разряд несчастий? И что Ольга, Осима и Камагин всегда видели главный смысл
своей жизни в том, чтобы вести могущественные корабли по неизведанным
звездным трассам, - так разве не добились они цели жизни, даже если
придется расстаться с самой жизнью? И Голос, наш Главный Мозг, наш бывший
Бродяга, он, что ли, несчастлив, он, изведавший все, чего мог пожелать: и
могущество мысли, и отраду буйного тела, и власть над просторами
Вселенной? А галакт и демиурги? Разве каждый не осуществляет лучшее в
себе, не претворяет в дело все, на что способен в мечте своей, в желании
своем, в воле своей? Нет, подыщите другие определения! Несчастье,
унылость, отчаяние, раскаяние, разочарование - не подходят! Даже если и
выпадет нам трагический конец, доля наша завидна!
Он приподнялся, оперся на трость.
- Мой старый друг Эли! Я не хочу с вами спорить. Я не могу с вами
спорить. Адмирал, я пойду выполнять ваше приказание о возврате МУМ из
прошлого в настоящее.
Я прикрыл дверь, чтобы даже Мэри не могла в эту минуту войти: ей тоже
нельзя было видеть, что происходит со мной. А когда стук трости Ромеро
перестал быть слышен в коридоре, я опустился на диван и схватил себя за
голову, как только что Ромеро, и застонал от отчаяния, от безысходности,
от ужаса того конца, который предвидел. Истерика, предотвращенная у
Ромеро, била и била меня самого, ибо у меня имелось куда больше причин
впадать в нее. И я не мог просить ничьей помощи - еще не пришло время
раскрывать тайну, надо было раньше подготовить спасение корабля.
3
Я попросил Эллона пристроить к трансформатору времени еще и
стабилизатор, наподобие того, что создан природой в наших телах: я так
уверовал в эту гипотезу Ромеро, что оперировал ею как фактом. Эллон зло
сверкнул глазами.
- Адмирал, не лезь в дела, которых не понимаешь! Трансформатор,
стабилизатор! А что мы делаем, по-твоему? Я создаю универсальную машину
времени, заруби это себе на носу, адмирал!
При этом он возбужденно прыгал передо мной и яростно размахивал
руками. Я знал, что Эллон плохо воспитан, если оценивать воспитание
человеческими мерками, и что он, изучая человеческий язык, с особой охотой
запоминал ругательные словечки. Но он толковал их слишком буквально, он
так свирепо поглядел на мой нос, что у меня возникло опасение, не хочет ли
он и вправду рубануть по нему. Я отнес его возбуждение к тому, что даже не
знающие отдыха демиурги переутомились: сомневаюсь, чтобы после катастрофы
со "Змееносцем" Эллон отдыхал хотя бы час. Что начинается предсказанное
Ромеро безумие - мне и в голову прийти не могло.
Впервые я ощутил неладное, когда Мизара подвели к трансформатору
времени. Это был огромный прозрачный шар на постаменте. Вокруг
громоздились излучатели и отражатели, шар соединялся полой трубой с
коллапсаном, были еще сооружения и механизмы рядом, но их назначение мне
осталось непонятным, и описывать их не буду.
Укажу лишь, что до эксперимента с Мизаром Эллон испытал несколько
предметов, попеременно отправляя их в прошлое и будущее. Из прошлого и
будущего вещи возвращались целехоньки. Если бы и опыт с Мизаром удался,
это означало бы, что найден реальный путь бегства из ядра, так как при
встречах со светилами мы двигались бы не в их, а в своем времени и
физическое столкновение исключалось. Разумеется, наши планы предполагали
рискованное допущение, что рамиры не воспротивятся бегству. Но на что нам
оставалось еще рассчитывать?
На испытание пришли Олег и Ромеро, Граций и Орлан, Мэри и Ольга.
Эллон сам открыл входное отверстие в трансформаторе времени. Ирина привела
Мизара. Пес глухо повизгивал, беспокойно поворачивался, ткнулся носом в
мои колени, лизнул руки Мэри, вдруг вскинул лапы на плечи Ромеро - тот от
неожиданности уронил трость. Ирина гладила Мизара, что-то ласково шептала
ему. Мне не понравилось выражение лица Ирины. Я подошел ближе.
- Милый, милый! - говорила Ирина псу. - В прошлое, в далекое прошлое!
И мы побежали бы по лесу! И я бы лаяла, как ты!
- В лес! В лес! - возбужденно рычал пес и нервно лизал руки Ирине. -
Мы будем лаять вместе! Мы будем вместе охотиться!
Шепот Ирины слышал я один, но ответы пса дешифратор доносил до всех.
Все почему-то решили, что Ирина обманными ласковыми словечками
подготавливает Мизара к опасному путешествию в прошлое. Но я хорошо знал,
что пес у Лусина сдал человеческую историю на собачью пятерку - по шкале
для псов с высоким интеллектом - и в иллюзиях не нуждался. Мы так и
уславливались с Ириной: подготовка Мизара будет в объяснении важности его
роли, а не в прельщении радостями путешествия в прошлое.
- Ирина! - сказал я тихо. - Ирина, обернись!
Она медленно поднялась с колен. У нее были странные глаза.
- Адмирал, вы позволите мне уйти с Мизаром? Я люблю его.
Я сжал ее руку так сильно, что она охнула. Боль она еще способна была
чувствовать.
- Ирина, ты не любишь Мизара! Ты любишь Эллона, Ирина.
Она с таким напряжением вслушивалась, что несколько мгновений стояла
с раскрытым ртом. Никогда прежде она не разрешила бы себе такой глупой
мины: Ирина была из женщин, которые прихорашиваются, даже когда берутся за
грязную физическую работу.
- Эллона? - переспросила она нежным протяжным голоском. - Как я могу
любить Эллона, если вы запретили? Я так послушна, адмирал, я так послушна!
- Глупости! Ты своенравна, а не послушна! А сейчас ты нездорова. Тебе
невесть что вообразилось. Иди отдыхать, Ирина.
- Вы думаете, я не люблю Мизара? - спросила она с сомнением.
- Ты его любишь, конечно. Я его тоже люблю, и мама твоя, и Мэри...
Этого недостаточно для совместного путешествия в прошлое.
- Я недостаточно люблю тебя, Мизар, - сказала она покорно. - Мне
вообразилось, будто я тебя больше всех люблю. Я такая послушная, Мизар! -
Она вдруг с тоской заломила руки. - Ах, адмирал, разрешите мне кого-нибудь
полюбить!
Я подозвал Ольгу. С ней подошли Олег и Мэри. У Ирины изменилось лицо,
когда она увидела Олега. Она простонала, отстраняясь руками:
- Не ты, не ты! Ты променял меня на экспедицию, где погибнешь.
- Ирина, приди в себя! - сказал он, очень бледный. - Вспомни наш
разговор на базе! Ты ведь сама попросилась в экспедицию. Мы вместе на
корабле, Ирина! Ты не осталась в Персее.
Она заплакала, спрятав лицо на груди матери.
- Ольга, отведи ее к себе, - попросил я. - И не отходи от нее. У нее
тяжелейшее расстройство.
Пока мы шептались около Мизара, Эллон ждал у открытого люка. Но когда
Ольга, обняв дочь, стала уводить ее, Эллон раздраженно крикнул:
- Люди, не хватит ли шушукаться? Трансформатор времени перегревается
на холостом ходу! Кто поведет Мизара?
- Я поведу Мизара, - ответил я, и, как Ирина, опустился рядом с ним
на колени и ласково провел рукой по густой шерсти. - Мизар, друг мой. Дело
не в том, чтобы побегать и полаять в лесу. Предстоит неслыханный
эксперимент, и если он удастся, мы все спасены. Готов ли ты помочь нашему
спасению?
- Веди меня, Эли, - мужественно прорычал он и лизнул мне руку.
Я подвел его к люку. Эллон хотел грубо схватить пса за загривок и
швырнуть в отверстие, но я не дал. Мизар грустно посмотрел на нас,
пролаял: "Прощайте!" - и сам прыгнул в лаз. Эллон захлопнул люк и отошел к
коллапсану. Трансформатор времени заработал.
И вскоре мы увидели, как пес исчезает. Он пропадал так же, как
пропадал Оан, когда пытался бежать. Мизар становился из тела силуэтом. В
трансформаторе было жарко, пес высунул язык, уставился на нас нестерпимо
блестящими глазами. И когда тело стало бледнеть, еще сопротивлялись уходу
глаза и язык. Настала минута, когда тела уже не было, а глаза сверкали и
язык мотался, самостоятельно живя. А потом и глаза потускнели, а язык еще
двигался - один бледнеющий, пропадающий, живой и в самый последний момент
исчезновения язык! Прозрачный трансформатор времени опустел.
- Мизар в будущем! - воскликнул Эллон, отходя от коллапсана. - В
самом близком будущем, в какой-то тысяче лет по вашему счету. Пусть он там
потушится в жару расплавленного времени! - Эллон захохотал: я содрогнулся
от жестокости смеха.
- Сколько он пробудет в будущем, Эллон?
- Всего лишь час, адмирал, всего лишь час! А потом я выключу
коллапсан, и твой пес вывалится в наше время.
Было очень неприятно глядеть на ликование демиурга. Даже радость
экспериментатора, совершившего важное открытие, не должна была гасить
тревоги за бедного пса. И еще меня покоробило, что Эллон остался
безучастным к болезни Ирины. Олег ушел. Меня взял под руку Ромеро:
- Не хотите ли посмотреть, как идет возвращение в сознание МУМ
"Козерога?"
Разлаженная машина стояла в дальнем от трансформатора времени углу. Я
спросил, что машина думает о путешествии во времени. МУМ пропела все тем
же мелодичным голосом:
Это было давно. Я не помню, когда это было.
Пронеслись, как виденья, и канули в вечность года.
Утомленное сердце о прошлом давно позабыло,
Это было давно. Я не помню, когда это было.
Может быть - никогда!
- Ответ не осмысленный, но и не совсем бессмысленный, - заметил я. -
И стихи несколько лучше той чуши, которую она несла.
- Стихи, между прочим, называются "Памяти Шопена". Не знаю, известен
ли он вам, Эли. А что машина вспомнила о памяти, может означать только то,
что к ней возвращается сознание. Важнейшее свойство сознания - память! Ах,
великолепный Эли, великолепный Эли, знаете ли вы, какая у памяти власть
над мыслящим разумом? Память - единственная гарантия бессмертия,
катализатор, превращающий любой миг в вечность, консервирующий трепетное
мгновение навсегда неизбывным и нетленным!
Выспренности Ромеро не занимать, но так он еще не разговаривал.
- Что за ода воспоминанию, Павел!
- Сегодня ночью ко мне пришла ваша сестра, Эли. Не делайте испуганных
глаз, друг мой, я пока не спятил. Я знаю, что Вера давно умерла, и перед
отъездом с Земли посетил ее прах в Пантеоне. Она была со мной в моем
воспоминании, только в моем воспоминании! Сама моя жизнь вдруг стала
воспоминанием о моей жизни, - и это было так прекрасно, шурин! Мы ведь с
Верой поссорились, вы это хорошо знаете, вы все знаете, адмирал, нет, вы
еще не были адмиралом, вы были юношей... И я догнал Веру на Плутоне, и
вошел к ней в гостиницу, ту, где мы уже были с ней, в том же номере,
Эли... И упал перед ней на колени, и целовал ее ноги, и она упала на
колени тоже, и плакала, и целовала меня, и так бесконечно радовалась, что
я вернулся, что она может простить меня... Эли, друг мой, шурин мой, я так
благодарен вам за приказ помчаться за вашей сестрой, вы меня возродили к
жизни. Мы стояли друг перед другом на коленях, это было, наверно, смешно,
если смотреть со стороны, но мы так радовались и так плакали, и так
целовали друг друга, и это было сегодня ночью, счастливой сегодняшней
ночью, Эли!
Он пошатнулся. Переход от сознания к бреду был так внезапен, что я не
сумел прервать Ромеро и только успел схватить, когда он валился на бок. Он
вздрогнул и очнулся. У него были мутные от счастья глаза, печальные от
горького счастья глаза!
- Что со мной? О чем я говорил? - спросил он.
- Мы с вами говорили о возвращении МУМ в сознание, Павел. А сейчас
давайте послушаем, о чем так горячо толкуют Эллон с Орланом и Грацием.
Разговор Эллона с Грацием и Орланом заслуживал того, чтобы принять в
нем участие. Эллон доказывал, что создание выхода в будущее - пустяк.
Нужно лишь убыстрить время, не меняя его направления. Время бежит от
прошлого к будущему, коллапсан подгонит его - и все! Трудней
путешествовать в прошлое: надо менять течение времени на обратное.
Коллапсан и эту трансформацию проделает. Но как к ней отнесутся объекты?
Мертвые предметы не чувствуют перемены, они одинаковы и в прошлом и в
будущем. А организмы погибнут, если не повернуть время особым образом.
- Естественные ткани, которые так приятны галактам, не выдержат
перескока через нуль времени. - Эллон злорадно осклабился. - А органы
искусственные запросто вынесут поворот на обратное течение.
Галакт величественно возвышался над Эллоном.
- Ты сказал - поворот времени особым образом, Эллон? Как понимать
это? И почему переход через нуль для естественных тканей так опасен?
- Потому что нуль времени - остановка всех процессов. Для камня, для
металла здесь горя нет, для живого это смерть.
Я возразил, что мы при столкновении двух солнц уже прошли через
остановку времени, через потерю нашего "сейчас". Эллон не согласился.
Остановка была коротка. Мы обмерли, но не умерли, ибо тут же восстановился
естественный ток времени от прошлого к будущему. А поворот времени
равносилен взрыву.
- Мне пришлось бы поворачивать в обратное существование твой труп,
адмирал!
Эллон нашел для организмов лишь один способ выхода в прошлое: бросить
живое существо в будущее, по прямому току времени, а если оно там не
удержится и покатится назад, то, не задерживая в настоящем, дать падать
дальше, уже в прошлое - по инерции, а не под действием внешних сил.
Движение по инерции времени - всегда бег к точке реального существования,
такова природа времени. И если существо, падающее из будущего в настоящее,
по инерции очутится в прошлом, то переход через нуль времени совершится
без потрясений. Тогда и наддать ускорения коллапсаном - и выбрасывай
объект в любое прошлое: все прошедшие миллионнолетия станут доступны для
нового заселения!
Пора было возвращать Мизара в наше время. Эллон повернул рукоять на
панели коллапсана. В трансформаторе что-то замутилось, замелькала тень и
стала превращаться в собачий, жадно глотающий прохладу язык, а чуть выше
зажглись два огонька, сперва тусклые, потом все более светящиеся. В
трансформаторе времени обрисовался Мизар, живой, восторженно рвущийся к
нам.
Люк распахнулся, и Мизар пулей вылетел наружу. Он кинулся на грудь
Ромеро, и Ромеро упал. Та же участь постигла и меня, а за мной пошатнулся
Граций от удара массивной собачьей головы. Галакт устоял на ногах, я
радостно обнял Мизара за шею.
- Уймись, бешеный! Расскажи, что видел в своем путешествии?
Мизар ничего не видел, кругом был туман, потом появились звезды, они
мчались и недобро вспыхивали, он лаял на них. В общем, все было как на
звездных экранах. Холода он не испытывал, проголодаться не успел, но жара
была такая, что Мизар подыхал от жажды.
- Сейчас тебе дадут пить, - сказал Эллон.
Пока Мизар лакал воду, Эллон подготовил трансформатор к новому
путешествию во времени. Я спросил, нельзя ли отложить полет в прошлое на
завтра, чтобы Мизар отдохнул. Эллон сказал, что не только сиюминутное, но
и прошлое время не ждет. Я снова обнял Мизара и спросил, все ли ему
говорила Ирина о программе эксперимента. Пес улыбнулся. Все мы знаем, что
собаки отлично улыбаются не одним хвостом, но и глазами, и пастью, но у
Мизара была особая прелесть сдержанной улыбки. Он именно улыбался, даже в
минуты наивысшей радости не позволяя себе вульгарно захохотать. Таковы,
впрочем, многие собаки. Деликатность - в собачьей крови.
И снова мы увидели, как превращается в туманный силуэт большое
красивое тело Мизара и как в пустоте еще минуту светятся два глаза и
красный язык вымахивает прохладу уже невидимому телу. В лаборатории опять
появился ушедший было Олег. Ирина лежала без сознания, у ее кровати
дежурила Ольга. Олег опасался за ее жизнь. Люди и демиурги снабдили
эскадру отличнейшими лекарствами, в том числе и от помрачения психики, но
ни одно не подействовало. Медицинский автомат три раза выдавал разные
диагнозы и назначал разное лечение - в его памяти нет знаний о болезни
Ирины, настолько она необыкновенна.
Раздался резкий голос Эллона:
- Внимание! Возвращение из будущего! Пролет по инерции в прошлое!
Мизар вылетел из будущего без торможения в настоящем. Внешне это
выглядело так, что в трансформаторе обрисовались в той же очередности
тяжко пульсирующий язык, два глаза, туловище, ноги. Какую-то секунду я
ожидал, что возвративший свой телесный облик пес радостно залает и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг