вопли. Пенсионер один слышал, сообразительный мужик, героя из себя не
разыгрывал, милицию вызвал. Так вот, милиция нашла там чемоданчик, в
котором полмиллиона рублей и полмиллиона таких странных настоящих долларов.
Разумеется, я знал, откуда что взялось. Старина Юмор не обратил внимание
на такую мелкую сумму. Интересно, как он покончил с оставшимися в живых
бандитами?
Думаю, Семенов разделял мой интерес.
- Кроме чемоданчика там нашли...- сыщик глянул на лежащий перед ним листок
бумаги, - пятна человеческой крови, как минимум трех разных групп, гильзы
стреляные от пистолетов ТТ и "Макаров", автомат "Узи" с полной
неизрасходованной обоймой и ... э-э-э... задний мост автомобиля ЗИЛ-130,
вырванный прямо "с мясом": так никто и не понял, как это можно
исхитриться. Теперь смотри. Плюнем на визы. Четыре года назад появляются
при странных обстоятельствах странные доллары. Еще через несколько
месяцев, ну, почти через год появляется Седов. Очень странный тип, совсем
без прошлого, как из пробирки, но с деньгами и с выучкой. Я бы эти два
события никак не связал, я бы о них просто не знал. Но тут появляешься ты.
Расплачиваешься такими же деньгами, говоришь, что тебя не было четыре года
и ищещь Седова. А по документам тебя вроде как и нет. Почти как Кирюхи.
Круг замыкается. Если не круг - то квадрат. В углах: во-первых, странные
доллары, во-вторых, Седов, в-третих, ты, в-четвертых, срок в четыре года.
А теперь рассказывай. Кто вы такие, откуда и зачем?
Семенов, конечно, был профессионалом. Моментально увязал факты, которые,
на первый взгляд, абсолютно не были связаны друг с другом. Что хуже всего
- такому не наплетешь с три короба, не навешаешь на уши лапши.
- Может быть, вы развяжете мне руки? - я не просто выгрывал время,
наручники терзали меня немилосердно.
- Открой ему, - Семенов махнул рукой, - надеюсь, ты отблагодаришь меня
интересным рассказом.
- Слушайте, гражданин начальник, - сказал я, - потирая запястья и пытаясь
вернуть на место плечевые и локтевые суставы, - рассказать-то я вам
кое-что могу. Но почему вы так наплевательски относитесь к собственной
жизни? Нет-нет, не заводитесь. Вот жили вы себе неплохо, не знали обо мне
ничего. А теперь вдруг приперло узнать. Ведь бывает так: люди узнают
что-то, что им знать не положено. Ну, их... того... сами понимаете.
Убирают.
- Слышь, Коля, - на лице Семенова появилась недобрая ухмылка, - он,
кажется, опять пугать начинает.
Я струхнул, что сейчас Коле опять прикажут меня бить, и пошел напролом.
- А Коли это тоже очень касается. И второго вашего, не знаю, как звать.
Они ведь тоже свидетели, тоже с ушами. Им-то за что помирать? За зарплату?
Вы же про Седова достаточно знаете. Вы хоть представляете, что будет, если
на вашу банду спустят несколько таких, как он? Сами же упоминали задний
мост от ЗИЛа, что непонятно, как его оторвали. Очень много в этой жизни
непонятных вещей. Не дай вам Бог...
- Цыц! Заткнись, щенок. Седовым нас пугаешь, хотя сам его искал с нашей
помощью. Да ты хоть знаешь, сколько Коля таких седовых в Афгане голыми
руками подушил? А что Алик может делать? Он в спецназе на китайской
границе четыре года кувыркался. Плевали мы на твои угрозы! По тебе видно,
что ты - никто, пустое место, даром, что накачанный, по блату тебя кто-то
на денежное дело поставил. Из-за папаши или из-за мамаши. Хорош пиликать,
давай, колись!
Ей Богу, Семенова можно было смело принимать на работу. Все он видел
насквозь, даже меня. Ведь именно из-за рождения от папы - обитателя Дома я
оказался на "денежном месте". Без Дома я - никто, ноль.
- Все, сдаюсь, - я картинно поднял руки, - разрешите только последнюю
сказку. В отличие от моих страшилок ее вы сможете сейчас проверить по
телефону.
- Интересно, - Семенов повертел карандаш, пытаясь сделать какой-то простой
трюк, - трави.
- Вчера или позавчера - с днями я путаюсь из-за вашего мешка и частых
перелетов - тут была заварушка в большом доме на Бухарестской улице. Угол
с улицей Бела Куна. В квартире жил некто Салаев Дмитрий. Там взорвали
дверь, напустили газу, захватили людей и скрылись.
- Ну, и что? У нас каждый день так делают в пяти-десяти местах. Каждый
считает себя великим гангстером, оружие всякое дешевле выпивки. Любого
продавца из кооператива берут с таким шумом, словно он - Рокфеллер. Что ты
хотел доказать своей травлей? Ведь, небось, еще по радио обо всем услышал,
даже номер дома не помнишь.
- Не помню. Но этой атакой я руководил. Свяжитесь с милицией, узнайте
подробности. Рэкетиры с таким размахом не работают. А меня одна старушка
из соседней квартиры видела. Я ей жизнь спас, затолкал назад. Если надо,
думаю - узнает. Еще проверьте: в Москве двое учились, Халед Шараф из
Израиля и Фарук Джаббар из Ливана. Вот их-то мы и взяли на Бухарестской.
Семенов позвонил по телефону, позвал какого-то Петровича, упомянул в
разговоре недавние события на Бухарестской. Долго слушал.
- Кто это там по балконам прыгал? - спросил он, положив трубку.
- Ага! - я изобразил радость. - Кажется, дошло! Муджахед один, старый
Колин приятель. Не знаем, кто он, узбек или татарин. Учился в Иране. Может
абсолютно все. Именно против него я искал Кирюху Седова. Если ваши
спецназовцы захотят рискнуть, то мы можем договориться. За этого зверя я
берусь выбить из своего начальства, ну... тысяч сто пятьдесят.
- Интересно-интересно. Какое начальство готово платить такие деньги за
дикого чурку? Даже если он хороший акробат? И слушай, почему ты мне
рассказываешь все про свой налет? А если я тебя в милицию сдам как
подарок? Или в органы? Там же из тебя всю душу вынут, не будут, как я,
церемониться.
- Тебе органы "спасибо" скажут, а я ведь и заплатить могу.
- Наше русское "спасибо" может подороже стоить, чем твои фальшивые
заморские деньги, - в голосе Семенова не чувствовалось особенной
уверенности. - Свои ведь ребята, если надо - они потом мне помогут...
Я уже размечтался, как Семенов сдает меня в Большой Дом на Литейном.
Здание там высокое, как минимум пару лестничных пролетов придется пройти.
Или на лифте прокатиться. Тут я им и покажу кузькину мать!
- Полторы сотни тысяч. Николаич, - неожиданно вмешался Коля, - и всего-то
навсего за чурку дрессированного. Давай подпишемся.
- Разговорчики в строю! - Семеновв резко осадил бывшего "афганца". - Кто
здесь решает? Что, мы его из Риги в Питер тащили в лучшем виде, чтобы
наняться на работу?
- А почему нет? - я почувствовал слабинку в стане противника. - Будем
считать, что вас наняли схватить меня, а я вас перекупил. Вы же работаете
за деньги, а не за красивые идеи. Кстати, здесь ведь даже идея есть
симпатичная. Из-за чего мы чурку этого ловим? Он вместе со своими арабами
на атомную бомбу вышел, мать его...
- А-а-а! - Семенов откинулся на стуле и вновь безуспешно попытался сделать
трюк с карандашом. - Кажется, я что-то понимаю. Слышал я, что у нас
контору одну собрали для подобных дел. А деньги на работу чуть ли не
американцы дают. Люди из ГРУ...
- Все! Хватит! - я жутко обрадовался. Умница-Семенов сам за меня все
придумал. Чем черт не шутит? А что если его подключить к поискам? - Вы
здесь прекрасно все понимаете. Учтите, я ведь вам ничего не сказал!
Правда? Ни слова!
- Тоже мне, тайны мадридского двора, - хмыкнул Семенов, - чего огород
городить? Какой это, к черту, секрет, если о нем почти во всех газетах
писали?
- Написать можно все, - я не сдавался, - но ведь в газетах не названо ни
одного конкретного человека... Ничего! Все. Молчу-молчу-молчу. Давайте,
мужики, как, договорились? Вообще, на кой черт вы меня в Риге захватили?
- Это наше дело, - отрезал Семенов. - Я перед тобой отчитываться не
собираюсь. В любом случае - не зря. Считай - получили выгодный заказ.
Давай, колись, втемную работать не будем.
- Нечего колоться мне! И так вы уже все поняли. А за конкретные имена и
детали можно в ящик сыграть. И мне, и вам всем. Болтливость - это такой
порок, что меня даже мой папаша спасти не сможет. - Я решил стойко
держаться версии "сынка", по протекции устроенного на денежное место. - И
вы лучше о своих догадках забудьте. У нас конкретное дело. Рискнете
остаться со мной один на один?
Легкий жест ладонью и семеновские спецы оставили комнату. Я получил еще
несколько секунд на обдумывание. Как бы напустить туману, да
поубедительней? И желательно, еще раз в деликатной форме пугануть
зарвавшегося сыщика
- Не знаю, пишете вы наш разговор или нет, - сказал я шепотом, - но хорошо
бы включить радио...
Семенов хмыкнул, процедил сквозь зубы: " Меньше видео смотреть надо," -
но послушался и включил стоящий на столе японский магнитофон.
- Я жить хочу, гражданин начальник. А тут за болтовню по нашему следу
таких косильщиков пустить могут - о-го-го! Вы вот сказали, что никого не
боитесь. Рад за вас. А я побаиваюсь. И только намекну вам кое на что.
Насчет правильных-неправильных долларов. Вы ведь газеты читаете, знаете
какой в Штатах шум поднимают если находят какое-нибудь неправильное
финансирование? А если источник не совсем обычный... Фу, черт,
разболтался, я что-то сегодня... Давайте уж о делах лучше. Тогда и музыку
можно выключить. Надоела проклятая.
Мы долго и нудно обсуждали условия сделки. Семенову нужны были гарантии,
что я действительно заплачу, не исчезну сразу же после расставания. Я
объяснил, что о моей реальной заинтересованности говорит атака на
Бухарестской улице. И за поиски Седова я исправно заплатил. В конце
концов, мне пришлось дать Семенову свой адрес и телефон.
На мою голову еще раз был надет мешок. Оказалось, что мы сидели в каком-то
из городков Петербургской области, где "Аякс" располагал учебным полигоном
и где, при желании, запросто можно было закопать мой труп.
Коля с Аликом проводили меня до самой квартиры. Я переборол сильное
желание вывести моих конвоиров в вариант какой-нибудь Гремучей Змеи и
забыть их там навсегда. Месть - дело хорошее. Но если Семенов
действительно выполнит работу и схватит Бахтияра, то мое пленение и
избиение можно будет просто внести в счет, приплюсовав к ста пятидесяти
тысячам долларов.
Я попросил конвоиров подождать, вынес им по бутылочке пивка, а сам
удалился в соседнюю комнату. Там, с помощью Дома, изготовил несколько
приличных фотографий Бахтияра. Продублировал вырезку из газет с рекламой
"Фантазии". Вручил этот скудный материал Коле с Аликом, дал десять тысяч
долларов задаток, как было договорено с Семеновым.
Распрощавшись с гостями, я плюхнулся на диван и с облегчением вздохнул.
Надо же! Как плохо все начиналось и как неожиданно неплохо закончилось.
Семенов со своей следовательской интуицией учуял что-то подозрительное в
моем деле и решил силой вырвать из меня как можно больше непонятных денег.
А заодно, возможно, и перед старыми друзьями в органах выслужиться. Я же,
несмотря на всю мою непроходимую глупость, сумел задурить умнику-Семенову
голову стоящей за моей спиной сверхмощной организацией и нанять его к себе
на службу. Вынудил старого лиса со мной сотрудничать. Только бы их Бахтияр
не перекупил!
Я даже не успел как следует утолить голод. Зазвонил телефон.
- Привет! Что за безобразие? С утра я тебя вызваниваю и не могу поймать.
Зачем же я тебя предупреждал?
В телефонной трубке гремел уверенный голос Седого.
14. Вечный воин
- Я, конечно, понимаю, - сказал Седой, - что твои дела самые главные, но
сейчас я даже не хочу о них слышать. Сейчас мне позарез нужна твоя помощь.
Я как услыхал, что ты прибыл, так подумал, что это сам Бог тебя послал.
- Хорошо, помогу, - я сдался, понимая, что ради дружбы с таким ценным
кадром, как Седой, придется пойти на некоторые жертвы. - Но есть вопрос,
который я хочу задать тебе раньше, чем начну помогать . Что ты знаешь о
моем отце?
- Отец... отец... Ничего я о нем не знаю.
- Ничего не знаю Я, - меня начала раздражать высокомерная манера Седого
разговаривать. - Я отсутствовал четыре года и не могу знать, что за это
время произошло с отцом. Ты ведь как-то общался с ним! Да или нет?
- Общался. Сначала он поручил мне отыскать тебя. Я не нашел даже малейшей
зацепки. Потом твой отец без предупреждения исчез месяца на два, а я
остался один, почти без денег. Так... потом он объявился... извинился,
сказал, что не может меня вернуть в Балтию. Дал денег... Так... так... Ну,
дальше я уже работал сам, без всякой помощи. Несколько раз звонил твоему
отцу - никто не отвечал. Много я знаю? Видишь! Давай лучше моими делами
займемся.
- Что за дела?
- Ты ведь слышал про войну в Югославии?
- Слышал.
- Так вот. Примерно неделю назад мы взяли одно мусульманское село. И
совсем случайно нашли пятнадцать картин. Старинные картины, целая
коллекция. Там же много старых замков, дворцов. Музеи всякие. А какая
война обойдется без грабежа? Крадут все подряд. Я картины припрятал,
съездил в Германию. Там нашел покупателя. Хороший клиент, не посредник.
Заплатит много. Поехал в Боснию. И по радио слышу новости: мусульмане
атакуют в моих местах. Кинулся, перепрятал картины глубже в тыл, в другой
деревне. В Ригу позвонил, просто так. А мне про тебя рассказывают. Теперь
мне надо, чтобы ты помог вытащить эти картины из Боснии. Понимаешь, везти
их на машине - сложно. Можно, но рискованно.
- Послушай, но это же как-то... нехорошо. Противозаконно. Получается, что
мы украдем эти картины.
- Ты что, из детского сада сюда пришел? О каком законе можно говорить на
войне, особенно, если война - гражданская. На такой войне все грабят всех.
Обрати внимание, картины уже были украдены. Если бы не я их захватил, то
кто-нибудь другой. Ты имеешь против меня что-нибудь? Почему я должен
уступать такую выгодную добычу другим? Там все воруют и все торгуют.
Офицеры из войск ООН вообще все завели себе счета в Швейцарии и гонят туда
деньги реками. И еще счастье, что картины не попали к каким-нибудь
мусульманским фанатикам. Они вообще могли их уничтожить.
У меня не было ни малейшего желания спорить с Седым. Действительно,
безупречная аргументация. Не придерешься. Так что это получается? Я
попрусь в Боснию? Господи, чем я занимаюсь! Чем я занимаюсь, Боже мой!
Таскаю картины из Боснии, мусульман из альтернативной Персии. Солдат из
альтернативного Израиля - в центр Питера, арабов из Питера - в
альтернативный Израиль. Театр абсурда, а не жизнь.
Воспользовавшись одной из любительских фотографий Седого, мы вышли в
типичное дачное местечко. Седой попросил меня приготовить для нас обоих
пятнистую униформу, пуленепробиваемые жилеты и какое-нибудь оружие. Рядом
со своим спутником, которого в деревне знала каждая встречная собака, и я
выглядел бравым солдатом удачи.
В маленьком домике на окраине нас встретил покрытый щетиной детина с
крупной фиолетовой татуировкой VOVA на фалангах пальцев правой руки.
Помещение было довольно чистое, без ожидаемого разбойничьего беспорядка.
Единственное, что отравляло атмосферу (в буквальном смысле этих слов), -
запах нестираных носок. Хотя, чего еще можно было ожидать от давно
небритого Вовы?
- Откуда ты взялся? - удивился детина. - Турку сказали, что ты сегодня
утром куда-то летишь из Берлина.
- Турок все перевирает, - Седой внимательно осмотрел помещение. - Никто не
заходил.
- Нет.
- Сам ты не выходил?
- Нет.
- Отлично. Пошли, - позвав меня за собой, Седой нырнул в узенький
коридорчик.
- Эй, шеф, кто это? - заволновался небритый.
- Мой двоюродный брат, - сказал Седой. - Видно же, что похож. Доверяй ему,
как мне.
Картины хранились в маленькой комнатке (на язык так и просилось слово
"горница") с вообще микроскопическим окошком. В полумраке Седой повозился
с брезентовыми свертками, удовлетворенно хмыкнул.
- Пошли, - сказал он. - Тут недалеко здание Совета двухэтажное. Сначала к
тебе в Питер, картинки посмотришь, если захочешь. Потом я позвоню а Ахен...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг