Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Диск солнца коснулся иззубренной кромки леса. Ринальдо смотрел  прямо
на этот диск.  Глаза  слезились.  Но  он  смотрел  слепыми  от  сверкания,
ненавидящими глазами, хотя животворное мертвое солнце не было виновато  ни
в чем.
     Раздвинулись двери диспетчерской, и голос Чжуэра сказал:
     - Шифрограмма на ваше имя.
     - Положите на стол, - ответил Ринальдо, не оборачиваясь. Ему было все
равно. Дахр улетел, и теперь на этой планете некого стало спасать.
     Раздались осторожные шаги и шелест.
     - Срочная, - предупредил Чжуэр.
     Долг пересилил. Не отрывая  глаз  от  медленно  опрокидывающегося  за
шипастый горизонт светила, Ринальдо спросил:
     - Откуда?
     - Из Координационного центра, от Астахова.
     - Что там?
     - Зашифровано вашим шифром.
     Чжуэр выжидательно замер. Он знал, что Ринальдо будет читать  сейчас.
Он работал с Ринальдо не первый год.
     - Дайте, - Ринальдо выставил ладонь у себя над головой. Чжуэр  вложил
в нее бланк. - Ага, спасибо.
     Порывшись у себя в карманах,  Ринальдо  вынул  дешифратор  и  наложил
толстую прозрачную пластину  на  чистый,  безупречно  белый  бланк.  После
секундной паузы как бы где-то в глубине пластины проступили  слова,  и  от
этих слов можно было умирать молча или  с  коротким  предсмертным  криком:
"Координационный  центр  -  Комиссии.  При  включении  нейтринных  запалов
звездолет аннигилировал".



                                  МЭЛОР

     - Ну, ладно, - сказал Костя, - уже  ночи  первый  час.  Пойду  я.  Но
повторно прошу: не обижайся на шефа за вчерашнюю критику.  Я  поговорил  с
ребятами... большинство, в общем,  считает,  что  он  перехватил.  Давайте
будем любить друг друга и не будем нервничать друг друга, - он  улыбнулся,
поднимаясь с краешка дивана,  на  котором  сидел.  -  Отчего  бы  тебе  не
возобновить прекрасную привычку убирать ложе по утрам?
     - Хлопотно, - застенчиво улыбнулся Мэлор в ответ. -  Вечером  же  все
равно обратно стелить.
     - М-да... А Бекки что же не следит за порядком?
     - Ну, Бекки... ей тоже дел хватает. Вот мы тут сидим с тобой, приятно
беседуем, а она сегодняшний материал обрабатывает.
     Костя всплеснул руками.
     - Эксплуататор! Завтра, что ли, не поспеете?
     - Завтра еще не скоро, -  пробормотал  Мэлор,  и  в  этот  миг  дверь
растворилась, выплеснув из коридора в сиреневый сумрак каюты короткий  вал
света.
     - Привет! - удивленно, но обрадованно сказала Бекки  Косте.  -  Опять
полуночничаете?
     Концы толстых  рулонов,  пестрых  от  чисел  и  многоярусных  формул,
свешивались, покачиваясь, с ее рук. Мэлор вожделенно сглотнул.
     - Привет, коли не шутишь. С чем пожаловала-то?
     - Ни с чем, ребята. Результат прежний, - со вздохом ответила  она.  В
ее голосе так и слышалось: вы уж не бейте меня за это. -  Вот,  -  жалобно
сказала она и, как фокусница, начала поспешными зигзагами расшвыривать  на
пол ленту, наспех всматриваясь в то, что пробегало у нее  между  пальцами.
Расшвыряла  метров  семь,  остановилась,  протянула  Мэлору.  Тот  замотал
головой:
     - Да верю я!
     - Засим я, пожалуй, откланяюсь, - сказал Костя негромко. - Не  горюй,
Мэл.
     Он нерешительно  потоптался,  опять  разгладил  примявшееся  под  ним
покрывало и вдруг, нырнув лицом во всклокоченные  рулоны,  поцеловал  руку
Бекки. Она, заулыбавшись, попыталась ему помочь, как-то  выпростав  ладонь
из колышущихся витков, и уронила один рулон -  тот  мягким,  но  увесистым
комом рухнул вниз и, чуть подпрыгнув на полу, замер.
     - Наверно, забыл уж, какого цвета глаза у жены, - укоризненно  сказал
Костя.
     - Карие, карие, - пробормотал Мэлор, с отсутствующим видом  глядя  на
лежащий рулон. Бекки засмеялась и показала Косте язык. Костя хмыкнул.
     - Вот, ей-богу, имеем связь, но не ловим, - вдруг  внятно  проговорил
Мэлор. - Пространственные деформации имеют не ту структуру, что мы ожидали
по большой теории. Смех и  слезы  -  переселение  началось  вслепую.  Куда
спешат? Загорелось вдруг. Не понимаю я их... Завтра третий корабль пойдет,
сто тыщ народу, уверены, что их встретят на  готовеньком,  -  а  если  там
заминка какая-то?
     - Ну, разумеется, - проворчал Костя. - Твоих прозрений не  подождали.
Ох, Мэл...
     - Но ведь это  дело  дней!  -  воскликнул  Мэлор.  -  Надо  еще  чуть
подумать. Я же чувствую - вот-вот что-то сдвинется в мозгу...
     - Если так пойдет - у тебя там и впрямь сдвинется.
     - А, тебе бы только шутки шутить.
     - Мэл, - осторожно спросила Бекки, - ты из-за этого и не просился?
     - Ну, в общем, - сразу сникнув, буркнул Мэлор.
     Пусть всегда так и знает, подумал он. Она же не терпит,  чтобы  из-за
нее кто-то чем-то жертвовал. Да и разве это жертва? Сдалась мне эта  Терра
без нее!
     Но в душе он все время ощущал: сдалась.
     Стало тихо.
     - Ну, я пошел, - сказал опять Костя. - Доброй ночи.
     Столб света прыгнул из коридора и выпрыгнул обратно.
     - Кофе согреть? - спросила Бекки.
     - Да нет, какой уж кофе. Спать пора.
     - Давай, - сразу согласилась  она  и  стала  краснеть.  Пошел  второй
месяц, как они жили вместе, - и все равно краснела. Мэлор  отпихнул  ногой
рулон и шагнул к Бекки. Рулон, шелестя, петляя и разматываясь, укатился  к
двери.
     - Ей-богу, из-за этого, Бекки, - убеждающе сказал Мэлор. -  Ведь  моя
же установка была на очереди, ты подумай... Я же чувствую, что  прав...  и
ты чувствуешь, правда?
     Она  взяла  его  ладонь  свободной  рукой  и,  по-котеночьи   щурясь,
потерлась об нее горящим лицом.



                                 РИНАЛЬДО

     Долгие  годы  индустрия  планеты  ориентировалась   на   переселение.
Разработаны были принципы гиперсветовой коммуникации. Построены и испытаны
корабли, они  продолжают  создаваться  -  молниеносные  города,  способные
перебрасывать на другой край Галактики до ста тысяч людей за рейс. Найдена
землеподобная планета. И теперь, когда вот уже, вот  уже  спасение,  когда
казалось - успели  все-таки  и  близок  был  блаженный  миг  расслабления,
счастливого отдыха от трудов, вдвойне невыносимых оттого, что о них и о их
смысле непозволительно говорить вслух... Что это? Почему, за что?
     Ведь гибель...
     Ринальдо на ощупь сунул руку в карман и вытащил ампулу с  лекарством,
приложил к тыльной стороне ладони, нажал на донышко.  Лекарство  с  легким
зудом пронизало кожу.
     Удушье отпустило почти сразу. Ринальдо  осторожно  впустил  воздух  в
легкие. Смог увидеть, как Астахов тревожно смотрит на  него,  перегнувшись
через стол.
     - Позвать врача? - спросил он опасливо.
     - Нет, нет, - Ринальдо попытался  улыбнуться.  -  Пустяки.  Уже  все.
Спасибо, Валя.
     Врача... Хоть об пол черепом бейся.
     Адмирал молчит и безнадежно глядит в стену. Ему  худо.  Ведь  не  кто
иной, как он кричал  вчера:  я  знаю  эти  машины!  Он  забыл,  что  когда
вторгается непредсказуемое,  конкретные  знания  пасуют.  А  неконкретное,
вкусовое неприятие не доказывается... почему-то. И адмиралу  теперь  худо.
Настало время этических абстракций - оно всегда возвещает о своем  приходе
катастрофой, перед которой пасуют конкретные  знания,  -  и  он,  страдая,
ждет, что скажет Ринальдо, который болтает, но выручает: в детстве,  когда
знойный мальчик не успевал с уроками, потому что надо  было  целоваться  с
девочками или драться с другими мальчиками; в Школе астронавигации,  когда
знаменитый курсант до одури бесился на тренажере, выковывая  мужское  тело
предельными нагрузками, дрессируя себя  до  полного  автоматизма  реакций,
уводя в неразмышляющий инстинкт каждое  движение  каждой  мышцы  и  каждой
мысли...
     И  Валя  Астахов,  друг  настоящий,  а  не  рабовладелец  от  дружбы,
единомышленник  на  вторых  ролях,  тоже  ждет  с  какой-то  потусторонней
надеждой; будто можно сейчас встать и  сказать:  "Нет,  в  радио  вкралась
ошибка, корабли целы, я точно знаю".  И  оба  поверят,  вот  что  страшно.
Поверят сущей чепухе, ведь правда настолько нелепа и жестока,  что  нет  у
сознания возможности принять ее, вместить ее, приноровить ее к  дальнейшей
жизни. Вернее, приноровить к ней дальнейшую жизнь. Какая уж тут дальнейшая
жизнь...
     Ну  а  мне-то  от  кого  ждать  спасительной   лжи?   Спасительной...
Спасительная ложь уже была вчера, когда Чанаргван победно трубил  в  эфир.
Хватит. Ринальдо изо всех сил стиснул голову ладонями, но это не  помогло.
Правды не было. Выхода не было. Смысл правды - давать выход и спасение;  а
когда нет выхода, правда  ничем  не  лучше  лжи.  Спасения  не  было,  все
катилось в тартарары, и никому он, так привыкший помогать, помочь  не  мог
на сей раз, оттого что  он  не  бог,  он  всего  лишь  координатор  усилий
человечества,   а    возможности    человечества    конечны.    Исчезающе,
пренебрежительно малы по сравнению с той задачей, которую навалила на него
природа.
     - Послушайте, - вдруг глухо произнес Чанаргван. - А это не диверсия?
     Ринальдо  увидел,  как  глаза   Астахова,   устремленные   на   него,
наполнились серой жутью; и так тошно ему стало, когда он понял,  что  Валя
сразу  поверил  в  этот  бред,  как  бы  страшный,  отверзающий  пропасть,
намекающий на неведомого и жестокого врага, но на деле - упрощающий мир до
структуры детской страшилки. Тут в троллейбус вошли мертвец и два скелета,
и мертвец отнял у мамы ее зонтик...
     - Паранойя - плохой советчик, - сказал Ринальдо.
     - Но это все  объясняет,  по  крайней  мере,  -  неуверенно  возразил
Астахов.
     - Предположение наличия бога, как известно, еще две тысячи лет  назад
объяснило все и навсегда, - устало парировал Ринальдо. - Неисповедимы пути
- и шабаш. Я уж не говорю о том, как  удачно  объясняет  факт  восходов  и
закатов предположение о вращении известного Солнца вокруг известной Земли.
     - Демагог, - с ненавистью процедил Чанаргван.
     - Кто этим станет заниматься? - немощно выкрикнул Ринальдо.
     - Те, кто  голосовал  против  колонизации  Терры,  -  быстро  ответил
Чанаргван. - У них  даже  были  сторонники  в  низовых,  неинформированных
звеньях Совета, если помнишь. Нет, серьезно! -  Идея  его  увлекла.  -  На
всякий случай я провел бы негласное расследование.
     - Ты и впрямь не в своем уме.
     - Ну хотя  бы  какой-то  маньяк...  новый  Герострат,  -  пробормотал
Астахов. Он почти молил.
     - Штампы, штампы, штампы... Вы что, не охраняли корабли от  случайных
посещений?
     - Охраняли...
     - Не проверяли перед стартами?
     - Проверяли.
     - Но что тогда?  -  заорал  Чанаргван  свирепо.  -  Что?!  Ты  только
возражаешь. Но сам-то понимаешь что-нибудь? Или это и впрямь господь бог?
     - Все, чего мы не знаем, - это господь бог, - сказал Ринальдо.
     Замолчали снова. Надолго. Ринальдо обеими руками взял чашку с соком и
стал пить медленными, мелкими глотками; чашка тряслась и время от  времени
больно придавливала нижнюю губу к зубам. Сок был вкусный. Несколько капель
выплеснулось на колени.
     - Что говорят в Совете? - спросил Астахов.
     Ринальдо поставил пустую чашку на стол и искоса глянул на Чанаргвана.
Чанаргван молчал.
     - В Совете не знают, - нехотя произнес Ринальдо.
     - Почему не знают?!
     Чанаргван не отвечал - темнел, будто скала в ночном тумане.
     - Мы пока не информировали Совет, - процедил Ринальдо. - Для  Совета,
как и для всех, эвакуация проходит успешно,  по  плану.  Мы,  -  он  опять
надавил на "мы", безропотно принимая вину на себя,  -  были  уверены,  что
вчерашняя катастрофа никак не может повториться и не хотели  провоцировать
задержку  следующих  рейсов  пустым  расследованием,  которое   стало   бы
неизбежным, просочись дело в Совет.
     - А теперь? - спросил Астахов  после  паузы.  Ринальдо  покосился  на
Чанаргвана. И Астахов покосился. Чанаргван молчал.
     - А теперь, - сказал Ринальдо, - откровенно говоря, Валя... я даже не
знаю, как построить отчет. Как объяснить, что мы не  отчитались  вчера.  И
как объяснить, что мы как ни в чем не бывало угробили сто тысяч сегодня. -
Чанаргван отчетливо встрепенулся в сумраке у  портьеры,  наконец-то  решив
сказать свое слово, но теперь уже Ринальдо не дал ему и поспешно продолжил
фразу,  усмехнувшись  своей  кривой  усмешкой:  -  Разве  что  ссылкой  на
диверсию. Но если и есть где-то диверсанты, так это я и Чан.
     - Диктатура... - недоверчиво протянул Астахов.
     - Да! - вдруг взорвался Чанаргван у стены. - Хоть хунтой назови!  Мне
нет дела до ярлыков! Мы должны дело делать, поняли? Не болтать, а  думать,
думать, думать!! - Он замолотил себя кулачищами по голове.
     - Покажи нам пример, - попросил Ринальдо тихо.
     - Я уже все придумал, - жестко сказал Чанаргван. - Мы  столкнулись  с
невероятным стечением обстоятельств, или с  диверсией,  или  со  стихийным
бедствием - не знаю. У меня нет времени выяснять это! Но я усилю охрану  и
буду гнать, - он выбросил в сторону  Ринальдо  палец,  и  воздух  кабинета
кроваво проколола вспышка рубина на перстне, - в это бедствие  корабль  за
кораблем, пока хоть десять, хоть пять не прорвутся к Терре! Другого выхода
нет! Хоть сколько-то спасем!
     - Да вы с ума посходили... - потрясение выдохнул Астахов.  -  Там  же
люди...
     - Я сына не пожалел!
     Напрасно он это  сказал.  Ринальдо  вновь  почувствовал,  как  воздух
пропал и остался твердый вакуум. Ринальдо несколько раз заглотнул  ртом  -
наверное, с хрипом и мокрым взвизгом в  горле,  но  сам  он,  конечно,  не
слышал ничего. Потом отпустило, и он сразу снова вспомнил, что Земля стала
ему совсем чужой. Потому что Дахр не улетел, а погиб.
     - Если ты не угомонишься, - с трудом выговорил Ринальдо, -  я  вызову
для тебя врача, а сам выступлю перед планетой. И будь что будет.
     Чанаргван испытующе всмотрелся в его лицо и сказал тихо:
     - Не выступишь.
     - Сейчас почти час ночи, -  сказал  Ринальдо.  -  Немедленно  поднять
капитана сегодняшнего лайнера,  пусть  вылетит  на  корабль.  Туда.  Пусть
сейчас же, покуда  никого  нет,  прокатает  двигатели  и  запалы  на  всех
режимах. Максимально осторожно. Несколько раз пусть совершит переход.
     - И что потом? - спросил Чанаргван тихо.
     - Про потом будем говорить потом, - отрезал Ринальдо, и  такая  сталь
вдруг загремела в его голосе, что Чанаргван смолчал  и  Астахов  опрометью
бросился из кабинета.
     Все-таки опять я, подумал Ринальдо. Не Чан, не Валя, никто другой.
     Оставалось ждать. Три часа, чтобы капитан добрался до лайнера, и  еще
- пока дойдет сигнал. О взрыве.
     Ринальдо не сомневался, что сигнал будет - о взрыве. И поступит он не
из рубки лайнера, а с диспетчерской старт-зоны. Ринальдо оглядел чашки, но
во всех было пусто, только на донышках желтели крупные янтарные капли.
     - Что, налить тебе? - спросил Чанаргван.
     - Налей, - согласился Ринальдо.
     Он не думал больше ни о чем. Он ждал, и секунды текли. Он ждал,  хотя
знал, что взрыв - будет.
     Будет. Но пока нет рапорта о нем - можно постараться вообразить,  что

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг