Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
древнейших шумерских мифов.]
     Вскрыв пески над стенами найденного нами Ларака, я сразу наткнулся на
руины  древнего  эккура  [эккур  (шумерское)  -  храм].  Термический  удар
невероятной силы размягчил, расплавил каменные стены семиэтажной башни,  и
они застыли бесформенной массой, которую не брала никакая кирка.
     Что за небесный огонь поразил обитель жрецов?  Какая  неведомая  сила
обрушилась на несчастный город?
     В недоумении  взирал  я  на  загадочные  руины.  Сырой  кирпич  можно
расплавить лишь в очень сильном огне в специальных печах.  Что  расплавило
сырой кирпич на открытом воздухе?
     Я подумал  о  молниях.  Здесь,  в  Ираке,  воздух  настолько  насыщен
электричеством, что хвосты лошадей перед грозой торчат вверх, как щетки...
Но удар молнии не мог сжечь целый город!
     Я обратился к вашей работе, посвященной мифическому оружию шумеров  -
оружию Замамы, абубу, "потоку пламени". И сразу вспомнил из столь любимого
вами эпоса: "Небеса возопили, земля мычала. Света не стало,  вышли  мраки.
Вспыхнула молния, гром раздался. Смерть упала с дождем на камни".
     Анхела! В тех же оплавленных руинах, под сводами эккура, я  обнаружил
человеческий  скелет,  радиоактивность  которого   превышала   обычную   в
пятьдесят раз!
     Скелет находился в грубом каменном саркофаге. И на левом запястье был
браслет, выполненный  из  неизвестного  мне  сплава  -  тяжелого  и  почти
прозрачного.
     Я не знаю, Анхела, как следует оценивать мою находку, но догадываюсь,
что об этом _з_н_а_е_т_е_  вы.  Рискну  утверждать,  что  вас  никогда  не
интересовала история нашей цивилизации сама по себе; вас интересовал  этот
потерянный в дымке тысячелетний браслет. Вы о нем _з_н_а_л_и_.
     Кем был несчастный,  пораженный  радиоактивностью?  Уж  не  самим  ли
скитальцем Гильгамешем?  Или  его  другом  Энкиду,  погибшем  в  борьбе  с
небесным быком?.. Я растерян, Анхела.
     Я знал о шумерах многое. Знал, что в темных своих веках они возводили
башни,  выращивали  ячмень,   строили   сложные   ирригационные   системы,
пользовались письменностью и гальваностегией. Но трудно поверить, что дети
Шумера могли видеть и такое апокалипсическое  действо:  "Из  глубин  небес
поднялась туча. Адад в ней ревел, Набу и Лугаль вперед  выступали.  Факелы
принесли Аннунаки, их огнем осветили землю. Грохот  Адада  наполнил  небо,
все блестящее обратилось в сумрак!"
     А ведь эти слова приводятся в древних шумерски мифах!
     Кроме того, передо  мной  лежат  оплавленные  руины  Ларака.  И  этот
скелет...
     Все мы, Анхела, в той или иной мере  злоупотребляем  правом  историка
судить о предыдущем на основании более  известного  нам  последующего.  Но
где, скажите, истина, если о  ней  можно  делать  столь  взаимоисключающие
выводы?.. Атомный взрыв в Шумере! Боже правый! Я  жалею,  что  не  умер  в
болотах Ирака год, два года назад, когда прошлое  не  казалось  мне  таким
поистине непостижимым!
     И еще, Анхела... Я теперь знаю,  что  для  вас  человеческая  история
практически не имеет тайн. Но мне хочется знать больше.
     К_т_о _в_ы_?
     Я задаю этот вопрос с горечью. Я не разглядел, не понял вас. Я только
пугался вас,  когда  находился  рядом.  А  теперь,  когда  нашел  мужество
спрашивать, боюсь - вы не дождетесь меня... И если  я  вас  и  вправду  не
увижу, помните: мы, люди, как бы ни был еще жесток и темен наш мир,  давно
способны отличать добро человеческое от добра божественного!.. ЕСЛИ ВЫ  НЕ
ЧЕЛОВЕК, ТО КТО ВЫ?"


     Что она, - хмыкнул про себя Досет, - и впрямь святая?
     И перевел взгляд на Анхелу.
     Браслет на ее руке и его двойник, найденный Шмайзом, - они,  конечно,
не тайный знак, не пароль либертозо...
     Что бы это ни было, - сказал себе майор, - я  не  дам  Анхеле  водить
себя за нос. Слишком много чудес! Я предпочитаю ясность и простые решения.
И займусь не браслетом, а главным. Это главное - самолет!
     Но с этой минуты  странная  нерешительность,  которой  майор  никогда
раньше не чувствовал, стала явственно вмешиваться во все его планы.
     - Анхела! - сказал он, подавляя в себе  эту  нерешительность.  -  При
пытке током самое страшное - язык. Он влажный и воспринимает  удар  сразу.
Нет людей, способных вынести такую боль. Вот почему в вашем  молчании  нет
смысла. Туземец заговорит!.. А если он  все  же  окажется  исключением,  я
брошу на "Лору"... вас! Вы слушаете меня?
     - Да.
     - Тогда ответьте, - Досет не спускал с  нее  глаз,  -  почему  вы  не
скрыли следов пребывания Кайо в вашей вилле? Даже кровь с  подоконника  не
смыли!  Не  спрятали  испачканный   бинт...   Вы   что,   впрямь   жаждали
познакомиться с "камерой разговоров"? Вас интересовал этот  браслет?  Ведь
он, кажется, двойник вашего?
     Анхела улыбнулась.
     Два дня назад браслет на ее руке засветился. Это  значило  -  станция
перехода запущена, энергия, необходимая  для  переброски,  собрана,  время
пребывания Анхелы в Тании подошло к концу.
     Удивленная вопросом Досета, Анхела сосредоточилась - и  мысли  майора
открылись ей: "Она не человек... Зачем  она  вмешивается  в  наши  дела?..
Проверка на человека..."
     Откуда, удивилась она, это странное желание отторгнуть меня от людей?
И ту же прочла в мыслях майора: "Ларак...  Небесный  бык...  Радиоактивный
скелет... Оружие Замамы..."
     Они перехватили не только спрайс, поняла Анхела. В их руки  попало  и
письмо Курта.
     Бедный Курт!
     Она снова почувствовала  боль  под  сердцем,  но  на  этот  раз  боль
принадлежала только ей. И боль усилилась, когда  Анхела  представила,  как
страшно было Шмайзу бежать по лесной поляне, как страшно было  ему  видеть
прыгающую перед ним собственную черную тень, отброшенную пламенем горящего
самолета!..
     Погружаясь в прямые, как выстрелы,  мысли  Досета,  Анхела  слово  за
словом восстановила письмо Шмайза. И, может быть, впервые  за  много  лет,
проведенных ею в Тании, она испытала чувство  нежного  облегчения  -  Курт
ошибся!.. Он слишком близко стоял к  тому,  что  могло  ослепить  и  более
смелого человека!


     - Если туземец не скажет, - повторил Досет, - скажете вы!
     И приказал:
     - Дуайт, напряжение!
     Дуайт замкнул контакты. Судорога свела тело журналиста, но  это  была
не боль, это был лишь рефлекс, реакция на уже узнанное!
     - Что у вас, Дуайт?
     - Видимо, отошли контакты, - Дуайт наклонился к проводам.
     - Живее!
     - Ищите ниже, - подсказала Анхела. - У левой клеммы,  под  изоляцией,
обрыв.
     - Точно! - удивился Дуайт. - Придется сменить провод.
     - Не стоит, - произнесла Анхела, поднимая  с  пола  руану.  -  Вы  не
тронете больше Кайо.  А  что  касается  самолета,  майор,  эту  тайну  вам
придется оставить для либертозо. Она не принадлежит вам.
     - Я потому и облечен властью перераспределять информацию,  -  хмыкнул
Досет, - что меня не устраивают чужие тайны... Не будете же вы утверждать,
что нам трудно сменить перетершийся провод?
     - Я порву его снова!
     - Порвете? - поразился Досет.
     - Да, - повторила Анхела. - Порву. И, если понадобится,  повторю  это
много раз. Я не ленива.
     - Но вы и не сумасшедшая! - взорвался майор.
     - Это меня поддерживает.
     - Тогда, может быть, начнем все сначала? - Досет едко ухмыльнулся.  -
Где вы все-таки родились?
     - Мемфис-центр...
     - Я уже слышал об этом!
     - Не до конца... МЕМФИС-ЦЕНТР ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОГО ВЕКА!
     Она  разыгрывает  комедию  или  впрямь  свихнулась?  -   окончательно
растерялся майор.


     "Самое трудное, - сказала себе Анхела, - это убеждать. Там,  дома,  в
двадцать четвертом веке, достаточно было кивнуть, и этот кивок не  мог  не
быть правдой. Они же, - подумала она о  Дуайте,  Досете,  Чолло,  -  давно
разочаровались  в  словах.  Им  не  нужна  правда,  ибо  чаще  всего   она
оборачивается против них. Им нужны фокусы, им нужны трюки. И чем эти трюки
эффективнее, тем легче они в них верят".
     Она вспомнила гранитные скалы, нависшие над могучей  северной  рекой.
Лиственницы пожелтели, под каждой был очерчен круг опавших осенних игл. На
другом берегу высоко поднимались над скалами и деревьями  длинные  корпуса
Института Времени. Собирая  редкие  ягоды  костяники,  Анхела  нетерпеливо
смотрела на реку. Она ожидала Риала.
     Она ошиблась - Риал не воспользовался  катером,  он  просто  переплыл
реку. Он вылез на  розовый  гранит  совершенной  мокрый,  с  широких  плеч
стекала вода, волосы прилипли ко лбу. И, прижавшись щекой к мокрому  плечу
Риала, Анхела разблокировала сознание. Самые тайные мысли свободно текли в
мозг  Риала  и,  отраженные,  усиленные  его  чувством,  так  же  свободно
возвращались к ней. Они _ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л_и_ друг друга, они были одним
существом, и Анхела не сразу поняла, почему Риал смеется. А Риал,  правда,
смеялся. Смеялся беззвучно, скрыто. Смеялся словами, считанными с  древней
клинописной таблицы. И в бесконечно  счастливом,  добром  и  нежном  смехе
Анхела, наконец, различила слова.
     "Сохрани для себя свои молитвы, - смеялся Риал. -  Сохрани  для  себя
питье и пищу, пищу твою, что достойна Бога. Ведь любовь твоя буре подобна,
двери, пропускающей дождь и ветер, дворцу, в котором гибнут  герои!..  Где
любовник, - смеялся Риал, - где  герой,  приятный  тебе  и  в  грядущем?..
Птичку пеструю ты полюбила; ты избила ее, ты ей крылья  сломала,  и  живет
она в чаще, и кричит:  крылья!  крылья!..  Полюбила  коня,  знаменитого  в
битве, и дала ему бич, удила и шпоры... И отцовский садовник был тебе  мил
- Ишуланну. На него подняла ты глаза и к нему потянулась:  "Мой  Ишуланну,
исполненный силы, упьемся любовью!" Но едва ты услышала его речи,  ты  его
превратила в крысу, ты велела ему пребывать  в  доме,  не  взойдет  он  на
крышу, не опустится в поле... И меня полюбив, ты изменишь тоже мой образ!"
     Риал оторвался от Анхелы и с неожиданной грустью повторил уже вслух:
     - И меня полюбив, ты изменишь тоже мой образ...
     Он ничего не добавил. Но по тому, как  часть  его  подсознания  вдруг
замкнулась, Анхела поняла: Риал пришел ненадолго, опыт ждет, и Риал сейчас
вновь отправится на ту сторону реки. Не поднимая глаз, она спросила:  "Это
будет сегодня?"
     И Риал ответил: "Да".
     Не веря, Анхела подняла глаза. "Да" Риала было его прощанием. Неделя?
Месяц? Год?.. Сколько бы ни было, это все равно будет разлукой.
     -  Что  это?  -  спросила  Анхела,  притрагиваясь  к  полупрозрачному
браслету, охватившему запястье Риала.
     - Спрайс, - ответил Риал. - Таймер. Прибор, который начнет светиться,
когда до возвращения останутся считанные дни.
     И обнял ее.
     - Сколько бы  времени  ни  прошло,  спрайс  засветится.  И  мы  опять
встретимся с тобой. Здесь, на берегу.
     Риал ушел вечером. И катер пропал во тьме, и небо  затопило  грозовой
тучей, и силуэты далеких зданий засветились бесчисленными  огнями,  а  она
все сидела на  берегу  и  ждала  грозу.  Она  чувствовала  -  гроза  будет
страшная, не по сезону. И не ошиблась.
     Скрюченные гигантские молнии хищно и страшно  падали  с  неба.  Ревел
ветер. И когда Анхела уже поднялась, прямо на ее глазах три молнии,  почти
без интервалов, жадно ударили в высокий шпиль башни распределения энергии.
Сразу погасли огни в зданиях Института, весь противоположный берег  утонул
во тьме. Анхела бросилась в холодную воду реки,  кляня  себя  за  то,  что
сидела все эти часы тут, на берегу, продлевая столь короткие минуты своего
высокого, своего жгучего счастья.
     "Риал! - только о  нем  думала  Анхела,  борясь  с  холодными  валами
неожиданно взбесившейся реки. - Риал! Его опыт!.."


     - Двадцать четвертый век... - негромко повторил Досет,  и  Анхела  не
сразу поняла, чем вызвано столь сильное разочарование майора.
     Ах, да!.. Майор готовился к чудесам! Следуя  примитивной  логике,  он
готов был увидеть в ней кого угодно -  пришельца  из  космоса,  разведчицу
либертозо, юродивую. Успел поверить во встречу с  _н_е_ч_е_л_о_в_е_к_о_м_,
а она, Анхела, опустила его на землю, отняла у него им же созданный миф.
     Они все еще верят в  чудо,  подумала  Анхела.  Это  от  слабости,  от
неуверенности, от усталости. Не умея перестраивать самих себя, они  тщатся
перестроить мир. Они мечутся от Бога  до  атома,  пытаясь  доказать  самим
себе, что _ч_у_д_о_ рано или поздно случится!
     - Двадцать четвертый век, - все еще  недоумевая,  повторил  Досет.  -
Четыре века после нашего... Но чем, собственно, вы  отличаетесь  от  меня?
Или от туземца?.. У вас что - три сердца? Или совсем нет тени?
     - Различия между нами не обязательно должны сводиться к внешности,  -
терпеливо заметила Анхела. - Антонио Аус удочерил меня давно, долго жил со
мной рядом, но и он не заметил во мне ничего необычного. Что  же  касается
моего появления в монастыре Святой Анны, то детали его,  и  то  некоторые,
были известны лишь матери-настоятельнице. Но она давно умерла.
     Майор пришел в себя:
     - Хватит!
     И посмотрел на часы. Я дам Анхеле минуту, решил  он.  Если  Анхела  и
сейчас ничего не поймет, я брошу  ее  на  "Лору"!  Секундная  стрелка,  на
которую уставился майор, мерно бежала по циферблату -  одинокий  стайер  в
замкнутом круге цифр. Когда стрелка дойдет до семи, решил Досет,  я  кивну
Дуайту.
     Но стрелка до семи не дошла. Упершись в  невидимое  препятствие,  она
замедлила ход, с усилением, выгибаясь, пересекла еще два-три деления, и...
Время остановилось!
     Наваждение!..
     Досет тряхнул головой, ошеломленно уставился на Анхелу.
     - Какой у вас вес?
     Анхела догадалась:
     - Пятьдесят девять.
     -  Я  не  дал  бы  и  сорока!  [Испанская  средневековая   инквизиция
определяла связь женщины с нечистой силой при  помощи  специальных  весов.
Жертву бросали на одну чашу, на другую ставили гири. Если женщина,  вместе
с помелом, не превышала 49,5 кг, ее признавали  ведьмой  и  отправляли  на
костер.]
     Не обращать внимания на ее фокусы! Бросить ее на "Лору"!
     Но в глубине души Досет готов был признать - его  переигрывали!  А  с
этой мыслью пришло ощущение, что в "камере  разговоров"  что-то  неуловимо
изменилось.  Досет  не  мог  понять  -  что.  Но  это   что-то   явственно
чувствовалось. Это что-то тревожило и пугало... Он  взглянул  на  Чолло  и
Дуайта, и, козырнув, не сказав ни слова, они вышли из камеры.
     Разве он приказал им уйти?
     Майор переборол страх. Деревянным, не слушающимся языком выдавил (ему
казалось - с усмешкой):
     - Ну, и что вы еще умеете?
     Анхела осталась спокойной.
     - Прикосновением ладони определить температуру предмета  с  точностью
до сотых долей градуса. Вдохнув запах самого чистого предмета, сказать - с
каким веществом он соприкасался. Различать сотню  оттенков  любого  цвета,
невооруженным    глазом    прослеживать    фазы    Венеры,     чувствовать
электромагнитные и атмосферные колебания. Смеяться одной стороной  лица...
-  Досет  с  тупым  изумлением  увидел,  как  в  уголке  ее  левого  глаза
навернулась крупная слеза, печально сползла по щеке, в то время как правая
сторона лица весело улыбалась.
     Досет покачал головой.
     - Вы вправду можете порвать провод на расстоянии?

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг