- Мало, да. Ты заразил меня своими странностями, Эли.
Я держал ее руки в своих, гладил их.
- Поцелуй меня, - сказала она одним светом глаз.
Я поцеловал ее и проговорил печально:
- Желанная и недоступная.
Она напряженно вслушивалась в мои слова. Я знал, что она потом будет
повторять их про себя, будет стараться проникнуть в темный их смысл.
Мне стало стыдно. Зачем я вношу человеческое смятение в спокойную
душу далекого от людей существа? Зачем прививаю ей мучительную культуру
наших страстей? Она постигнет лишь наши тревоги и страдания, наслажденье и
счастье наше ей узнать не дано. В смятении и тоске она будет кружиться в
своих глухих садах, будет призывать меня пением и светом: "Эли! Эли!"
Зачем?
- Желанная и недоступная! - шептал я, глядя, как она исчезает в
глубине сада.
34
Конференция звездожителей удалась на славу. Огромный зал
Галактических Приемов был разбит на секторы, прикрытые куполами, а внутри
каждого сектора созданы свои условия: альдебаранцы находят расплющивающее
тяготение, альтаирцы - жесткое излучение своего яростного светила,
вегажители - томный полумрак с роскошными растениями. Лишь для ангелов с
Гиад специальных условий не обеспечили: этот народ отлично
приспосабливается к любым.
Много секторов пустует. Конструкторы Оры предусмотрели столько разных
возможностей существования, что половину их пока не удалось обнаружить.
Я хотел посидеть с Фиолой во время совещания. Но Вера настояла, чтоб
я явился в сектор Солнца, где собрались люди.
Я сел между Ромеро и Андре, тут же разместились Аллан, Ольга, Лусин,
Леонид позади и впереди - работники Оры, свободные от дежурств по
механизмам. Людей набралось порядочно. Еще больше было гостей, особенно
ангелов.
Сектора поднимаются амфитеатрами - где креслами, где лужайками, где
деревьями, каждому народу по привычкам. Перед креслами видеофоны с
переводом любой формы речи в понятную слушателю.
Я говорю "слушателю" по привычке, лишь мы да ангелы слушаем, у
остальных речи освещают или пронизывают.
За отдельным столиком в центре зала уселись Вера и Спыхальский -
председатели сегодняшнего совещания.
Я толкнул локтем хмурого Андре:
- Надо бы выбрать президиум, как любили предки, - по одному
представителю от созвездия, как по-твоему?
Андре в последние дни, недосыпая и недоедая, возился с ангелами, но
нового не узнал. И у трусливых альтаирцев не удалось ничего выспросить,
хотя они, несомненно, скрывали важные сведения о небесных
путешественниках.
Он буркнул:
- Обратись к Ромеро. Я не специалист по президиумам.
К Ромеро я не обратился, Ромеро поставил трость между ног и скрестил
на набалдашнике руки. Он со скучающим презрением оглядывал зал.
Я продолжал выпытывать у Андре:
- Ты после ангелов ходил к жителям Альдебарана и Капеллы, - как там?
- Так же. Никак.
- Ни единого намека?
- Я же сказал - никак! Или поставить дешифратор, чтоб ты мог понимать
друзей?
- Ни мысли, ни сновидения?..
- В сотый раз отвечаю - ничего! Альдебаранцы стараются мыслить
поменьше, а сны у них лишены образов - какие-то цветные полосы. Возможно,
им снится, что тяжесть усилилась настолько, что не хватает дыхания.
- У них сон тяжелый в подлинном смысле... Без увеличения тяжести они
не засыпают.
- Спасибо за разъяснение. Ты забыл, что я тоже слышал лекцию
Спыхальского об образе жизни на Альдебаране и Капелле?
Пока мы беседовали с Андре, Спыхальский предложил Вере доложить о
цели первого межзвездного совещания. Вера в своей речи объявила начало
новой космической эры - периода внутригалактического сотрудничества.
Андре показалось, что Вера старается расписать межзвездное
сотрудничество слишком уж розовыми красками.
- Вселенское благотворительное общество, - сказал он, зевнув. -
Братство падающих с неба синтетических галушек. Великое объединение
звездожителей Губ-не-Дур.
Насмешка Андре задела меня. Я с упреком спросил, не он ли недавно
сочинил симфонию о гармонии звездных миров.
- Я, - отозвался Андре равнодушно. - И сейчас я за космическое
товарищество. Но пусть и звездные братцы закатывают рукава.
Ромеро, казалось, слушал одну Веру. За час он не повернул головы, не
кашлянул - все те же скрещенные на трости руки, надменная скука на лице.
Но он уловил, о чем мы тихо препираемся с Андре. Он повернулся к нам:
- Вот первая ваша мысль, дорогой Андре, которая кажется мне
основательной. После вчерашней теории я опасался, что на вас надо ставить
крест, как на мыслителе.
Я поинтересовался, какую теорию Андре он имеет в виду. Не ту ли
забавную гипотезу, что неразгаданные враги галактов - невидимки?
- Следующую за этой. Наш друг Андре - генератор новых идей
непрерывного действия. Лишь вчера он доказывал, что человек - нечто вроде
искусственного сооружения, придуманного в незапамятные времена галактами,
которые, создав нас, бросили на Земле свое творение за полной к чему-либо
непригодностью.
Ничего похожего на это я не слыхал от Андре.
- Пустяки, - сказал Андре. - Гипотеза как гипотеза - анализ одного из
теоретически возможных предположений... У Лусина в институте выводят
пегасов и драконов воздействием на генетические нуклеиновые кислоты
лошадей и ящериц, почему же не вывести человека нуклеиновой обработкой
обезьян? Задача нетрудная для современного уровня знаний, просто ею никто
не занимался. И вот я предположил, что некогда на Земле высадились галакты
и, немного поэкспериментировав с генетическими кодами обезьян, создали
породу подобных себе людей. Согласись, допущение это отлично объясняет
многие загадки.
- Допущение или фантазия? - переспросил Ромеро. - Раз уж вы начали,
доведите свой рассказ до конца, Андре. Я имею в виду оценку, которую дала
МУМ вашей любопытной теории.
- МУМ мою гипотезу отвергла, - с неохотой сказал Андре. - Она
объявила ее ненаучной.
- Она назвала ее чепухой, любезный Андре. Она выбрала именно это
слово - чепуха - для точной квалификации вашего очередного научного
творения. И что до меня, то я считаю, что выданное ею словечко "чепуха"
много содержательнее всех ваших ученых слов о галактах и людях,
нуклеиновых кислотах и генетических кодах.
Он сказал это с такой желчью, что меня передернуло.
Андре угрюмо молчал. Теперь я понимал, отчего он в плохом настроении.
После речи Веры устроили перерыв, чтоб гости поразмыслили, а в
перерыв для желающих была исполнена симфония Андре.
Он рассказал о своем творении, потом зазвучала механизированная
музыка.
Я слушал концерт с Фиолой в их секторе. Музыка привела ее в
недоумение. Звуки грубы, а цветовые эффекты примитивны, сказала она.
Неужели людей восхищает такое пустое искусство? Я заверял ее, что
нормальные люди подобным искусством не восхищаются, а если попадаются
штукари вроде Андре, то их высмеивают, - кажется, ее удовлетворило мое
объяснение.
Я постарался также выяснить мнение других звездожителей.
- Значит, так, - сказал я потом Андре. - Альтаирцы полагают, что
симфония мягковата, нужно он подбавить рентгеновых лучей, альдебаранцам
она легковесна, ангелам кажется холодной и разреженной, вегажителям -
грубозвучной и однокрасочной... Что еще? У людей узкий спектр условий
существования, для них она по-прежнему убийственна. Кто выиграл?
- Иди к чертям! - сказал Андре без злобы. Подозреваю, что он
предвидел провал и хлопотал о концерте единственно, чтоб выполнить условия
пари. - У звездожителей эстетические способности еще ниже, чем у людей.
Наслаждайтесь своими физиологическими мелодиями, если не понимаете
шедевров.
- Ты не сказал, за кем пари?
- За тобой, - признал он нехотя. - Но, пожалуйста, не танцуй и не ори
на всю Ору - ты переживаешь радости слишком бурно.
Я пообещал пережить эту радость тихо.
35
Последние дни пребывания на Оре заполняли совещания - то людей меж
собой, то людей с группами звездожителей.
На одном из совещаний у Спыхальского, без звездных гостей, было
решено, что два самых крупных галактических корабля, "Пожиратель
пространства" и "Кормчий", должны продолжать путешествие в глубь
Галактики.
Вера объяснила, почему вторжение в звездную глубину не может быть
отложено. У экспедиции на Ору было две задачи, из них выполнена лишь
первая: заложены организационные основы будущего Межзвездного Союза.
- Однако, - сказала Вера, - где-то в звездной области обитает
подобный нам высокоразвитый народ галактов, нового о нем мы не узнали. У
этого народа имеются могущественные враги, и о них мы ничего не знаем. Вся
работа по созданию братства звездожителей станет необеспеченной, если не
дознаемся, не грозит ли что-либо проектируемому Межзвездному Союзу. И,
наоборот, дело может подвинуться вперед, если заручимся помощью галактов.
Куда направить корабли на поиск? Откуда галакты прилетали в созвездие
Гиады и на Альтаир? Вероятней всего, из Плеяд - ближайшего к Гиадам
скопления звезд. Итак, прыжок на Плеяды, где люди еще не бывали, - вот
очередное задание.
- Я лечу на "Пожирателе пространства", - закончила Вера. - Эвакуация
гостей с Оры и отправка кораблей на Землю возлагается на уважаемого
Мартына Юлиановича.
Спыхальский печально усмехнулся в седые усы.
- Я надеялся, что прихватите и меня, старика, в дальний рейс.
Придется, видно, доживать век сторожем на планетке.
- Нет, представителем человечества на звездном форпосте. А мы
продолжим дальше ваши поиски.
Я спросил Ромеро, когда совещание закончилось:
- Вы с нами, Павел, или на Землю?
Он сухо ответил:
- В древности главным достоинством мужчины считалось умение сражаться
с врагами. "Пожиратель пространства" имеет специальное задание - разведать
врагов. Я потерял бы к себе уважение, если бы уклонился от возможности
показать свою мужскую храбрость!
Мне думается, он мог бы высказать ту же мысль и не столь витиевато.
В ближайшие дни улетели корабли на Арктур, на Альдебаран, на Капеллу,
на Фомальгаут, настал черед Веги.
Ночь перед отлетом Фиолы я провел в ее саду под грустным светом
искусственной луны. В эту ночь мы больше молчали, чем разговаривали. В
молчании было что-то до того лирически-земное, что грусть моя превратилась
в печаль.
Это была первая ночь с Фиолой, когда она не выспрашивала ни о науке,
ни о космосе, ни о социальных наших порядках, ни о звездных кораблях, -
интимно-глуповатая ночь, подлинная ночь влюбленных.
Под утро она встала.
- Зажигается солнце, Эли. Мне надо уходить. Мы увидимся в звездном
порту.
Вечером на базу звездолетов один за другим подъезжали автобусы и из
них выплескивались сияющие столбы вегажителей. Сумрачный нарядный свет
озарил базу, так их было много, гостей с Веги. Я пришел с Лусином и стоял
в стороне.
Многие узнавали меня, махали руками, приветственно вспыхивали
глазами. Потом показалась Фиола. Я сделал к ней шаг, я она мигом очутилась
около меня.
- Ты обещал приехать, - напомнила она.
- А если не смогу, приедешь ты.
- Желанная и недоступная! - повторил я, когда она уносилась в
звездолет.
Мы с Лусином потом долго ходили по Оре.
- Ты биолог, Лусин, - сказал я. - Ты знаешь, что любовь - один из
стимулов продолжения рода. Может ли она быть, если нет этого стимула -
продолжить род? Если два существа разнородны, потомство у них
невозможно... Законна ли их любовь?
Лусин понимал мое состояние больше, чем я ожидал.
- Любовь - продолжение рода, да. Так начиналось. Будет новой. Любовь
- единение душ. Высшая связь индивидов.
- Выходит, я случайно попал в пионеры появляющегося чувства -
единства родственных душ Вселенной? Мне выпало на долю первому полюбить
биологически чуждое существо?
- Да, Эли. Первые шаги. Сегодня - чуждо. Завтра - близко.
- Завтра будет твой ископаемый бог с головой сокола, - сказал я с
досадой. - Дальше этого ваша биология не пойдет.
На другой день флотилия из трех звездолетов уходила с ангелами на
Гиады.
Посадка крылатых на корабли совершалась под крики, хлопанье крыльев и
клекот. Знакомые ангелы кидались прощаться, увеличивая беспорядок плачем и
причитаниями.
А потом в крылатой толпе появился Труб и разыгрался скандал.
Труб заметил нас и, расшвыривая сородичей мощными крыльями, ринулся
наперерез общему потоку. Он ревел, обращаясь почему-то ко мне одному:
- Эли! Эли! Эли!
Обхватив меня крыльями, он страшно заклекотал:
- Не пойду! Хочу с людьми!
Андре пробовал усовестить разбушевавшегося ангела, но тот надрывался
все громче:
- Поеду с людьми! Не хочу к себе!
У Лусина в глазах стояли слезы. Он с нежностью гладил глянцевитые
перья Труба.
- Хороший, - шептал он, - замечательный. Лучше всех.
Я разыскал Спыхальского и объяснил, что происходит.
- Хотите взять ангела с собой? - изумился Спыхальский. - А какого вам
черта в ангеле?
- Посмотрите на него, - сказал я. - Это же красавец. Привезти такого
на Землю, он же всех потрясет. И он привязался к нам не меньше, чем мы к
нему.
Спыхальский вызвал Веру. Она появилась в видеостолбе. Он передал
желание Труба и наше и от себя добавил, что ходатайствует о том же.
- Можете взять Труба, - сказала Вера, исчезая.
Я помчался к своим, издали крича, что дело выгорело.
У Труба дьявольская сила в крыльях, он так сжал ими, что у меня
закружилась голова.
- Я твой раб, - сказал он. - Раб навеки, Эли!
- Ты мой адъютант, - сказал я. - Адъютант - это что-то не ниже друга,
что-то близкое, почти братское. На правах друга я попрошу об одном
приятельском одолжении.
- Спрашивай и требуй. Я счастлив, могущественный...
- Прими ванну и смени одежду. На складе заготовлены тюки ангельских
рубах, возьми дюжину в запас.
Он немедленно взмыл вверх.
Для такого тяжеловеса летал он великолепно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг