Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Я повторил:
     - Плохого с Фиолой не случится.
     Все же они не решались покинуть  нас.  Они  высвечивали  друг  другу,
перезванивались  тоненькими  голосами,  но  оставались.  В  глазах   Фиолы
усилились холодные пламена, в голосе зазвучал гнев. Я  понимал  каждую  ее
ноту и вспышку. "Почему вы не уходите? - возмущалась она. -  Я  настаиваю:
уходите!"
     Лишь когда она повторила свое требование  в  пятый  или  шестой  раз,
толпа  стала  разваливаться.  Сперва  завертелся  кто-то  вдалеке,  следом
выкрутился в темень сада его сосед, а за ними  всех  вегажителей  охватило
попятное вращение. Меж деревьев замелькали уносящиеся сияющие  столбы,  на
несколько секунд все  снова  озарилось  причудливыми  огнями,  потом  огни
погасли  -  вокруг  был  тот  же  непроницаемо  черный,  задыхающийся   от
собственных ароматов, непонятно чужой сад. Я не боялся его, рядом  светила
Фиола.
     Она улыбалась, и я улыбнулся ей. Вспомнив,  что  мы  немые  друг  для
друга, я схватился за ДН, чтобы хоть он помог нам.
     - Не надо! - сказала она, засмеявшись.  -  Мы  обойдемся  без  твоего
прибора.
     Я ошалело молчал. Мне были понятны каждое ее слово и цвет.
     - Разве тебе не ясно, - прозвенела она, - что я разобралась  в  твоей
речи еще днем, а сейчас ее поняли и мои друзья?
     - Мне тоже показалось, что они ее  поняли,  -  сказал  я.  -  Я  даже
уверен, что они ее поняли.
     Она лукаво смотрела на меня. Мне стало не по себе, до того  она  была
красива.
     - Надеюсь, и ты понимаешь меня? Не так ли, Эли?
     Я проглотил комок, вдруг сдавивший горло. Никакого чуда не было.  Наш
мозг - тоже дешифратор, слова  лишь  сопутствуют  прямой  передаче  мысли,
здесь же мыслям помогали не одни звуки, но и цвета. Но и сознавая  это,  я
не переставал удивляться.
     - Наш язык беднее вашего, - сказал я. - На Земле не только люди, не и
почти  все  животные  общаются  лишь  с  помощью  звука,  такова  уж  наша
особенность. Но знаешь, выйдем на  открытое  место.  Это  смешно,  но  мне
мерещится, что у ваших деревьев не листья, а лапы.
     - Ты фантазируешь! Деревья  -  спасители.  Их  листья  экранируют  от
коротких волн нашей звезды. Днем никто у  нас  не  выберется  на  открытое
место. Мы гуляем ночью.
     Я  вспомнил,  что  красавица  Вега  еще  горячей,  чем  Альтаир,   ее
поверхностная температура около  15000  градусов.  Под  таким  солнцем  не
погуляешь.
     И, несомненно, светящиеся и разговаривающие светом вегажители  просто
созданы для ночи.



                                    30

     Мы вышли на поляну и сели на  скамейку.  Ходить  с  Фиолой  не  очень
удобно, она не способна ковылять по-человечески, а мне за ней не угнаться.
Зато с ней хорошо сидеть, от нее исходит приятная теплота: вегажители, как
и мы, теплокровны.
     На поляне раскрылось ночное небо. Луна погасла, и звезды пылали чисто
и напряженно. На Оре давление воздуха то же, что и на Земле, но толща  его
меньше и звезды ярче. Фиола глядела на Вегу. На Земле  я  часто  любовался
прекрасной Вегой, а здесь пришел в восторг - такая она великолепная.
     Фиола  попросила  указать  наше  Солнце,  я  поинтересовался,   какое
созвездие ей больше нравится. Я с волнением ожидал  ответа.  Созвездия  на
Оре несхожи с земными, но Большая Медведица,  Кассиопея,  Орион  и  здесь,
измененные, прекрасны, - я опасался, что она укажет на них.
     Но Фиола обратила светящиеся  глаза  на  параллелограмм,  отчеркнутый
Фомальгаутом, Альтаиром, Арктуром, Сириусом и Капеллой, в центре его сияли
три малозаметные, дорогие моему сердцу звездочки - Поллукс, Альфа Центавра
и Солнце.
     - Ты хорошо выбрала, - сказал я торжественно. - Мы оттуда, Фиола. - Я
показал на Солнце.
     Она удивилась, что Солнце маленькое. Я ответил, что просто оно  очень
далеко. Фиола задумалась.
     - Вы могущественны, люди, - сказала (вернее,  просветила  и  пропела)
она. - Когда вы опустились на  нашу  планету,  некоторые  решили,  что  вы
божества, так сверхъестественно было ваше появление.
     - Теперь вы, однако, понимаете,  что  мы  обыкновенные  существа?  Не
лучше вас.
     Она  покачала  головой,  глаза  ее  засверкали  сумеречно  и  влажно.
Задумываясь, она становилась похожей  на  опечаленного  ребенка:  хотелось
утешить и отвлечь ее от дум, причиняющих огорчения.
     - Во многом вы даже хуже нас. Вместе с тем, вы безмерно  превосходите
нас.
     Я попросил объяснения. Отныне мы были способны  беседовать  на  любые
темы. Вскоре я убедился,  что  легко  разбираю  лишь  простые  понятия,  а
сложные мысли ей приходилось повторять по два-три раза,  пока  я  постигал
их.
     Она  начала  с  того,  что  при  первом   знакомстве   люди   кажутся
беспомощными.
     - Вы неповоротливы и тугодумны, неспособны ни к быстрым движениям, ни
к мгновенным решениям. И, может, самое главное: вы жизнедеятельны  лишь  в
узком интервале условий, чуть измени их - вы погибаете. Вы  не  переносите
ни жары, ни холода, ни  разрешенного  воздуха,  ни  больших  давлений,  ни
жестких излучений, ни длительного голода, ни жажды, ни перегрузок тяжести.
Выброси любого из вас, голого, без орудий и машин, во внешний мир - что  с
вами будет? Даже средства общения у вас до удивления несовершенны  -  речь
груба  и  медленна,  прямой  передачи  мысли  вы  не  применяете.   Спектр
существования людей настолько узок, что трагически превращается в линию, -
жизнь человека  висит  на  этой  линии,  как  на  волоске.  Мы  во  многом
совершеннее вас. Хоть мы и  предохраняемся  от  жестких  излучений  нашего
безжалостного светила, зато мы легко  дышим  и  при  одном  и  при  сорока
процентах кислорода, переносим стоградусную  жару  и  стоградусный  холод,
понимаем друг друга без звуков и цветов, и звука, и цвета лишь сопутствуют
прямой речи наших мыслей, мы не тонем в воде, месяцами живем  без  пищи  и
питья, не умираем, если не поспим неделю. И каждый из нас хранит  в  мозгу
все знания, накопленные обществом, мы не нуждаемся в  справочных  машинах,
чтоб вызвать к делу  свои  знания.  Вот  каковы  мы  и  каковы  вы.  Когда
знакомишься с  вами,  поражаешься,  что  вы,  такие  беспомощные,  все  же
существуете, что вы не погибли на заре своей истории.
     - Это потому, что мы заставили  наши  недостатки  служить  нам.  Наше
могущество - оборотная сторона наших слабостей.
     - Да, - сказала Фиола, - ваше величие продолжает ваши  слабости.  Это
второе, чему поражаешься в вас.  Вам  опасны  колебания  температур  -  вы
защитились от них одеждами, помещениями, генераторами тепла.  Вам  страшно
падение кислорода в воздухе, вы не переносите разреженности - вы придумали
скафандры. Без еды и питья вы неспособны жить - вы берете с  собой  запасы
еды и питья, умеете приготавливать их из любых веществ. От  перегрузок  вы
защищены силовыми полями, те же поля  преодолевают  невесомость,  создавая
единственно  устраивающие  вас  узенькие,  лишь  случайно   выпадающие   в
разнообразии  Вселенной  условия  тяготения.  У  вас  малая  память  -  вы
безгранично  расширили  ее  запоминающими  устройствами.  У  вас  немощные
мускулы - вы усилили их чудовищно мощными машинами. Мысль ваша замедленна,
средства  выражения  мысли  словами  примитивны,  понимание  чужой   мысли
отсутствует - вы преодолеваете эти врожденные недостатки дешифраторами, за
вас работают невероятно  точные  и  быстрые  механизмы.  И  хоть  сами  вы
неспособны   быстро    передвигаться    на    своих    слабых,    неудачно
сконструированных природою ногах,  зато  вы  создали  космические  машины,
далеко обгоняющие самого быстрого мирового бегуна - свет. И так  во  всем,
так  во  всем,  Эли!  Вы  отыскиваете  слабые  свои  места,   беспредельно
усиливаете  их  механизмами  -  и   несовершенства   ваши   обращаются   в
преимущества. Без своих изобретений вы до  ничтожества  жалки,  с  ними  -
непостижимо  велики.  Беспомощные  перед  каждой   стихией   природы,   вы
одновременно - самая величественная из ее стихий. Во Вселенной  нет  более
могучих сил, чем  вы,  маленькие,  неповоротливые  люди.  И  хоть  это  не
главное, чему следует у вас удивляться, - как все же не удивиться?
     - Хорошо, - сказал я. -  Мне  нравится  твоя  речь  о  недостатках  и
достоинствах людей. Но чему же ты больше всего удивляешься в нас, если  не
могуществу?
     - Сразу видно, что ты человек и что люди  -  примитивны.  Хоть  глаза
ваши тусклы, а лица не выражают мысли, сейчас глаза твои  засияли  и  лицо
одухотворенно. И все потому, что ты тщеславен. Ты заранее  радуешься,  что
тебя похвалят, неважно, за что, - лишь бы похвалили.
     Это было беспощадно метко, я покраснел.
     Фиола смотрела на меня с улыбкой. Ее глаза освещали  меня  и  мрак  в
саду. Если бы мы не вели серьезного разговора, мне померещилось бы, что  я
влюблен. Для любви, так я думаю, нужны специальные условия, здесь они были
все - и теплая, напоенная ароматами ночь, и роскошный, как сказочный эдем,
сад, и, наконец, самое важное - божественно прекрасная девушка.
     Она была дьявольски умна, эта  божественно  прекрасная  девушка,  мне
становилось  не  по  себе.  И  она  не  была  человеком,  а  меня   томило
человеческое, чересчур человеческое! Земных  девушек  обнимают  и  целуют,
шепчут им ласковые слова, такова наша  человеческая  любовь,  примитивная,
как мы, - а что требуется совершенным звездожителям?
     Фиола разобралась в моем молчании, вероятно, лучше, чем я.  В  глазах
ее быстро менялись цвета, голос пел звучно и мелодично.
     Если бы я не старался проникнуть в смысл пения, я наслаждался  бы  им
просто как пением. Я вспомнил свое увлечение индивидуальной  музыкой.  Там
не приходится размышлять, какие понятия в звуках.
     - Что ты замолчал? - спросила Фиола. - Или тебя не интересует, в  чем
самое удивительное ваше качество?
     - Нет, то есть да, интересует! Так чем мы замечательны?
     - Своей добротой. Вы покоряюще добры, милый мой человек Эли. Ничто не
может сравниться с вашей добротой и отзывчивостью.
     Я немного приободрился. Правда,  я  мог  бы  кое-что  порассказать  о
случаях, когда мы злы, но не хотел. Заблуждение Фиолы было мне приятно.  Я
предпочел бы вести разговор о Фиоле и ее сородичах, или  о  ночи  и  нашей
встрече,  а  не  о  людях.  Беседа  наша  могла  быть  занимательней,  чем
получилась.
     Она возвратилась к тому, что мы могущественны.
     - Мощь поднимается над мелочами,  величие  выше  частностей  -  таков
закон природы. Звезде безразлично,  что  ее  радиация  поддерживает  жизнь
одних существ и убивает других. А люди нарушают  этот  закон  природы.  Их
мощь не слепа, она разрушает и создает планеты - ради жизней. Когда первые
люди опустились к нам, нас всех охватил ужас, мы  ждали  гибели.  Но  люди
помогли нам защититься от летнего избытка  радиации,  от  зимних  жестоких
морозов. Они построили экранирующие  помещения,  теперь  не  надо  в  жару
прятаться в кустах под деревьями. И мы уже не страдаем  от  холода,  когда
планета зимой уходит от Веги: нас согревает искусственное красное  солнце.
Многие думают, что люди прибыли лишь затем, чтоб помочь нам, иной  цели  в
их прибытии нет, - разве это не удивительно? Во время перелета с  Веги  на
Ору люди говорили: "Здесь все для вас". На Оре нам твердят: "Требуйте, что
нужно. Наша обязанность - создать вам наилучшие условия". Вот каковы люди!
Они считают помощь иным существам своей обязанностью,  -  что  может  быть
выше!
     - А разве сами вы не поступили  бы  так?  -  возразил  я.  -  Скажем,
прилети вы на другую звезду...
     - Не знаю. На планетах Веги жизнь нелегка, а ваших механизмов  мы  не
имеем. Боюсь, мы всюду заботились бы прежде всего о  себе.  Вот  ночью  ты
пришел без предупреждения, и началось смятение. Все испугались тебя,  Эли,
а когда я приблизилась, нас хотели разъединить. Но я сижу с  тобой  я  мне
хорошо.  Нам  всем  хорошо  с  людьми.  Это  так  прекрасно,  что  в  мире
существуете вы, люди!
     Она проникновенно сияла, пение ее хватало за душу. Я чувствовал  себя
в этот момент представителем человечества, я гордился, что людей любят.
     И я с негодованием вспомнил, как  Ромеро  презрительно  отзывался  об
искусственном  солнце,  за  которое  благодарила   людей   Фиола.   Экипаж
звездолета, отправленного на Вегу, израсходовал на это  светило  все  свои
резервы  активного  вещества.  Программой   полета   такие   действия   не
предусмотрены - им придется держать ответ на Земле.
     Я  мысленно  видел  планету,  где  мила  Фиола,  -  летом   сжигаемую
белокалильным жаром, темную и холодную зимой. Вдали  сияла  синевато-белая
Вега - декоративная, не животворящая звезда.
     Да, конечно, ко всему  можно  приспособиться,  к  самым  безжалостным
условиям существования, - и они  приспособились  ценой  мук  и  страданий.
Разумом и чувствами я был с теми, кто бросил луч  в  их  ледяную  темноту,
послал волну тепла в  скованные  морозом  сумрачные  убежища,  защитил  от
убийственно-пронзительного летнего света! Но, несомненно, кто-то из  людей
поддержит Ромеро, объявив транжирством бескорыстную человеческую помощь...
     Сказать Фиоле, что люди разные, я не мог...
     А между тем погасшая было луна стала возрождаться в солнце. На черном
пологе неба засветился диск, он становился ярче и горячее. Звезды тускнели
и пропадали. Фиола прижалась ко мне. Я хотел ее поцеловать,  но  не  знал,
принято ли на Веге целоваться. Мне было радостно и без поцелуев.
     - День идет, - сказал я. - Рабочий день, Фиола.
     - Да, день, - отозвалась она. - И ты удалишься. Спасибо, что  ты  был
эту ночь со мной, человек Эли.
     - И тебе спасибо, Фиола. Ты подарила мне лучшую ночь в жизни.
     - Что было в  ней  лучшим,  Эли?  То,  что  я  критиковала  людей  за
несовершенство?
     - Нет, то, что мы сидели рядом и, разные, чувствовали свое единство.
     Она унеслась, звеня и сверкая, в глубь сада, а я поплелся к выходу.



                                    31

     Я собирался к Вере, но она сама вызвала меня.  У  входа  в  гостиницу
вспыхнул видеостолб. Вера сидела за столом. Она казалась усталой.
     - Ты не спал сегодня, брат? - спросила она, всматриваясь  в  меня.  -
Тебя не было дома.
     - Я провел эту ночь с Фиолой в их саду.
     - Я тоже не спала. Дурацкая ночь - споры,  ссоры...  Как  бессердечны
иные люди!
     Я сообразил, что она говорит о Ромеро.
     Я  редко  видел  Веру  такой  измученной.   Раньше   в   спорах   она
воодушевлялась. Дискуссии  оживляли,  а  не  подавляли  ее.  Что-то  очень
серьезное случилось у них с Ромеро.
     - Прими радиационный душ, Вера. И не думай о чужом бессердечии.
     - Душ я приму. Но не  думать  о  бессердечии  не  могу.  Бессердечие,
распространившееся на многие сердца, становится грозной силой.  Я  вызвала
тебя, чтоб освободить на этот день.
     Я позавтракал и пошел к Андре. У Андре сидел Лусин.  Я  предложил  им
отправиться на  розыски  сведений  о  галактах.  Андре  собирался  сегодня
готовить зал Галактических Совещаний к своему концерту. Я уверял его,  что
звездожители отнесутся к  симфонии  не  лучше,  чем  люди,  музыка  должна
радовать, а не терзать.
     - Наш век - трагичен, - закричал Андре. - Посмотри на небо -  сколько
горя! И еще эти чертовы человекообразные с их  загадочными  врагами!  Наши
предки могли дикарски радоваться неизвестно чему, а мы обязаны  задуматься
над смыслом существования.
     Он готов был завязать запальчивый спор, но я отвернулся к Лусину. Тот
вначале отнекивался занятостью в конюшне, но я пресек его отговорки. Разве
он поехал на Ору ублажать пегасов и драконов? Этим можно заниматься  и  на
Земле.  Лусина  уговорить  легче,  чем  Андре.  Он   потащил   передвижной
дешифратор. На улице мы взвалили прибор на воздушную тележку и  поехали  в
гостиницу "Созвездие Орла".
     Мысль о том, что надо поискать  сведений  о  галактах  у  альтаирцев,
явилась мне вчера. Я хотел также познакомиться с их живописью. Спыхальский
так разрисовал их способности к искусству, что меня одолевало любопытство.
     В вестибюле мы облачились в скафандры  и  получили  гамма-фонари  для
высвечивания невидимых жителей Альтаира.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг