один циферблат - между экранами. Витька, хмурый, обросший щетиной,
заканчивает какие-то вычисления, берет листок с числами и садится перед
диваном на табуретку. Включает экраны. На правом экране - прокуренная
комната: Выбегалло, молодая Наина Киевна и Модест Матвеевич дуются в
преферанс. На левом экране - Хома Брут, трезвый и бритый, в белом халате,
собирает какой-то прибор: работа у него явно сложная, идет медленно.
Стрелки на всех трех циферблатах показывают одно и то же время, секундные
движутся с одной и той же скоростью. Витька набирает несколько цифр на
миниатюрной клавиатуре, берется за верньер, встроенный в подлокотник
дивана, и начинает медленно вращать. Раздается длинный звук тормозящей
магнитофонной ленты. Картины на экранах и на циферблатах плавно меняются.
Движения преферансистов становятся все более замедленными, и одновременно
замедляется движение секундной стрелки на их циферблате. Хома же Брут,
напротив, начинает двигаться все быстрее, и все быстрее бежит его
секундная стрелка: собираемый прибор растет на глазах. Только на среднем
циферблате стрелка продолжает отсчитывать истинное время. На правом экране
игроки почти застыли в неподвижности, а на левом экране Хома Брут в
бешеном темпе заканчивает работу, суетливо отряхивает руки и летит к
двери. Витька поворачивает верньер в обратную сторону до щелчка. Все
циферблаты приходят в соответствие с центральным, движения игроков
становятся нормальными. Виктор выключает прибор, экраны гаснут, и в ту же
минуту входит Хома. "Ну, я все закончил, - говорит он. Смотрит на ручные
часы. - Обалдеть можно, за десять минут управился, а думал - до утра не
кончу!" - "Я тебе всегда говорил, что водка - яд", - угрюмо говорит
Витька.
...Саша Привалов в своей вычислительной лаборатории снимает трубку
телефона и набирает номер. Лицо у него унылое. В лаборатории дым стоит
коромыслом: с машины сняты все кожухи, в потрохах ее копаются люди в
халатах, возглавляемые Хомой Брутом.
- Стеллочку можно? - говорит Саша в трубку.
На другом конце провода Федор Симеонович передает трубку Стеллочке.
Стеллочка держит в одной руке реторту. Она - сотрудница отдела линейного
счастья. Здесь работают на оптимизм. Лаборатория похожа на роскошный
цветник. Из зарослей цветов торчат грандиозные стеклянные трубчатые
установки, в которых мерцает жидкий огонь.
- Але! - говорит Стеллочка.
- Ну, как ты там? - со вздохом осведомляется Саша.
- Я хорошо, - отвечает Стеллочка, косясь на Федора Симеоновича. - А
ты?
- Пошли сегодня в кино, - предлагает Саша.
- В кино? Ты же работать грозился всю ночь.
Саша уныло оглядывает свою разгромленную лабораторию.
- Чинят. Долго будут чинить. Так пошли?
- Не знаю, - нерешительно говорит Стеллочка. - У нас сегодня...
- С-сходите, с-сходите, Стеллочка, - басит добродушно Федор
Симеонович. - П-посмотрите что-нибудь т-такое... Потом р-расскажете...
- Что у тебя сегодня? - спрашивает Саша нетерпеливо.
- В шесть часов, - говорит Стеллочка.
- Где? - спрашивает Саша.
- Где обычно.
Саша, слегка повеселев, вешает трубку. Подходит Хома с тестером.
- Ты бы сдвинулся куда, Сашка, - говорит он. - Мешаешь...
Саша пятится, роняет прислоненные к стене кожухи и спотыкается об
инженера, сидящего на корточках.
- Вы бы шли пока отсюда, Александр Иванович, - говорит тот
недовольно. - Только мешаетесь...
- Иди, иди, - говорит Хома. - Там получку дают.
- Получку так получку, - со вздохом говорит Саша. - Но к
завтрашнему-то дню вы управитесь?
Ему никто не отвечает. Он опять вздыхает и уходит.
Он идет по длинным коридорам. Все заняты, все спешат. Саша спускается
в бухгалтерию, распихивает очередь, состоящую сплошь из дублей, и
нагибается к окошечку кассира.
- А, Александр Иванович? Что это вы сегодня лично? Вот здесь,
пожалуйста...
Саша расписывается в ведомости.
- А что, профессор Выбегалло в отъезде? - спрашивает кассир,
отсчитывая деньги.
Саша пожимает плечами.
- Вы его не видели? - спрашивает кассир.
- Слава богу, нет, - говорит Саша.
- Вы знаете... - говорит кассир, отсчитывая деньги. - Раз, два, три,
четыре, пять... Уже два часа выдаю, а его все нет. Обычно окошечко
откроешь, а он тут как тут, самый первый...
- Проспал, наверное, - равнодушно говорит Саша. - Прибежит еще.
- Проспал? - Кассир с сомнением качает головой. - Чтобы профессор
Выбегалло проспал в день получки?
- Может быть, заболел? - Саша заинтересовался.
- Дубля бы непременно прислал, что вы!
- Действительно, странно, - говорит Саша.
Он выходит в коридор и останавливает какого-то сотрудника.
- Выбегаллу не видел?
- Бог спас, - бросает сотрудник и устремляется дальше.
Саша останавливает другого сотрудника.
- Выбегаллу не видел?
- А что это такое?.. А, Выбегаллу? Что ты, конечно, нет!
Саша в задумчивости бредет по коридору. Все, кого он останавливает,
отвечают ему:
- Выбегалло? Оно где-то здесь болталло... Но вот когда - не помню.
Давно.
- Один раз видел. Хватит с меня.
- А зачем он тебе? Делать тебе нечего?
Саша проходит мимо дверей, на которых висит табличка: "Заведующий
отделом разнообразных приложений тов. проф. Выбегалло А.А.". На ходу на
всякий случай дергает ручку. Дверь заперта. Саша проходит дальше и
заглядывает в лабораторию отдела разнообразных приложений.
Атмосфера здесь самая неделовая. Все курят. Двое играют в крестики и
нолики. Кто-то читает Сименона, поглощая бутерброды. Кто-то вытачивает
красивый мундштучок. Играет магнитофон.
- Выбегаллу не видели? - спрашивает Саша.
Все взоры обращаются на него. Затем все вопросительно
переглядываются.
- А зачем он тебе? - спрашивает тот, что читал Сименона. - Что тебе -
плохо без него?
- Серьезно, ребята, где Выбегалло? - спрашивает Саша.
- Был здесь как-то... - нерешительно говорит тот, что читал Сименона.
- Дня три, наверное, назад.
- Раньше, - авторитетно отзывается сотрудник с мундштуком. - Это было
еще до того, как ты на бюллетень уходил... Он еще спросил, что такое
постельная принадлежность из пяти букв.
- А что это такое? - заинтересованно спрашивает один из игроков в
крестики и нолики.
Со всех сторон сыплются предложения: диван, тумба, одеял. Начинается
спор. Саша проходит в дверь, на которой написано: "Группа самонадевающейся
обуви". Здесь работают. Один сотрудник сидит в носках на специальном
кресле, выставив наготове ноги, а другой регулирует чудовищный мокроступ,
заводя его специальным ключиком, как заводную игрушку. Затем он пускает
мокроступ по полу. Мокроступ с жужжанием, мигая маленькими фарами,
подъезжает к сидящему и надевается на подставленную ногу. Жужжание
переходит в визг, сидящий с воплем принимается стаскивать мокроступ. Когда
ему удается извлечь ногу, оказывается, что носок в лохмотьях.
Саша осторожно прикрывает дверь и снова выходит в коридор. В коридоре
Модест Матвеевич с неизменной папкой под мышкой дает указание двум лешим в
комбинезонах и с ломами. Выслушав указания, лешие подходят к стене и
принимаются долбить ее.
Саша проходит в кабинет Эдика. Эдик занят - рассматривает что-то в
бинокулярный микроскоп, рядом с ним из регистрирующего прибора ползет
лента самописца. Саша садится рядом с ним на стол и говорит:
- Выбегалло пропал.
- Это хорошо... - рассеянно говорит Эдик, но тут же спохватывается. -
То есть позволь... В каком смысле пропал?
- В буквальном. Нет его нигде. И давно.
Эдик хмурится.
- В бухгалтерии спроси, - говорит он. - Сегодня получка...
- Спрашивал.
- Подожди, подожди, - испуганно говорит Эдик. - Он и за деньгами не
пришел?
Саша мотает головой. Эдик тихонько свистит, затем решительно берет
телефонную трубку.
- Алло-у? - откликается томный женский голос.
- Извините, пожалуйста, - говорит Эдик. - Профессора Выбегалло можно
к телефону?
- Кого?
- Это квартира профессора Выбегалло?
- Да-а... кажется. Толик, твой папа профессор?
В трубке вдруг раздается мужской голос:
- В чем дело?
- Профессор Выбегалло дома? - спрашивает Эдик.
- Слава богу, нет.
- Вы не скажете, где он?
- Ушел покупать "Огонек".
[Авторы напоминают читателю, что действие сценария происходит в конце
60-х годов.]
- Давно?
- Недели две.
Эдик ошеломленно смотрит на трубку, затем осторожно кладет ее.
- Плохо дело, - говорит он. - Неужели пропал?
Они радостно смотрят друг на друга. Потом Эдик снова спохватывается.
- Нет, Саша, так нельзя, - решительно говорит он. - Надо искать.
Сейчас я Модесту позвоню.
- А он тут, в коридоре...
Они выходят в коридор. Пролом уже сделан, Модест Матвеевич
примеряется к нему. Рука с папкой не проходит. Модест Матвеевич делает
лешим новые указания. Грохочут ломы, гремит осыпающийся кирпич. Саша и
Эдик объясняют Модесту Матвеевичу ситуацию. Тот слушает со строгим
выражением лица, приложив к уху руку.
Выслушав, он перекладывает папку под другую мышку и говорит:
- Вы полагаете, иностранная разведка?
- Вряд ли, - говорит Эдик. - Это было бы слишком хорошо.
- Возможно, пьяный где-нибудь лежит, - раздумчиво говорит Модест
Матвеевич. - Бывали прен-цен-ден-ты... И в кабинете нет?
- Кабинет заперт.
- Есть предложение, - провозглашает Модест Матвеевич. - Создать
временную комиссию по расследованию дела об исчезновении товарища
профессора Выбегаллы в составе: председатель - Камноедов М.М., то есть я,
члены комиссии - Почкин и Привалов, то есть вы двое. Доступно?
Он делает поворот кругом и гордо проходит сквозь пролом в стене. Эдик
и Саша тоже проходят сквозь стену справа и слева от пролома. Лешие
принимаются заделывать пролом.
Около кабинета Выбегаллы Модест Матвеевич извлекает из кармана связку
ключей, выбирает нужный и открывает дверь.
Все трое входят и останавливаются на пороге. Страшная картина встает
перед их глазами. Профессор Выбегалло неподвижно сидит за своим столом,
склонившись над журналом "Огонек". В руке его карандаш. Он похож на
покойника.
Модест Матвеевич снимает шляпу.
- Мир тебе, дорогой товарищ, - произносит он торжественно. - Ты погиб
на посту.
Эдик бросается вперед и берет профессора за руку. Рука у профессора
окоченела, как палка.
- По-моему, он жив, - неуверенно говорит Эдик. - Рука теплая.
- Как так - жив? - спрашивает Модест Матвеевич и надевает шляпу. -
Значит, спит?
Эдик вглядывается в лицо профессора.
- Да нет, - говорит он. - Глаза открыты.
- Это еще ничего не значит, - уверенно возражает Модест Матвеевич. -
Нынче многие по конторам наладились спать с открытыми глазами.
Между тем кабинет наполняется любопытными. Ходят, смотрят,
недоумевают. Кто-то отмечает толстый слой пыли на столе. Кто-то замечает
паутину, растянутую между плечами профессора и стеной. Саша заглядывает в
журнал. "Огонек" раскрыт на кроссворде. Рядом лежат разрозненные тома
энциклопедии. На них тоже пыль.
Все вдруг расступаются. В кабинет стремительно входят Федор
Симеонович и Кристобаль Хозевич. При почтительном молчании присутствующих
они приступают к делу: Федор Симеонович ощупывает Выбегаллу, а Кристобаль
Хозевич словно бы ощупывает вокруг Выбегаллы воздух.
КИВРИН. Ан-набиоз...
ХУНТА. Похоже... Анабиоз во внешнем поле.
КИВРИН. Д-да, внутреннего поля не ощущается... Т-ты знаешь, Кристо,
это пох-хоже на остановку... А какое там у тебя поле?
ХУНТА. Похоже на темпоральное. Но очень мощное. Источник примерно
там...
Раскинув руки крестом, он медленно поворачивается и замирает. На лице
его смущение.
- Странно... - говорит он. - В моем отделе... Двести вторая
комната...
Саша с Эдиком быстро переглядываются. Эдик кивает, и Саша, выбравшись
из толпы, выскакивает за дверь.
Он со всех ног мчится по коридорам и по лестницам и останавливается,
запыхавшись, перед дверью, на которой обозначен номер 202 и красуется
табличка "Лаборатория Корнеева В.П.". Он дергает ручку. Дверь заперта. Он
стучит. Никто не отзывается. Тогда он выгибает грудь колесом, вытягивает
носочки и шагает сквозь дверь.
В лаборатории Корнеева царит полумрак. Ярко светится большой экран,
на котором видны оцепенелый Выбегалло, Киврин, Хунта и прочие. Киврин и
Хунта, настороженно выпрямившись, пристально глядят с экрана прямо на
Сашу. В отсветах экрана Саша различает Витьку Корнеева. Витька почти не
виден. С неимоверной скоростью он двигается в сплошном сплетении проводов,
перегонных кубов и прочей аппаратуры.
- Витька! - испуганно кричит Саша.
Мгновение, Корнеев оказывается возле экрана. Что-то щелкает.
Профессор Выбегалло оживает на экране. Он подносит карандаш ко рту,
кусает его и задумчиво говорит:
- Прогулочное судно из четырех букв... Лодка! Л... О... Т...
И тут он замечает вокруг себя людей, остолбенело глядящих на него.
- В чем дело, товарищи? - раздраженно осведомляется он. - Я занят.
Модест Матвеевич, я прошу это немедленно прекратить!
Витька выключает экран, и сейчас же загорается свет. Вид у Витьки
ужасен: он небрит, осунулся, двухнедельная щетина покрывает его щеки.
- Засекли все-таки... - бормочет он хрипло.
- Что все это значит, Виктор? - спрашивает Саша.
- Мне бы еще часов пятнадцать, - бормочет Витька. Он берет большой
стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и смотрит его на свет. - Видал?.
- Ничего не понимаю, - говорит Саша. - Что ты с Выбегаллой сделал?
Что ты с собой сделал?
- Я живую воду сделал, балда! - хрипит Корнеев. - Смотри!
Он ставит сосуд на стол, хватает из ведра со льдом замороженную
камбалу и кидает в живую воду. Камбала переворачивается вверх брюхом и
вдруг оживает, переворачивается и ложится на дно, шевеля плавниками.
- Колоссально! - восклицает Саша, загораясь.
- Мне бы еще часиков пятнадцать... ну, десять, - бормочет Корнеев. -
Скорость реакции очень маленькая, понимаешь? Мне бы реакцию ускорить!
Саша опомнился.
- Подожди, - говорит он. - А Выбегалло-то здесь при чем? Что ты с ним
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг