения" Юрия Сергеевича на рабочее место.
Божив насторожился.
- Да-да... - негромко произнес он. Постучались еще. И тут Божив
догадался: ведь он вовсе ничего не сказал вслух, он по привычке взмыслил
свой отклик "да-да...".
- Войдите!.. - словно громко окрикнул он дверь, стоящего за нею
сейчас посетителя, и это "войдите!" прозвучало коряво и сухо, каким-то
раздраженно-гортанным созвучием, так что Юрию Сергеевичу стало неловко от
своей неподатливой неуклюжести. - Войдите - поспокойнее произнес Божив, и
на этот раз "войдите!" прозвучало неплохо, естественно.
Дверь наполовину распахнулась, вошла в кабинет Екатерина. Она
остановилась и как-то рассеянно оглядела директора кинотеатра.
- Что случилось? - догадливо опередил Екатерину Юра.
- У нас в коллективе - несчастье... Юрий Сергеевич...
- Утонул художник? - пристально осведомился Божив.
- И как же, и где это произошло? Насколько я знаю, у него сейчас
отпуск?
- На море, - огорченно покачивая головою в сторону директора,
ответила Екатерина. - Кто-то его утопил, - добавила она таким тоном,
словно знала кто.
- Я пока не получил официального извещения.
- Я вам его принесла, Юрий Сергеевич. Зое Карловне его только что
доставил почтальон.
- Давайте сюда, - потребовал Божив.
Екатерина медленно подошла к рабочему столу директора и протянула
распечатанный конверт, и Юра, тут же, вытащил из шелестящего нутра этого
конверта сложенную в несколько раз бумагу, резвернул ее. На официальном
бланке некоего отделения милиции говорилось о гибели сотрудника кинотеатра
Лесного поселка города Р... и еще о том, что обстоятельства самой смерти
расследуются, разыскивается убийца...
УРОК ПЕРВЫЙ
Как и обещал я Боживу, ровно через неделю земного времени порешил я
навестить друга. Но теперь я находился в физическом теле Гриши,
председателя кооператива, и если бы вдруг я, хотя бы и украдкой, хотя бы и
ненадолго, ушел из его тела, то незамеченной бы моя временная отлучка не
осталась: Гриша мог бы натворить для меня непредсказуемых препятствий,
хотя бы и то, что он ринулся бы в психиатричку - откуда не так легко мне
было бы выйти в необходимый срок на встречу с Наташей, или же, того хуже,
он опрометью бы понесся в храм и христианский эгрегор надежно бы
заблокировал одержимого для моего посягательства. Да... христианства
нельзя путать с Христом.
Что же мне было делать? Как поступить: и встреча c Юрой, и желание
увидеть Наташу, с одной стороны, а с другой - Гриша, председатель
кооператива, со своими маловерными представлениями и осатанелым до безумия
психозом нечистой силы, шкурной неуравновешенностью.
Мне нечего не оставалось делать, выход являлся реальным только один -
вытолкнуть, вывести Гришу из его собственного тела, пусть он себе
постранствует по астральному безграничью, а потом, потом я его обязательно
разыщу, верну в данную инкарнацию. Так решил я. И оставалась единственная
проблема, это проблема: куда спрятать на время моего отсутствия Гришино
тело.
Эту задачу я увидел в разрешении очень легко: я оформил на имя Гриши
командировку в один из далеких городов страны. Теперь необходимо было
куда-то определить на хранение его земное тело на то время, когда я буду
выполнять свои дела в Астрале, чтобы возвращаться обратно как на надежную
земную базу, не пугаясь того, что Гриша сбежит, утащится в своем теле
неведомо куда и неведомо под какую защиту.
Оставлять председателя у него дома я не решался, ибо это могло
вывести на исход, переполошье довольно неприятных последствий: в конце
концов Гриша был женат, у него имелось двое детей, две девочки. А потому
следовало мне придумать такой вариант, который обезопасил бы меня от
непредсказуемых последствий на будущее. Но Юра... заявиться к нему и
попробовать объясниться на предмет того, чтобы спрятать Гришино тело в
кинотеатре Лесного поселка хотя бы на ночь.
Даже если бы и Гриша, то бишь я, заговорил с Боживым в стиле мышления
Сергея Истины, в его узнаваемом объеме памяти бывших событий жизни, до
летаргического сна, то Юра вряд ли бы воспринял это мое появление должным
образом. А если бы Гриша позволил себе заговорить в нравоучительном тоне:
сделай это, пойди туда - Божив бы скорее насторожился, нежели стал бы без
оглядки выполнять сказанное.
Нет... С другом я должен был встретиться, используя астральный
вариант общения, потому что в этом плане он уже приблизился более или
менее к пониманию и восприятию естественому.
Конечно, я мог бы и не продолжать испльзование тела кооператора в
моих сегодняшних дела Земли - пусть себе Гриша делает побег от меня, а я
произведу астральное одержание другого человека. Но в том-то и дело, что
для очередного одержания потребуется еще какое-то время, а я уже начинал
чувствовать: неладное готовится, и надо, необходимо успеть воплотить
задуманное в кратчайшие сроки - опередить злоумышленное и... как-то
определиться, хотя бы в незначительном, но достижении намеченного,
придвинуться к состоянию Победителя.
И все-таки я пошел в кинотеатр.
Когда я оказался в малом фойе, мне навстречу со второго этажа по
лестнице спускалась, с растрепанными волосами, контролерша. Она выглядела
так, будто кого-то потеряла, и, когда увидела меня, лицо ее исказилось в
огорчении, ибо я был не тот, кого она искала. Чуть-чуть я не сорвался и не
назвал ее по имени-отчеству, но сдержался, хотя "здравствуйте" все-таки
вырвалось у меня.
Контролерша окинула меня отрешенным взглядом, как обычно смотрят на
временно скользнувшего перед глазами совершенно безразличного прохожего.
Она открыла дверь, и тут же за нею скрылась в большом фойе. А я,
теперь бегом, через ступеньку, Гриша, наверное, мог бы позавидовать своему
телу, поднялся на второй этаж кинотеатра и оказался перед немного
отворенной дверью библиотеки.
Из помещения библиотеки доносились говорливые голоса, женские голоса.
И я не замедлил прислушаться к ним, но одышка Гришиного тела изрядно
мешала мне. "Надо же, как он разухабил свое тело", - подумал я.
С напряжением я то и дело сглатывал клокочущее дыхание и все время
старался обезголосить его, переводя на шепот.
- Да что же она так волнуется? Подумаешь, дома не ночевал! Объявится,
куда он денется!
- Да ты пойми, Зойка, художник погиб, а вдруг и муж ее драгоценный
туда же отправился?
- Скажешь тоже.
- А что?
- Да ничего. Если бы что-то случилось, Остап Моисеевич уже бы дал
знать.
- Слушай, Зойка, а может, наш контролер... хи-хи... - подхихикнул
голос, - сегодня у дамы? А? Как ты думаешь?
- А-а ха-ха-ха-ха... - расхохотался в ответ другой голос, - вечно
ты... ха-ха... в своем репертуаре, Катька!
- Послушай, Сатана... где я?
- Помолчи, Гриша, ты мне мешаешь слушать.
- А кто это говорит? Ведьмы, да?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг