Я и ему рассказал, как сложилась обстановка, не скрыл и своих
просчетов. Лусин с отчаянием посмотрел на своих драконов и пегасов.
- Все погибнут, Эли, скажи - все?
- Неужели ты надеялся, что кто-то из твоих тварей уцелеет в таком
катаклизме?
- Не говори так, - сказал он с упреком. - Не твари. Разумные
существа. Жалко до смерти.
И сейчас он думал не о себе, а о своих синтезированных чудищах. Три
четверти его духовных помыслов сводились к заботе о них. Умом я понимал
такое отношение, но чувство мое протестовало.
Что-то от прежнего Ромеро, боровшегося против помощи звездожителям и
превозносившего человека, сохранялось, видимо, и во мне.
Лусин с мольбой тронул меня за плечо:
- Их сохранить, Эли! Нас - много. Громовержец - один. Уникальный
экземпляр. Пегасы - тоже редкие. Высадить на планете. Пусть размножаются.
Пойми, Эли! А?
- Ты произнес большую и горячую речь, впервые слышу от тебя такую,
Лусин, - сказал я. - Если бы можно было высадить где-нибудь пегасов, я и
Астра добавил бы им в компанию, пусть уж и он спасется. Надежды нет,
Лусин!
Я ушел, не дожидаясь, какую еще нелепость он сморозит. Я вдруг
успокоился. Отчаяние, терзавшее меня перед МУМ, едва не задушившее в
помещении аннигиляторов, пропало, словно я передал его Трубу и Лусину.
Я знал уже, чего хочу, и знал, что отстоять свой новый план перед
помощниками и экипажами трех звездолетов легко не удастся, - и был готов
страстно переубеждать противников и делать это быстро: нам было отпущено
военной судьбой совсем мало времени.
Мое место было в командирском зале, я заторопился туда.
Осима встретил меня раздраженным восклицанием:
- Наконец-то вы появились, адмирал. Командующий вражеским флотом
обратился с наглым посланием. Нужно составить достойный ответ.
17
Прежде чем ознакомиться с депешей разрушителей, я посмотрел на
стереоэкран. Зеленые огоньки собирались в кучки, пылали раздражающе ярко.
Что-то произошло новое - корабли противника пренебрегли дистанцией
безопасности, недавно так строго ими соблюдаемой.
"Почему они перестали нас бояться?" - думал я и выговорил мысль
вслух.
- Оставшийся звездолет ровно в три раза слабее, чем три прежних, -
отозвался Камагин хмуро. - И враги соответственно чувствуют себя, по
крайней мере, в три раза храбрее.
Арифметического соответствия тут быть не могло, но я не хотел
вступать в спор.
- Доложите послание противника, - приказал я МУМ.
Она заговорила громко:
- "Галактическому кораблю, вторгшемуся в наше звездное скопление.
Попытка выброситься наружу вам не удалась. Подвергнуть распаду
какой-нибудь из наших кораблей вам не удастся. Вы обречены на гибель.
Предлагаем капитуляцию. Гарантируем жизнь. Орлан, разрушитель Первой
Имперской категории".
Я обвел глазами помощников.
Ромеро отвел лицо, Петри угрюмо глядел на вражеские корабли, Осима
спокойно ждал приказа, чтобы тут же, не оспаривая, энергично проводить его
в жизнь.
Зато Камагин с вызовом глядел прямо на меня. Я знал, что он скажет.
- Ваше решение, адмирал! - потребовал Осима.
- Хочу сначала выслушать вас. Начинайте вы, Павел.
Ромеро часто хвалился своей мужской доблестью и в драках держался
отлично, но стратегическим мышлением одарен не был. Современный бой на
сверхсветовых скоростях с применением аннигиляторов был ему просто
противен: в таком бою побеждал математический расчет, а не личная
храбрость.
Рыцарское представление о сражениях прозвучало и в его ответе:
- Надо ждать нападения противника, а затем обороняться, пока хватит
сил.
- Петри? - сказал я.
- Сражаться, не отвечая на послание, - был его короткий ответ.
- Камагин?
- Напасть на врага! - воскликнул Камагин. - Посмотрите, Эли, они все
приближаются, будто мы уже обессилили, скоро, очень скоро они попадут в
конус удара наших аннигиляторов. Если вы разрешите мне занять одно из
командирских кресел, я выброшу на тот свет треть неприятельского флота,
прежде чем они откроют нам самим дорогу туда.
- Ясно. Вы, Осима?
- Атаковать, потом погибнуть, - повторил он мысль Камагина.
Вглядевшись в меня, он поинтересовался: - У вас другое решение, адмирал?
- Да, другое, - сказал я. - Мое предложение таково: капитулировать.
Все четверо разом вскрикнули. Громче других прозвучал возмущенный
выкрик Камагина:
- Подумайте, что говорите! Сдаться в плен?
Я ответил не Камагину, но всем:
- Да, сдаться в плен! Именно это я и хочу предложить.
У моих помощников отнялся язык, они лишь с возмущением глядели на
меня.
Первым обрел спокойствие Осима:
- Адмирал, уточните. Речь не только о наших жизнях. Придется сдать
врагу в сохранности звездолет - боевые и рейсовые аннигиляторы, МУМ.
- Сдать - да. Но не в сохранности, Осима. МУМ должна быть уничтожена,
схемы аннигиляторов демонтированы. Это дело поручу Камагину и вам, Осима.
Враг может любоваться видом наших механизмов, но не должен разобраться в
их действии.
Камагин не выдержал. Сомневаюсь, чтобы его поведение соответствовало
даже современным мягким правилам дисциплины, не говоря уже о дисциплине
древней, приверженностью к которой он гордился.
Он вскочил, размахивал руками, гневно кричал:
- Безумец! Вы думаете неприятель не выбьет из пленных понимания
работы механизмов?
Вежливостью ответа я подчеркнул, что не принимаю такого тона:
- Знание всех схем работы аннигиляторов не является достоянием группы
специалистов. Лишь все человечество в целом обладает таким знанием. Но
человечество сегодня в плен не сдается, только три экипажа звездолетов.
Теперь я знал, что время эмоций прошло, на меня будут не кричать, а
задавать осмысленные вопросы. "Половина дела сделана", - сказал я себе с
облегчением.
После нового молчания заговорил Ромеро:
- Я вижу, у вас все заранее продумано, проницательный Эли. Не
откажите сообщить, зачем вам понадобилось сдавать нас в плен вместе со
звездолетом? Неужели жизнь в плену приемлемей почетной смерти?
Его вопрос воспламенил угасшего было Камагина:
- И пусть адмирал ответит еще на один вопрос! Не влияет ли на него то
обстоятельство, что на борту звездолета находится семья адмирала?
Именно этого вопроса я и ждал.
- Да, влияет. Если бы на борту звездолета не находилась моя семья, я
принял бы решение о капитуляции значительно раньше и без тех колебаний,
которые меня одолевали.
- Вы сказали - решение? - спокойно поинтересовался Петри. - Разве это
уже решение, а не свободная пока дискуссия?
- Выслушайте меня, - попросил я. - Только об одном прошу - выслушайте
меня, а там решайте, прав я или неправ. И пусть вместе с вами меня слушают
через МУМ все на "Волопасе".
Я заговорил с волнением, я убеждал не только слушателей, но и себя,
многое во мне самом протестовало против позорного плена.
Если говорить лишь о нас, сказал я, то честная гибель в неравном бою
лучше рабского существования у разрушителей.
Но мы не имеем права думать лишь о себе. Мы - первые представители
человечества и его звездных друзей, попавшие в логово разрушителей, мы
должны быть достойны самих себя. Умереть всякий может. Жить в тяжких
условиях - подвиг. Я пекусь не о наших жизнях, даже не о том, чтобы мы
познакомились с противниками изнутри, хотя и это может пригодиться, если
нас вызволят.
Разрушители должны познакомиться с нами - вот главная задача. Великие
идеи, воодушевившие нас на поход в Персей, живут, пока мы живы. Наши
противники должны узнать, за что мы ратуем. Одни станут еще враждебней,
другие задумаются, третьи начнут колебаться, а некоторые, пусть их вначале
будет немного, примкнут к нам: ведь разрушители не только свирепый, но и
разумный народ, никто их разума не отрицает...
Нет, борьба с разрушителями не заканчивается с нашим пленением, она
продолжается, но в иной форме, без аннигиляторов и взрыва планет. В
старину называли такую борьбу идеологической, и хоть она шла без сверкания
мечей, она не становилась от того менее ожесточенной.
Гибель в бою - это легкий путь прекращения борьбы. Я уверен, что и
более суровый жребий будет нам по плечу, я верю в себя, я верю в вас!
- А теперь решайте, и пусть МУМ суммирует ваши решения, - закончил я
и закрыл глаза.
Несколько минут вокруг была тишина, потом ее прервал резкий звук. Я
открыл глаза. Маленький космонавт порывисто вскочил и, не удержавшись,
едва не упал. Он показал рукой на выход, хрипло сказал:
- Пойдемте, Осима, здесь больше нечего... Вы не забыли, что нам отдан
приказ демонтировать МУМ?..
Осима стал медленно приподниматься. Я хотел посоветовать им не
торопиться, ведь МУМ еще не объявила коллективного решения, но мне не дал
договорить вопль Петри:
- Смотрите на экран! Смотрите на экран!
Картина была такая, будто звездолет попал в фокус взрыва.
"Испепелены!" - услышал я потрясенный шепот Ромеро.
В пространстве бушевала световая буря, корабли противника ошалело
метались меж звезд. Оранжевая расширялась на всю сферу, это было уже не
далекое светило, а мчавшийся на нас исполинский космический крейсер.
- Адмирал, разрушители гибнут! - радостно вскричал Осима.
- Совместная гибель, наша и противников, дорогой капитан, так вернее,
- отозвался Ромеро.
Даже в этот страшный момент он не потерял способности иронизировать.
А затем неистовая вспышка озарила полутемный зал и мы, одновременно
все, потеряли сознание.
18
Пришли в себя мы тоже разом.
Командирский зал был ярко освещен, на белых стереоэкранах погасли
изображения звезд. Я приподнял голову, посмотрел на товарищей - все они
были живы, потом перевел взгляд на вход в зал.
Там стояли три диковинных существа, одно впереди, два с боков чуть
позади.
Они были похожи на людей. Было у них и сходство с захваченным
невидимкой, но там выпирала голая конструкция, изготовленная по расчету,
эти же были существами: туловище, две ноги, две руки, одна голова - все то
же, что у человека, но только не человеческое.
Стоявший впереди разрушитель проговорил на отличном земном языке:
- Адмирал Эли, прикажите открыть вход в ваш корабль. Я - Орлан.
Командовать на "Волопасе" буду я.
Осима подскочил к Орлану, с силой толкнул его рукой в грудь.
Рука Осимы свободно прошла сквозь тело разрушителя, словно ничего на
этом месте не было.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВЕЛИКИЙ РАЗРУШИТЕЛЬ
Славьте меня! Я великим не чета.
Я над всем, что сделано, ставлю "nihil"...
В.Маяковский
Христос сказал: убогие блаженны,
Завиден рок слепцов, калек и нищих.
Я их возьму в надзвездные селенья,
И сделаю их рыцарями неба
И назову славнейшими из славных...
Пусть! Я приму! Но как же те, другие,
Чьей мыслью мы теперь живем и дышим,
Чьи имена звучат нам, как призывы?
Искупят чем они свое величье?
Как им заплатит воля равновесья?
Иль Беатриче стала проституткой,
Глухонемым - великий Вольфганг Гете
И Байрон - площадным шутом?..
Н.Гумилев
1
- Призрак! - вскричал Осима. - Адмирал, это видение!
Он снова ударил кулаком по диковинному существу, возникшему у входа,
и, охнув от боли, отскочил: на разбитых пальцах выступила кровь. Камагин и
Петри, собиравшиеся кинуться вслед за Осимой, медленно опустились в
кресла.
Ромеро переглянулся со мной, взгляд его сказал больше, чем любые
слова. Я молчал, не двигаясь. В голове у меня молотом била мысль: "МУМ
будет захвачена".
- Всем сидеть! - сказал Орлан. - Еще раз приказываю открыть входы.
Я лихорадочно пытался связаться с МУМ, она не откликалась. Все
энергетические коммуникации были, вероятно, повреждены при ударе, лишившем
нас сознания. Но звездолет был цел, входы в него задраены, сами мы живы -
очевидно, и МУМ оставалась невредимой.
Ужас в глазах Ромеро показывал, что и он понимал непоправимость
случившегося. В плен попадали не одни наши маленькие жизни, но и
сокровеннейшие секреты человечества.
Никогда я так отчаянно не напрягал свой мозг в поисках хотя бы щели
выхода, и никогда еще не были так пусты мои мозговые извилины.
- Откройте входы, или мы вас уничтожим, - повторил разрушитель.
Дальше молчать было нельзя.
- Вас не задержали закрытые входы, - сказал я.
- Меня - нет, но мои солдаты не могут проникать сквозь вещественные
барьеры.
Я повернулся к Камагину:
- Эдуард, хоть и без сражения, но мы еще можем погибнуть, как вы
призывали нас. - Я с ненавистью посмотрел на Орлана. - Убирайтесь и можете
уничтожить звездолет.
Ни один из разрушителей не пошевелился. Голос Орлана зазвучал мягче:
- Уничтожить вас мы сумеем и без разрушения корабля. Мы доставим его
в целости на базу - с вами или без вас.
Я сразу не подыскал возражений. На помощь пришел Ромеро:
- Ваш приказ не может быть выполнен, завоеватель, уже по одному тому,
что мы утратили командование механизмами корабля. Восстановите нашу связь
с аппаратами.
- Чтобы вы попытались взорвать корабль? - В голове разрушителя
зазвучала вполне человеческая ирония. - Ваши аннигиляторы блокированы
нашими полями.
- Тогда чего вам бояться? Другого пути к открытию входов в корабль
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг