Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
хотелось. Я подумал, что не так уж важно узнавать фамилии генеральных
секретарей и цены. Важнее всего - родители и Борис.
  В комнате меня ждала стопка телефонных справочников Ленинграда. Я взял в
руки один из них и удивился. Справочник был тяжел и толст. Вчера я держал
в руках совсем другую книгу. Ну, неважно. Где здесь Канаан? Канаанов не
было.
  Я закрыл справочник. На задней странице обложки была таблица: "Коды
междугородней связи". Боже мой! Первым шел... Петроград. Насколько я
понимаю, Петроград и Ленинград здесь не одно и то же. По размеру Петроград
был больше идущего за ним следом Киева и... Варшавы. Что за черт? Я
"заказал" газету "Правда" и не глядя достал ее из ящика стола. Так и есть.
Адрес редакции - Ленинград, проспект Революции... Подумать только! Местные
ублюдки окрестили Москву именем Ленина. А когда они завоевали Польшу?
  И тут я понял, что мне это неинтересно.
  В самом начале своего знакомства с Домом я радостно кинулся бы выяснять
особенности других вариантов истории. Но сейчас... Плевал я на эти
особенности! Именно сейчас я понял, что никакие политические события не
заменят родных людей. Для меня, с моим знанием, что судьбы миллиардов и
границы государств зависят от тотема, оставалось мало святого в жизни.
Историй и человечеств много, а мать и отец - одни.
  Я задумался, что мне предпринять. Вернуться в мир, который я теперь считал
своим: с генсеком Ивашко и "конструктивной перестройкой". Пошататься по
улицам, сходить в кабак, подцепить девочку. Надо же! Последней у меня была
загадочная американка Кэт, из чьих объятий я и отправился прямиком в
ссылку. Это было... Четыре года назад! Вот так воздержание. Или моей
последней женщиной была блондинистая шлюха, которую я обнаружил, когда
проснулся в мире скелетов? Какая, к черту, разница? Просто надо
возвращаться к нормальной человеческой жизни.
  И тут же я подумал, что не годится мне так легко сдаваться. Надо же! Меня,
здоровенного детину почти двух метров ростом, имеющего возможность
получить от Дома за несколько секунд любую сумму денег и любое оружие,
вывели из игры с неописуемой легкостью. Не посылая наемных убийц, не сажая
на цепь и даже не объявляя о запрете на строительство домов, высотой
превышающих курятник. Я свободен, как никто! Но я не умею правильно
распоряжаться своей свободой.


  3. По старому следу.


  Кроме родителей, Ветра и Бориса, был еще один человек (надо же, пес Ветер
у меня зачислен в люди!), с которым я хотел бы встретиться, и который мог
бы подсказать какой-то выход из ситуации. Седой, контрразведчик из
варианта Медведя, бесстрашный супермен, почти в одиночку разрушивший все
тайные мусульманские структуры на территории Советского Союза. Где можно
его найти?
  Я подумал, что такого буйного помощника, как Седой, с его привычкой
убивать людей пачками, отец должен был вернуть в его родной вариант
немедленно после завершения работы. Значит, его можно найти в варианте
Медведя. А как я попаду в нужный мне вариант, если я даже в родной вариант
вернуться не могу? Да, я знаю, что медведи тоже разные бывают, но забивать
голову этим знанием не буду. Для меня они бывают только белые и бурые, с
обложек детских книг. Белые - это не по моей части, а бурые подойдут.
Хватит маяться дурью и вспоминать, когда в последний раз прикасался к
женщине. Еще прикоснусь и не один раз. А теперь - в Бирку, столицу
Балтийской Федерации!
  Я вышел в Бирке. На Доме красовались медвежьи морды, а на перилах -
медвежата. Удивительно, я даже вспомнил кафе, где мы пили кофе с отцом.
  Кофе мне не хотелось, и сама Бирка была не особенно нужна. Седой жил в
Новгороде и работал в ИИИ (институте изучения ислама). Там мы его нашли в
прошлый раз, там же я собирался найти его сейчас. Как? Подежурю
день-другой у входа в ИИИ, если он не на задании - увижу. А если на
задании? Тогда будем считать, что мне в очередной раз не повезло.
  Я напрягся и вспомнил Новгород. Вышел. Тщательно изучил ИИИ, запомнил, как
он должен выглядеть из дома напротив. Вернулся в Бирку, в Дом. И заказал в
окне... вид на ИИИ. Гениально! Теперь можно заказывать Дому кофе,
пирожные, все что душе угодно, и сидеть, бдеть, ждать, когда из здания
выйдет Седой. Ждал я до вечера. Недаром говорят, что нет занятия хуже, чем
ждать и догонять. Надоело! И вообще, Седой ведь не канцелярская крыса, ему
нечего делать в ИИИ. Я просто теряю время. Одновременно с этими мыслями,
сквозь сгущающиеся сумерки, я увидел Седого.
  Сильнее всего я испугался, что он сядет в машину и уедет, пока я буду
выбегать из Дома, настраиваясь на нужную картинку. Я помчался,
перепрыгивая через ступеньки и удерживая в памяти изрядно намозолившее
глаза здание ИИИ. Седой никуда не уехал, он стоял, словно ждал кого-то. Я
перешел с бега на быстрый шаг, меня прямо трясло от нетерпения.
  Седой повернулся и посмотрел на меня. Я - на него. Между нами было
приблизительно десять метров. И я увидел... Это был не Седой, это был
кто-то, загримированный под Седого. Этот "кто-то" поднес к губам зажатую в
кулаке трубочку, я успел увидеть стремительно летящую черную точку и
ощутить укол в лицо.

  Я сидел на жесткой, приделанной к стене кровати. Больше всего она была
похожа на вагонную полку. Сам я тоже был прикреплен к стене. На запястьях
и на щиколотках у меня плотно сидели стальные браслеты. От них отходили
длинные стальные же цепи, каждая из которых отдельно крепилась к стене. Но
если не считать цепей, то временами я мог почувствовать себя не как
заключенный на нарах, а как король на троне. Потому как меня, словно
придворные коронованную особу, окружали важнейшие чины разведки Балтийской
Федерации. Или они только называли себя важнейшими?
  Меня приковали сразу же после встречи с Лже-Седым. Общение с моим отцом,
который ухитрился убегать то ли три, то ли четыре раза из под самой
плотной опеки, внушило балтийцам почти мистическое преклонение перед
нашими семейными возможностями. Даже на долю секунды они боялись оставить
меня непривязанным.
  А попался я, как всегда, глупо. В любом порядочном разведывательном
учреждении ведется съемка прохожих, снующих мимо. Личности особо
назойливых, по возможности, устанавливаются. Меня в таковые занесли, уж
больно настойчиво я изучал ИИИ, а потом с трудом, но опознали.
(Оказывается, мой портрет хранился в картотеке). Дальше, дедуктивное
мышление местных Шерлокхолмсов пошло по следующему пути: "Что связывает
этого странного типа (меня) с ИИИ? Сотрудник ИИИ (Седой), которого тип (я)
похитил четыре года назад. Четыре года все было тихо, никто не появлялся.
Что случилось сейчас? Скорее всего, сотрудник сбежал, и тип пытается
выследить его здесь. Как поймать этого неуловимого типа? Подстроить
ловушку, куда заманить фальшивым сотрудником (благо его внешность, из-за
характерной седины, легко фальсифицировать)". А дальше - дело техники.
  Зачем я нужен разведке? Ну, вот идиотский вопрос! Да любая разведка (и не
только она) отдала бы свой годовой бюджет за возможность ходить пешком в
любую точку в мире, пользуясь только художественными открытками с видами
городов (так я, в свой прошлый визит сюда, прибыл в Тверь с толпой местных
спецназовцев). А если попасть в такие места, где наука-техника далеко
впереди и есть всевозможные невиданные типы оружия (это они так про наш
вариант истории понимают)... Ну, без особых объяснений ясно, как это все
важно. Потому и отнеслись ко мне с чрезвычайной серьезностью.
  Можно понять балтийцев. Они не подозревали о существовании Дома и считали,
что наша с отцом невероятная способность - либо нечто генетическое, либо
(скорее всего) результат использования какого-то таинственного механизма,
которым я и отец владеем. Если считать Дом механизмом, то тут балтийцы
были правы. Но они предполагали, что механизм этот должен быть чрезвычайно
портативен и (после тщательных поисков в моей одежде) вмонтирован у меня
внутри.
  Понимая, что сделать меня своим преданным соратником вряд ли возможно,
балтийцы решили любой ценой сами овладеть невероятным механизмом. И
единственным препятствием на их пути был я.
  Если не считать некоторых "мелких" неудобств, таких как цепи и... э-э-э...
параша, поначалу меня содержали прекрасно. Разговаривали более чем
вежливо. Кормили просто изумительно. Еду подавали настоящие красавицы,
готовые, как я понял, запрыгнуть ко мне на нары при малейшем моем желании
как поодиночке, так и в любом количестве. Несколько раз я чуть было не
поддался на провокацию. Остановила мысль о том, какую мелодию будут при
этом вызванивать мои четыре цепи, и сколько зрителей под разными углами
зрения будут наблюдать за моими действиями. Таким образом, и я, и девицы,
и мои тюремщики - все остались разочарованы.
  Не исключено, что в еду подмешивали какой-то слабый наркотик. Все время я
был беспричинно весел и беззаботен. Меня ничего не волновало. Я чувствовал
себя не как в тюрьме, а как на курорте. Но... Говорил только то, что хотел
сам, а не то, что хотели балтийцы. Да, мы с отцом такие. Ходим, куда
захотим, способность у нас такая. Откуда? Не знаем. Есть еще такие же
люди, один из них - наш враг (Кардинал). Как ходим? Представляем себе
нужное место и выходим именно в него. Механизм? Никакого механизма!!! Не
верите - проверьте.
  Проверяли. Притащили портативную рентгеновскую установку, просвечивали не
один раз, под разными углами. Даже мне стало интересно: вдруг обнаружат
что-то? Не обнаружили.
  Поиски машины временно отложили, рацион немного ухудшили и принялись
выяснять: где Седой и чем мы с ним занимались эти четыре года?
  Когда я стал рассказывать про мир скелетов, мой русский язык перестали
понимать, позвали специалистов по языку, и те помогали объяснять, что же
творится в том странном мире. Когда все поняли, то позвали местных
психиатров, и те стали выяснять, нормален ли я. По-моему, признали
нормальным. Потом я честно-откровенно признался, что заблудился и не могу
вернуться в свой мир (о тотемах я умолчал, не могу - и все). Мне радостно
предложили считать Балтийскую Федерацию своим домом и остаться здесь (о
том, что снимут цепи, никто даже не заикнулся). Про Седого я тоже
рассказал без утайки, о его подвигах в борьбе с Кардиналом и т.д. и т.п.
Балтийцы по своим разведывательным каналам уже знали, что несколько
отпрысков солидных рязанских шейхов бесследно исчезли при проведении
каких-то тайных операций. За это кое-кто в ОИР (Объединенной Исламской
Республике) поплатился жизнью.
  Узнав все, что было возможно, меня на время оставили в покое. Рацион еще
раз ухудшился, красавиц сменили когда обыкновенные женщины, а когда и
простые охранники. Мне стало скучно (убрали наркотики?), я попросил книги.
Увы, мало того, что книги были на языке не особенно похожем на русский,
так и написаны они были латиницей. Не особенно разгонишься почитать. Что
делать? Я решил, что будет очень интересным ознакомиться с местным
изобразительным и прочими искусствами. Опять же, мне пошли навстречу,
натащили книг по искусству. Книги с картинами художников, произведениями
скульпторов, граверов... Каталоги музеев... Не знаю, интересно ли это было
бы нашим искусствоведам, художники-то незнакомые... Мне стало интересно.
  Названия музеев расширяли мои познания о местной географии. Больше
половины городов были мне незнакомы. Не было Парижа! Я полюбопытствовал.
Париж здесь назывался Лютецией, и его музей выглядел беднее Лувра.
  Мое внимание привлекла фотография: "Зал холодного оружия". Я глянул на
обложку книги: "Музей прикладного искусства. Шомрон". Шомрон? Еще один
новый город и, возможно, новая страна. Наверное, где-то в Юго-Восточной
Азии. По звучанию похоже: Шом-рон, Ран-гун, Пном-пень...
  "Пень пнем", - подумал я и подозвал наблюдавшего за мной охранника,
ставшего в последнее время и искусствоведом-географом.
  - Шомрон? - консультант наморщил лоб. - Слышал, слышал, дай-ка я прочитаю.
Да, все правильно. Вот: "Древняя столица Израильского царства. Вместе с
Шомронским Университетом музей является главной достопримечательностью..."
Пару минут я слушал пересказ статьи о том, как хорош музей, потом до меня
дошло, что это в Израиле. Пока охранник читал, я задумался, какое
впечатление на моих тюремщиков могло произвести заявление о том, что я
еврей и требую выпустить меня в Израиль. Умерли бы со смеху.
  У нас, тех, кого не пускали в Израиль, помниться, называли, отказниками.
Отец как-то обмолвился, что двум-трем он помог, через Дом перетащил их
куда надо, наплетя невероятных баек и продержав два дня в полной темноте
(для маскировки). Ну, отец, он авантюрист известный. А я... известный
дурак. Заблудился в трех соснах, потерял родной вариант, клюнул на
приманку и сел на цепь. Если еще потребовать, чтобы меня выпустили в
Израиль... Точно, когда они поймут, что мой дар нельзя присвоить, они меня
убьют, чтобы не достался никому. Например, Израилю.
  Я принялся листать книгу о музее, мечтая, что когда-нибудь мне самому
удастся пройтись по его залам.

  То ли терпение тюремщиков иссякло, то ли на них надавило какое-то высокое
начальство (меня держали на Новгородчине, а столица же была в Бирке, в
Скандинавии), но меня стали пугать. Забрали книги, два дня почти не
кормили. Потом пришли новые, свирепого вида мужики и потребовали, чтобы я
все рассказал, а то они со мной сделают следующее... Я здорово струхнул.
Обещания были серьезными, особенно неприятно было то, что обещали сделать
с яйцами. Ну, что, рассказать всю правду про Дом? Я представил, как
местные коммандос пытаются ворваться в Дом этого варианта. Скорее всего,
после моего признания он исчезнет из Бирки и возникнет в другом городе. А
со мной, после неудачных поисков в Балтийской столице, сделают все, что
сулили. И даже если вдруг пожалеют и отпустят, то Дом меня, как предателя,
не примет.
  Вышло по-другому. В разведке имелся способ, более гуманный, чем пытки. На
следующий после угроз день ко мне явились те же мужики и двое в голубых
халатах. По проверкам моей психики я уже знал, что так одеваются врачи.
Один из мужиков оскалился:
  - Ну что, не хочешь говорить? Теперь ты нам все скажешь.
  Меня схватили, прижали к нарам. При всей моей силе я ничего не мог
сделать, держали профессионалы. Один из докторов вытащил огромный шприц,
второй взялся готовить вену на моей левой руке. Ввели, отпустили.
  Я не почувствовал в себе никаких изменений, но, наверное, наркотик
действовал не сразу, поэтому меня ни о чем и не спрашивали. В первые
секунды я обреченно подумал, что уже сейчас-то мне не по силам ничего
изменить, и я могу успокоиться. Потом пришла другая мысль, очень логичная,
еще более успокаивающая, а потому - приятная: "Для Дома, создающего целые
миры из фантазии семиэтажников, какой-то шприц с наркотиком - даже не укус
комара. Куда местным спецам до палачей из НКВД, а ведь даже те проворонили
Дом у себя под носом, в четверти часа ходьбы от Большого Дома на Литейном.
Я могу не бояться, Дом не позволит выдать свои секреты. Я могу не бояться.
Я могу не бояться. Я... могу... могу... я... не...
  Я, наконец-то, понял, что такое настоящий кайф. Это не опьянение, это не
близость с женщиной. Это невесомость! Я парил. Вокруг меня звучала
чудесная музыка человеческих голосов. Каждый звук - музыкальный аккорд.
Они хотят, чтобы я подпевал? Я могу, я могу даже позвать кого-нибудь,
чтобы пел с нами. Ветер сможет выть. Ветер, где ты? Ау-у!
  Тело было легким, как воздушный шарик. А шарики полагается привязывать.
Вот меня и привязали. Четырьмя стальными цепями, за руки и за ноги. А
разве у шариков бывают руки и ноги?
  Мне стало интересно, сколько у меня рук и ног. Кажется, их больше, чем
должно быть. Ах, вот в чем дело! Это же не руки-ноги, это лапы, я же пес,
Ветер, у меня много-много лап. И хвост. Конечно, хвост, как же мне без
хвоста? Смотрите, я могу шевелить хвостом. Пусть только кто-то попробует
отрезать мне хвост. Не позволю! Р-р-р-р-р!
  Рычать неудобно, першит в горле. Я не Ветер, я не пес, я пошутил. А кто я?
Человек. Я? Человек? Не-ет. Я - что-то другое. Есть что-то очень похожее
на человека. Папа мне говорил, кто я, но я забыл. Как выяснить? Это где-то
глубоко-глубоко во мне.
  Я увидел огромную саблю, кувыркающуюся в воздухе. Вначале я испугался, что
мне этой саблей отрубят хвост, потом вспомнил, что хвост мне уже отрубили.
Давным-давно. А сабля висит в музее. На стене. И еще много сабель. И
топоров, и булав, и мечей, и копий, и этих... как их... алебард. В этом...
как его... Шомроне.
  Я понял, что должен найти себе хороший топор, чтобы меня никто не обидел.
Неважно, что с моим хвостом, но если у меня будет хороший топор, то я сам
кому угодно отрублю не только хвост, но и что-то еще.
  Я сделал то, что должна была сделать порядочная собака: залаял, завыл.
Потом понял, что запутался. Какая, к черту, собака? Я же человек, и могу
взять в этом музее все, что угодно, например, мой любимый топор.
  Вокруг залаяли и завыли. Я выключил слух, как выключают радио. Я летал

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг