одной связке.
Я спускался вниз по лестнице легкой трусцой с полузакрытыми глазами. Мимо
меня уже давным-давно должны были проноситься перила с чугунными
медвежатами. Должны. Обязательно. Но открывать глаза не хотелось.
И все же я их открыл. Медвежата были тут как тут. Я начал вспоминать
понравившуюся мне тверскую улицу. Не подведи, Лестница! Будь ты хоть с
медвежатами, хоть со щенятами - не подведи!
И она не подвела. Затянутые в черную кожу спецотрядовцы, все как один в
белых шлемах с пластиковыми забралами, выстроились колоннами на
изумительно красивом тверском бульваре. Их старший офицер, краснощекий
толстяк, сам себя шире, связался с местным начальством, и через десять
минут за нами приехали автобусы. События развивались как в бредовом сне
наяву, цеплялись одно за другое. И от меня больше уже ничего не зависело.
Я выпустил джинна из бутылки. А в джине было восемьсот человечьих сил.
Беснующаяся толпа спокойно занималась своим делом: била витрины,
скандировала лозунги, писала что-то на стенах огромными арабскими буквами.
Заметив спецотряд, демонстранты принялись швырять камни. Солдаты строем
шли вперед. От камней их защищали небольшие круглые пластиковые щиты. Но
стоило противникам подойти друг к другу вплотную, спецотрядовцы
преобразились. Щиты повисли на локте левой руки, в воздух взлетели
дубинки. Началось избиение. Демонстрантов было намного больше, раз в
десять, что ли. Они тоже дрались, а у многих из них были палки. Но ничего
поделать со специально обученными войсками они не могли. Да еще овчарки!
Вот это точно страх божий!
Отец, Седой и армейский начальник находились рядом со мной. Мы медленно
перемещались вслед за "линией фронта". Во взгляде Седого читалось
уважение. Во взгляде офицера было не просто уважение, а благоговение. Даже
можно сказать - религиозное преклонение. Он готов был за мной хоть в
огонь, хоть в воду. А если в мой мир, в мой вариант?
Где-то наверху над нами раздался звон разбитого стекла и женский визг. Мы
подняли головы. На балкон ближайшего дома буквально сквозь окно выскочил
молодой парень в рубашке навыпуск, как у других демонстрантов. Он
замахнулся правой рукой, но Седой оказался быстрее. Пистолет словно
материализовался у него в руке и дважды выстрелил. Парень упал на балконе.
Через несколько секунд там прогремел взрыв.
- Еще немного, - сказал офицер, - и конец нам. Почему стоим на открытом
месте? Не годится такие глупости делать.
И тут смутьяны перешли в наступление. Спецотрядовцам пришлось
расступиться: прямо на них покатились автомобильные шины, начиненные
чем-то очень горючим. В образовавшиеся бреши врезалось пришедшее к
демонстрантам подкрепление: с палками, цепями, ломами, в касках,
напоминающих строительные. Все близлежащие улицы заполнило скандирование:
- Са-ид! Са-ид! Са-ид!
Восемьсот человек - мало, подумал я. Этих придурков здесь тысяч десять. Ох
как нас сейчас будут убивать!
- Саид - это самый главный в Исламской Республике, - попытался было
объяснить мне отец. Но было уже не до разговоров. Прямо на нас мчалась
толпа. Первым в драку вступил Седой. Он захватил руку с ломом, вывернул ее
и швырнул бывшего обладателя лома на асфальт. Лом остался у Седого. Что
делали отец и офицер, я не видел, на меня налетел белобрысый верзила с
цепью, вопящий: "Аллах акбар!". Почти как Седой, я нырнул под цепь и
двинул верзилу в солнечное сплетение. Потом, как на тренировке, подпрыгнул
и ударил ногой. За бахвальство это меня чуть не наказали еще несколько
хулиганов, решивших не дожидаться, когда я кончу выпендриваться. К
счастью, на помощь пришел Седой с ломом. Я побежал, мы побежали... Отец
был где-то рядом, он кричал: "Сергей! Ты жив?!". Я орал: "Да!". Чья-то
палка чуть не сломала мне ключицу, офицер свистел в какую-то дурацкую
дудку, наверху загрохотали вертолеты... Точка в этом приключении
получилась увесистая и ослепительно-черная. Она вспыхнула у меня в голове,
и все остальное происходило без моего участия.
Как и полагается, вначале был белый потолок, потом в кадр влез сидящий
рядом отец.
- Ага, - сказал он. - Проснулся, авантюрист чертов, - и тут же зашептал
прямо в ухо, - идиот слабоумный, зачем на публику работал? Нас ведь теперь
черта с два выпустят. И Седого не дадут. Мы теперь - секретное оружие.
- К черту! - я сел. Голова раскалывалась. - Надоело! Пошли отсюда.
- Куда пойти? - шепотом шипел отец. - Куда? Сильвия через два дня должна
зайти. Нас теперь на молекулы разберут за это время!
Сильвия?.. Я вспомнил даму в вечернем платье, напоминающем пеньюар. Или в
пеньюаре, напоминающем роскошное платье. Сильвия... Ой, как-то мне не до
нее сейчас. Как мне не нравится в этом проклятом варианте! В голову лезла
дурацкая фраза какого-то кулака из телесериала о коллективизации: "Я не
против колхоза, но не в нашей деревне". Мне хотелось придумать что-то
похожее своей афористичностью. Например: "Я не против ислама, но не в
нашем варианте". Ох, как болит голова.
- Не нужна мне твоя Сильвия, - сказал я. - Обойдемся. Даром я ее
пересилил, что ли, в самый первый раз? Зови Седого!
Седой нашелся секунд за двадцать. За ним примчалась толпа офицеров. Теперь
предстояло разыграть контуженного, иначе от них не ускользнуть. Еще надо
разжечь их интерес. И быть рядом с отцом!
- Не мешайте! - скомандовал я. - Наша установка... Папа, помоги! Там... в
Твери...
- Тут, - поправил отец.
- Еще лучше. Выведите меня на улицу.
Отец с Седым подхватили меня под руки и зашли со мной в лифт. Я
прислонился к стенке и стал вспоминать свой ленинградский лифт. Старый,
скрипучий, которым никто никогда не пользовался. Эй! Отец всех домов! Эй!
Лифт всех лифтов! Я хочу в Ленинград. Голова закружилась, лифт все мчался,
словно к центру Земли. Молча я молился Дому, Лестнице, Лифту, Богу и
Черту. Движение замедлилось, потом прекратилось. Заскрипели двери. За ними
виднелась решетка, украшенная собачьими головками...
10. Охота
Мою комнату в Доме занял Седой, которому не оставалось ничего другого,
как выполнять ранее намеченное задание. Я успел увидеть его (мой) стол, на
котором громоздились учебники русского языка, истории и географии СССР.
Меня же в кратчайший срок отец заставил перебазироваться в Феодосию, на
смену матери. Он считал, что я наследил и перед Кардиналом, и перед нашей
доморощенной мафией. И самое лучшее сейчас - залечь на дно. То бишь - на
южный берег Крыма.
Удивительная вещь, но на курорте я чувствовал себя как в ссылке. Толпы
отдыхающих страшно раздражали. Солнечная погода и теплое море не радовали.
Денег я захватил с собой сверх всякой меры, но где их потратить, если все
ломится от очередей? Фрукты?.. В Доме я и получше ел.
Только одной радостью жизни я еще мог наслаждаться. Женщины! Благо
здесь на курорте их было невероятно много, а моя свежеприобретенная
мускулатура действовала неотразимо. Стоило мне появиться на пляже, как
атака начиналась на всех фронтах. У меня просили прикурить, почитать
газету. Звали поиграть в карты и волейбол. Даже в случае отказа у
навязчивых собеседниц были домашние заготовки: "Как я не догадалась, что
вы не курите?! Вы же спортсмен, наверное. А каким спортом вы занимаетесь?"
Или: "Ах, как здесь тяжело с газетами! Дома я так привыкла к
"Литературке", а здесь даже "Известий" не достать". Поначалу это выглядело
забавно, и лучшая из претенденток вечером удостаивалась приглашения в
гости. Но несколько дней спустя мои временные подруги, сами демонстрируя
удивительную простоту нравов, почему-то не одобрили эту простоту ни у
меня, ни друг у друга. Начались взаимные претензии. Я вынужден был
перебраться сначала на другой конец пляжа, потом на другой пляж. Виноватым
я себя не считал, так как никому не навязывался, а развлечься и отвлечься
хотелось. Но через две недели любительницы курортных знакомств пришли к
выводу, что самой успешной может оказаться атака по месту жительства. И,
не сговариваясь, стали толпами наведываться ко мне в комнату.
Щедро заплатив хозяйке за непредусмотренные моральные издержки, я счел
за благо ретироваться. Дефицит общения с женским полом был с лихвой
компенсирован, я загорел и соскучился по комфорту Дома.
Процедура возвращения заняла минуту. За две недели ничего не
изменилось. Мать рассеянно листала какой-то журнал. Отец с Седым сидели в
моей комнате и совещались, уставившись в монитор персонального компьютера.
Вид у обоих был измученный. Они поприветствовали меня бурчанием и
вернулись к экрану. Тоже мне: "Следствие ведут знатоки".
Я быстренько представил себе дверь в стене и вообразил за ней свою
прежнюю комнату. Зашел, повалился на кровать. Вот я и дома. В Доме. Что-то
не радует меня это.
Без толку повалявшись на кровати, я захотел помотаться по городу.
Просто так. Соскучился. Даже решил не пользоваться услугами Дома, а ехать
автобусом, благо остановка совсем недалеко.
Вылез я на Невском у Казанского собора. Меня тянуло в толпу, в
людскую гущу. Феодосия своей курортной бестолковостью служила как бы
продолжением полуреального мира из другого варианта истории. А Невский...
Родные знакомые дома, примелькавшиеся толпы, очереди. И такой
привычный-привычный говор улицы, ласкающий слух знакомыми словами.
Я подошел к самому собору. Его колонны издалека не казались такими уж
толстыми, но вблизи их размеры внушали уважение. Я нуждался в них, как
корабль нуждается в якоре. Эта мощь и эта изъеденная временем поверхность
служили вернейшим подтверждением абсолютной реальности нашего мира. Они не
могли бесплотным миражом раствориться в воздухе по прихоти исторических
личностей. Они были так же солидны и основательны, как планета Земля. Это
меня очень радовало и успокаивало.
Несколько раз, словно из суеверия, я потрогал грязноватый камень
собора. Потом подошел к фонтану, постоял и послушал уличных музыкантов.
Пошатавшись бесцельно пяток минут, я заметил, что кто-то еще слоняется
перед собором почти так же бесцельно, как я, но всегда - недалеко от меня.
Это был парень в белой футболке и джинсах. Случайный взгляд напомнил мне,
что он садился в тот же автобус, что и я. Интересно, интересно...
Для контроля я прошел вдоль канала мимо Дома Книги. Потом постоял у
перил, якобы любуясь своим отражением в воде. Мой преследователь в это
время любовался своим отражением в витрине Дома Книги.
Так-так-так. Если верить отцу, то это или от Кардинала, или от мафии.
Что я знаю о способах избавления от хвоста? Сесть в автобус, чуток
проехать, а потом выскочить через закрывающиеся двери? Бездна
воображения...
Неожиданно я засмеялся. Тоже проблема! Уйти от "хвоста" можно через
любой подъезд. Дом выручит. Но игра "в кошки-мышки" мне не нравилась.
Хотелось определиться.
Я зашел в телефонную будку, позвонил отцу и рассказал о преследовании.
Отец, не задумываясь, посоветовал смыться с помощью Дома. Я предложил,
чтобы наоборот, он с Седым через Дом перебрались сюда и помогли взять
"языка". Телефонная трубка долго молчала, отец задумался.
- Надо выбрать улицу поспокойнее, - наконец сказал он. - Ты ведь
гуляешь? Гуляй. Мойка нам подойдет. Иди к ней и сверни направо, там еще
дом голубовато-салатный стоит. Спокойно иди, не спеши. А мы подскочим
через минуту-другую. В белой футболке, говоришь?
Прогулочным шагом я дошел до Мойки и прилежно повернул направо. Метрах
в сорока от Невского рядом со мной притормозил белый "Жигуль".
- Слушай, дорогой, - высунулся из машины мужчина южного вида, -
объясни, где здесь кавказский ресторан?
Я остановился и обернулся. Мой преследователь был почти рядом, он
целеустремленно шел куда-то мимо меня.
- Вам надо... - начал я, но кончить не успел. Задняя дверца "Жигулей"
распахнулась, мой преследователь прыгнул на меня, заломил руку и принялся
заталкивать в машину. Изнутри меня тоже ждали и принялись усердно
втаскивать. При моем нынешнем росте и телосложении я вел себя просто
постыдно, не сумев оказать почти никакого сопротивления. Выручали
габариты, мешая мне протиснуться сквозь маленькую дверцу. Несколько секунд
спустя, словно сокол на зайца, на моего преследователя обрушился Седой,
нанеся удар двумя руками одновременно. Я к этому времени был в машине
почти целиком. Напор сзади исчез, и уже Седой, схватив меня за ремень
джинсов, рванул, чуть не перерезав пополам. Я начал вылезать.
Водитель оказался хитрее. Он резко дал задний ход. Я вывалился, а
Седой даже упал на мостовую. Слегка отъехав назад, шофер переключил
передачу и бросил "Жигуль" на встающего Седого. Дальнейшее запомнилось мне
своей неправдоподобной кинематографичностью. За долю секунды Седой встал
так, как стоят в боевиках шерифы и ковбои: ноги расставлены, правая рука с
пистолетом смотрит вперед. Три выстрела слились в один, а Седой ловким
кульбитом увернулся от мчащейся вперед машины с мертвым водителем.
Отец уже стоял на корточках рядом с лежащим парнем в футболке и
грустно качал головой.
- Мертв. Точно мертв.
Со стороны Невского на эту бойню недоуменно смотрели люди. Некоторые
пошли к нам. С другой стороны неуправляемая легковушка врезалась в высокий
каменный бордюр и рикошетом поехала поперек дороги.
- Пошли отсюда, - скомандовал отец. - Нашли где развлекаться. Самый
центр города!
Мы нырнули в ближайший подъезд и черед минуту уже были дома. На
удивление, все мы трое, разгоряченные схваткой, не нашли ничего лучшего,
как втроем молча ходить по одной комнате из угла в угол. Занятие это
надоело нам лишь после нескольких столкновений.
- Отдай пистолет, - неожиданно скомандовал отец Седому. - Я понимаю,
для тебя здесь все не свои, никого не жалко... Но нельзя же так палить.
- Лучше убивать, чем быть убитым, - изрек Седой, но пистолет отдал. Я
подумал, что впервые слышу его говорящим в полный голос, да еще
афоризмами. Кстати, без всякого иновариантного акцента.
Отец молча крутил пистолет на пальце, и я решил нарушить молчание.
- Кто это был?
- Хороший вопрос, - отец положил пистолет, - не его надо задавать
тебе. Ты ведь здесь Дон Кихота с Джейсом Бондом в одном лице совместить
пытался. То проституток от сутенера спасти решил, то Кардинала выследить.
- Меньше надо по тюрьмам шастать, - огрызнулся я. - Сам же говорил,
что мне, как дураку и новичку, должно повезти.
- Я тебя недооценивал, - мягко сказал отец, явно имея в виду мою
глупость. - Так явно подставиться!.. Ведь люди Кардинала не убили твоего
агента. Во всяком случае - сразу. Оглушили, усыпили... Мало ли способов? А
потом допросили, теперь знают, что некто Сергей Кононов из 28-й квартиры
копает под Кардинала.
- А про тебя не знают?
- Пока не должны. Если за нами во время драки не наблюдал человек с
фотоаппаратом.
- Так это были мусульмане от Кардинала?
- Пятьдесят процентов, что да. И лучше, если это они.
- Почему?
- Если это мафия, то можно гарантировать, что кто-то за всем этим
наблюдал. Я не верю, что они так просто от тебя отстанут. Хочешь в
Феодосию? А может, тебя во Флориду проводить? Долларов дам... Будешь
богатого иностранца играть.
- Я и есть богатый иностранец.
- Скучно мне, - неожиданно вмешался Седой. - Где тут у вас тир? Схожу
потренируюсь.
Пока отец обустраивал тир, я подумал над его предложением. Конечно,
заманчиво. Судя по кино, там во Флориде очень красиво. Дом сделает любой
паспорт, любую валюту... Я выгнал из головы дезертирские мысли. Нельзя же
всю жизнь по Флоридам и Багамам прятаться! Побегаю, побегаю, а там
глядишь, и весь мир - сплошная исламская республика. Нет, надо выяснить,
против чего мы воюем, и довести войну до конца.
Отец вернулся, и я набросился на него с вопросами.
- Кардиналу нужны миссионеры, - сказал отец, усаживаясь в кресле и
настраиваясь на долгий разговор. Но пропагандировать ислам - дело не
простое. Представь, что в Россию приехали ребята из Средней Азии в чалмах
и тюбетейках. Кого они обратят в свою веру? Никого. То же самое в Европе,
Америке. Откуда взять нужных миссионеров ислама, за которыми пойдут
народы? Только в других вариантах истории, где ислам победил в той или
другой стране.
- Много таких вариантов?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг