другой стул. - Председатель правления - вор в законе - сам так говорит и
от подчиненных того же требует.
Ничего принципиально нового в ответ на свое доброе слово я так и не
услышал.
- Ладно, не будем тянуть резину, - решил я. - Давай, рассказывай про
чемоданчик.
- Ты - не мент! - уверенно заявила она.
- Нет, - сознался я. - Я из СМЕРШа. Специальный агент Игорь Кио.
- Да пошел ты... - скривила губы Скокова. - Ты - этот журналист
поганый, которому мокруху с патроном шьют.
- С каким таким патроном? - удивился я, сделав вид, что не заметил
слова "поганый".
- А, иди ты... - она махнула рукой. - Все равно и тебя и меня скоро
поймают. Чего мне с тобой теперь разговаривать?!
- А если просто из любопытства? - предложил я.
- Слушай, ты ведь - бабник, так про тебя в газетах писали, верно? -
неожиданно спросила моя пленница.
- Ну газеты они всегда ведь преувеличивают, - скромно сознался я, -
но в общем и целом меня можно назвать мужчиной, который любит и ценит
женскую красоту, - в подтверждение сказанного я окинул взглядом
полуобнаженную фигуру моей собеседницы. Только после этого я окончательно
поверил деду из камеры хранения. Точно смог бы, стервец! Даже Папа Римский
смог бы! И никакие божьи кары его не остановили бы.
- Но судя по обстановке в вашей, гм... спальне, вы тоже не относитесь
к племени давших обет воздержания, - продолжил я, сглотнув слюну. - Может,
я вас развяжу, и мы продолжим беседу в более приятной обстановке, а?
- Ты тупой, да? - осведомилась она. - Если хочешь остаться живым и
невредимым, лучше не развязывай! Ну никогда не думала, что у нас в городе
могут работать такие долбо...ные журналисты. Просто придурок какой-то!
- Ладно, - я разозлился. - Хватит темнить! Может быть я и тупой, но
вот побегала бы ты с мое, так я бы посмотрел, как у тебя извилины тогда
шевелились бы. Да к тому же и твой-то поступок, когда ты Вазариновой
позвонила, тоже гениальным назвать нельзя. Выкладывай все! И быстро! Иначе
так отделаю!..
- И сможешь, да?! - язвительно и зло выкрикнула Скокова. - Вот за это
я вас мужиков и ненавижу! Сволочи все и засранцы! Только одно и надо от
женщины. А при случае и избить рука не дрогнет.
Я физически почувствовал, как у меня под черепом что-то переползло с
затылка на лоб.
- Ты - лесбиянка, да... - пробормотал я. - К тому же психически
ненормальная. Свихнулась на почве ненависти к мужчинам и перебросилась на
женщин. Причем, судя по оформлению приюта любви, в весьма активной
форме... - я хлопнул себя по лбу. - Вот оно что!
- Кретин слабоумный, как и все вы, - буркнула она.
- Впрочем, это не меняет дела, - заспешил я. - Меня интересует в
первую очередь чемодан.
- Статью напишешь, да, - усмехнулась она.
- Сначала попытаюсь спасти шкуру, а потом посмотрим.
- Знаешь, - Скокова прищурилась, - ты, конечно, существо по всему
поведению своему отвратительное, но есть в тебе некий шарм. Я, как по
глубокой физиологической сути своей женщина, но по психологической не
совсем, могу оценить и понять, почему к тебе так липнут бабы. Ведь липнут,
да?
- Но не все, - уныло протянул я. - Есть тут одна, которая... Слушай,
а может она одна из твоих подруг?! - внезапно осенило меня.
- Мы с Патроном в одном детском доме были, - вдруг произнесла она. -
Кликуха такая у Андрюшки Платонова была. И Длинный там же был. И Сопля.
Я принялся мучительно соображать.
- Да, да - Гоша Длинный, - подтвердила она, увидев выражение моего
лица. - Мог бы и догадаться, представитель сильного пола несчастный. А
Сопля - это Сапельников Игорь Петрович, воспитатель. Последняя сука на
этом свете! - она помолчала. - Это в нашем районе, Котяковский детдом.
Поганейшее место!
Я почесал затылок. В статье про Платонова, которую я прочитал перед
концертом, никакой конкретный детдом не упоминался. А оказалось, что
земляк!
- Он скрывал, что из этого детдома, - словно угадав мои мысли,
объяснила женщина. - Человек всегда бежит от тех своих воспоминаний, что
кажутся ему опасными. В общем этот Сопля был садист и насильник. Он
совращал детей - обоих полов. Таким же был и Длинный - уже тогда. Он был
старше нас на несколько лет. И Сопля взял его к себе в подручные. Вместе
они этим занимались. Я этого никогда не забуду! - она посмотрела мне прямо
в глаза. - Знал бы ты, что нам довелось пережить! Ты вот меня сумасшедшей
назвал. А сам-то ты жить смог бы после такого, а?
Я молчал. А что я мог сказать? Здесь я был с ней согласен - не зря же
я катал подонка Костю "по горкам".
- И знаешь, что самое страшное? - продолжила она. - Что Патрону это
понравилось! Он стал "голубым". Причем пассивным! Он, талантливый парень,
с голосом и слухом, и - "люська"!
Я опять промолчал. Но на этот раз по другой причине: мои комментарии
могли все испортить.
- Когда приехал этот менеджер из Москвы... Так вот, Патрон ночью
пришел к Длинному и отделал его. Железкой какой-то. До полусмерти. За
всех. За меня, за себя... А на следующее утро уехал с продюсером. А
Длинный... Он... Импотент он с тех пор... Сухостой! - она засмеялась. - И,
как следствие, совсем взбесился и самым настоящим зверем стал. Слышал же,
наверное, да?
Я опять промолчал. Теперь я просто обдумывал все услышанное.
- Длинный стал бандитом-садистом. Патрон - певцом. Но... Это
оказалось сильнее его... Таким он и остался. Я же нашла себе здесь
квартирку. Так и жила спокойно, с подругами и без. Такая вот история.
- Секс-идол молодежи - пассивный гомосексуалист! - громко и внятно
произнес я. Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить весь смысл,
заключавшийся в этой фразе. Сделав это, я почувствовал себя в некоторой
мере реабилитированным. Я все-таки оказался круче его!
- А кому какое дело?! - вдруг оскорбилась его "подруга". - Кому
мешал-то человек?
- Хороший вопрос, - ткнул я в нее пальцем. - Но ответ уже ясен:
Длинному. В Москве ему было его не достать. А вот когда он приехал сюда...
Но сам Гоша не пошел - послал гориллу. Почему, интересно, как думаешь?
- А мы все - психи, - равнодушно ответила она. - У каждого свой
заскок. Думаю, что он его после той ночи боялся. Мог что угодно сотворить
с кем угодно, но только не с Патроном. Все - психи... - пробормотала она.
- Сам же сказал.
- Логично, - согласился я. - Пойдет. Точного ответа мы все равно
никогда уже не узнаем. Зато понятно, почему ему все отрезали... Месть
ненормального импотента... М-да...
- Может развяжешь? - попросила она.
- Без эксцессов, - предупредил я.
Она согласно кивнула головой, и я выпустил рыжеволосую пташку на
свободу.
- А чемодан мне Патрон сам принес. Днем раньше концерта, почти сразу
же, как приехал. Мы ведь с ним изредка переписывались. Зашел, поговорили,
он отдал дипломат и попросил отнести в камеру хранения, а жетон отдать
ему. Сам, сказал, не может - слишком известен народу - а никому больше не
доверяет. Сказал, что там какие-то финансовые бумаги, за которыми охотятся
конкуренты из шоу-бизнеса. Просил ни в коем случае не пытаться открыть. Ну
я и отнесла.
- И прикрылась чужой фамилией, - кивнул я.
- В последний момент, - созналась Скокова. - Сказала первую же
попавшуюся, что вспомнила. Мы с этой коровой накануне поругались в сортире
здорово, когда курили. Дура - не подумала, что фамилия-то редкая.
- А сегодня, точнее уже, вчера утром, когда узнала об убийстве своего
друга детства, совершила еще одну глупость - в панике позвонила ей домой
и... У тебя женская логика поведения, только не оскорбляйся, - я
предупредительно поднял обе руки вверх.
- Я весь вчерашний день и весь сегодняшний просидела запершись здесь,
- мрачно проговорила она. - Я ведь сначала думала, что это конкуренты и
перепугалась насчет чемоданчика, потому со страху и позвонила - мозги-то
отшибло. Но вот когда подробности узнала, то сразу поняла, что это Длинный
сделал. Все думала: уезжать или нет? Казалось, что я - следующая. А когда
днем по местному радио сказали, что его тоже пришили, решила остаться и
подождать. Только вот милиции боялась. Ведь жетон-то я Андрею отдала. И
ключи от квартиры, кстати. Могли прийти. Хотя, с другой стороны - их-то
чего бояться...
- Жетон, милая, к Гоше в конце концов попал, - покачал головой я. И,
судя по всему, и был им использован для получения чемодана. Без квитанции,
я полагаю.
- А квитанцию он мне оставил. Сказал: "На всякий случай". Я ее только
сегодня сожгла.
- Считай, что Патрон за себя отомстил. Фактически он Гошу и шлепнул,
- грустно улыбнулся я.
Она взглянула на меня непонимающе.
- Есть такие чемоданчики, называются "Крестный Папа шутит", - пояснил
я. - Обычный, вроде, дипломат с кодовым замком. А внутри, в стеночке,
пластиковая взрывчатка с детонатором. Если кто-то пытается вскрыть
чемоданчик, не набрав при этом правильного кода, а так - силой, то цепь
замыкается, и... Взрывчатки как раз хватает на то, чтобы уничтожить сам
дипломат вместе с содержимым, а попутно и всех не в меру любопытных. Для
нашей страны такие чемоданчики, конечно, редкость, но... - я развел
руками.
Неожиданно молодая женщина прижала ладони к лицу и беззвучно
зарыдала. Сначала я хотел погладить ее по спине, заключить в свои объятия,
поцеловать в... Но, немного подумав, я решил не рисковать и, тихонечко
поднявшись, направился к выходу. Уже в коридоре я не утерпел и оглянулся.
Единственной моей мыслью от увиденного было: эх, какое тело зазря
пропадает!
Пытаясь одновременно весело насвистывать и курить, я вел "MAN" по
направлению от центра города. По идее оставалось только написать репортаж,
передать его в газету, а после этого ждать, сколько мне дадут за все
остальные мои художества.
Но какая-то мысль не давала мне покоя. Что-то не сходилось. О чем-то
я еще забыл спросить у очаровательной лесбиянки. Доехав до очередного
поворота, я вспомнил о чем.
Но возвращаться в обиталище женщины, которой я был абсолютно не
интересен, мне категорически не захотелось, да и вряд ли она что-нибудь
знала. Потому я решил с целью прояснения данного обстоятельства
попробовать заехать по другому адресу, - адресу, где уже был ранее и где
никого не застал. Тем более, что было по пути. А вдруг повезет? Ведь везло
же до этого...
Остановив грузовик, я потянулся за автоматом и нигде его не
обнаружил. Когда до меня дошло, что он остался у подруги "самца-героя", я
издал недовольное хрюканье, но тут же попытался сам себя успокоить тем,
что в течение сегодняшнего дня совершил хотя бы один добрый поступок:
теперь ей будет чем отбиваться от мужиков в банке. Посему, махнув на него
рукой, я вылез из машины и направился в подъезд.
Поднявшись на площадку, где жил Борисов, я хотел было уже протянуть
руку к звонку, но неожиданно дверь перед самым моим носом распахнулась. Я
оторопел. Стоявший с той стороны, судя по всему, тоже никак не ожидал меня
увидеть, а потому выглядел не лучше.
Однако первым в себя пришел он. Я это почувствовал по своей челюсти.
Все-таки сказывалась усталость - я должен был среагировать, но успел лишь
чуть отклониться вбок. Однако удара хватило - я все равно отлетел в
противоположный угол площадки. Единственной моей мыслью при этом было:
"Действительно повезло".
Стоявший за дверью вежливо улыбнулся, поставил на пол чемодан,
который, как оказалось, он держал в левой руке, и, расстегнув пиджак,
вытащил из-под его полы пистолет. После этого он сделал шаг ко мне.
Стрелять можно было и оттуда. Значит, убивать прямо здесь, на
площадке, он не хотел. Если хотел вообще. Поэтому я решил не
сопротивляться. Главным образом, именно поэтому. Ну, еще у меня перед
глазами кружились золотые искорки, голова, которой я в очередной раз обо
что-то треснулся, здорово болела, и вообще я не мог пошевелить руками и
ногами, но это, повторю еще раз, совсем не было главным фактором. Просто я
проявил редкостное хладнокровие и недюжинную расчетливость.
Взяв меня за волосы, мой визави потащил меня в квартиру. Похоже, его
совсем не тревожило мое самочувствие. Я попытался закричать - ведь было
больно, но почему-то не смог. Наверное, все тот же трезвый расчет не
позволил.
Доставив меня в комнату, неизвестный господин направился к дивану и
взял оттуда подушку. Тепло благодарности разлилось по моему телу. Как я
ошибался! Он хотел подложить ее мне под голову - какой милый человек. А не
проще ли было бы просто положить меня на кровать? Не очень-то он умен, но
зато какой добрый!
Вдруг в голову мне пришла еще одна мысль: а зачем он в таком случае
вообще меня бил? И тогда любопытство победило хладнокровие и расчет.
Сжавшись как пружина, я вскочил и что было силы ударил филантропа в живот.
На этот раз сплоховал он. Наверное, он совсем уже похоронил меня и не
ожидал такой прыти от покойника. Согнувшись пополам, он попытался
выстрелить, но левой ногой я вышиб пистолет из его руки. Силы вновь
вернулись ко мне, хотя и золотые искорки еще покинули не совсем.
- Сейчас Боян будет слово молвить, - сообщил я ему и ударил ногой в
лицо. - Только не растекайся мыслию по древу.
Однако он просто молча рухнул. Да, я наверняка был прямым потомком
одного из тех неумных князьев, которые сперва напаивали народных певцов до
бесчувствия, а потом пытались услышать от них что-нибудь интересненькое из
интимной жизни Владимира Красное Солнышко.
Грустно качнув головой, мол теперь уже "не побяшете братья дорогие",
я опустился на колени, имея своей целью обыскать "певца". И почувствовал
железный захват его рук у себя на шее.
Высвободиться было невозможно. Мою голову стало выворачивать куда-то
вбок. Не иначе этот парень когда-то занимался вольной борьбой. Или
классической - в данном случае принципиальной разницы это не играло. Тем
более, что обе являются олимпийскими дисциплинами.
Золотые искорки сменились золотым фоном. Его палец больно надавил мне
на правый глаз. И тогда я разозлился. По-настоящему - первый раз за
последние два дня.
Вывернувшись изо всех сил, так что чуть не затрещали шейные позвонки,
я как можно выше задрал левую руку, а затем опустил согнутый локоть ему на
переносицу. Ну приблизительно туда.
Говорят, что у всех борцов оборваны уши. А носы сломаны у боксеров и
хоккеистов. Так вот, я утверждаю: это - неправда. Тот борец, который лежал
передо мной, был со сломанным носом. Но он был уже бывшим борцом. Хотя
говорят, что борец - он до конца жизни борец. Ну а я разве своим
высказыванием это оспариваю?
Несколько выбитых зубов, водительские права на имя некоего Чинаева,
сигареты, деньги и пистолет Макарова со сточенным номером - вот и все мои
"коверные" трофеи. Оставив себе из всего этого только пистолет, я пошел
осматривать квартиру.
Так вот - квартира была пустовата. Как бы это объяснить? Вроде бы
мебель на месте, книги на месте, вещи на месте, но явно многого не
хватает. Ну как если бы в ней побывали разборчивые воры, забравшие все
самое небольшое и ценное.
Я почесал затылок и поморщился от боли. Вообще-то я, конечно,
живучий, но этот хряк меня доконал. Точно настало время сдаваться. Я решил
не рыскать по квартире, а, вздохнув, направился в коридор, где споткнулся
о чемодан, оставленный там борцом Чинаевым.
Безусловно, я помнил о судьбе Гоши Длинного, но этот чемодан был не
похож на мину. Обыкновенный матерчатый российский чемодан. Конечно,
любопытство опять взяло верх над расчетом. Еще раз тяжело вздохнув, я
принялся открывать поклажу.
Он даже не был заперт на замки, этот кофр. И был полон женского белья
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг