Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Катя очень красивая: курносая, круглолицая, с голубыми глазами, через
плечо толстая белая коса крепко заплетена.
     Эта девочка мне нравилась своим прямым и игривым нравом.
     - Можно? - спросила она.
     - Ты же уже вошла, - и видишь, что я не против.  Значит,  проходи!  -
сказал я.
     - И правда! - воскликнула театрально Катя.
     - Ты по делу? - спросил я.
     - Нет, - сказала она, - просто поболтать!.. Мне можно раздеться?
     - Конечно... Вон, пальто на вешалку повесь.
     - Да вижу я, куда вешать...
     - А что тогда спрашиваешь?!!
     - Проверить: злой ты или нет, Сергей Александрович.
     - Как видишь, добрый!
     - Это еще надо подтвердить! - сказала Катя.
     - Если надо, подтвердим! - отпарировал я.
     Катя сняла пальто. Я не встал ей помочь, потому как  сомневался,  что
подобные манеры с моей стороны окажутся в ее стиле.
     Она  еще  никогда  не  заходила  ко   мне   в   гости.   Изредка   мы
переговаривались в малом фойе или на  улице,  да  и  то  больше  по  части
порядка. А сегодняшнее посещение меня удивило. Словно выявилось  подземное
течение и потекло серебристым ручейком снаружи...
     Теперь, раздевшись, Катя выглядела  совсем  привлекательно!  Ее  отец
работал директором бетонного завода, и одевалась она внушительно! На  Кате
уютно и красиво сидели короткая  джинсовая  юбка,  индийская,  с  золотыми
переливами на черном фоне, кофточка.
     Катя  растегнула  кофточку,  и  под  ней   обнаружилась   приталенная
коттоновая рубашка. На правой руке  у  девочки  сиял  золотой  перстень  с
граненым рубином. Катя, проходя от вешалки,  не  останавливаясь,  по  пути
захватила стул и села на него слева от меня, облокотившись на стол.
     Мы смотрели друг на друга.
     - Ну, что? - спросила она.
     - Ничего! - ответил я, будто вовлекаясь в игру.
     - Что у тебя новенького, Сергей Александрович?
     - Да  вот  же,  ты  пришла!  -  сказал  я  и  протянул  руку,  провел
указательным пальцем Кате по носу, едва прикоснувшись к нему.
     - А дальше что? - спросила она.
     Настроение у меня поднималось, я отодвинул библию в сторону.
     - А ты хотела бы что-то еще? - спросил я, не отводя глаз от Кати.
     - Ну, ты же сам хочешь, я вижу! - сказала девочка, нагловато улыбаясь
мне в лицо.
     - Да... Нюх у тебя собачий! - сказал я. - Хочу!
     - Так в чем же дело, давай, - предложила Катя.
     С минуту я молчал и сидел неподвижно. Во мне шла борьба!
     Снова меня щекотало и подталкивало на  решительность  соблазнительное
чувство свободы прикосновений! Но ей же четырнадцать лет! "Решайся или  не
решайся!" - диктовал я себе. - "Раз уж ты впустил  птичку,  то...  ты  уже
решился! И все остальное будет лишь отговорками!"
     Я подсел поближе к девочке и посмотрел ей в глаза. Больше я ничего не
говорил Я расстегивал пуговицы на коттоновой  рубашке.  Катя  едва  водила
плечами, и ее груди казались отзывчивыми, оживали в моих ладонях!..
     Я почувствовал прилив неистового наслаждения во всем своем теле. Я не
ведал, что я творил!..
     - Ой, Сереженька!.. Хватит... Не  могу...  О-е-е-е-ей!..  -  металась
Катенька. Наконец все закончилось.
     Катя медленно встала с  моих  коленей  и  только  начала  застегивать
рубашку, как в кабинет кто-то требовательно постучал!
     "Господи! - воскликнул я про себя, - я же не запер дверь!" Катю будто
неведомая сила отнесла в сторону  на  соседний  стул,  она  сгребла  одним
движением коттоновую рубашку у себя на груди в том месте,  где  не  успела
застегнуть пуговицы.
     Поодаль  от  меня  сидела  молодая  проститутка  и  застегивала  свои
злополучные пуговицы, на столе у меня лежала в стороне раскрытая библия, и
это кабинет директора!
     Едва я успел захлопнуть книгу и сунуть ее в верхний ящик стола, как в
кабинет,  не  дожидаясь  ответа  на  вторичный  стук,   вошел   участковый
милиционер! Он приостановился, словно оценивая  ситуацию,  присмотрелся  к
девочке. Катя сидела согнувшись, полубоком от участкового.
     От сокрушительных ударов  сердца  у  меня  подрагивала  голова,  руки
дрожали, и я их убрал со стола на колени.
     - Здравствуйте, - наконец-то решился негромко вымолвить я.
     -  Здравствуйте!  -  громыхнул  тяжелым  голосом  участковый.  -  Чем
занимаетесь? - поинтересовался он.
     - Вот,  -  указал  я  кивком  на  Катю.  -  Профилактическая  беседа.
Уговариваю Катю, после десятого поступать в культпросветучилище.
     -  После  десятого  на  постоянную  работу  в  беседку?  -  громыхнул
милиционер. - А, Катька?
     - А вам какое дело! - повернулась к  нему  девочка.  Тайком  она  уже
успела дозастегнуть все оставшиеся пуговицы, и теперь ее могло выдать лишь
раскрасневшееся лицо и вспотевшая челка.
     - Ты что, здесь физзарядкой занималась? - хохотнул он.
     - Танцевала! - ядовито выкрикнула Катя.
     - С голой  задницей?  -  прищурившись,  подморгнул  мне  лейтенант  и
состроил отвратительную гримасу девочке.
     - Да нет! - опомнился я. - Она в самом деле танцевала!
     - С чего это вдруг?! - спросил, недоумевая, милиционер.
     - А просто так! - выкрикнула девочка,  вскочила  со  стула,  схватила
пальто и выскочила из кабинета под звериный хохот участкового.
     - Ишь ты!.. Ха-ха-ха!.. - крикнул он и вдогонку успел  шлепнуть  Катю
по заднице своей громадной рукой.
     Я молчал. А что я мог сказать!..
     "Однако я очень  чувствительно  на  все  прореагировал!"  -  мысленно
подчеркнул я свое состояние.
     - Сергей Александрович! - властно обратился ко мне  участковый.  -  Я
тут у вас в кабинете с одним человеком побеседую, -  он  даже  не  спросил
разрешения.
     - Да, да, пожалуйста, - не задумываясь согласился я, будто вслух  для
самого себя,  потому  что  лейтенант  даже  не  обратил  внимание  на  мое
согласие, ибо в это время он уже громыхал раскатисто своим голосом в малое
фойе:
     - Тряпкин!.. Заходи сюда!..
     В кабинет зашел Тряпкин: худой, длинный, но плечистый,  лет  тридцати
пяти. Они оба, участковый и Тряпкин, прошли по кабинету и сели друг против
друга, точно явились ко мне на прием...
     Тряпкин выглядел ужасно, на руках всевозможные завитушки  татуировок,
переносица вмята и сдвинута в сторону, глаза грязного цвета, губы  тонкие,
жестокие, лицо длинное, лоб скошенный, волосы короткие, ежиком. В руках он
перебирал по кругу замусоленную шапку, сидел в  расстегнутой  фуфайке,  на
груди красовалась тельняшка, на шее висела половинка  потрепанного  шарфа.
Участковый начал:
     - Ну что, косой! Я твою блатхату скоро прикрою... Когда прекратишь?
     - Клянусь я, Сень, - обратился Тряпкин к милиционеру. -  Я  не  знал.
Вот, на палец - отрежь, если не так!
     - Да пошел ты к черту  со  своим  пальцем!  Все  ты  прекрасно  знал!
Баланду мне заправляешь!
     - Нет, Сень... Слышь, я правду говорю, - участковый отмахнулся рукой.
- Ну вот, не веришь! - сказал Тряпкин. - Ну не знал я!..  На  палец,  вот,
держи!.. Режь, если знал! Гадом буду, не знал!
     - А что это за запах? - спросил участковый, вынюхивая  воздух  вокруг
себя.
     - Сень, ты че? - недоумевая спросил Тряпкин.
     - Сергей  Александрович,  вы  чувствуете,  чем  пахнет?  -  обратился
милиционер ко мне.
     - А чем, я что-то не чувствую, - удивился я.
     - Ну как же чем, перегаром! Кто же это  пиво  пил,  а?  -  пристально
прищурившись, поинтересовался участковый, то ли у меня, то ли Тряпкина,  и
я насторожился... Дело в том, что я утром, сегодня, и в самом  деле  выпил
за завтраком стакан пива... "Ну и  нюх  же  у  Дубинина!"  -  притаившись,
подумал я.
     - Сень, я чист, как стеклышко... Вчера - да... Сегодня...
     - Да нет же, - не отступал участковый. - Пивом же прет вовсю! - и  он
еще раз принюхался.
     Но тут в кабинет постучались.
     - Войдите, - поскорее  выкрикнул  я  своему  спасителю.  Я  испытывал
угрызение совести перед ни в чем неповинным, трезвым Тряпкиным, но не  мог
же я признаться Дубинину!
     Спасителем оказался мой кассир. Он принес мне письмо из  кинопроката.
Я распечатал конверт, кассир стоял и ожидал, что там. Я прочел. В  деловом
тексте говорилось, что наш кинотеатр имеет некую  задолженность  за  конец
прошлого года и  что  по  этому  поводу  мне  надлежит  срочно  явиться  в
кинопрокат для выяснения причины задолженности. Я сообщил об этом кассиру,
тот пожал плечами и посоветовал поехать  в  кинопрокат  с  бухгалтером,  и
сегодня же. В письме красовалась  приписка:  "...в  случае...  прекратится
выдача кинофильмов по плану".
     Я извинился  перед  участковым,  объяснил  ему,  что  мне  необходимо
немедленно отлучиться в город. Участковый неохотно вывел Тряпкина в  малое
фойе, а я быстренько оделся, вышел из кабинета и закрыл  его.  Со  второго
этажа доносилась ритмичная музыка, - это начались занятия  гимнастикой.  С
огромным удовольствием я освободился от помещения кинотеатра  и  вышел  на
улицу. В кинопрокат я поехал один. Бухгалтера должен был подослать кассир,
которому я дал задание сходить к бухгалтеру домой  и  предупредить  его  о
письме; у нашего финансиста был сегодня выходной, но я надеялся на встречу
кассира с ним, на везение.
     Троллейбусные окна были  забелены  морозом,  будто  витринные  стекла
магазина, в котором идет ремонт. А когда  человека  заключают  в  какие-то
пространственные рамки, того же троллейбуса, он начинает видеть  вокруг  и
замечать то, на что бы не  обратил  внимание  раньше.  Пространство  улицы
отсекалось и ощущалось  только  его  течение.  Пассажирам  разглядывать  и
замечать приходилось только то, что в  салоне.  Простор  всегда  порождает
снисходительность и доброту, иногда  безумие!  А  теперь  пространственная
теснота проявила суету и мелочность.
     Я  стоял,  беспокойно  покачиваясь   на   месте,   и   раздумывал   о
кинопрокате... Неподалеку от меня сидел у  окна  какой-то  парень,  где-то
моих лет: откусывал большие куски от  сливочного  мороженого  в  вафельном
стаканчике. Над его головой красовался красненький компостер.
     - Сынок, пробей! -  протянула  помятый  талон  этому  парню  какая-то
грязно одетая старуха.
     - У меня руки заняты, - отрезал  парень  и  спокойно  продолжал  есть
лакомый кусочек замороженного молока.
     Талон выхватил у старухи из рук и нервно пробил наискось, как попало,
пассажир, сидящий рядом с жующим парнем.
     - Будьте добры! - некая женщина похлопала все того же парня по плечу.
- Пробейте, пожалуйста, - и она протянула к его лицу  свой  талон.  Парень
глянул на нее и отвернулся, ничего не сказав.
     Женщина, недоумевая, снова потянулась и похлопала парня по плечу.
     - Молодой человек, -  сказала  она  раздраженно.  -  Прокомпостируйте
талон, пожалуйста!
     - Чем? - повернувшись к возмущенной женщине  лицом,  азартно  спросил
парень, показывая ей руку с мороженым.
     И этот талон, снова, нервно пробил пассажир, сидящий рядом  с  жующим
парнем. Так ситуация повторялась в разных вариантах, а парень все твердил:
     - Чем?! - и показывал руку с мороженым.
     Обстановка зрела скандальная. И  вот,  на  очередной  вопрос  жующего
парня "Чем?!", выкрикнул ответ тоже парень, но чуть помоложе, он  стоял  у
соседнего кресла, выдерживал натиск толпы.
     - Рукой! Рукой! - крикнул он.
     Жующий парень повернулся на этот протест всем  туловищем  и  оказался
сидящим полубоком к нему:
     - Да пошел ты! - огрызнулся он.  -  Понапридумывали!..  Все  личность
хотят воспитать!.. Вы же стадо!.. Как в тюрьме живете!.. С какой  стати  я
должен, обязан, видите ли, пробивать тебе талон! А?! Да я, может,  в  упор
видеть  и  слышать  никого  не  хочу!..  Ну  и  страна!  Невозможно   быть
независимым! Попробуй только поступить по-своему!..  Так  тебе  и  вонючие
талоны начнут под нос подсовывать, и по плечу хлопать,  врываясь  к  тебе,
словно ты кому-то что-то обязан!.. Да пошли вы все к черту!.. Живите своей
жизнью, а я буду жить своею!.. Удивительно, но парня никто  не  перебивал.
Все слушали или делали вид, что не обращают внимания.
     - Все,  -  выкрикивал  парень,  словно   лозунги,   -   как   нарочно
придумано!.. Какой-то придурок сообразил компостеры расположить так, чтобы
обязательно кто-то являлся общественным контролером!.. Да пошли вы все!..
     - Я плачу за проезд и не хочу  оказывать  никаких  услуг!  Я  еду,  и
все!.. С какой стати вы мне в душу лезете? А?!  В  нос  тычете,  по  плечу
хлопаете!.. Орете на меня, приказываете! Все сделано, как  нарочно,  чтобы
разозлить  человека,  привести  его  в  ярость,  чтобы  не  застоялся,  не
задумался, что он человек!..
     - Ну, что?! - будто злил публику парень, - зацепили, поиздевались,  а
теперь приумолкли, безвинно, да?! Дьяволы! Будьте вы прокляты!..
     Подоспела моя остановка, я выскочил из троллейбуса.
     "И все-таки в чем-то этот парень был прав..." - подумал  я,  стоя  на
перекрестке и ожидая зеленого сигнала светофора.


     ...В  здании  кинопроката  находился  и  Совет  по   кино,   и   Союз
кинематографистов, и студия кинохроники.
     Я шел по его длинному, длинному коридору.  По  пути  перехлопывались,
перестукивались двери со всевозможными табличками. Это звучал своеобразный
язык стуков и хлопков, двери жили и, наверное, уставали за день не  меньше
людей...  Мне  казалось,   что   двери   помоложе   вертелись   на   своих
никелированных  петлях  туда-сюда  легко  и  свободно,  бесшумно  витая  в
воздухе, а двери постарше скрипели, точно от боли в  суставах  своих!..  Я
проходил и такие двери, которые, было похоже, открывались  и  закрывались,
будто на цыпочках. Это  были  двери  больших  и  маленьких  начальников...
Словом, здесь повсюду суетились люди: неожиданно сходились в кучку  и  так
же неожиданно рассыпались на все четыре стороны,  исчезали  и  появлялись,
будто призраки, или мне просто это все так представлялось:  расплывчато  и
нереально.
     Когда я вошел в бухгалтерию, там уже сидел мой перепуганный бухгалтер
и о чем-то спорил с главным, кротко высказывая свою правоту.
     Оказалось, что наш финансовый бог  кинотеатра  успел  прикатить  сюда
вперед меня на такси!
     Здесь меня и его песочили часа три, не  меньше...  Мы  уже  сидели  в
изнеможении. На  столе  главного  выросли  целые  стопы  толстых  папок  с
бумагами  и  бумажками,  в  которых  рябило   от   цифр   и   всевозможных
символических описаний, столько было перерыто документов, дабы  определить
подтверждение  задолженности...  Но...  Все  оказалось   тщетным,   словно
таинственная задолженность нашего кинотеатра выросла  ниоткуда,  а  письмо
отпечатано и прислано в наш адрес по прихоти чьей-то злой руки и души,  но
поскольку злополучное письмо это было подписано рукой самого главного,  то
он продолжал упорные, сонливые  поиски  и  в  конце  концов  нам  повезло!
Определилось  обратное  -  кинопрокат  за  прошлый  год  задолжал   нашему
кинотеатру семь рублей двадцать копеек!
     На эту сумму денег мне выдали на складе  кинопроката  пачку  агитафиш
некогда шедших кинофильмов, и я уже собирался  с  рулоном  этих  афиш  под
мышкой выйти из здания кинопроката, как со второго  этажа  меня  окликнула
девушка из опостылевшей бухгалтерии:
     -  Сергей  Александрович!..  Не  уходите!..  -  она  показалась   мне
взволнованной. - Вас к телефону. - Мой бухгалтер, успокоившись, уже  уехал
домой продолжать жить свой выходной день, а я снова, лениво на  этот  раз,
поплелся на второй этаж.
     Мне подали трубку.
     - Алло! - сказал я в полном безразличии.
     - Алло! Сергей Александрович?! - послышался рыдающий голос Тани,  той
самой выпускницы культпросветучилища, что вела у меня в кинотеатре  группы
ритмической гимнастики.
     Я был озадачен и даже немного встревожен.
     - Кто вас обидел? Что случилось? Почему вы плачете?.. Да не ревите же

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг